Кошачьи истории

Дяди Миши о Жанке

Однажды Жанка лежала на подоконнике, а напротив на крыше сарая два кота перед ней выясняли отношения. Орали, выгибали спины, били друг друга лапами, визжали, шипели. Жанке они мешали спать. В какой-то момент она спрыгнула с подоконника на пол, вышла в коридор через двери, прошла весь навш длинный извилистый оридор, обошла дом кругом и появилась уже во дворе, под нашим окном и перед сараем, на котором коты-забияки дрались. Запрыгнув на крышу сарая она смело подошла к одному коту и передней лапой  с размазу ударила его по морде, да так, что он кубарем полетел прочь. Затем она так же бесстрашно подошла ко второму коту и повторила тот же сильный удар. Этиот кот просто слетел птичкой с крыги сарая. После этого Жанка спрыгнула с крыши сарая, обошла кругом наш дом, прошла по коридору к дверям.  Было жарко и двери были приоткрыты, так что ей даже не потребовалось проситься! Она вернулась на свой подоконник и растяянувшись на нём во всю длину сладко заснула.

Мамина стая

В последние годы жизни моей мамы у неё обитало двадцать кошек. Котов было два - Тигренок и Рыжик. Первым появился, ещё до распадла СССРв 1990-ом году, Тигрёнок. Его принес мой брат Серёжа. Тигрёнок был серым котом с чёрными полосками по бокам, из-за чего и получил своё имя. Это был совершенно мирный увалень - громадный кот  без каких-либо признаков агрессивности. Постепенно в доме добавлялись котята, превращавшиеся в больших кошек. Кошки рожали новых котят, но их никто не топил, а просто растили и раздавали. Некоторым удавалось остаться и прижиться. Иногда котят уносили дикие собаки, иногда те же собаки прихватывали и взрослых кошек. В общем численность стаи колебалась. Потом один из котят рыжего цвета, полюбивший спать под брюхом у Тигренка остался и превратился в громадного рыжего котв. Как и Тигрёнок - он был мирным и смирным. Конечно, оба кота иногда на несколько дней исчезали. Потом появлялись снова. Оба драные, грязные измученные и жутко голодные. Мама отмывала их в тазике с тёплой водой, удаляла блох, вычищала им лапки и даже порой перевязывала их. Коты беспощадно сдирали повязки. Но в остальном маму слушались.
Когда вся орава была в сборе и по семь - восемь кошек спали на маминой кровати, можно было подумать, что это такой ковёр. Красивый, разноцветный.
 Наблюбдая за их манерами приема пищи  можно было укатиться со смеху. Одна кошка научилась опережать других путём вставания на две задние лапы. Она передними лапами ловко перехватывала кусочки пищи, летевшие на пол, ещё над головами у соперниц. Почти как белка сжимала пойманный кусок двумя передними лапами и, не опускаясь на пол, тут же, сидя на задник лапах, съедала добычу. В еде кошки не признавали иерархии. Кто первым поймал, тот и съедал.  Любопытно, что если мы ели курицу, то косточки с остатками мяса до пола не долетали. Их всегда перехватывали кошки, которые стаей сидели вокруг стола и жадно следили за руками обедающих.
В эти годы мама ждала от гостей уже только прикорма для кошек. Постепенно все окружавшие её поняли это и не приходили в дом без рыбки или колбаски. Кошки стремительно поглощали всё.
А ещё у мамы жил двор-терьер Бобик. Пёс добрый и чрезвычайно заботливый о котятах. Наиболее любимый приём по добыванию пищи у этой стаи вооруженной гигантом Бобиком был такой. Он вставал на задние лапы и стягивал на пол зубами кастрюлю с курицей или куском мяса. После чего кошки в мгновение ока разделывали добычу. Что-то доставалось и Бобику. Потом он с виноватыми глазами шел к маме на улицу и ждал прощения. По одному его виду маме всё становилось ясно.
- Вот дурачье! - я бы вам суп сварила, а так съели одно мясо. - ворчала она, а сама так и светилась счастьем, что "дети" - она их так называла - поели.