О чем молчат дети. часть 3

- Ты счастлив? – спросил мальчик отца, который смотрел в монитор своего компьютера. Но мужчина был абсолютно поглощен процессом сведения бухгалтерского баланса, и дебиты с кредитами мелькали перед глазами, чтоб он мог сосредоточится на вопросе сына. Впрочем, что такого важного в осознании себя счастливым или нет, когда завтра предстоит сдача годового отчета? Следует быть внимательным, сосредоточенным, не делать ошибок – тогда битва над отчетом завершиться намного раньше и можно будет… считать себя счастливым?
Мальчик стоял молча, вперив свои синие глазки в затылок отца. Он терпеливо ждал, внимательно разглядывая светлую копну коротко стриженных волос на большой (и умной – как казалось маленькому человеку) родной голове. Голова держалась на широкой шее, обхватить которую ему стоило всей длины его тонких ручек, и мальчик подумывал сделать это сей час, чтобы привлечь внимание папы.
Мужчина тяжело вздохнул, громко треснув по кнопке «Ентер». Спина болела от напряжения и обездвиженного состояния, в котором находилось тело длительное время, мышцы ныли и просили разогнать по ним застоявшуюся кровь. Мальчик передумал вешаться уставшему отцу на шею. Он просто ждал.
Мужчина неторопливо обернулся. Его ум был поглощен работой настолько, что все внешние помехи (и вопрос сына в том числе) растворялись сразу же, поэтому он был удивлен, увидев перед собой маленького мальчика.
- Ты что-то хотел? – отец оперся руками в ноги, чуть наклонившись и подавшись вперед. Он напрочь забыл о вопросе малыша.
Мальчик, выглядевший до этого немного растерянным, внимательно заглянул папе в глаза. Он желал получить ответ на свой вопрос так же сильно, как и не желал вызвать его раздражение.
- Ты счастлив? – повторил он свой вопрос.
Маленький мальчик, четырех лет, одетый в голубую пижаму с пятнистыми жирафами. Мальчик с вихрем светлых, цвета закатного солнца, волосами, обрамляющих его пухлое детское лицо. Мальчик с бездонными васильковыми глазами, большими, словно блюдца, на белой с розоватым на щеках кожей. Со взглядом, не терпящим отлагательств. Его сын, ждущий ответа.
Мужчина отметил всю трогательность картины. Пижама немного съехала набок, приоткрыв хрупкое плечико; правая рука сжимала плюшевого зайца, которого ему подарила крестная на четвертый день рождения. Растрепанный, после увлеченной возни на полу с игрушками.
- Счастлив? Наверное. А почему ты спрашиваешь меня об этом?
Сын взобрался ему на колени и, основательно устроившись, вновь внимательно посмотрел на него.
- Ты мало улыбаешься, - он снова сделал паузу, как будто ожидая продолжения от папы. Мужчина сидел тихо, в замешательстве. Тогда мальчик продолжил. – Без улыбки можно быть счастливым?
- Думаю, нет, - папа одной рукой придерживал малыша за спину, а другой посадил игрушечного зайца ему на коленки.
- Значит, если ты не улыбаешься – ты несчастлив. Что мешает тебе улыбаться?
- Я забываю об улыбке в течении дня. Я работаю, сынок, а в работе редко есть повод улыбнуться. Да и не так это важно.
Глаза-блюдца округлились – в них читался ужас от услышанного вкупе с жалостью.
- Как не важно улыбаться? Зачем работа, если она съедает твою улыбку? – мальчик заглянул папе через плечо на монитор, где в ярком белом свете пестрили таблицы и чернели цифры.
- Зато работа дает папе деньги, и за эти деньги я могу тебе купить то, что ты захочешь: еду, одежду, игрушки.
- А если я хочу, чтоб ты чаще улыбался?
- Этого работа не купит.
Мальчик заметно расстроился.
- И ты не можешь бросить работу?
- Нет, тогда нам не за что будет жить. Она необходима.
Малыш крепко обвил отца за шею и приник к нему своим хрупким тельцем. Мужчина почувствовал, как часто бьется маленькое сердце через тонкую ткань пижамы, и ощутил горячее дыхание у своего уха.
- Тогда я сделаю все, чтоб не отдать работе твою улыбку, - прошептал мальчик, словно боясь, как бы работа не подслушала их разговор.