Задушевный разговор

               
    Василий Митрофанов влюбился. По всему селу про него шла слава забияки и драчуна. А тут, он изменился до неузнаваемости. Если раньше, до того, как ему довелось повстречать Галину - девушку своей мечты, он гоголем прохаживался по большаку и задирал каждого не приглянувшегося ему паренька, то сейчас он стал вежливым, учтивым молодым человеком приятной наружности накаченного спортсмена. Если не считать длинного шрама, располосовавшего ему бровь почти до глаза. Изъян достался ему от давнишней драки. Отсюда к нему прикрепилось прозвище "Туз". Вроде как он имеет вид заправского бандита. Ну, дак, известное дело, боевые шрамы лишь украшают любого мужчину. С этих пор, как он положил глаз на Галинку, со всеми подряд: знакомыми и не знакомыми сельчанами или дачниками он здоровался издали первым." Не спроста," - шептались за его спиной досужие старушки, понимающе хихикая при этом. Им сразу молодость вспоминалась. Ухажёры деревенские.
   Сегодняшним летним, удушливо-томным вечером Василий прокрался огородами к дому Галины и задержался возле её открытых окон. Он всё про Галю знал. Что она неисправимая хохотушка и что застенчива до потери пульса. Галинка не так давно схоронила родителей и жила одна в доме.
Она пока не могла оправиться от тяжёлой утраты и потому к ухаживанием Василия относилась недоверчиво. Знамо дело, что ей нужен был мягкий, заботливый парень, который бы отогрел её, поддерживая во всём. А Вася, он шибко задиристый. Шалопутный. Трезвый-то мимо какой хаты редко пройдёт без забористой брани, а уж когда выпьет, и вовсе речь молчит. Петух петухом становится. Дело запросто может до драки дойти! Не сказать, чтобы он ей был противен. Но и до любви Галины ему нужно было ещё дорасти.
   Василий слегка пригнулся и, переведя свой взгляд на Галины занавески, вздрогнул, заметив её движущуюся тень. Он заволновался. Потом собрался с духом и громко прошептал : "Галя! Галчонок! Это я, Василёк. Пришёл вот к тебе. Соскучился. Прожить и часу без тебя не могу." Цветистая набивная ткань занавески всколыхнулась. Василий перевёл дыхание, умозаключив про себя: "Слышит, значит, моя отрада." Он снова перешёл на громкий шёпот и заговорил: " Галя. Ты не думай, что я, там, дебошир. Или охульник какой. Я ведь не завалящий! Смирный я. Послушный. " Потом он, сделавшись красным от смущения, как помидор на грядке, хрипло произнёс: " Галчонок. Хочешь, тайну тебе свою открою? "
 Занавеска шелохнулась и стало видно, как тень Галиной головы подалась вперёд.Василий напрягся, понимая про себя, насколько Галинка смущена сейчас, только виду не подаёт. Василий перевёл дыхание: " Галя. Ты мне верь, я за свои слова отвечаю. Зуб даю. Ты слышишь меня?" Занавеска пошла рябью, стало быть, Галя оживилась и тень её заинтересованно застыла на месте.
    "Галчонок, - продолжал Василий : Помнишь Ритку - парикмахершу? Ребёнка она тогда ещё родила. Уехала потом в город. Так это я постарался. Дочка у неё от меня. Анечка. А я, болван, сперва ей не поверил. Она ведь тогда шашни крутила направо и налево. А когда я дочь увидел год спустя, в груди захолонуло. Она, знаешь, вылитая моя копия. Носик заострённый и волос кудреватый такой, смоляной. Переживал я так сильно. Пить даже начал. Что там говорить, у неё теперь другой папаша появился. А я для неё никто и звать меня никак. В городе повстречал, вломил ему хороших. Вона, на ухе рубец видишь? Его работа." Василий придвинулся к окну и легонько потрогал занавеску. Тотчас же его пальцы схватила маленькая Галина ладошка. Василий удовлетворённо заулыбался.
    И снова заговорил: "Галя. Знаешь, а я начал стихи писать!" Он хмыкнул радостно: "Самый первый стих тебе посвятил. Вот, послушай. Только строго не суди." Василёк набрал воздух в лёгкие, и чеканя каждый слог, нараспев прочёл Гале своё стихотворение: " Галя-Галя, ты не будь ко мне жестока. До чего же он красив -  твой взор. Без тебя не будет в жизни прока. Ведь любовь во мне бушует как костёр!"  Галинка тоненько отозвалась и кокетливо задёрнула занавеску. Василий довольно выдохнул.
   Потом его понесло: "Галчонок. А хочешь, денег тебе заработаю и в Гагры махнём на будущий год? Ты была когда-нибудь в Гаграх? А хочешь, в Турцию? Выходи за меня замуж. Мне без тебя не жить. Я тебя люблю". Галя завозилась и приподняла занавеску. Тень головы показала Василию, что она согласна. Василий не сробел и решив Галинку подхватить на руки, опёрся об оконную раму руками и подтянулся повыше, прямо к самому оконцу. Его душу переполняли такие чувства, что он был, словно в раю. Занавеска отдёрнулась и Василий сгрёб в охапку  ... чёрно-белую Галинину дородную кошку Магду. При этом она звонко муркнула. Василий опешил. Вот, оказывается, кому он душу изливал, не скупясь на откровения. Он схватил Магдалину под грудки и затряс её, бледнея от негодования. Она жёлтыми миндалевидными широко распахнутыми глазами смотрела на него в упор, без особой боязни. Судя по всему, Магда была в полном восторге от общения с добрым незнакомцем. Василий отпустил кошку на землю, потом сжал кулаки, тихо ругнулся и, нырнув в заросли терновника, вернулся обратно, домой.
      На следующий вечер, впрочем, Василий как ни в чём не бывало снова огородами пробрался к Галиному окну, где между ним и его будущей невестой  состоялся задушевный разговор.