Враг Мой. Часть 2

Над Атлантикой

Виктория еще полчаса сидела на иголках, глядя в иллюминатор. Самолет набрал нужную высоту и теперь летел сквозь грозовые облака. Где-не-где проглядывались яркие участки живых городов, огни которых было видно не то, что с борта самолета, но и из космоса. Однако вскоре города сменятся океаном.
Дискордия развалилась в кресле напротив и изучала карту Парижа. По прилету им требовалась кратчайшим путем добраться до католической церкви Сен-Жерве. Женщина подняла голову и тихо простонала, разминая рукой затекшую шею. Ее взгляд упал на девушку напротив, что уже кидала голову на грудь и изредка вздрагивала.
И как ей только удалось еще уснуть?
Латинка отложила карту и выглянула в иллюминатор. Эта девушка не давала ей покоя. Даже впоследствии сколького пережитого, сразу после долгих лет мирной жизни монашки, она еще сохранила этот свет, излучаемый ее голубыми глазами. Дис мечтала бы быть такой юной и беззаботной, если бы ее жизнь сложилась немного иначе.
Своих родителей она помнила хорошо. До восьми лет. Пока в их дом не ворвались четверо мужчин.
Отец Дискордии владел немалыми землями и обрабатывал их под зерновые культуры. До тех пор, когда на поле не взросли человеческие кости. Три тела, на которых еще оставались ошметки кожи и одежды. Как только тела увезли на экспертизу, мать Дис облегченно вздохнула, не в силах видеть этот ужас. Именно она наткнулась на шаровидный камень, который при ближайшем рассмотрении оказался черепом.
На следующий день, на закате, жизнь ее родителей прекратилась. Мать убили быстро выстрелом в голову, не дав ей осознать всей ситуации. Отцу повезло меньше. Его изувеченное тело и лицо еще долго не могли опознать, в конце прибегнув к зубной карте. Девочку спасло лишь то, что в тот момент она спустилась в подвал. Дис не присутствовала как на опознании, так и на похоронах. Ее сразу же увезли из Аргентины в Бразилию, в город Амапа, к дальним родственникам, дабы избежать преследования. Оттуда и началось ее скитание по Америке.
В двадцать лет она вступила в ряды морских пехотинцев. Семь лет службы закалили не только ее тело, но и характер. Она стала отличным бойцом, способным постоять за себя и вести дело независимо, быстро принимая решения. Однако седьмой год для нее окончился трагично. Десантный корабль производил высадку оружия и бойцов на необорудованном побережье. И еще до того, как людям удалось приблизиться к суши, в машинном отделении произошло возгорание. Пламя быстро перекинулось на отсек с боеприпасами. Спасти корабль от взрывов никак бы не удалось. Впрочем, как и многие человеческие жизни, заточенные в ловушку. На берег выбралось около десятка выживших людей. Лежа на спине и переводя дыхание, Дискордия поклялась самой себе. Это был ее последний день в качестве морского пехотинца.
Через год на нее вышла программа по защите свидетелей. Работа этой организации напомнила ей о своем детстве, вырванном в столь раннем возрасте, когда ребенок уже все понимает. Возможность защитить других беспомощных людей, которым можно дать шанс и новую жизнь, пришлась ей по вкусу. С того момента она считается одной из лучших в своем роде.
Женщина помотала головой, отгоняя далекие воспоминания. Она уже научилась абстрагировать свое внимание на одном конкретном предмете, не отвлекаясь на что-то другое и не углубляясь в тяжелые моменты памяти. Так сделала и сейчас.
Летя с запада на восток, время проходит быстрее. Женщина не могла уснуть, впрочем, она и не старалась, поэтому наблюдала в иллюминатор, как скоро взошло солнце, словно в быстрой перемотке. Когда до посадки в Париже оставалось сорок минут, Виктория раскрыла глаза и устало потянулась.
-Доброе утро, – зевая, произнесла она. – Вы спали?
-Доброе. Не довелось, – сухо произнесла она и жестом руки попросила подойти бортпроводника.
Молодой парень с бейджем «Алекс» склонился над женщиной, вопросительно глядя на нее.
-Хэнк должен был оставить сумку. Где она?
-Минутку.
Парень удалился и вернулся с увесистой черной сумкой. Опустив ее на пол перед Дис, он выпрямился и поинтересовался, не будут ли девушки завтракать. Дискордия согласилась на крепкое кофе, а Виктория на сок и бутерброд.
Женщина раскрыла сумку и удовлетворенно присвистнула. Пара «узи», а именно пистолет-пулемет, один дробовик, две облегченные «беретты» для женской руки, длинные охотничьи ножи в чехлах. Вдобавок шли обоймы на каждое оружие и на любимый «зиг зауэр». Во втором отделении Дис нашла пачку евро и стандартный пакет документов на нее и Викторию, а если точнее, то на «Анну Фолк». 
-У тебя новое имя, – она протянула паспорт девушке.
Виктория взяла в руки паспорт и пролистала странички, в надежде найти что-то необычное. Фотография была свежая, заснятая во время дачи показаний. Взяв в руки заграничный паспорт, она обнаружила штамп вылета из Международного аэропорта Ньюпорт Ньюс.
-Думаете, это остановит Маркуса? – спросила девушка, разглядывая штамп.
-Нет, но задачу немного осложнит. Он миллионер и не дурак, так что понимает, что твое имя будет изменено. Его ищет Интерпол, но ты видела, как мы вылетели из США? Так же последует и он.
Вернулся бортпроводник и поставил перед девушками поднос с напитками и бутербродами. Коротко глянув на оружие, он спохватился и поспешил удалиться. Послышалось громкое шуршание. Вскоре парень вернулся с двумя пакетами и протянул по одному каждой девушке, со словами извинения в своей забывчивости.
В пакетах оказалась чистая одежда вплоть до белья, обуви и головных уборов. Виктория сразу же направилась в туалет и вернулась оттуда в простых джинсах, майке с цветным рисунком, синих кедах и кепке со звездой. Девушка выглядела как простой подросток, слабо дотягивающий до семнадцати лет.
Залпом выпив горячее кофе, Дискордия схватила пакет и пошла переодеваться. Она как-то работала с Хэнком в паре, так что мужчина правильно угадал цвет и фасон одежды. К обыденным черным штанам и майке на бретельках добавилась легкая куртка, под которой можно было скрыть оружие.
Самолет заходил на посадку. Вдалеке уже виднелся шпиль Эйфелевой башни. Голос из динамиков попросил пассажиров пристегнуть ремни.
-Вы знаете французский? – спросила девушка, не отрываясь от вида в иллюминаторе.
-Помимо английского я знаю французский, португальский и испанский. Испанский мой родной. В Аргентине говорят на нем, в Бразилии на португальском, и я жила возле Французской Гвианы, – ровно говорила латинка, зная, что девушка не ведала ее судьбы.
Виктория округлила глаза и сложила губы в трубочку. Сама она кроме английского ничего  не знала, так как дальше монастыря не выходила и не намеревалась.