Зов крови Гл. 7

Гл.7


Вернулась Клавдия Петровна через неделю и настроение её желало быть лучшим. Казалось бы, проведала дочь, внученьку - радоваться надо, но женщина выглядела измученной и не могла скрывать душевной боли, которая нещадно беспокоила материнское сердце.

Грешным делом обвиняя Ирку, Марина старалась отвлечь мать от невесёлых воспоминаний поездки, но Клавдия Петровна сообщила:

-   Не, Марина, с этим всё замечательно! Приняли на высшем уровне! Ирка с зятем шуршали, как угорелые: не знали куда посадить и чем накормить. Так что, даже не думай. Устала я, Мариночка, вот отдохну маленько и опять у нас лад будет.

Но проходили дни, а женщина не менялась, целыми днями просиживала перед телевизором, только происходящее на экране не видела. В диалог вступала очень редко и то, при крайней необходимости.

Девушку это сильно тревожило.

"Может, мама скрывает от нас, какую-то болезнь? Только не это!"

А спустя несколько дней Клавдия Петровна вновь засобиралась в дорогу, чем несказанно удивила Марину. На сей раз она отправлялась в другой город проведать свою давнишнюю подругу, о которой никогда не упоминала.

После отъезда матери, Марина долго приходила в себя и пыталась уцепиться хоть за какую-то мысль, что объясняло бы странное поведение Клавдии Петровны, ведь она никогда так подозрительно себя не вела.

Старшая дочь допускала, что мама имеет право ехать куда угодно, по существу, если разобраться, что она особенно хорошего видела на своём веку? Да ничего. Поэтому, возможно, и правильно делает, пусть хотя бы на пенсии отдохнёт.

А потом Марине некогда было предаваться раздумьям. Её навестила Ольга Евгеньевна Белик и внесла некоторые коррективы в дальнейшую жизнь девушки. Когда Марина ещё училась в школе, то Ольга Евгеньевна тогда была молоденьким завучем, а теперь "доросла" уже до директора. Педагог предложила Марине работу.

-   Мариночка, ты же столько лет обучалась музыке и прекрасно владеешь игрой на пианино, ну, а нам очень нужен музыковед. Будешь готовить детские утренники, помогать учителям составлять сценарии на мероприятия, музицировать их, а мы тебя за это не обидим, зарплату обещаю приличную.

-   Ольга Евгеньевна, вы действительно хотите взять меня на работу? Но... мой вид... Я так боюсь вас подвести.

-   Скажи пожалуйста, какой такой вид? Девочка, ты о чём? Да в тебе человечности и сострадания поболее, чем у множества взятых. Дети могут дразнить себе равных, а педагога, который к ним с лаской и заботой, они сумеют полюбить. Вот скажешь мне потом, что я была права.

Ольга Евгеньевна поспешила в школу, а Марина плясала по всем комнатам и не успевала утирать салфеткой слёзы радости. Вот мамочка удивится, наверное, за тортом сразу побежит, а потом они до полночи будут пить чай и обсуждать будущее Марины.

Клавдия Петровна и в самом деле растрогалась, она с минуту ничего не говорила, затем притянула к себе дочь и целовала в мокрое от слёз лицо.

-   Доченька моя, я была уверена, что у нас с тобой произойдут перемены. Ты знаешь, я чувствую, что не зря всё случается, это провидению так угодно. Ну что, тортик купим?

И Марина звонко засмеялась, как в детстве. Когда ещё не было травмы, когда она радовалась утренним лучам солнца и пению птиц. Маме девушка верила, у неё непременно полностью изменится быт.

В школе Марине нравилось, она с удовольствием окунулась в работу и не замечала, как бегут дни и недели. Вскоре она выбрала самых талантливых детей из всех классов и с разрешения родителей занималась с ними после уроков.

Вместе со всеми приходил к ней на занятия и Вова Бабич, ученик первого класса. Марина ко всем деткам относилась одинаково, но не могла себе не признаться, что Вова был её любимчиком. Этот талантливый мальчик умилял девушку своей добротой и завораживал чудесным голосом.

Ему Марина больше всего уделяла внимания, потому что мальчика готовили к межрайонному детскому конкурсу и он подавал неплохие надежды. Однажды, Вова откровенно признался, что растит его один папа, а мама умерла, и Марине, которая не была знакома с отцом Вовы, вдруг захотелось незаметно его оценить.

Корыстных целей она не придерживалась, а просто прониклась симпатией к такому хорошенькому мальчугану и ей совсем не безразлично, кто занимается воспитанием ребёнка. Раньше Вова сам выходил к отцу, ждавшего сына в машине, а на сей раз Марина специально задержала ученика, чтобы родитель поднялся к ним на второй этаж.

Лучше б она такое не делала. Девушке никогда не забыть высокомерное и брезгливое выражение лица, когда Максим Бабич заметил учительницу-инвалида.

"Наберут же таких, вроде лучших не нашлось."

Сквозь зубы поздоровавшись, Максим быстро ретировался, увлекая за собой сына.

-   А что ты хотела?  -  тихо сказала сама себе Марина.  -  Что он влюбится с первого взгляда, а завтра притащит охапку роз с приглашением в ресторан, а там вручит обручальное кольцо и на руках в ЗАГС отнесёт? Кому ты нужна, уродина?

Утром, когда Марина спешила на работу, то ещё издали заметила, как Максим повёл Вову во двор школы, а в машине его дожидалась красивейшая брюнетка.

"Вот такие ему только и пара, но не ты, калека.  -  издевалась над собой Марина.  -  Ты даже смотреть на него не имеешь право."

Настроение испорчено с вечера, но девушка и сейчас отвратительно себя чувствовала. Нехороший осадок негатива сидел внутри неё, он действовал на нервы и работоспособность. Тут дело даже не в Максиме. Марину убивало то, что она, как лишний человек общества, никогда не сможет себе позволить даже голову повернуть в сторону симпатичного мужчины. За что такой удел?

А если копнуть глубже, то она по сути, не нужна никому и не симпатичному в том числе. Но о семье почему-то, всё равно мечталось.

"Да ну их всех к чёрту!  -  подумала девушка.  -  Меня сюда работать пригласили, а не горе мыкать."