Ingert fun - 109

Ингерт "бяка". острый психологический роман

...но Мила не спешила разделять его любовь, -
– «Уже. Наука – это здорово. Но открыть что-то ценное одно, а вот как это преподать человеку? Я тут продегустировала как-то одно, прошу простить, пойло для народа. И по новым рецептам и целебное... Ты можешь себе представить ароматный и сытный обед из всякого рода лекарств и таблеток? Анальгин там, парацетамол, метамизол... Вот и я про то же. Целебное есть во всякой травке-муравке, как есть и процент токсинов. Но токсины отчасти тоже полезны в малой толике, что заставляют работать иммунную систему, её укрепляя. Но бог не дурак, что и мать природа, создавая нам эту флору и продукты питания. Для здорового организма уже есть весь набор витаминов, белков и жиров что нужен организму. Зачем есть что-то целебное – если ты и так уже здоров? Самое паршивое было, когда изобрели эти консерванты, эмульгаторы, ингредиенты – это из экономии и проблемы перенаселения на планете и тогда, прошу простить, можно было и из дерьма поросёнка консервы делать со вкусом бекона и прочими специями. То что натурально, уже – полезно, грызи вон простую морковку. А от такой экзотики целебной, потом только мутит и не более, организму ведь тоже привыкать надо. Целебное можно принять изредка, но не постоянно себя им пичкать. Древнее предание гласит, всё даже самое целебное, принятое с избытком – уже автоматически превращается в яд. Как и все стремления к крайностям, что породили все главные грехи нашей эволюции. У меня в селе было пару таких ровесников, один – чуть что сразу бежит ко мне, - ой, я кажись заболел, дай мне какое зелье. Другой – не менее идиот, полагая, что если есть что-то целебное типа моего зелья почаще, то он превратится в супермена. Недаром бог дал меру и воздержание. Одни маньяки на пище, другие скажем на спорте. И потом, я пила винцо и ранее в городе, по качеству чистое, но. Сделай ты вино в дубовой бочке или в металлической цистерне – разница; – земля и небо. Матушка так картошку приготовит, за уши не оттащишь и без всяких там особых специй. Масло крестьянское я с пальчика слизывала и без всего»;
Принц рассмеялся, но в знак согласия. Тут и так было понятно что Мила права, привычное дороже всего. Да и Нэсси тоже её мнение разделяла и отмахнулась, -
– «Да знаю уж, не зря вы над городскими посмеивались. Мы на консервантах выросли. Приедешь в село к бабке, накормит и в город хочется – чего-то привычного из химии пожевать или попить. Какое там к лешему целебное? Своё всегда дороже. Наэкспериментировались с химией едва мутантов из нас не сотворив и всё реклама на каждом углу кричала; – самое чистое и целебное. И по самой низкой цене»;
– «Да уж раз пошёл разговор на гастрономию, то наслышан, что во время второй мировой войны солдаты привыкли всё с душком есть. Голод не тётка – приходилось есть и подпорченное. И привыкли, и войну прошли и ничего, вроде никаких последствий. Нас тоже в гвардии приучали на природе питаться подножным кормом, если ты от базы оказался далеко, а кругом противник. Приятного мало, но есть можно. Природа всегда накормит. Потом таблетки придумали из спрессованного концентрата – брр, вспоминать не хочется. Если только немного воды разогреешь и таблетку в ней растворишь, то чуть получше. Я вот смотрю на Нэсси и меня на иные аппетиты навевает, какая она телом ароматная...», - всё же стал менять пластинку принц и девицы слегка рассмеялись. Нэсси полулежала в распахнутом шёлковом халате до пола небесного оттенка и в купальнике нежного оттенка ромашки с высокими вырезами на бёдра и сверху с глубоким вырезом на груди. Её ножки были стройные и в меру пышные, и груди стояли вызывающе, что лишь выгодно подчёркивал купальник. Она, как всегда, не обращала внимание на свои телеса, ибо её правило, что тело её всё одно принадлежит ни ей, а мальчишке. Ей не надо было рисоваться – её тело было притягательно и излучало некую ауру отличимую от Миланы. И казалось, чем меньше Нэсси следила за своим телом, за его грацией и осанкой, тем оно становилось более «живым», притягательным и чарующим по-девичьи для парней. Словно тело само стремилось вскружить голову парню, без воли и желания самой хозяйки. А по натуре она ныне стала выражена как некая шикарная светская львица, но сохранив в себе и первозданность девчонки. Права аура действовала, только во время расположения самой Нэсси к состоянию лепры. И теперь она всмотревшись в принца рассмеялась, -
– «Ну если так у тебя разыгрался аппетит, то иди откуси кусочек. Я сама такая голодная с утра. Пыталась растормошить Ингерта, рычала даже – а он и бровью не повёл, аллигатор. Потерзала его, да забросила, с его шкурой бронтозавра. Набросилась на чёрта Кози, но и тот сбежал. Никому я не нужна со своим аппетитом, никто меня ни хочет, хоть один джентльмен нашёлся. Спеши, блюдо остывает»;
И принц не стал терять время на церемонии подсев к ней и поглаживал по её аппетитной ножке. Такой аромат свежести девичьего тела, было невозможно создать никакими духами или ароматными ванными. Но принц как опытный военный чувствовал, что под этим столь заманчивым и притягательным покровом, лежит и динамит. И не блажил на свою боевую подготовку, что одолеет её в кроватке. Не зря их народ нарёк - самки ящеров. Сам зарычишь с такой в кровати. Под кожей ножки Нэсси чуток пульсировало, значит мина её в состоянии часового механизма бомбы и желательно её не активировать. Ох, дева!
– «Ты похоже ещё не принимала утренний душ? Но это даже хорошо, какая сонная амбра тебя красит в таком амплуа ещё более. Был у меня один приятель в гвардии, он говорил женщина создана для постели – это её самое коронное место, как трон для короля. Я ему говорю; ты похоже парень каков-то сексуальный маньяк, раз ничего иного в девице не видишь. А он мне отвечает – так от бога устроено. Парень в своём высшем выражении – когда стоит, головой к богу, а девица наоборот – когда лежит во всей красе своих телес как и земля под твоими ногами. А где ей ещё лежать как не в пуховых, как облака, перинах постели. Если на земле – то ты скажешь; она валяется. Это же естественно от природы, а ты про манию какую-то мне говоришь? Даже когда дева стоит она старается на парня опираться или даже висеть на нём. Что я мог ответить на столь логический диагноз? И сказал; что ему повезло раз на нём висят девы. Но это конечно между нами, мальчишками. А я б такую на руках бы носил», - задумчиво сказал принц, поглаживая формы Нэсси и оценивая их и глазами и чувствами, он тут был муж – он и судья. И порой поглядывая на Милу, но та не была занята телесами Нэсси, ибо свои девать было некуда, а поглядывала на принца, что он сам от этого получает, как парень, и не пытается ли спровоцировать её на соперничество или ревность. Трудно было понять и парня, но явно, что они разнополярные с того и притяжение. Всё-таки никакая школа преданий не помогает понять и психологию парня – если он настоящий, а не примитив обыватель. Ибо в его отношении к Нэсси было и какое-то таинство мужа, как от бога в его душе. Но по ответной реакции Нэсси понять было невозможно. Сама же Нэсси спросила, -
– «А не уронишь, солдат? Смотри, уронишь взорваться может! Впрочем я за себя порой не отвечаю, что на меня находит. Говорят только Ингерт может меня укротить, как и я его. Тут ко мне как-то друг один по фронту нагрянул, аллигатор боевой, Герби, давно не виделись. Воины сейчас по разным базам кочуют, а не на своей одной сидят. Вот он тут проездом или пролётом и забежал, цветочки подарить. Меня тогда на полигоне из экспериментального трейлера выковыривали, что на мине подорвался, взялась провести испытания. Сначала тут тот разговор вспомнили на полигоне у госпитальной палатки. Как и тут, мы всегда разговоры с прошлого начинаем. Ну и я вспомнила, как тогда, ещё перед испытанием боролась с ним на травке – непрошибаемый аллигатор был, скрутил меня и все дела. Но я понимаю тоже – военная фаза психики, не до девчонок. Вот в бар вроде хотели сходить и... сходила короче, меня на носилках оттуда увозили. Ну, я тут как радушная хозяйка расчувствовалась немножко, да и он меня вроде как стал утешать и повёлся видать на лепру. Нет, мы вина любви не пили, но напитки были у нас, свой тут бар устроили. Ну и я поддавшись чувствам, отдала себя ему. Мне лишний друг не помешает или сказать; лишних друзей не бывает. Сначала всё ничего, но потом в разгаре ража или с ним что-то или меня повело, короче не помню толком, но самец не промах. И не бычок каков, партнёршу чует. Короче, очнулась; его нет. Двое суток его не видела и решила, что он уже отчалил на свою базу. И тут заявляется – вино, цветы и вид какой-то виноватый? Я чуть на зад и не села, ему то что? Он парень, воин и я была не против. Короче нестыковка какая-то вышла – его в разнос повело, а мне что по пузу барабан. Я и не почуяла даже и тогда голову ломать стала, что это с ним? А он мне сам сказал, не по карману я ему в этом монета. Так вот к притче твоего боевого друга – то что дева уронить парня пытается – это да, потому и на шее дева висит. А так стой ты героем сколько хочешь, но в кроватке тебе и бог не помощник. Земля и небо всегда в состоянии войны и если дева руками твою шею обвила, она небо к земле притянуть хочет. Это как лепра между отцом Богом и матерью Природой, тогда и чадо-чудо на свет появится. Всё очень просто, но вся тайна в создании состояния лепры. Но мораль сей басни с Герби, что тут предварительная боевая подготовка не помогает, а даже наоборот, несколько портит парня для лепры. Ибо он начинает идти словно против себя. Я потом думала над этим. Так что если парень плохо на ногах стоит, то дева не захочет такого свалить на землю»;