КОТ. Продолжение

      начало здесь:
      http://www.proza.ru/2014/11/04/693

Шло время. Дети выросли, образовали свои семьи и стали жить в других районах города, время от времени навещая родителей, часто перезваниваясь. Ирина целиком ушла в работу, муж увлёкся рыбалкой – и в свободное от службы время практически не появлялся дома, Ластик постарел. Он стал избирательно кушать, похудел. Ирина собралась было  отвезти его к ветеринару, но муж воспротивился:
- Незачем нервировать животное, - строго заявил он, - сколько положено, столько и проживёт. Люди тоже болеют и выздоравливают. Коты живучи – само пройдёт.
      Коту, действительно, становилось лучше, но Ирина заметила: что-то в нём изменилось. Более того, она  чувствовала, что и у неё со здоровьем  как-то не так. Но ответственная работа и нежелание идти в поликлинику всё мешали обследованию, пока однажды не пришлось вызвать «скорую помощь».
       Операцию делали срочную, как раз накануне дня её рождения. Лёжа на больничной койке, Ирина смотрела в окно на зелёные ветви клёна и думала о том, почему она так беспомощна в этот любимый ею долгожданный  солнечный день? Почему?
         Сил не было, температура не опускалась, стали колоть два антибиотика...
- Во всей этой истории нет места случайности, - тихо прошептала она на седьмой день, разглядывая своё похудевшее лицо и потрескавшиеся губы в маленькое зеркальце, - надо что-то менять.
         Теперь, когда мерили температуру, Ирина ставила градусник так, чтобы он неплотно соприкасался с телом – и цифры заметно снизились. Поэтому, когда речь зашла о возможной выписке соседок, Ирина напомнила о себе.  Сомневающийся до этого врач неожиданно согласился: её выписали.
«Дома и стены помогают», - думала Ирина.
       Кот встретил её радостно, но выглядел постаревшим и тоже больным. Казалось, прошло не десять дней, а несколько месяцев: он отощал, шерсть его потускнела, мордочка выглядела осунувшейся.
- Что-то мы с тобой расхворались, Ластик. К чему бы это? – глядя на питомца, спрашивала кота Ирина. Кот грустно  прижимался лбом к её ладони и замирал.
       Теперь Ластик стал спать под кроватью Ирины. И никакие уговоры не могли выманить его оттуда. Даже днём, стоило Ирине прилечь – и кот тут же – под кровать.
«Может, он не хочет, чтобы его видели больным?» - пыталась найти объяснение Ирина.
      Прошло два месяца, а сил не прибавлялось. Температура трижды поднималась до высоких цифр - приходилось вызывать на дом врача из поликлиники. Он назначал новый антибиотик, жар спадал, даже появлялся аппетит, но силы таяли, Ирина заметно теряла вес и временами думала о том, что вот так и уходят люди, не зная, что делать, понимая, что врачи ничего не могут, и всё решается не здесь, а где-то в иных мирах, волей Высшего разума…
      Мужу она  не жаловалась  и строго запретила рассказывать о своём состоянии детям:
- У них и так забот предостаточно: садики, работа, хлопоты. Позвонят, скажешь, что у нас всё нормально. Как-нибудь сама выкарабкаюсь. Нервы надо беречь смолоду.

     Накануне того дня она молилась почти всю ночь, переворачивая влажную от слёз подушку, и ранним утром пришло решение поехать в частную клинику, открывшуюся поблизости  месяца три назад. В ней удачно лечилась соседка. Ирина медленно оделась и присела собраться с силами.
      И в это время из-под кровати выполз кот. Последнее время ему было совсем худо, но сегодня он лёг у её ног и слабо замурлыкал.
     Ирина встала, принесла в блюдечке воды  и погладила измученное животное по голове.  Кот  слегка лизнул воду и отвернулся. Слёзы крупными каплями покатились по щекам его хозяйки.
- Ластик, прости меня, что не могу тебе ничем помочь, - прошептала она,  сглатывая нервный ком, - прости, что была строга к тебе – это не со зла. Ты самый лучший кот среди всех, которых я знала...
Она положила руку на его тощую спину, ощущая пальцами бугорки позвонков.
      Ластик неожиданно поднялся и уткнулся мордочкой в её ладонь. Ирина тихо всхлипнула:
- А так хочется ещё пожить! И нужно! Нужно, понимаешь?
      Кот не мог стоять, он привалился к её руке всем телом, и она чувствовала, как слабеют его лапы. Не сдерживая себя, Ирина  разрыдалась.
     На эти звуки из своей комнаты вышел проснувшийся муж.
- Ты чего? – в недоумении спросил он.
- Посмотри, как он слаб. Если его не станет, когда ты будешь сутки на дежурстве, что я буду делать? Мне даже не по силам поднять его! Бедный Ластик!
- Перестань, - сказал муж, - он ещё поживёт. Просто стар: ему ведь шестнадцать лет.
- Прости, Ластик, - повторила Ирина ещё раз, всхлипывая и вытирая глаза, и встала.
    Она вышла на улицу и медленно направилась к остановке.
     Летнее утро было прекрасным: ветер ещё хранил ночную свежесть, но солнце заливало улицу, листья деревьев поблёскивали сочной зеленью.
    «Как хороша природа,– думала Ирина. – Разве не везение - родиться, видеть, слышать чувствовать, ходить ? Вот это и есть счастье…
     Она шла тихо, останавливаясь и глубоко вдыхая чистый воздух, шёпча слова благодарности,  удивительным образом находя  утешение и обретая надежду на лучшее.

     Цены  консультаций докторов в клинике оказались очень высокими,  людей было мало, но Ирину это не остановило. Она обратилась к молоденькой медсестре с вопросом и тут же получила исчерпывающий ответ:
- Ой, вы знаете, вам повезло! Именно сейчас приём ведёт Любовь Степановна. Она – лучший специалист в этой области и обычно работает  в стационаре, принимают другие врачи. Но сегодня Ивашову, ту, что по графику, срочно вызвали по телефону домой, едва она приехала на работу, а другой врач получил травму, а Любовь Степановна как раз вернулась  вчера  с межрегиональной конференции, сказала, что примет только двоих пациентов, пока Ивашова не уладит домашнюю проблему.  А вы – первая! И сегодня у Любовь Степановны чудесное настроение! Вообще она такие тяжёлые операции  делает – ей не до амбулаторных приёмов!
            В своей простодушной болтовне медсестра не солгала.
           Любовь Степановна вела осмотр тщательно,  выписала длинный список лекарств.
- Почему вы не поехали к врачу, который оперировал? – спросила она. 
- Испугалась, что уложат в больницу, - честно ответила Ирина. - А в вашей клинике у меня знакомая лечилась, хвалила…
- Да, клиенты довольны нами.
           Любовь Ильинична рассказала, какую сложную операцию сделала она накануне.
Ирина выслушала внимательно, задала пару вопросов по существу и с уважением кивнула головой.
       Врачу, видимо, давно хотелось рассказать о своих достижениях. Умный пациент – это находка. Это не безответственные студенты, не завистливые коллеги, ждущие  её провала, но как раз  тот человек, который сможет без фальши оценить размах её дарования. Она рассказывала, Ирина слушала, пока в кабинет не постучали:
- Любовь Ильинична, Ивашова вернулась.
        Ирина с облегчением вздохнула. Она устала, хотелось прилечь.
- Прекрасно! – откликнулась врач, поднимаясь.
- Как вы считаете, я поправлюсь? – поколебавшись, спросила Ирина.
- Разумеется, – уверенно ответила врач, - я назначила вам отличный препарат - и не таких как вы на ноги поднимал.
          В аптеке Ирина купила лекарство. Оно оказалось очень дорогим, но раздумывать времени не было. Домой вернулась  предельно уставшей - едва  легла на кровать, тут же погрузилась в чуткий полусон. Проснулась от щелчка замка двери.
- Ты откуда? – спросила она вошедшего мужа.
- Из рощи,- понуро ответил он, - Ластика не стало, закопал. Он даже до кровати не дополз, когда ты ушла…
Ирина прижала к губам ладони:
- Это он, чтобы я не оставалась с ним одна, если случится  ночью! Услышал, как я говорила тебе, и всё понял! Бедный, бедный Ластик! Каким умным он был! Нет слов…
Она заплакала. Муж молча стоял у порога.
- Когда я поправлюсь, покажешь мне место…
- Хорошо. Только поправляйся.
Ирина достала из сумки лекарство:
- Колоть нужно по схеме. Сегодня и начнём…
      Улучшение она почувствовала уже через  час после первого укола, а после второго словно обострились слух и зрение, стала уверенней  походка.
- Буду жить! – радостно сообщила она наутро своему отражению  в зеркале. – Слышишь, Ирочка, ещё поживём!
      Через неделю она могла уже без остановок пройтись до магазина и обратно. Жизнь возвращалась в привычное русло, а через месяц произошли странным образом  совпадающие события.
На ларьке возле остановки внезапно сменили вывеску. Теперь он назывался «Новые окна» и со стороны дороги был оклеен фотообоями в виде  светлой кирпичной стены  с красивым окошком, перед которым на веточке берёзы присела синичка, а за его предполагаемым стеклом, будто в комнате  на подоконнике, вполоборота  сидел кот и оглядывался на птицу.
       Проходя мимо, Ирина остановилась и ахнула: это был портрет Ластика! Успокоившись немного и приглядевшись, она заметила, что нет характерного чёрного пятнышка на  бородке, но  всё равно сходство необычайное, -  казалось, кот грустно смотрит не на синичку, а на неё.
      «Что бы такое сделать для его памяти», - думала Ирина, поджидая на следующее утро автобус и грустно рассматривая фотографию.
       Неожиданный звонок мобильного телефона прервал её размышления:
- Алло, Ира?
- Нина, ты? Сколько лет!? - изумилась Ирина.
- Узнала! Представляешь, мы опять будем соседями,– радостно прозвучал в трубке знакомый голос, - наконец квартиру получили! Наш дом от твоего всего  в двух остановках!
         Они договорились о встрече в тот же вечер. Присели в скверике на лавочке.
         Нина располнела, но выглядела довольной и оживлённой.
- Через  неделю вселяемся. Там, конечно, работы - непочатый край, но решили переехать и потихоньку всё доделывать на месте. Одно плохо – Муськи  не дожили. А какое новоселье без кошки?
Она пригорюнилась:
- Беспокойные были, но я к ним так привыкла: люблю этих животных. Теперь никак не найду замену. А твой Ластик жив? Как ты, вообще?
Выслушав рассказ Ирины, Нина внезапно всхлипнула:
- Это он спас тебя – взял твою болезнь. Вот его и не стало. Я всегда говорила, что у тебя особенный кот. Моя старая Муся тоже умела снимать  боль. Примостится, бывало, то на ноги, то на грудь – чувствовала, что болит, – и боль проходила. Её не стало от старости. А младшая Муська прыгнула за птицей в раскрытое окно, но не смогла удачно упасть на землю, третий этаж всё-таки…
Неожиданно мысли подруги приняли совсем иное направление:
 - Бедный Ластик! Я виновата перед ним – может, из-за меня его интерес к  противоположному полу так и не проявился, а какие котята могли быть!..
- Не сокрушайся, он прожил счастливую жизнь, - успокоила её Ирина.
 Теперь она знала, что нужно делать.
Утром следующего дня, благо, был выходной, она поехала в зоомагазин, потом на птичий рынок, и в конце кошачьего ряда нашла того, кого искала.
Он был крошечным, с чёрными ушками, спинкой, хвостом и белой грудкой – маленькая копия Ластика, но без отличительной бородки.
 Ирина несла покупку, прижимая к себе, и радовалась.
 Котёнок оказался смышлёным и игривым. Он быстро освоился, хорошо ел  и спал,  и за неделю заметно окреп и подрос.
 - У меня для тебя сюрприз, - сообщила Ирина подруге накануне новоселья. Необходимо встретиться. Заодно и квартиру покажешь.
 В назначенное время Нина поджидала её на остановке.
- Это тебе, - Ирина приоткрыла край пальто на груди.
Оттуда выглянула милая усатая мордочка, котёнок с любопытством посмотрел по сторонам.
- Какая прелесть, – ахнула Нина, приподняв перед собой малыша, - до чего хорошенький!
- Это подарок. Его зовут  Ластик. И он совершенно ничего не боится,  - улыбаясь, пояснила Ирина.
Они поднялись на пятый этаж нового дома. Всюду ещё слышались звуки ремонта. Нина открыла дверь и опустила котёнка на порог. Маленький новосёл уверенно побежал вперёд по длинному коридору.
- Как у себя дома,– рассмеялась Ирина.
- Хозяин, – с восторгом откликнулась Нина, - Ирочка, спасибо тебе огромное!
- Вот вы и помирились с Ластиком, - тихо сказала Ирина, -  вот и хорошо, пусть живёт!
Домой она возвращалась вечером. Осенний ветер едва уловимо благоухал влажными листьями и хризантемами. Воздух был свеж и чист, а в душе – тепло и спокойно: жизнь продолжается. 
             Наталья Коноваленко