Мой дядя самых честных правил

   Вот я сказал, что этот дядя не мой… И еще каких-то слов наговорил. Мол, давать будете, не возьму. Только мне никто не предлагал. А ведь предложи, с руками-ногами оторву. И для других, не дядя он – а сказка, мечта.
Это мать выдумщица у нас. Дескать, наворовано все у него. У бедных людей отнято. А ворованого она век не брала. И брать не будет.
А как отец с завода гвозди прет и инструмент всякий, так не очень то гонит она его. В хозяйстве, мол, все сгодится может. Мы уже мастерскую могли бы открыть, если бы захотел кто.
           При совдепии, отец говорит, все несли, потому, как общее было все. Какая-то такая совдепия у них была. Тогда каждый мог брать, что хотел и домой нести. Он то еще жил при совдепии той, а мы уже и не застали ее. То есть, мы и были при ней, но я тогда еще в детский сад ходил. А из детского сада каждый мог только свою игрушку взять, если принес. Чужих было нельзя. Так что не пришлось мне в совдепии той пожить. А вот отцу пришлось.
        Он говорит, что потому и берет, что все это с тех времен, все сделано в те времена. Можно и мне теперь в тот садик пойти, да что-нибудь и забрать. Но, конечно же, я не пойду. Я тут, как мать, чужого брать не хочу. Да и садика этого нет давно, а уж игрушек, тем более. Так что, чужого отец не берет, общее это все.
             А вот замки, да дворцы, да яхты всякие, общими быть не могли; потому, и воровать их нельзя. А дядя и не воровал их. Он их за деньги покупал. Очень большие деньги у него. Он их сначала здесь заработал. Ох и много пришлось работать ему. Иногда даже мог весь день проработать он. Больно дорогие эти замки-дворцы у них. У нас то, ни замков, ни дворцов нет пока. Вот и пришлось все там покупать. И получается, даже захоти он украсть какой замок или дворец, а их вовсе и нет.
    Так что, их он, конечно, купил. Кто же загранкой даст яхты да замки красть. Конечно – никто.
    У нас-то можно. У нас, даже завод, с которого батя несет, хотели украсть. В масках, чтоб морд не видать, рано утром пришли, ворота ломать. Глядь, а народу тьма. Никого и быть не должно, а  вот он, народ. И батя там был, предупредили их. Целых два дня оборону держали они. И выдержали, не сдались. Не то, что некоторые, струсили видать, вот и кукуют теперь. А маски, так и не сняли те. Стыдно было людям в глаза смотреть.
     А дядя любому в глаза посмотреть может и глаз никогда не отведет. Видно, не жулик он, путает тут что-то мать.
                В.Б.