Баня

  «А как же вы тогда мылись?»- сосредоточенно нахмурившись, спросила Люба, загорелая девочка-подросток, своего отца,  сидевшего в плетеном кресле и по-американски забросившего ноги на стол. Разговор происходил на веранде черноморской дачи. Гористый берег в этом месте делал распадок и образовывал долину в десяток квадратных километров, со всех сторон окруженную горами. Курортный поселок находился как раз напротив моря и открывал красивейшие виды на раскинувшуюся вдали гладь моря и лесистые шапки  высоких холмов. Погода стояла, как всегда здесь, солнечная, жара не чувствовалась из-за прохладного дуновения с гор и тени веранды, увитой виноградной лозой. Был полдень, идти на пляж было поздно, все читали, пили чай и неспешно разговаривали в тени на веранде.
  На душе у Виктора, отца Любы было, как никогда, спокойно и блаженно. Они  впервые позволили себе такой длительный отпуск, отдыхая  на своей достроенной в этом году черноморской даче. Виктор где-то в душе благодарил за это нагрянувший мировой экономический кризис. Сколько можно «убиваться» в бизнесе, если все идет на «прокорм» легкого на уход персонала, издержки, откаты, да налоги. Пусть все облетит, как говорится,  пожухлой листвой и останется только главное, надежное, что не украдут и не разорят.
   А разговор шел среди домашних об экономии на содержание дома, что за каждый кубометр платим и нечего здесь лить «впустую» столько воды. И тут Виктор вспомнил, удивив всех, что в советские времена в его родном заводском городке в 60-70х воду тоже брали платно с водокачки. За водой жители ходили с ведрами на коромыслах и бочками на санках либо тележках за 3 квартала и дальше от дома. Расплачивались купленными заранее талонами на воду. «Стираться» же такой водой простому люду было не по-карману и все ходили с бельем на речки, пруд и «ключики». Это было не близко и мужики, да и  старшие мальчики были той единственной въючной силой в семье, переносившей на себе корзины с бельем к месту стирки. Виктор в детстве и сам вместе со старшим братом носил белье к ключику за рекой, что была за городом в двух километрах от его дома, а после маминой стирки нес его и обратно, быстро семеня ногами, чтобы не раскачивать корзины на коромыслах. Такого запаха свежести и чистоты, исходящих от постельного белья, постиранного в хрустально чистой холодной родниковой воде, а еще и в постели  после похода в баню, Виктор больше не встречал никогда.
     Тут-то Любаша и задала отцу свой вопрос, полный недоумения и некоторой подозрительности по чистоплотности людей того времени.
   «Как-как? Да, в городских банях!»- ответил Виктор с видом, как будь-то дочь, росшая с няньками, воспитателями, в большой квартире в центре большого города, могла знать ту жизнь простых советских граждан, живших в городах и селах огромной страны с грозным названием «СССР».
  Когда все разошлись с веранды, Виктор, глядя на морскую линию горизонта, вдруг серьезно, почти по научному, как он привык думать последнюю четверть лет своего жизненного пути, стал рассуждать о феномене общественной бани, о ее влиянии на развитие личности, да и далеко не простом, как кажется на первый взгляд, ее месте в общественном устройстве того времени.
  «Да,- думал Виктор - за последние десятилетия душевые и ванные современных домов, сауны и сауны с развлечениями почти окончательно вытеснили из городов этот народный феномен коллективной помывки, а жадность чиновников и бизнесменов, алчущих городскую землю под банями, окончательно поставит жирную точку в истории общественных бань. И, кажется мне, зря…»
  « Так, что такое городская баня? Просто место, где можно помыться? Да, конечно. Но ведь есть в ней и другое…- рассуждал далее Виктор – Почему-то я иногда все-таки иду в разные «сандуны» на 15 человек, жалкое подобие тех городских бань. Ностальгия, старая привычка, либо что? Да и нет. Какая-то энергия места, какой-то социум, что-то такое… Думай,  вспоминай, шевели мозгами, теперь время у тебя есть… »
   Приезжая в свой родной заводской небольшой город на Урале, Виктор хмуро, с какой-то внутренней болью, наблюдал, как приходят в упадок его улицы, дома, клубы, стадионы и его - Виктора – городская баня. Да, да, его баня! И так думал, каждый горожанин. И, наконец, лет пять назад от нее остались одни развалины. Бюджет города при банкротстве градообразующего предприятия не имел средств на ремонт и восстановление бани и не только ее одной.
  На всю жизнь тело и душа его помнят и не забудут ту необычайную легкость и неземное счастье, которые он чувствовал выйдя из бани, вдохнув чистейший морозный воздух и взглянув на гирлянды звезд  в прозрачном ночном небе. Снег хрустел под ногами, грудь была раскрыта нежнейшей жгучей прохладе. С головы срывал он шапку и ощущал  себя уже другим, заново родившимся, счастливым и душевно воспарившим до невменяемости. Мечты, будущие свершения, какие-то буйные фантазии проносились в его голове по пути домой. А дома чаепитие, разговоры в семейном кругу и глубочайший сон с легким утренним пробуждением и свежестью в теле и голове. То же он испытывал и  в городских банях областного центра, где он учился в институте, а затем стал жить и работать, пройдя все круги мытарств молодой семьи в городе.
  Но ни разрешенные свыше сауны на предприятиях, ни собственные бани на дачах граждан, появившиеся со временем в брежневский период, не давали той полноты ощущения и обновления, какие давали городские общественные бани. «Значит дело не в температуре, воде, времени, а в их традициях, взаимоотношениях и ценностях», - заключил Виктор.
   В советском обществе равных возможностей, уравниловки и всеобщего единодушия мало было мест, где человек от души мог «оторваться», «оттянуться», « поболтать» обо всем с друзьями и знакомыми, да еще и уйти телесно и душевно удовлетворенным.
   И главным таким «душевным» местом была городская баня! Этакий апофеоз счастья для простого гражданина, со своим устройством, иерархией и истинно народной демократией. За билет в 15 копеек, отстояв очередь в баню, каждый житель города мог получить свою «охапку» счастья и общения еженедельно, да и в каждый помывочный день, если душа пожелает.
   Были в бане и душевые кабинки. Но туда шли больные, да странные посетители бани. Как же можно пропустить всю программу общения с равными по полу??? А поединки в парной? И не продемонстрировать свою мускульную и мужскую стать, если она в наличии? Да, никогда!!! Чего стоят только последние анекдоты и новости города, словесная коррида завсегдатаев бани! Это все равно, что пропустить школу жизни с ее условностями, понятиями и неписанными законами.
    А в баню ходили люди бывалые, фронт, плен, тюрьму, «гулаги» прошедшие, со всех сторон огромной страны сосланные, съехавшиеся, прикомандированные к уральским заводам и стройкам. За неосторожные слова с такими людьми можно и по зубам схлопотать, а то и на «перо» попасть.
   При всей дерзости и мате в разговоре царил мужской такт и уважение к собеседнику и окружению. Виртуознейшее словесное искусство! Посмейся над другим, но беззлобно. «Зацепи» его, но не «опускай» его нажитого авторитета в глазах окружающих. Сцепись с ним в парном поединке до умопомрачения и до голых виц веника, добавляя и добавляя жару. Дождись когда он, не выдержав «адского» испытания, только благодаря мужской чести, не слетит кубарем вниз, а с достоинством пошатываясь сойдет и вывалится вместе с клубами пара из парной с пятнами налипших листьев от веника на коже и с красными на выкате глазами. «Да, Косой сегодня в ударе!»- только и прохрипит побитый веником в парной гладиатор зрителям в помывочном отделении, знавшим, что идет нешуточная «заруба» среди банных мастодонтов. Но быть побежденным в схватке с равными и сильнейшими – не позорно. Это как отойти в бою на заранее подготовленные позиции. Сегодня - он, завтра –ты!
 Смешно, когда заезжий удалой молодец по наивности сцепится в своем молодецком пылу с бывалыми парильщиками. Через 10 минут он ошалело, как ошпаренный Тузик, вылетает из парилки, из которой еще долго будет доносится: «А, ну, поддай ешо! Ешо!!! Да, не жалей ты пару!» и беспрестанное хлопанье веников. На вершину банного Олимпа просто так не заскочишь. Твои тренированные мышцы и сила духа много не помогут, если ты не прошел всю школу банного искусства. Боксер всегда накаутирует уличного драчуна, а опытный теннисист всегда «сделает» начинающего выскочку. И это будет смешно!
   О первом приходе в баню, как и о нашем приходе в жизнь мы ничего не помним. Сначала мать моет нас у знакомых в частных банях и носит нас, будущих мужиков, в женское отделение городской бани. Как хорошо, что мы об этих «картинках» ничего не помним, либо, если память младенческая что-то и «зацепила», то стараемся забыть. Это когда уже ты пошел на своих двоих, отец берет тебя с собой в мужское отделение. Так и происходит твое первое представление и причисление тебя к мужскому обществу. И вот свершилось! Ты один из них, все у тебя как у всех и, если будешь стараться походить во всем на них, то можешь вырасти настоящим мужиком. А пока ты попал в разряд «мелочи пузатой», «мелюзги».
  И вот, сидя в очереди в баню, мальчуган начинает познавать порядки преддверия бани. А очередь может длиться от получаса, а перед выходными и по паре часов. Баня, как правило, имеет два одновременно работающих отделения, мужское и женское. И пока идет очередь, взрослые и дети, мужчины и женщины, члены семьи и просто знакомые приходят друг к другу в очереди, скрашивая ожидание разговорами и попивая чай и лимонад в общем буфете. Дети помельче бегают, звонко смеясь, по приемным отделениям и во дворе бани. Мальчишки постарше сидят с родителями на лавках, слушая разговоры взрослых, и выходят к буфету посмотреть  на знакомых девчонок и примечая новеньких в женской очереди. Девчонки в бане, они другие, какие-то не такие, какие они в школе, или во дворе. Особенно раскрасневшиеся и все укутанные зимой после бани. Какая-то в них тайна… Да и глазеющих на них знакомых ребят они стараются не узнавать.
   Взрослые сидят чинно вдоль стен на лавках, держа на коленях сумку с банными принадлежностями, свежим бельем и, конечно же, веник - самый важный банный атрибут. По венику можно судить, как мужчина относится к бане и к себе. Лучше не иметь веника, чем прийти с жидким серым пучком березовых веток с полу облетевшей листвой. Если веник хорош, да еще  дубовый, либо пихтовый, то ты в теме. Очередь медленно двигается, а мужики чуть привстают и смещаются ближе к входу. Соседи по лавке, как правило, знакомые по работе, по улице, друзья. В бане со своими еще веселее.
   И, наконец, как гонг на ринге, звонок! Один, либо несколько, по числу приглашаемых в раздевалку. Банщица, для мужиков существо бесполое, забирает билеты и указывает шкафчик. В просторной раздевалке всегда царствуют мужики,  разгоряченные и только что вывалившиеся из парилки. Они глубоко дышат, отпиваются лимонадами, домашними взварами, громко разговаривают, хохочут. Глаза горят, пот струями льется по их телам, с выступившими розовыми пятнами от жара с прилипшими тут и там листьями от веников. Они на вершине банного блаженства! Все проблемы, заботы пришиблены веником и остались на сегодня там - в парной… Все другие раздевающиеся и умиротворенно-одевающиеся - просто фон для царствующих парильщиков.
   Бросаешь мыло, мочалку, веник в тазик и наконец входишь в теплый туманно-влажный зал помывочной . Оглядываешь зал, находишь свободное место и «бросаешь якорь». Ты на месте. Зал гремит тазами, шумом набираемой и падающей воды, плачем «мелкоты», говором и все это многократно усиливается эхом высоких сводов потолка. Всюду голые тела, большие и маленькие, в пене и без нее, снующие, сидящие, трущие и стоящие под душем. Царство чистоты, воды, веника и пара!
  Молодые мужчины, уже далеко не молодые дяди, да и просто старики не спеша трут себя и натирают друг другу спины «вехотками», либо просто сидят блаженно улыбаясь и уставившись куда-то вдаль. Но часть из них простые помывщики и уйдут отсюда даже не заходя в святая святых, рай и ад бани - парную, парилку. А именно там куются с измальства настоящие мужики и закаляются сильные характеры. Соль народа земли русской! А помывщики они и в жизни в основе своей такие же. Тихие труженики и семьянины, все трудности и неприятности обходят они стороной . Ну нет в них мужской искры и все тут! Бабы про таких говорят «ни рыба, ни мясо», «вроде мужик с виду, а на деле не мужик вовсе, тоска смертельная».
  Молодые загорелые парни, старшие подростки, уже с детства набравшие банного опыта, держаться уверенно, всем молодым телом, взглядом и видом показывая свою стать, подкаченную рельефную грудь и бицепсы. Грудь вперед, живот подтянут, пресс в три ряда квадратов, легко перед собой они проносят полные тазы воды, по лыжному ставя  ступни поджарых ног, чтобы не поскользнуться на мокром полу. Боковым зрением они снимают непроизвольную реакцию на себя окружающих. «Вот он, я. Ну, и как я?»- как бы поддерживая, либо повышая свою самооценку. Еще они придирчиво отмечают и конкурирующие фигуры своих сверстников, чтобы подкачать и дошлифовать свои и без того мускулистые и гладкие тела.
   До 7 класса Виктор был худым пацаном, даже уличную кличку имел «Кощей» и всегда с завистью и восхищением смотрел на этих сильных мускулистых ребят, которым уже по природе по праву сильного надо было уступать. Но однажды отец Лехи поставил турник напротив их заводского дома. Спасибо ему, век его Виктор не забудет! С той поры дворовые ребята сначала начали подтягиваться на нем, затем делать «склепки» и разные рисковые пируэты. Физрук школы, заметив интерес ребят к турнику, пригласил их в секцию гимнастического многоборья и Виктор с ребятами с той поры увлеклись гимнастикой. Мимо спортивных снарядов они уже не проходили, а с утра до вечера, при любой возможности крутили склепки, полу солнышки и солнышки. Через 3 года Виктор уже вошел в тройку района по гимнастике. И в бане уже на его фигуру и фигуры его друзей косили завистливые взгляды.
    По-правде взгляды косили в бане не только на крепкие фигуры парней и мужчин, а и на их настоящее мужское достоинство. В бане, как нигде лучше пацан мог правильно отнести свое мужское достоинство к разряду крупных, средних и мелких. Сексуальная культура в заводских поселках, да по правде, и во всей стране в то время была на самом примитивном уровне. И удачу и неудачу на любовном поприще парни ставили в прямую зависимость от размера. Сегодня такие представления и знания о взаимоотношениях полов вызывают усмешку и хохот современной всезнающей молодежи. А тогда…. Это была большая психологическая проблема мальчишек и парней,  нередко ломавшая их жизни и судьбы.   
      На эти темы в мужском кругу всегда ходило множество анекдотов, поговорок, слухов и сплетен. Поэтому появление парня, мужчины с особо внушительным достоинством вызывало у других мужских особей тихую оторопь  до легкого покачивания головой и тихого завистливого шепота своим: «Да-а-а, с таким можно не работать!»
     Подростки те задавались уже вопросом об устройстве женского тела, а поскольку Интернета и эротических фильмов тогда не было, то познания пацанов были чрезвычайно скудны. Рассказы «бывалых», открытки из Германии, привозимые братьями с воинской службы приоткрывали тайну, но уж очень хотелось видеть своим глазами… И вот самые изобретательные все-таки изыскали такую возможность! Между мужским и женским отделением была деревянная дверь, всегда закрытая на ключ, и в утреннее время буднего дня, когда в бане почти никого не было, пацаны маленькой дрелью просверлили в двери маленькую дырочку и для конспирации залепили ее хлебным мякишем. С той поры все посвященные в тайну двери могли видеть воочию и пополнять пробелы в знании анатомии женских тел. Главное, в процессе наглядного изучения было выбрать безлюдное время в мужском зале и поставить на «шухер» надежного пацана, чтобы не попасться банщице и не «завалить» пункт наблюдения. Женщины же в бане, как более чистоплотные человеческие особи, были в бане с раннего утра до позднего вечера. Реакция у ребят на виды через маленькую дырочку была самая разнообразная от восхищенного шопота до непроизвольного физического возбуждения, которого скрыть в бане было невозможно.
     Большим уважением и вниманием в бане пользовались отслужившие армейцы с наколками «ВДВ» на плечах, а не редко и с боевыми шрамами на теле. Они держались естественно  уверенно, без рисовки. Это были уже настоящие мужчины.
   Напряжение в бане иногда создавала другая колоритная категория посетителей - мелкая уголовная блатная «шушера». Вела себя она развязно, крикливо, без опаски получить отпор среди мирных горожан. Вся иссиня расписная нательными наколками, она вводила многих в оторопь, пролезала без очереди, «щипала» у граждан вещи из шкафчиков, да и самих посетителей из робкого десятка, занимая у них рубль другой при выходе из бани. Люди в общей массе, пришедшие в баню отдохнуть, не жаждали драки и не давали отпора «блатнякам», пока последние не нарывались на серьезных людей с силой и характером. Особенно эту публику могли поставить на место настоящие авторитетные тюремные сидельцы, которые, как и все, дожидались своей очереди в баню. Несколько коротких с приглушенным рыком слов и крикливый блатняк линял быстро из бани, либо, все поняв, присоединялся в общую очередь в баню и потом уже вел себя очень прилично.
   С пристальным вниманием люди оценивали заводских и городских начальников, которые посещали общественные бани. « А ну, какие вы среди простого люда, а не за своим столом в кабинете?»- читалось во взглядах окружающих. И если начальник и в очереди поддержал разговор и в парилке был на высоте, то авторитет такого руководителя в народе резко подростал. « Я сегодня с главным инженером в парилке «хлестался». Оказался простой, свой в доску!»- рассказывал работяга дома, а затем и в своем цехе.
    Большой заботой и вниманием в бане относились к одиноким старикам с трясущимися руками, исхудавшими белыми телами. Им всегда уступали место, наливали и подносили тазы с водой, осторожно терли им спины, поддерживали за локотки, чтобы они не поскользнулись. К ним относились, как к своим престарелым отцам и дедам. Такой человеческой заботы к старым людям, как в общественной бане, Виктору больше как-то встречать не приходилось.
    А сердцем бани, ее алтарем, ее главной сценой и ареной, ее раем, а для кого-то и адом была, есть и будет – парная, «парилка»!!! Да, все что происходило до парной было просто прелюдией к главному действию! Все очищающей и много актовой схватке с жаром и паром, символизирующей твою борьбу со всеми окружающими тебя препятствиями, злыми силами и собственной слабостью, завершающейся твоей победой!
   С малолетства Виктора, как и другую «мелочь пузатую», тянуло заглянуть и постоять в святая святых бани – парную. Там стоял горячий влажный туман, обжигало лицо и тело, по коже сразу начинали  бежать ручейки пота. Детвора терла глаза, щурилась и инстинктивно зажималась от жара, хотелось сразу же выскочить обратно в зал помывки, казавшийся после парной прохладным. Но…выше на два уровня в кромешной жаре, непроницаемом тумане сидели на полках, хлестались вениками, разговаривая и подбадривая себя вскриками, их отцы, старшие братья и другие мужчины. И так хотелось быть похожими на них! И выскочив из парилки, чуть охладившись под холодным душем, мальчуганы снова забегали в парную, да кто постарше еще и нахлестывались отцовским веником. Так они начинали включаться в игру «кто дольше, кто чаще и сильнее»,  пока там внизу у дверей парной, а затем смельчаки поднимались и на уровень выше. Они и не догадывались, что взрослые, усвоившие эту игру с детства, не переставали играть в нее в жизни и это стало у них навсегда  чертой характера.
    Виктор, любивший баню и считавший ее частью своей культуры, был одним из сильнейших парильщиков и он давно уже не терпел пар и жар, а получал от них наслаждение и глубочайшее телесное потрясение.  Это, как в любви, надо пройти с чувством все ступени. И надо время.
   Терпение и схватка там наверху парной формирует и закаляет у молодежи элементы бойцовского характера, не зря же так много среди лучших парильщиков спортсменов, людей военных и людей «бывалых». А что, если не закалка есть  обливание после парной ледяной водой, купание в проруби и «купание» в горячем обжигающем снегу? В награду же за смелость тело начинает гореть нежнейшим огнем. Тело потрясено до клетки, суета мира отброшена вон из сознания, разростающееся чувство уверенности в себе, своих силах, чувство принадлежности к кругу сильных, реальное ощущение своей будущности, единения с самим собой и миром. В этом Виктор видел глубокий смысл и объяснение влияния массовой банной культуры на формирование сильного позитивного характера наших сограждан.
    Мужчине всегда нужны борьба и победы! Пусть это будет даже в бане. Иначе, он моль серая! Нет сомнений, что и через общественные бани в массовом масштабе раньше ковались дух коллективизма, взаимной  поддержки и сильные характеры. Такие люди, такие мужчины, сегодня, как становой хребет будущего, нужны для сильной России! Иначе…
   «Да,  куда меня унесло! Начал о бане, а отлетел до великой России»- улыбнулся полету своих размышлений Виктор, глядя на морскую линию горизонта, багровеющую на закате. Он уже более 15 лет был в бизнесе, но всегда думал по государственному, огорчаясь зигзагам нашей экономики и политики. К сожалению, настоящих управленцев - государственников у власти сегодня мало, больше тех, кто пришел к власти своей корысти и своего бизнеса ради и думают о народе они по остаточному принципу, не имея и не желая иметь, четкой определенной социальной политики. «Государство не предприятие, свой народ не уволишь, только с ним можно создавать достойное будущее страны»,- все более и более распаляясь, думал Виктор, расхаживая по веранде. Жара спала, приступала ночная горная прохлада, дышалось и думалось легко.
    «Нет, городские социальные бани ликвидировать никак нельзя!»- закончил размышления на банную тему Виктор, как будь-то он вправе завтра же решить этот вопрос. «Народ и баня – не отделимы!»- засмеявшись старому созвучию, поставил точку он.
    «Пора спать»,- зевнув, приказал он себе. Завтра с утра он спланировал для себя многочасовой поход по лесным тропинкам местных гор. Утренняя зарядка, кроссы, походы, гимнастические снаряды, бокс - все это стало нормой каждого дня его жизни.  Постоянное планирование своей жизни и затем, стиснув зубы, продвигать намеченное. Он усвоил у жизни главное, что надо, не останавливаясь, двигаться во всем только вперед и вперед. Встал - ушел. Как многие ушли из жизни из его знакомых. «Не только на жизнь, а жизнь надо зарабатывать». Вот аксиома, которую он вывел из жизни, начиная с малолетства, через жар и пар продвигаясь от пола парной до ее верха.

                2009 год, Вячеслав Пермяков