Чужой

Лариса каждый вечер после ужина шла на берег кормить своих тезок-подружек. Чайки подбирали брошенный хлеб, кричали, ссорились. Совсем как курицы. Что примечательного в этой птице? Почему она, Лариса – Чайка? Так переводится ее имя с греческого. И она сейчас… как курица на берегу. Одна - на берегу осеннего холодного моря в чужом краю.

Вспоминала дорогу в санаторий, куда отвез ее муж. Пирамидальные тополя вдоль дороги точно стражи. Закатное солнце било сквозь них неумолимой частотой безысходности. И слова на прощание:

- Чтобы я не знал…

Зачем надо было посылать ее в этот санаторий, разлучать с маленьким сыном? Разве можно вылечить «аллергию» к человеку, с которым нужно вместе есть, спать в одной постели…

Что заставило ее в тот день, выскочить из машины, не доехав до города? Может случай на рынке, когда в очереди за клубникой сын просил: - Мама купи ягоды, а муж рядом выговаривал: "Такие дорогие ягоды - покупать?!" Очередь недоуменно взирала на мужа. Лариса молча достояла, отдала пакетик сыну. Всю дорогу молчала и, когда до города осталось около десятка километров, попросила остановить машину и убежала в поле. Нет, он не погнался за ней, сел спокойно в машину и уехал. Лариса пролежала в траве, пока какой-то незнакомец с испугом не отшатнулся, увидев ее лежащую без движения. Ларису он не напугал – что может быть невыносимее ее теперешней жизни. Мысль о сыне заставила ее подняться и вернуться пешком в город. 

- А вы знаете, что означает «белый шум»?
Вопрос прозвучавший за спиной, вызвал не улыбку даже, а смех:
- Еще бы не знать! Если работаешь… в лаборатории шумов.

Так они и познакомились. Два «психа» из санатория, где лечат заболевания центральной нервной системы. С того вечера Лариса и Александр не расставались. Прогулки вдвоем, вместе за одним столом - Саша попросился за тот же стол, где сидела Лариса. Их разлучали только процедуры. Правда их было немного. Администрация справедливо решила, что лучшее лечение: танцы, развлечения и ,конечно, санаторные романы. Романы закрутились в санатории поспешные, семейно-деловитые, «влюбленные» с жадностью наверстывали упущенные за год удовольствия. Никто никого не стеснялся, все парочки были на виду. Соседка Ларисы, женщина в летах, кандидат наук, с виду синий чулок тоже быстро нашла себе партнера по игре в шахматы, с которым произошел и у нее «роман». Тем более, что комната днем была почти всегда свободна - Лариса и Александр весь день пропадали на прогулке.

Они бродили по осеннему парку, не замечая, как он пуст и уныл. Не чувствуя холодного ветра и дождя. Саша рассказывал о редких деревьях растущих в парке – он был биолог. Показал Ларисе березу Маака с необычной коричневой корой и белыми точками на ней. Береза, которая спасает больных гепатитом.

Вечерами шли к морю, слушать «белый шум». Лариса вспоминала рассказ Паустовского. О том, как писатель, сидя на берегу моря, читая вслух Гомера, вдруг понял, что гекзаметр по ритму совпадает с шумом прибоя. А как мог слепой поэт, живший у моря, писать иначе: 

В гавань прекрасную там мы вошли. Ее окружают
Скалы крутые с обеих сторон непрерывной стеною.
Около входа высоко вздымаются друг против друга
Два выбегающих мыса, и узок вход в эту гавань. 

Каждый из них рассказывал о своей семье, пытаясь в другом понять причину своей болезни. Саша носил в кармане фотографию своей жены. Большеглазая, с крупными правильными чертами молодая женщина. Саша говорит, красивая. Наверное, так. Для него. Рассказал об истории, которая и привела его в санаторий. Он чувствовал, что жена изменяет. Сказал, что уезжает в командировку, а сам спрятался в саду. В общем, глупейшая история! Пытался, конечно, клин клином вышибить. Привел домой знакомую. Была интимная обстановка, свечи, вино, только любви не было. Засел у него в голове этот клин…

- Так вот какая болезнь у тебя, Александр. Немногим моя болезнь отличается от твоей. С той лишь разницей, что ты хочешь вылечиться, а я нет. Точнее не могу, даже, если бы захотела. Лариса не могла припомнить за всю свою жизнь с мужем, чтобы он ее назвал «милой» или «любимой», даже тогда, когда ухаживал за ней. И не в ревности тут дело. Обидные унизительные слова, брошенные с холодной жестокостью невозможно забыть. Женщина может все простить, даже измену, но унижение – никогда! Чужие они друг другу и никакой «клин» тут не поможет. И никогда не будет она носить фотографию мужа у сердца.

Ларисе было легко и хорошо с Сашей. Она ждала, когда он спустится к обеду, потому что чувствовала, что и он ждет. Ждет завтрака, ужина, прогулок. Тепло его плеча, когда они гуляли под руку, было такой наградой за все перенесенные страдания… Лариса готова была потерять голову от счастья… если бы не фотография, с которой Саша не расставался.

Была уже заветная скамеечка в парке, где Лариса услышала давно забытые слова. И лунный свет, и первый робкий поцелуй.

В санатории все привыкли к неразлучной парочке, и только одна пара глаз ревниво отслеживала маршруты Саши и Ларисы. Саша подсмеивался над своей поклонницей, помнил её с тех пор, как она на танцах в санаториии пригласила его на "белый" танец.

Однажды, когда осенняя непогода загнала Ларису и Сашу в помещение и они, не зная куда приткнуться, поднялись к Саше в комнату. "Ревнивица" застала их вдвоем на лестнице в тот момент, когда он ключом открывал дверь. Саша и Лариса рухнули на кровать, не раздеваясь. Их душил непобедимый смех, до слез и колик в животе. Сникшая фигура на лестнице кричала о таком отчаянии… И так далеко было ее возмущение от реальности. Отсмеявшись, они спустились к ужину. Эта была их единственная «постельная» сцена в курортном романе.

Время шло, от месячного санаторного срока оставалась едва треть, когда Лариса услышала от Александра желанные слова:

- Забирай своих детей и переезжай ко мне!

И поняла, что надо уезжать… домой, к себе. Утром перед отъездом Лариса и Саша сидели в холле. Молчали, уставившись в одну точку. Точку, в которую обратилась вся боль расставания. Что-то там кричало в телевизоре, руки их переплелись. У Ларисы хватило сил сбросить руку Александра со своей, и в ту же минуту в холле появился муж Ларисы с сыном.

Не видел. Успела. Правила игры соблюдены: "Чтобы я не знал!"

Сын взял за руки Ларису и отца. Он шел по дорожке, напевая:

- Это очень карашо…

Маленький мальчик вел своих родителей в мир взрослых и жестоких игр.