Жертва догмы. Глава 12

12
Асель вышла с родительского собрания в подавленном настроении – о её дочке, которая отлично училась и всем помогала, классная руководительница смогла сказать только: «На переменах с мальчиками шепчется. И как это она умудряется, бегая за мальчиками, так хорошо учиться?» Да знала Асель, знала, о чём её дочка шепчется на переменах – и не только с мальчиками…
Впрочем, классная руководительница всем родителям не преминула сказать что-нибудь плохое об их детях. Кроме матери Бибинур и домработницы Жараса. И учатся они, мол, прекрасно, и ведут себя отлично. Но если первое было, хоть и с огромной натяжкой, правильно (дорогих репетиторов родители наняли!), то второе истине абсолютно не соответствовало. Да чего не сделаешь, чтобы богатым угодить. У родителей Бибинур – четыре магазина, родители Жараса – собственники крупной фирмы.
Домой Асель шла в сопровождении Тулегена Килитаева – отца Усена, одноклассника Акботы. Он работал в мастерской по реставрации мебели и был, насколько Асель знала, активистом КНПК.
- Учат наших детей из рук вон плохо, - говорила Асель. – Так и норовят переложить всё на родителей.
- Да, - ответил Тулеген, - а многие из родителей не могут сами объяснить своим детям, что, да как, да почему. Усену я ещё могу объяснить. А старшей, Катиме – не могу! Или вот с языками: я в школе немецкий учил, жена – французский, а дети – английский. Как мы можем им помочь?
- Они сами репетиторством промышляют, - сказала Асель задумчиво. – Вот и учат так, чтобы цены повышались на их услуги.
- Значит, надо запретить действующим учителям заниматься репетиторством, - ответил Тулеген. – А пенсионерам – тем ещё можно…
- Да что вы! – горько проговорила Асель. – Никто в нашем государстве этого не запретит. Свобода предпринимательства – для нашей власти святыня. А то, что из-за этой свободы у нас жизнь развалилась и никак не наладится – это для неё ничего не значит. Так, побочное явление…
- Слушаю я вас и думаю: почему вы не в нашей партии? – задумчиво спросил Тулеген. - Рассуждаете, как настоящая народная коммунистка.
- Ваша партия – соглашательская!
Сколько раз Асель слышала такое предложение от Тали, но всегда решительно отказывалась. Она говорила о соглашательстве КНПК, о её отходе от принципов марксизма-ленинизма. Таля возражала, показывала другие статьи, в том числе свои. Асель тогда думала: Да, есть там такие, как ты, ну и что?» Тулегену она хотела ответить так же. Но, пока вспоминала примеры из вчерашней газеты, тот ответил:
- А вы думаете, я этого не замечаю? Сколько раз я хотел выйти из партии. Но всегда при этом вспоминаю фильм «Заговор обречённых». Там есть такая сцена: левый социал-демократ говорит коммунистке, что выходит из партии в знак несогласия с правым большинством, а она ему говорит: «И что, кому вы помогли? Вам надо было оставаться там и проводить нашу линию». Надеюсь, намёк понятен?
- Более чем понятен, - ответила Асель.
Они подошли к тому перекрёстку, на котором должны были разойтись. Попрощавшись, Тулеген повернул вправо, а Асель – ушла вперёд. Она шла и думала о том, что сказал Тулеген
«Вот почему и Таля в этой партии, - думала Асель. – Она прекрасно видит, что партия оппортунистическая, что там много агентов влияния. И, тем не менее, она надеется, что сможет как-то помочь левому крылу. А помочь она может, в том числе, привлекая в партию таких людей, как я».
Асель поняла, что нельзя сидеть в стороне и ждать, что кто-то создаст приемлемую партию. Её надо создавать. Хотя бы из такой партии, как КНПК. Для этого надо вступить туда, примкнуть к группе Холодкова, активно ей помогать.
Асель пришла домой. Акбота открыла ей дверь и сразу скрылась в детской. Оттуда послышались голоса её одноклассников – Жени и Гульмиры. Асель заглянула в комнату. Гости Акботы сидели с ней за столом и учились под её руководством. Акбота объясняла, как решать квадратные уравнения. Асель тихо прикрыла дверь.
Да, сейчас не в стиле жизни помогать другим. Власть целенаправленно создаёт культ семьи, в которой к детям относятся как к собственности. Культивируется такая семья, в том числе, и через гнилую систему образования, когда хорошо учатся те дети, которых натаскивают репетиторы (или те, с которыми занимаются родители). Женя рассказывал, как  его мать попросила Жараса с ним позаниматься (а она, наивная, верила, что Жарас занимается сам), и тот ей ответил: «Я вам не репетитор. Нужны репетиторы – нанимайте». Если бы дело было только в подобных жарасах, беда была бы невелика. Настоящая беда – в том, что мироощущение жарасов перенимают их одноклассники. И перенимают тем охотнее, чем ярче выражено в их семьях отношение к ним как к собственности.
До того, как Акбота пошла в школу, Асель возмущалась, слыша сентенции вроде «Я дала своему сыну образование», «Он что, своей дочери образование дать не мог?» Образование, возражала Асель в мыслях, а иногда и открыто, должны давать не родители, а школа, детские общественные организации, вузы. Задача родителей только – привить тягу к знаниям, воспитать желание их получать. Теперь же, как следует ознакомившись с новыми условиями, она не возмущалась подобными сентенциями. Но тем более возмущали её сами новые условия Хотелось с ними бороться, и бороться как можно результативнее.
Асель написала заявление о вступлении в КНПК. Решила, что первым человеком, которому она его покажет, будет Таля.
Таля, увидев заявление, бросилась на шею Асель:
- Наконец-то! Наконец-то и вы с нами! – радостно сказала Таля. - Ну-ка, посмотрим… Вы написали не все данные о себе. Не указаны номер удостоверения, кем выдано и когда. А ещё надо указать дату.
Асель достала из сумочки удостоверение и переписала недостающие данные.
- Вы что, всегда удостоверение с собой носите?! – удивилась Таля.
- Да нет, я сегодня его взяла. Я же в обком пойду, вдруг там потребуют показать.
- Да нет, никто у вас этого не потребует, - Таля добродушно улыбнулась. - Вы только позвоните сначала, потому что наш первый секретарь не всегда же там.