Честь имею, господа!

         

          Как медленно, с каким достоинством художник разворачивает своё эпическое полотно. И я вижу, вот она, моя милая Россия! Именно так я её и представляла. Вздыхаю с огромным облегчением и радостью. Думала, уже никогда не увижу. А вот она, жива моя матушка, Слава Богу, жива!

          Что, собственно говоря, происходит!? А происходит волшебное действо. Красоту людям показывают. Непривычную красоту, которая режет им глаза. Их коробит от слов: Честь имею, господа! Честь имею!

          Казалось бы какое приятное занятие просмотр художественного фильма. Сиди, наслаждайся, но не тут-то было. Через полчаса зритель начинает проявлять беспокойство, затем недовольство, переходящее в открытое раздражение.

          Меня так упорно пытались убедить в бесполезности, и даже вредности фильма Никиты Михалкова "Солнечный удар", что старания оппонентов не прошли даром.

          Только мастер такого уровня мог позволить себе роскошь неспешного повествования, а не бежать в припрыжку за поп-корновским зрителем, потакая низменным инстинктам. Представляю их разочарование, но не сочувствую.

          Всё торопимся. А куда бежим-то!? Куда!? Все там будем. Остановитесь. Посмотрите вокруг. Мы же совсем разучились жить по-человечески. Слушать друг друга, а главное слышать. Что сегодня такого срочного надо сделать, чтобы так спешить.  Можно подумать, очень торопимся творить добрые дела!

          Красивая история нас уже раздражает. Так не бывает! Согласна, уже не бывает. В возвышенное отношение к любимой женщине никто не поверит. Теперь богиня Розалия Самуиловна Землячка. Комиссары научили трахаться в антисанитарных условиях. Это по-пролетарски. Может и по-пролетарски, но не по-русски точно. Не по-христиански это. Почитайте Ивана Сергеевича Шмелёва, хотя бы один рассказ «Няня из Москвы». Будете иметь возможность насладиться напевным, добрым, правильным русским языком. И поймёте разницу. Слова о совести были не пустым звуком.  Представление о чести имела даже простая нянюшка. А уж, какая ласковая была. Чистая, как слезинка, христианская душа.

          И поймёте, почему поверили большевикам. Да в голову не могло прийти, что такое возможно сделать в своей стране и со своим народом. Не умели мыслить так зверски. А комиссары знали, чего хотят. Вот и полетели колокола с православных храмов. Не знаю, много ли было взорвано синагог и минаретов, но веру Христову преследовали с яростным остервенением. Были ли мздоимцы среди православных попов, были. В семье не без урода, говорят. Но была и огромная армия священнослужителей, людей с чистейшей душой и чистейшими помыслами, которых комиссары гнобили с особой жестокостью. Вполне по понятным причинам,  теперь  эти служители Русской Православной Церкви причислены к лику святых. И оказалось, что не религия, а воинственный атеизм опиум для народа.

          Молодец, Никита Сергеевич. Низкий поклон. Хватило гражданского мужества снять истинно русское кино. Знал, что кое-кто будет нетерпеливо ёрзать, как на раскалённой сковородке, брызгать ядовитой слюной и исходить злобой.

          Изгонять бесов дело тяжелое.

          Это раба из себя можно выдавливать по капле, а кому силёнок не хватит, то и так сойдёт. А с бесами в мире жить не получится, нельзя быть бесом только на половину.

          Как медленно, но с каким достоинством художник разворачивает своё эпическое полотно. И я вижу, вот она, моя милая Родина! Именно так я её и представляла. Вздыхаю с огромным облегчением и радостью. Думала, уже никогда не увижу. А вот она, жива моя Матушка-Россия, Слава Богу, жива!