Рокировка

               

    Мария и Яков Савицкие сначала спланировали, а потом и построили, свой новый частный дом таким образом, что он состоял с двух, равных по площади, жилых помещений под одной крышей. Каждая с квартир имела свой отдельный выход во двор. Сделала так чета Савицких потому, что в них подрастали два сына: старший – Миша, и младший – Гриша. Мать и отец предполагали: мальчики вырастут, женятся, в каждого будет своя семья. И чтоб близкие люди не судились за наследство, после их смерти, они решили еще при жизни решить все, возможные в будущем, их имущественные споры. Умудренные жизненным опытом старики знали: две будущие хозяйки дома никогда не уживутся на одной кухне.
    Закончив, по их мнению, самое важное дело своей жизни, Мария и Яков как-то сразу, умерли. Сначала упокоился глава семьи, а через три месяца за ним в мир иной последовала и его спутница  жизни.
    Когда младший брат служил в армии, старший – женился, и в него одна за другой родились две дочери.
    Местом службы Гриши была одна из многочисленных советских баз. Там, помимо военнослужащих, работало много вольнонаемных женщин в качестве кладовщиков, архивариусов, секретарш и других мирных профессий. В одну с таких невоенных работниц и влюбился рядовой Савицкий. Людмила, его избранница, ответила взаимностью, и, после демобилизации мужа, молодожены поехали на его родину, на постоянное место жительства.
    Так на одном земельном участке небольшого городка появились две молодые семьи. Первое время они соседствовали мирно. Но, как-то незаметно, начали в их жизни твориться странности. Таисия, супруга Миши, постоянно искала повод поговорить с Гришей. А Людмила все чаще начала ставить в пример мужу его старшего брата.
    Миша отличался твердым характером, рационализмом и расчетливостью во всех жизненных ситуациях. Все покупки для дома он делал сам, вплоть до многих мелочей женского туалета. Такое поведение соседа почему-то внушало уважение Люде, и она постоянно твердила супругу:
    - Мишка своей ненаглядной красавице все сам тащит домой. А ты раз в месяц ткнешь мне в руки жалкую получку, и в тебя больше ни за что голова не болит! Хорошо устроился, мой дорогой.
    В юности старший брат отличался любвеобильностью. Еще, будучи школьником, он перецеловался практически со всеми соученицами, и очень рано начал проявлять интерес к строению женского тела. Так же рано в него появились и любовницы. В результате скороспелой реализации запросов половых инстинктов парня, в него, совсем неожиданно, выработалось твердое убеждение, что все «бабы – стервы», и за каждой с них нужен глаз да глаз. Поэтому он следил за каждым шагом матери своих детей, и работу ей нашел такую, где числились только женщины. Самые неприятные минуты в жизни Таисии были тогда, когда к ней на улице обращались знакомые или не знакомые мужчины с каким либо вопросом. Вечер такого дня превращались для нее в ад. Муж тогда ровным, гневным голосом несколько часов подряд высказывал свое возмущение ее поступком «более приличествующим проститутке, чем замужней женщине».
    Он и все покупки делал сам для того, чтоб его «вторая половинка» не задерживалась ни в магазинах, ни на рынке по дороге домой. Такое поведение ревнивца Люда тоже приветствовала:
    - Мужчина любит жену, и уделяет предмету своей страсти повышенное внимание, что тут странного? Если женщина не планирует наставить близкому человеку рога – ей нечего бояться  постоянного наблюдения за собой с его стороны.
    Нередкие общения Гриши с невесткой не укрылись от внимания всевидящей супруги, и она, однажды, отправилась побеседовать на эту тему с Мишей. Застала она его отдыхающим в кресле перед телевизором, и сразу же приступила к разговору:
    - Привет, соседушка, свободного времени у тебя много?
    - Почему это, вдруг, тебя заинтересовал мой досуг? – удивился старший брат мужа.
    - Предлагаю тебе, вместо вульгарного ничегонеделанья, понаблюдать, как твоя супруга развлекает в саду моего благоверного.
    Посмотрев в окно, хозяин квартиры вяло махнул рукой:
    - Пусть люди поговорят. Грише можно доверять. Составь мне компанию – я хочу кофе попить с коньяком.
    - С большим удовольствием! – ни минуты не раздумывая, согласилась гостья.
    Через полчаса приятного времяпрепровождения, Миша снова подошел к окну, и его настроение резко испортилось:
    - Однако! Долго что-то воркуют наши голубки.
    - Странно: так они проделывают очень часто, а ты ничего не видишь. – заметила Люда.
    - Интересно: чем это все закончится?
    После этих слов Миша вернулся к столу, и, подлив кофе своей собеседнице, выложил  на скатерть две плитки шоколада. Беседа продолжалась еще минут пятнадцать. Потом  Савицкий старший встал из-за стола и в очередной раз выглянул во двор. После недолгих  раздумий, он тихо произнес:
    - Я ей покажу сегодня встречи под яблоней!
    Люда подошла к Мише, и начала успокаивать его:
    - Не нужно психовать. Давай посмотрим: как долго могут беседовать женатый мужчина с чужой женой. Кофе в тебя не плохой, и спешить нам некуда.
    Как только «поднадзорная» жена появилась в доме, гостья тут же ушла.
    Что потом говорил глава семьи, слишком долго отсутствующей, супруге – никто не знает, но затевать разговоры с Гришей она перестала. Как-то встретив Мишу, Люда заметила ему:
    - Быстро ты приструнил свою легкомысленную хозяйку: больше к моему мужу не подходит. Сразу видно настоящего мужчину: глядя на тебя, я вспоминаю своего отца. Того тоже моя мать всегда боялась и слушалась.
    - А кто твой отец?
    - Офицер Красной армии. Такой же стройный и подтянутый – как ты. И так же – как ты, никогда ни на кого не повышал голоса, но все его слушались. Не люблю истериков наподобие моего, злой судьбой подсунутого, счастья.
    Вообще-то Гриша слыл человеком спокойным. Но его психика чем-то напоминала конденсатор. Другими словами, он мог долго безмолвно накапливать в душе обидные слова или действия со стороны людей в свой адрес. А потом, вдруг, совсем неожиданно для своего окружения, взрывался гневом, больше похожим на истерику. Несколько раз, вдоволь наслушавшись разного рода упреков от супруги, он «разряжался» на нее криком в стиле базарных торговок. Правда, «живой конденсатор» быстро остывал от своего возбужденного состояния, и потом никаких упреков с его стороны «подстрекательница» не слышала.
    В дружелюбной для себя обстановке «психопат» всегда излучал только доброжелательность по отношению к другим.
    Спокойствие в доме Савицких продолжалось не долго. Как-то Люда снова наведалась к Мише, и сообщила ему:
    - А Тайка опять нуждается в твоем лечении внушением. В дамы рецидив словоблудия. Уже битый час как она  развлекает разговорами нашего общего знакомого.
    Миша выглянул в окно, и еле заметная бледность легла на его лицо. Он быстро выскочил во двор, решительно приблизился к беседующей паре, и влепил супруге звонкую пощечину.
    - Ты что, сдурел? – взревел Гриша и схватил обидчика женщины за рубашку.
    Между братьями завязалась потасовка. Гриша, придя к выводу, что старший брат одолевает его, крикнул Таисии:
    - Беги ко мне в дом, и там закройся.
    Побитая невестка так и сделала. Почувствовав, что брат перестал сопротивляться ему, Миша и сам остыл. Несколько минут после ссоры прошли в полной тишине, если не считать тяжелого дыхания мужчин. Первым заговорил победитель в драке:
    - Скажи моей бабе – пусть идет домой.
    - Она пойдет только в том случае, если ты дашь слово, что пальцем ее не тронешь. – возразил защитник женщины.
    - А почему это в тебя голова болит за сохранность чужой физиономии? – поинтересовалась в мужа Люда.
    Но ее вопрос остался гласом вопиющего в пустыне.
    - А что если я тебе ничего обещать не стану? – спросил Миша брата.
    - Я найду – куда отвезти ее вместе с детьми. И поверь, ей там будет лучше жить одной, чем каждый день общаться с таким ревнивцем – как ты. – ответил Гриша.
    - Ты уже знаешь: кому и куда нужно ехать?
    - Да, знаю. И вообще, давай не будем смешить людей, и закончим нашу глупую размолвку миром. И у тебя, и у меня дети растут. Пусть живут они в мирной обстановке.
    - Хорошо. – немного подумав, заявил Миша. – Я жену пальцем не трону. Пусть идет домой. Но воспитательную работу я с ней проведу.
    После ссоры, отношения между братьями стали несколько прохладными. Изменилась и их семейными климаты. Миша делал вид, что не замечает дома Таисию, а Гриша сделался «прозрачным» для Люды.
    В старшего брата стало нормой, что его супруга ставила молча ужин на стол. Часто муж пробовал суп, и говорил: «Снова недосолила!». Повариха, ни слова, ни говоря, добавляла в пресную пищу щепотку соли. Тогда от едока следовал возмущенный возглас: «Ну, вот, надо же -  пересолила!». Ехидно хмыкая, женщина выворачивала еду в помойное ведро, и подсовывала Мише другую тарелку с тем же супом.
    В младшего брата ужин, как обычно, начинался с того, что, попробовав еду, Гриша, молча, сам себе ее подсаливал. Но его действия обычно сопровождался злыми комментариями супруги:
    - Что, не нравится? Тебе только стряпня Тайки будет по вкусу.
    Гриша с Таисией больше никого не дразнили своими встречами, но Миша с Людой чуть ли не каждый день находили уважительную причину о чем-то побеседовать.
    Первым решился, разрубить тугой узел проблем двух семей, старший брат. Он как-то сказал своей невестке:
    - Перебирайся жить ко мне. Каждый день находиться в одной квартире с живой мумией – это тяжело. Была б моя воля, я б выгнал свою жену совсем со двора. Но у нас трое детей. Им нужна мать. Забирать ее в ребят, наверно, не хорошо, но мне лучше, если они будут общаться с Тайкой за стенкой, а не в моей квартире.       
    - Мишутка! – обрадовалась Люда. – Я с удовольствием уйду от мужа. Ты себе не представляешь – как мне ненавистен мой размазня.
    В тот же день произошла рокировка жен в двух семьях Савицких. Рокировкой называется ход в шахматах, когда фигуры меняются местами на игральной доске.
     Дети спокойно восприняли «перетасовку» своих родителей. Они свободно бегали с квартиры в квартиру и обеих женщин называли мамами.
    На суде, где рассматривалось дело о разводах двух семейных пар, Миша назвал бывшую супругу распутницей, а Люда заявила, что ее муж имеет любовницу. Таисия и Гриша с юмором отнеслись к обвинениям в свой адрес. Вечером, после суда, они зашли в кафе, чтоб отпраздновать начало своей дальнейшей совместной жизни.
    - Ты меня любишь? – спросила, немного охмелевшая, новоявленная невеста.
    - Мне с тобой хорошо. А любовь ли это – не знаю.
    - Не жалеешь, что от тебя ушла Людка?
    - Нет, конечно. Меня просто удивляет: как нормальный человек может добровольно отдаться в полную собственность ревнивца?
    - Есть такой сорт женщин, которым нравится рабская зависимость от мужчин. Будучи в Узбекистане, мне приходилось видеть местных жительниц, до сих пор, не избавившихся от паранджи. Я как-то спросила одну с таких добровольных затворниц: «Зачем вам тряпка на глазах?». И знаешь – что она мне ответила?
    - Что?
    - Все женщины с открытым лицом – распутницы.
    - Поразительно! Давай выпьем за наше счастливое будущее.