Дорога к дому

     Обрушившийся со всех сторон грохот выстрелов её безмерно удивил. Обострившиеся до предела рефлексы, натренированные в далёком 1932-м году  сразу швырнули тело вниз, а сознание тем временем было окутано одним только удивлением. Автоматные очереди оглушительно били прямо над ухом, им вторили очереди откуда-то неподалёку. Стрельба, начавшаяся совершенно внезапно, велась настолько интенсивно, что ей не на шутку поплохело. Удивление было связано именно с тем, что всё началось внезапно. Те же самые обострившиеся инстинкты позволяли предчувствовать угрозу и обходить её стороной с разной степенью лёгкости, но  – обходить!

     И вот на тебе! Шла, шла себе домой, ни о чём таком не подозревая и никакой такой опасности не чувствуя, и пришла прямо в эпицентр неслабой разборки с применением автоматического оружия! Разборки шли с таким грохотом и размахом, что под ней задрожала  и начала уходить из-под ног земля! Вернее сказать, не из-под ног, а из-под живота, ибо распростёрлась она при первых же звуках выстрелов, что твоя камбала. И то сказать, шла-то из библиотеки, никакого оружия при себе, кроме головы, не имела, поскольку заранее знала, благодаря тем же инстинктам, что ни малейших проблем не предвидится. Иначе, почуяв хотя бы намёк на непонятки впереди,  без колебаний прихватила бы в светоч культуры хотя бы катану или какой–никакой пистолет с парой запасных магазинов. Увы, жизнь пошла такая, что иначе никак! Но ведь не было ничего такого! Чистота и благолепие на весь день, вот и отправилась, как голая в баню. И теперь ощущала премерзкое чувство, словно вместо бани очутилась вся из себя голая, посреди многолюдной площади. А тут ещё и земля под нею ходуном заходила. Да что же это такое делается-то, а?

     Всё это заняло долгие–долгие две или даже три секунды, внезапно растянувшиеся, как мыльная опера в телеящике. И вот так же внезапно кончились эти безмерно удивившие её секунды.  Она почувствовала резкую точечную боль в груди и животе, и она совершенно спокойно подумала, что поймала-таки две пули и дела, судя по месту их попадания, мягко говоря, плохи. Это – не лечится!

     Время понеслось вприпрыжку, и она осознала себя распростёртой поверх кучи–малы, именно сейчас начавшей под нею шевелиться, и её, любимую, с себя сбрасывать! Уяснив, что разлеглась на спинах двух здоровенных парней, затянутых в поношенный псевдовоенный камуфляж, окружающей природе ничуть не соответствующий, она как-то сразу позабыла о ранениях и мигом перекатилась в сторону и, в полёте углядев внизу самую натуральную грязюку, ухитрилась извернуться и благополучно приземлиться на корточки, а не как свинья в луже. Ещё в полёте успела припомнить не самое приятное ощущение проносящейся по позвоночнику острой холодной иголки, обычно сопровождающее процесс перехода в иное время. Поэтому, сжавшись в комочек посреди качественной, радикальной чёрной грязи в своих только что белых кроссовках, она уже поняла, что провалилась куда-то через внезапно распахнувшийся прямо перед нею Проход. И вляпалась не просто в грязь, а торчит теперь с голыми руками посреди неизвестно какой вооружённой разборки неизвестно в каком времени неизвестно с какими перспективами. А ведь это шанс, мгновенно сообразила она, это немалый шанс остаться в живых, быстро вернуться через Проход и быстренько сдаться на милость Скорой помощи! Мгновенно стрельнула глазами за спину, но не увидела там никакого Прохода. Интересно, куда же он делся? Глянула вверх, в синее небо, но и над головой не углядела никакой радужно бликующей Кляксы. Кажется, у нас проблемы, озабоченно сообщила умная мысль, у нас очень большие проблемы,  и надо что-то делать, и побыстрее! Да уж, не менее озабоченно согласилась она и принялась что-то делать.

     Принявшие её на свои крепкие спины парни, сидевшие до этого на корточках, по её милости в эту самую грязюку вляпались гораздо существеннее, и теперь повернулись в её сторону с крайне примечательными лицами. Пока они оборачивались, выдёргивая из грязи ладони, она успела окинуть взглядом окружающую её среду и оценить обстановку. Слева, за двумя послужившими амортизаторами парнями стоял ещё один, пригнувшись и подняв над головой руки. В руках его бился, грохоча и сверкая вспышками, довольно ободранный «калаш» породы АКС-74, поднятый над капотом старенького советского уазика. Справа торчал ещё один здоровый и откормленный парень, сжимая в своих лапищах такой же автомат и глядя на неё с немалым изумлением во взоре. Оба принявших исходную позу «на карачках» товарищей, отряхивая ладони, смотрели на неё уже не с выражением сердитой злости, а с таким же изумлением. На плечах у них болтались АКС-ы, на ногах имелись непонятного происхождения ботинки, а камуфляжные комбинезоны она уже успела и раньше рассмотреть, уткнувшись в них носом. А теперь убедилась, что никаких нашивок и знаков различия на них не имелось.

     Она с некоторым сомнением, тут же сменившимся пониманием, присмотрелась к закинутым за спину автоматам и невольно прикоснулась к пульсирующим ранам на груди и животе. И не ощутила под пальцами ни–че–го! Ура, запрыгала умная мысль, тоже сообразившая, что самое страшное с ними вовсе не случилось! Просто–напросто она шмякнулась на эти самые автоматы, которые в порядке вынужденной самообороны незамедлительно врезали ей торчащими рукоятками затворов! По первости, ошеломлённая калейдоскопом событий, она приняла эти тычки за ранения. Уф, перевела она дух и потёрла ушибленную грудь. Рёбра-то не казённые! Стала смотреть дальше.

     Азартно паливший очередями товарищ одет точно так же, разве что камуфляж иной, откровенно садово–огородного качества. Качок справа щеголял более адекватным моменту камуфляжем, хотя и устаревшего стандарта. Уазик стоит на обочине встречной полосы, за ним после неширокой дороги и просеки, возвышается мощный лиственный лес, сверкающий молодой листвой. Ага, здесь тоже начало лета! Сзади, за их спинами, отделённый от дороги широкой полосой раскисшего чернозёма, виднелся точно такой же лесок, разве что не такой густой и стоит подальше. Присмотрелась к чернозёму – добротный, качественный, южный.

     Справа прилетел неслабый толчок. Она успела извернуться, поэтому в грязь не плюхнулась, пропустила ткнувший её в бок кулак мимо себя и здоровяк, провалившись вперёд, чуть сам не полетел в густой чернозём.
  – Ты кто? – хрипло спросил здоровяк, хватаясь за колесо уазика, чтобы не упасть в грязь лицом.

     Это он по каковски спросил-то, спохватилась она? Иной раз плохо, когда знаешь несколько языков, а вокруг полный стресс. Этак ляпнешь в ответ не на том языке и ага! Кажется, спросили по-русски. Или не по-русски? Молчание – золото! Ладно, молчим дальше.
  – Толян, харэ палить! – бросил качок, устремив взгляд поверх её головы по окончании очередной автоматной очереди. Товарищ прекратил огонь, то ли по команде, то ли попросту патроны кончились. Не–е–е, это, несомненно, русский язык! Гора с плеч! Дома и стены помогают!
  – Ты как сюда попала? – перебил её размышления продолжавший допытываться настырный товарищ справа, быстро оглядываясь по сторонам. – Откуда ты взялась?
  – С Луны свалилась! – огрызнулась она, недовольно тряся головой. Пролетевшая сквозь стёкла пуля только что осыпала её стеклянными крошками.

     Все дружно посмотрела вверх. Она тоже полюбопытствовала. Точно, вон и луна торчит себе посреди синего неба, почти полная, бледная какая-то, небось, тоже стрельбой напугана. Воспользовавшись случаем, за шиворот  немедленно провалилась острая стеклянная горошинка. Зашипев, она пригнулась и, забросив руку за голову, принялась осторожно вылавливать стекляшку из-под любимой кремовой блузки. С отвращением отбросив стеклянный кубик, заорала во весь голос, повернув голову к лесу:
  – Эй, там!  А ну, прекратить огонь!

     Стреляли по ним метров с пятидесяти, треск очередей перемежался азартными криками на великорусском нелитературном языке. Стрельба стихла, видимо, тембр её голоса удивил и противника. Вряд ли до этого ему отсюда отсылали звонкий девичий крик. Она покосилась вправо. Командир – а кто же это ещё мог быть? – боролся с желанием задать ей трёпку вручную.
  – Но–но! – она погрозила ему пальчиком. – Попрошу без рук!

     Быстро оглядела себя, нет, не вляпалась в чернозём, блузка чистая, ни разу не порванная, безымянные джинсы, застиранные до нежной голубизны, тоже девственно чисты, мелкие брызги не в счёт. А вот кроссовки... Ну да ладно, у них работа такая!
  – Мальчики, а вы кто? – задала она вполне уместный вопрос, ещё раз внимательно осмотрев всю четвёрку.
  – Армия освобождения! – автоматически откликнулся кто-то из принявших её на спину товарищей. Поймав грозный взгляд командира, заткнулся и потупился.
  – А там кто стреляет? – хмуро поинтересовалась она.
  – Да кто ж их знает, – охотно откликнулся стрелок слева, неумело дёргая опустошённый магазин автомата, – сразу стрелять стали!
  – Толян, – буркнул командир и стрелок смолк, выронив в грязь внезапно выскочивший из автомата магазин. Чертыхнувшись, он присел и принялся выуживать вляпавшийся в чернозём  рожок.
  – А ты кто... – обратил на неё взгляд командир, но тут стрельба возобновилась снова. Пуля чиркнула по чернозёму, подняв длинный чёрный всплеск, пара следующих глухо влепились в металлический борт машины, остальные ушли в небо. Трое парней вжали головы в плечи, командир тоже пригнулся, хотя и не так сильно. Армия, подумала она. Освободители. Вряд ли вы в обычной армии-то послужить успели!
  – А ну, прекрати! – крикнула она в лес. – Уши надеру!
Стрелок слева хихикнул.
  – Девушка, – поинтересовался он, – а что Вы делаете сегодня вечером?
  – Вечером? – она мельком глянула на часы и вздохнула. – Вечером я буду делать ноги.
  – Э–э–э, – озадаченно почесал затылок парень, явно не уловивший смысла фразы, –  ну ладно, а какие у Вас планы...
  – Спросите об этом у моего, – она всерьёз задумалась и решила быть предельно дипломатичной, – моего товарища.
  – Да с превеликим нашим удовольствием, – откликнулся парень, поглаживая свой АКС-74, – как Вы думаете, это убедительный аргумент?
  – Вряд ли, – равнодушно скользнула она взглядом по потёртому металлу ствольной коробки, – весьма неуклюжий, неудобный, шумный, бестолковый аргумент.
  – А какие аргументы у Вашего друга, – переглянувшись с товарищем, спросил стрелок.
  – Сложно сказать, – задумчиво сообщила она, вспоминая любимый Вадиковский «Каштан», – обычно предпочитает калибр покрупнее и глушитель побольше. Смотря что из моего арсенала приглянется ему в данный момент.
  – А что же Вы сами-то ничего из арсенала не прихватили? – ехидно поинтересовался стрелок.
  – А я знала, что сюда свалюсь? – огрызнулась она.

     Все снова глянули вверх, разговор как-то сам собой увял. Командир зыркнул на неё и прислушался. Из леса громко предлагали свои уши «для попробовать» и обещали встретить с распростёртыми объятиями.
  – Ну, заяц, погоди! – пробормотала она и, не вставая, обогнула командира гибким движением из арсенала айкидо, техника передвижения на корточках. Легко увернулась от попытавшегося сцапать её за локоть командира, замерла. Дождалась следующей очереди, встала и пошла через дорогу.

     Она уже определила, что стрелок в лесу один, хотя и бегает от дерева к дереву, и стреляет он так себе, одна–две первые пули ещё летят куда надо, а вот остальные уходят в небо. Переждав пробарабанившие по машине пули, она и пошла вперёд, цепко удерживая обострившимися чувствами азартную злость засевшего в лесу стрелка. Изредка ощущала уколы ледяного сакки, ветра смерти, когда неведомый стрелок глядел прямо на неё через прицел своего автомата. Тогда она делала финт в ту или иную сторону, пригибаясь к самой земле, и продолжала стремительно приближаться к стрелку. Внезапно за спиной загрохотало, на голову посыпались срезанные пулями листья.

     Вот ведь паразиты, успела подумать она, метнувшись вправо и, не заморачиваясь благолепием позы, быстро побежала на карачках в сторону. Выйдя из зоны поражения, отряхнула ладони, вытряхнула листву из волос,  и побежала вперёд, огибая по широкой дуге бессмысленную перестрелку. Пару раз до неё долетали порывы сакки, вынуждая бросаться вниз, но всякий раз она ухитрялась приземляться на руки, и добежала до позиции противника, не изляпавшись в молодой и сочной зелени.

     Дождавшись, когда с обеих сторон закончатся патроны, которые, оказывается, частичкой сознания она старательно считала, без затей подошла к притаившемуся за толстым стволом дерева парню лет восемнадцати, охваченному азартным возбуждением. Тот заметил её краем глаза уже метрах в трёх и, развернувшись, уставился выпученными глазами. Ну, ещё бы, сам он оказался изрядно перепачкан травяным соком, хорошо заметным на его выцветшем камуфляже, покрытом высохшими пятнами самого разного цвета. И тут она, вся такая чистенькая и отглаженная, из лесу вышла! Быстро приблизившись к стрелку, с ходу завернула ему ухо. Позабыв про автомат, парень тонко взвыл и стал хвататься за неё руками. Получив пару раз хлёсткие, крайне болезненные удары по тыльной стороне ладони, хвататься перестал, но кричать не прекратил.
  – Ты чего? – возмущённо завопил он, устав просто кричать. – Больно!
  – Я тебе что говорила? – ласково произнесла она, выкручивая ухо ещё сильнее. – Уши надеру! Ты в кого стреляешь?
  –  Откуда мне знать? – огрызнулся парень, старательно изгибаясь под её пальцами, уберегая ухо от немедленного отрывания. – Не наши они!
  – Ну да, по не нашим надо сразу стрелять.  А кто «наши»? – ласково спросила она, прищемив на ушной раковине нервный узел. Парень засипел и присел на подогнувшихся коленях.
  – Отряд самообороны! – с гордостью заявил он севшим голосом. – Отпусти, больно!
  – А мне какая печаль? – удивилась она. – Ты в меня стрелял! А если бы попал? Думаешь, это не больно?
  – Откуда мы знали, кто там едет?  – отчаянно завопил парень, пытаясь выпрямиться. – Мы село защищаем!
  – Мы? – удивилась она, не ощущая вокруг никого другого. – И где остальные?
  – В село побёг за подмогой! – через силу признался парень, корчась под умелыми пальчиками, стиснувшими крайне чувствительный орган на явно пустой голове.
  – Вас двое было? – задумчиво констатировала она, прислушиваясь к окружающему пространству. – Двое, с двумя автоматами против одной маленькой машины. И он побёг за подмогой?
  – Да, – заявил парень, явно приободрившись, – и наши сейчас прибегут!

     Ну, допустим, не сейчас, подумала она, прислушавшись к обстановке. Подкручивая парня за ухо, обхлопала задержанного со всех сторон в поисках оружия. Парень хихикнул и дёрнулся.
  – Стой спокойно! – прикрикнула она. – Потом можешь на меня в суд подать за домогательство!

     Оружия у лоботряса не обнаружилось, даже запасных магазинов для болтающегося на плече разряженного автомата не нашлось. То ли успел все расстрелять, то ли так и бегал, с одним магазином. Вспомнив о деле, ловко перехватила парня за руку и вывертом приземлила его мордой лица в траву, проигнорировав невнятные протесты. Усевшись верхом, прижала коленями завёрнутые за спину руки задержанного, перетянула вперёд свою сумку, до того болтавшуюся за спиной на перекинутом через голову ремне, нашарила в кармашке металлическую коробочку. Вынув из защитного футляра трофейный питерский терминал, неведомо из какого времени прибывший, осторожно провела пальцем по краю тонкой чёрной пластинки с металлическим отливом. На обращённой к ней поверхности пластинки протаял экран с уже ставшим привычным интерфейсом. Проведя по экрану плавную кривую, уставилась на колонку цифр. Координаты неопровержимо свидетельствовали о том, что она находится к северу от экватора и к востоку от Гринвича. Ладно, и так понятно, что она «где-то здесь». Выписав по экрану новую кривую кончиками пальцев, покатала по экрану карту, увеличила её и сунула терминал в траву, к торчащему из неё носу поверженного противника.
  – Знаешь это место? – она осторожно прикоснулась к экрану. – Мы здесь, вот дорога, вот деревня. А это что?

     Парень недовольно засопел, попытался сбросить её со спины, получил затрещину, и успокоился.
  – Ничего не скажу! – пропыхтел он, выплёвывая траву изо рта.
  – Ты что, дурак? – удивилась она. – Я тебя добром прошу! Или хочешь по-плохому? Может, тебе уши оторвать, чтобы лучше слышал? Так это завсегда пожалуйста!

     Она легонько коснулась пальцами начавшего распухать уха, и парень дёрнулся ещё раз, пытаясь отодвинуть голову подальше. Покосился на планшет, присмотрелся. Брови его поползли вверх.
  – Да ничего там нет, – удивлённо произнёс он, – вообще ничего, чистое поле!
  – Совсем ничего? – она недоверчиво глянула на экранчик. – Вот на этот значок глянь!
  – Чё на него глядеть, – огрызнулся парень, – я в них не разбираюсь!
  – А придётся! – хладнокровно сообщила она. – Смотри, давай!
  – Башня? – неуверенно сказ парень после небольшой паузы. – Башня, наверное. Там больше ничего нет, только водонапорная башня. Раньше рядом колхоз был, теперь вообще ничего не осталось, только башня.  Она пустая, голые стены. Ничего там нет!
  – Башня, говоришь? – она глянула на карту. – Как туда добраться, знаешь?
  – Знаю, конечно, – парень дёрнул плечом, – а что?

     Она секунду подумала и слезла с него, тщательно отряхнув джинсы. Парень мгновенно вскочил и напрягся. Она покосилась на него с усмешкой и покачала пальцем. Парень сник. Видимо, про патроны вспомнил, вернее, про их отсутствие.
  – Проводишь меня туда, – решила она и качнула головой, – пошли!
  – Я на посту, – начал было тот, но наткнулся на стальной блеск её глаз, спорить не решился, и покорно двинулся вперёд.
  – На посту он, видите ли, – проворчала она, следуя позади и сбоку, – не наигрался в детстве в войнушку?
  – Мы оборону держим, – буркнул, не оборачиваясь, парень, – у нас отряд!
  – Отряд у них! – хмыкнула она. – Да ты в армии-то хоть служил? А разрешение на ношение оружия у тебя есть? Молчишь? То-то же! Левее давай, нечего ломиться под стволы автоматов.

     Обогнув место боя, они вышли к уазику со стороны.  Их встретили многообещающими криками и поднятыми стволами автоматов. Стрелок присмотрелся к её задержанному, заржал и хлопнул соседа по плечу.
  – Ну, что я говорил? – он ткнул пальцем в сторону пленного. – Надрала она ему уши! Гони двадцатку!
  – Завтра отдам, – недовольно буркнул собеседник, глянув исподлобья на распухшее ухо пленного.
  – Завтра отдашь за завтрашний спор, – заявил выигравший, – неча завтраками кормить!

     Проигравший товарищ что-то недовольно пробурчал себе под нос и полез в нагрудный карман, порылся и передал товарищу сложенную пополам зелёную бумажку. Заметив его движение, она слегка удивилась. Доллары? В наше-то время? В лесной глубинке? Ну, двадцатка шекелей тоже зелёная. Не–е–е, с шекелем это я зря, вообще дурь полная. Пускай доллары будут, хотя что-то цвет не очень-то похож. О чём ты думаешь, перебила она сама себя, брось бяку! Другой вопрос надо решить!

     Она присмотрелась к рассыпанным вокруг машины гильзам. Ага, вот оно, значит, как... Ну ладно! Командир маленького отряда неведомой ей Армии освобождения, плотоядно улыбаясь, протянул руку к автомату, болтавшемуся на плече задержанного. Схлопотав хлёсткий удар лёгкой девичьей ладошкой, отдёрнул руку и отскочил на шаг. Глаза его сузились, он плавным движением начал поднимать ствол автомата, когда обратным движением руки ему прилетела оглушительная пощёчина. Голова его неслабо мотнулась в сторону, на щеке мгновенно проявился отпечаток ладони.
  – Ты зачем в меня стрелял? – ласково поинтересовалась она, отвешивая для симметрии вторую пощёчину той же ладошкой, отбив ствол автомата в сторону. – В спину стрелять вздумал?
  – Кто тебе сказал? – начал вожак, возвращая ствол автомата в её сторону.
  – Гильзы сказали! – она ловко ухватила левой рукой за цевье нацеленного на неё автомата, незаметным движением поставив его на предохранитель.

     Плавно потянув противника на себя, мгновенно сменила направление движения и, выдернув из разжавшихся пальцев автомат, с ходу угостила отца–командира краешком приклада по уху. Тот коротко вскрикнул и отшатнулся, хватаясь за голову. Ему было больно, очень больно, она уж постаралась попасть в нужное место, но кричать здоровяк не стал, сдержался. Лучше бы ты раньше сдержался, подумала она, вместо того, чтобы в спину целиться. Зыркнув сверкнувшим взглядом на троицу его подчинённых, ледяным голосом скомандовала:
  – Сдать оружие!

     Троица рефлекторно сдёрнула с плеч ремни автоматов. Она дёрнула головой в сторону задней дверцы. Самый сообразительный из трёх тут же открыл её и положил автомат на сиденье. Косясь на неё, остальные двое торопливо сложили туда же свои «калаши». Покосившись на водительское место, она вопросительно изогнула бровь. Самый сообразительный товарищ оказался водителем и мигом вскарабкался на своё место. Машина,  к её  удивлению, завелась с первого раза. Хороший за ней был уход, судя по всему, да и пули миновали жизненно важные органы. Она потянула захваченного в лесу парня за локоть, и подтолкнула к машине. Сама запрыгнула на заднее сиденье, отодвинув подальше кучу оружия.
  – Показывай! – она подтолкнула сидевшего рядом с водителем парня в плечо. Тот подхватился и ткнул пальцем вперёд. Машина рванула с места сразу на третьей передаче. Троица обезоруженных вояк осталась далеко позади. Из всей кучи заряженным оказался только автомат главаря. Остальные стрелки так и не успели сменить магазины, а на одном автомате его не было вовсе. Вспомнив, что никаких подсумков на вояках не было, заглянула за спинку своего сиденья, где что-то погромыхивало в такт движению машины. Так и есть, початая цинка с патронами, полураскрытая сумка с торчащими наружу магазинами. Она только головой покачала, вояки, аха. Прислушалась – впереди начался какой-то спор, накал которого быстро поднялся до небес.
  – Далеко ещё? – прервала они диспут, заглядывая в низкое окно.
  – Налево, – буркнул пленный из леса, ткнув в сторону пальцем.

     Машина съехала с дороги и, мягко переваливаясь с боку на бок, запрыгала по полю. Через несколько минут, обогнув берёзовую рощицу, машина подъехала к большой башне из потемневшего красного кирпича с узкими вертикальными окнами наверху. Выпрыгнув из машины с трофейным автоматом подмышкой, она прислушалась. Погромыхивало, где-то шла гроза. Этого ещё не хватало, озабоченно подумала она, вот не тянет меня в грозу через Проходы шастать! Она снова напряглась и убедилась, что карта не подвела. Именно там, внутри сильно обшарпанной башни, находился Проход, её дорога к дому. Проход чувствовался по лёгкому покалыванию в позвоночнике. Быстро забежав в сорванную с петель металлическую проржавевшую дверь, она сразу увидела у дальней стены радужное сияние, невидимое постороннему глазу. Клякса переливалась и светилась вполне нормально, Проход был работоспособным, дорога был открыла. Стоп, а откуда надо двигаться-то? Она выскочила наружу и застала спор в самом разгаре. Прислушалась, поморщилась, подскочила к разгорячённым диспутом парням и от души отвесила двойной подзатыльник.
  – Да что вы не поделили, а?

     Парни разом заткнулись и хмуро зыркнули на неё, потирая затылки. Она оглядела каждого, покачав головой, и тихонько вздохнула. Ладно, ей пора домой.
  – Вопрос на засыпку! – выдержав паузу, сообщила она. – Какой сейчас год?
  – Четырнадцатый! – хором откликнулись оба, и переглянулись.
  – Две тысячи четырнадцатый, – уточнил парень из леса, – устроит?
  – Вполне, – задумчиво кивнула она, тряхнула головой и повесила автомат на плечо, – всё, мальчики, свободны! Давай, давай, давай!

     Она легонько подпихнула их в спины, развернув к машине. Переглянувшись, молодые люди полезли в уазик. Вразнобой хлопнули дверцы, машина негромко развернулась и, оставляя серую колбаску дыма, поскакала обратно через бывшее колхозное поле.

     – Вы это, – не глядя на водителя, хмуро бросил селянин, – к нам ехали?
  – Да нужны вы нам! – буркнул водитель, не спуская глаз с дороги. – Мы в город! Кто же знал, что вы тут...

     Он резко крутанул баранку, выруливая с поля на асфальт.
  – Ясно! – после паузы откликнулся лесовик с явным облегчением. – Помнишь, когда сюда ехали, там отворот был, налево?
  – Ну, – подумав, буркнул водитель, – помню, был отворот, и что?
  – Объезд там! Вы это, сверните лучше налево, –  пояснил селянин, для надёжности показав рукой, – объедете наш район стороной, и катите себе, куда надо!
  – Ладно, – буркнул водитель, – тебя куда?
  – Да вот тут останови, я через лес пройду, – показал рукой селянин, – а поворот на объездную вон там, увидишь, он один, не заблудитесь.

     Выпрыгнув из притормозившего уазика, он поправил ремень автомата на плече и бесшумно скрылся в лесу. Потирая задетое веткой ухо, распухшее после встречи с разгневанной незнакомкой, так внезапно вмешавшейся в перестрелку, он быстрым шагом углубился в лес, привычно выбирая самую удобную дорогу к дому.

     Проводив машину взглядом до рощи, она вернулась в башню, погрузившись в размышления. Ситуация осложнялась! Возвращаясь из библиотеки в родном 2013-м году, она улетела не в прошлое, как оно обычно бывало, а на один год вперёд, что было удивительно само по себе, да ещё и прямо на улице, и вывалилась тоже «на улице», пройдя через внезапно открывшийся Проход,  что вовсе было невероятным делом. Как-то так получается, что Проходы существовали только внутри зданий, кроме тех, что вели в Дикий мир, но попасть туда вот так, посреди улицы – невероятно. Да и выпала она не в Диком мире, и слава Богу! Окажись она там с голыми руками, жизнь её продлилась бы не более пяти секунд. Да и открылся Проход, судя по всему, буквально за спинами притаившихся возле уазика парней! И тут же исчез совершенно бесследно! М–да, дела пошли совершенно невероятные. И что за разборки тут идут, интересно знать? Какая такая Армия освобождения, какая такая самооборона?

     Снаружи снова загромыхало. Надо спешить, встрепенулась она, гроза уже близко.  Выхватив из сумочки терминал, быстро вывела несколько завитушек по экрану и бегло просмотрела на нём несколько страниц, заполненных таблицами и сложными графиками, разобраться в которых до конца так и не удалось. Ничего, главное она знала – как пользоваться таблицами пересечений.

     Получалось не так и плохо. Лезть через Дикий мир не придётся, и спасибо огромное за это! С одним магазином там было бы тяжко. Она повертела в руках снятый с плеча автомат, размышляя, бросить тут или забрать трофей? Что-то её настораживало, а что именно, понять пока не удавалось, и она медлила, цепляясь за малосущественные вопросы, оттягивая время старта. Донесся раскатистый гром. Гроза! Гроза?

     Она внезапно вспомнила, что именно зацепило её, и метнулась вверх по винтовой лестнице, обвивающей стены башни изнутри по широкой спирали. Высунувшись на крышу через распахнутый неизвестно когда люк, она уставилась на ясное синее небо. Где гроза? Недоумённо обведя взглядом горизонт, замерла, уставившись вдаль. Вдали над землёй расплывалось тёмно–серое пятно, пронизанное жёлто-красными искорками. Снова прилетел трескучий гром. Гром? Да это же взрывы! Она прищурилась и напрягла глаза. Никаких сомнений, в полутора десятках километров отсюда кучно перекатывались характерные всполохи взрывов системы залпового огня «Град». Полигон? Аха, щас! Она разглядела крошечные крыши низеньких домиков совсем рядом с поднимающимся вверх облаком дыма. Да что же это такое, растерянно думала она, внимательно осматривая горизонт. Теперь, зная, что искать, она то и дело цеплялась взглядом за расплывающиеся чёрные и серые тучи, слишком низко висящие над горизонтом.

     Да какая, к чертям собачьим, местная разборка, похолодела она, это же натуральная война! Вон там уже и не «Град», а что-то совсем устрашающего калибра взрывается! А там и вовсе горит неслабо, судя по контурам, даже не деревня, а какой-то город! Ёлки зелёные, потерянно думала она, спускаясь вниз на внезапно ослабевших ногах, что же это делается-то, а? Что могло такого произойти всего за один год? Спрыгнув через три ступеньки на пол, мельком глянула на автомат, такой смехотворно несерьёзный по сравнению с увиденным ею с крыши размахом военных действий. По спине пробежали мурашки, озноб заставил невольно передёрнуться. Ладно, ничего ты тут не сделаешь, двигай домой!

     Ещё раз проверив все данные, спрятала терминал в футляр, и убрала его в сумку. Из окружающего её насквозь неправильного 2014 года не было прямого пути домой. Попасть в  родной 2013 год  можно, только вернувшись назад, в 1991 год, и уже там искать дорогу к дому. Лихие девяностые, вспомнила она расхожее выражение, и решительно повесила автомат на плечо. Хватит голой ходить! Надеюсь, они не передерутся снова, оружие у командира отобрала, вряд ли бойцы после этого полезут в бой, успела подумать она, прежде чем знакомая белая вспышка, отдавшись судорогой в позвоночнике, унесла её назад, в когда-то уже пережитое прошлое.

     Она не знала, что у командира был ещё и пистолет, спрятанный в заднем кармане. Она не почувствовала пистолет потому, что сам командир вспомнил про него лишь после того, как машина, оставляя после себя полосу вонючего дыма, скрылась за ближайшим зигзагом дороги. Поэтому, злой и уязвлённый, он под дулом пистолета заставил свою команду ехать прямо, послав предложившего объезд водителя гораздо дальше самого далёкого объезда. С тоской проводив взглядом промелькнувший мимо отворот, водитель покрепче ухватился за баранку и прибавил газу. Через полкилометра машина повстречалась со спешившим из села отрядом самообороны. Идущие по обочине люди держали пальцы на спусковых крючках, и внезапно вылетевшую из-за поворота машину с ходу встретили шквальным огнём пяти автоматов буквально в упор, мигом превратив её в дуршлаг.

     Продырявленный насквозь  уазик с забрызганными кровью стёклами вильнул в сторону, и замер, прокатившись с десяток метров. Все сидевшие в нём люди погибли практически мгновенно, не успев ничего понять. Машина остановилась в десятке метров от высыпавших на дорогу вооружённых «калашами» людей. Из разбитого мотора поднимался водяной пар, под машиной в ямку на асфальте выливался бензин из пробитого в нескольких местах бака. Когда пришедшие в себя селяне полезли с обыском в салон, машина несколько раз качнулась на рессорах. Перебитые пулями провода замкнулись под капотом, воспламеняя просачивающееся из повреждённого бензопровода топливо. Машину, стоявшую над лужей бензина, охватило пламя, пожирая снующих возле неё людей. Грохнул взрыв, разметав объятые пламенем тела. Чёрный гриб взметнулся вверх и потянулся в синее небо, медленно поднимаясь к висящей над миром бледной луне.

     Оставленного неподалёку в дозоре часового отбросило в сторону, приложив спиной к стоявшему позади толстому платану. Затылок пронзила резкая боль. Схватившись за ушибленное место, парень мигом вспомнил крепкий подзатыльник, недавно полученный от хрупкой на вид молодой девушки. Вспомнились её сопроводившие подзатыльник слова: «Да что же вы не поделили?»

     В его остановившихся на пожаре глазах отражалось полыхавшее неподалёку пламя. Горела машина. Горели люди.

Горела страна.

Горело время.





04.11.2014 г.
v2. 23.11.14
г. Березники