Будь ты проклят, Зак Роджерс! Глава двенадцатая

Глава двенадцатая

Если бы это было сном…
Мы целовались.
Я и Зак Роджерс.
Но это не сон.
Невероятно. Немыслимо. Невозможно. Недопустимо… Запас глаголов с частицей «не» исчерпался в моей голове. Сказать, что я была удивлена, — то же самое, что промолчать.
Зачем он это сделал? Зачем я ответила ему? Почему… почему мне понравилось? Черт. Я могла бы лгать себе сколько угодно, что это было отвратительно. Но правда такова, что этот поцелуй без преуменьшения был самым лучшим в моей жизни. Парни, с которыми я целовалась раньше, не шли ни в какое сравнение с пьяным Роджерсом.
Боже.
Я схожу с ума, да?
Меня колотило. Жар разливался по телу и щекотал мои внутренности.
Зак Роджерс не мог поцеловать меня. Это было бы логично. Он ненавидит меня, я — его. Люди, которые не нравятся друг другу, не целуются.
Так что это было?
Я не знала ответ на этот вопрос.

Всю ночь я провела в размышлениях и беспокойных метаниях по комнате.
Я не знала, как мне смотреть Заку в глаза, когда увижу его утром. Что будет? Вдруг мы снова поцелуемся? Нет. Нет. Нет. Я не буду целоваться с ним. Никогда. Это… то, что произошло, было ошибкой, случайностью, порывом чувств.
Разумнее всего с моей стороны будет забыть об этом, как о самом кошмарном сне. Я не буду выяснять у Роджерса, почему он ни с того ни с сего решил поцеловать меня. Вычеркнуть из памяти этот инцидент — прекрасное решение.
Так же вполне возможно и то, что Зак не будет помнить поцелуя, ведь он был чертовски пьян.
Что ж, я надеюсь на это.
Я проснулась рано… точнее, я вообще не ложилась спать. Мне бы хотелось просидеть весь день в комнате, чтобы избежать неизбежное — встречи с Роджерсом. Но, к сожалению, меня ждет мучительная голодная смерть, если я немедленно не съем что-нибудь.
Стрелки часов показывали половину девятого утра. В это время Роджерс еще спит. Отлично. Значит, я могу выйти, пока есть возможность.
Боже. Но я же не смогу бегать от него вечно! И куда делась моя твердая решительность вести себя так, словно не было поцелуя?
Собрав волосы в пучок, я вышла из комнаты и на носочках, очень тихо, пошла по коридору к лестнице. Когда я достигла ее, мой взгляд упал вниз, на то место, где Зак впился своими губами в мои. Приятная щекочущая дрожь зародилась в области затылка, где вчера запутались его пальцы…
Я встряхнула головой, избавляясь от этих мыслей, и неуверенно спустилась в гостиную.
Я вросла в пол, когда услышала исходящее с кухни тихое пение. Голос принадлежал парню. А если быть точнее, Заку Роджерсу. Я перестала дышать, и мелодию заглушали лишь мои чрезмерно громкие удары сердца.
Он напевал незнакомый мотив, его слегка хрипловатый голос завораживал. Он даже не фальшивил! Вау. Не знала, что Зак умеет петь.
По-прежнему не дыша, я стояла за углом и слушала Роджерса. Шуршание, звук отрывающейся дверцы холодильника, несколько секунд тишины, приглушенный хлопок, тихие шаги, гром посуды, далее Зак выругался и вернулся к пению.
Я зажмурила глаза и медленно вдохнула. Как можно тише я развернулась и, стараясь не скрипеть, направилась обратно к лестнице. Я не появлюсь на кухне, пока Роджерс там. Да-да, знаю, я трусиха.
— Может, ты прекратишь подслушивать и прятаться? — неожиданно поинтересовался Зак. — Я знаю, что ты стоишь за углом, — он усмехнулся.
Я подпрыгнула и замерла. Меня разоблачили. Но как?! Я же двигалась совсем бесшумно!
Шок сковал меня цепями, и я тонула в звуках носящегося по моим венам адреналина.
«Будь смелой, Наоми. Это же так просто. Встретиться с человеком, который раздражает тебя до смерти, но который поцеловал тебя, и ты ответила, и тебе понравилось…».
Да, совсем просто…
Плевать. Будь, что будет.
Расправив плечи и сделав резки глубокий вдох, я с наигранным спокойствием вошла на кухню.
Но не тут-то было.
Зак Роджерс стоял передо мной, и на нем не было одежды. Вообще. Он был абсолютно голым.
Издав какой-то неопределенный звук, похожий на писк, я резко отвела взгляд в сторону и закрыла глаза ладонью.
— О, боже мой… — прошептала я. — Почему ты… охх…
Я услышала, как Зак цокнул, и могла предположить, что он закатил глаза.
Лихорадочная волна мурашек окатила меня с ног до головы, и я покраснела. Густо. Хорошо, что сейчас этого не было видно, так как поверх ладони, которой зажимала глаза, я положила вторую руку. 
— И не надо так удивляться, — беспечно произнес Зак. — Я всегда хожу по дому обнаженный, когда остаюсь один. Ну, знаешь, свобода действий, коже нужен свежий воздух, и все такое…
Он еще больший кретин, чем я думала вначале.
Господь Всемилостивый.
Я медленно попятилась спиной к выходу из кухни, но наткнулась плечом на стену и чуть не упала. Я услышала приглушенный смех Роджерса.
— Открой глаза, если не хочешь покалечить себя, — посоветовал он.
— Тебе не все ли равно? — вырвалось у меня, и я снова обо что-то стукнулась.
Зак захохотал громче.
— Ты права. Мне все равно. Но у моего отца и твоей матери возникнут вопросы, когда они вернутся и увидят тебя в синяках. Еще подумают, что я виноват в этом.
С моих губ непроизвольно слетел нервный смешок.
— А что? Отличная идея. Покалечить себя и свалить все на тебя.
— Серьезно? Ты готова наставить себе синяков, только чтобы насолить мне? Вау! Ты упала в моих глазах еще ниже.
— В моих ты уже давным-давно на дне, — прошипела я и перестала пятиться. — Надень что-нибудь.
— Не могу. Не люблю нарушать свои правила.
Господи, он серьезно? Его правило — таскаться по дому, в чем мать родила? Жесть.
— Ладно, — вздохнул Роджерс. — Похожу голым где-нибудь в другом месте. Но советую тебе привыкать к этому, потому что я не стану ничего менять ради тебя. Сделаю исключение только на первый раз.
И, надеюсь, в последний, потому что я больше не собираюсь заставать его голым.
Мне хотелось скорчить ему рожицу, но тогда бы мне пришлось убрать руки от лица. Нет. Ни за что.
— Не мог бы ты хотя бы предупреждать, когда решишь… проветривать свое достоинство?
Зак громко ухмыльнулся.
— Нет. Мне понравилась твоя реакция.
Придурок.
— Ты выглядишь так… смущенно, — добавил он с долей насмешливости. — Как будто никогда не видела голого парня… Погоди-ка, — ох, как мне не понравился его голос. — Ты…
Я не собиралась дослушивать его; покраснев сильнее, я резко развернулась и ринулась вперед. Впечатавшись лбом в стену, я убрала руки от лица и, наконец, могла видеть то, куда иду. А я намеревалась убежать от обнаженного Роджерса как можно дальше.
Вслед себе я услышала басистый смех Зака.
Голод вынудил меня вернуться на кухню через несколько минут. Роджерса там не было, и я вздохнула с облегчением. Я старалась не закрывать глаза, так как в темноте сразу появлялся образ его голого тела… прекрасного, накаченного, упругого тела, к которому так и тянулись руки. А далее следовали мысли о том, как я провожу руками по его бархатистой смуглой коже, трогаю его бицепсы, а он притягивает меня к себе и горячо целует…
Я сжала руки в кулаки, сжимая зубы. Эти представления каким-то образом причиняли боль, но она была приятной: разгоралась внизу живота и стремительно растекалась по всему телу, заставляя сердце метаться в тесной груди.
 Зак вел себя странно. Похоже, у него хорошее настроение, так как он разговаривал со мной. И он не упомянул о поцелуе, значит, забыл об этом. Супер. Это как раз то, чего я хотела. Только то, что я увидела несколько минут назад, заставило частичку меня круто пожалеть о том, что поцелуй длился так мало.
Просто забыть.
Жить дальше.
Спорить с Заком Роджерсом. Метать друг на друга раздраженные взгляды. Не прикасаться друг к другу. Держаться от него как можно дальше, как он и советовал мне несколько раз.
Я буду настоящей идиоткой, если не попытаюсь придерживаться такого порядка вещей.
Когда я заглянула в холодильник, он был пуст. Совсем. Не осталось даже хлопьев. Не было молока. Хлеба. Ничего. Мда. Мой желудок требовал нормальной пищи, и я не собиралась заказывать пиццу. В идеале было бы съездить за продуктами в магазин. Но была парочка проблем. Во-первых, наш «Минивэн», который заглох в первый день нашего с мамой пребывания в Кливленде, находился в ремонте. Забрать тачку я смогу только через пару дней. Во-вторых, я не знала дороги до ближайшего продуктового магазина, поэтому мне нужна была помощь. Проблема номер три — мне не у кого было ее просить.
Разве только…
Нет. Зак Роджерс — не вариант.
Хотя у меня вообще нет вариантов, если я хочу не умереть с голода.
Вот черт. Нужно было уговорить маму остаться в Кливленде.
Застонав от безысходности, я вышла из кухни и, скрипя зубами, отправилась искать Роджерса. В гостиной его не было. В игровой комнате в подвале — тоже. Наверно, он у себя в комнате.
Поднявшись по лестнице, я неуверенно остановилась перед его дверью и подняла руку, чтобы постучать по ней.
Зак открыл почти моментально, что немного удивило меня. Его лицо появилось в узком проеме, и он недовольно свел брови, когда увидел меня. Мои глаза невольно опустились вниз, и напряжение спало. Зак был одет.
— Чего тебе? — спросил он. Куда делась игривость в его голосе?
У этого парня настроение, как американские горки.
— Дома нет еды, — сказала я, сцепив руки за спиной.
— Да. Я в курсе.
— Мне нужно съездить в магазин, чтобы купить продукты, — продолжила я.
Одна его бровь вопросительно изогнулась.
— Я понял. Но… причем здесь я?
Уфф.
— Можно я возьму твою машину?
Я бы никогда в жизни не обратилась с подобной, или какой-либо вообще просьбой к Роджерсу, если бы у меня был выбор. Вот что делает с людьми безысходность…
— Нет, — сразу ответил Зак и собрался закрыть дверь, но я машинально выставила руку вперед, не давая ему этого сделать. — Я не ясно выразился? Нет.
— Но…
— Я не даю свою малышку малознакомым людям. А ты именно как раз этот случай. Так что тебе придется придумать что-нибудь другое.
—  То есть, это нужно только мне? — я даже не заметила того, как стала озвучивать вслух свои мысли. — Ты, значит, не собираешься питаться, да? Не знала, что люди теперь могут спокойно обходиться без еды.
Зак со слабым раздражением закатил глаза и ослабил напор на дверь. Поняв, что он не собирается закрывать ее ближайшие несколько секунд, я опустила руку.
— Возможно, ты слышала о том, что еду теперь можно заказывать по интернету.
— Окей, — я сдержанно выдохнула. — Тогда съезди в магазин сам.
Роджерс громко фыркнул, изо всех сил стараясь показать, какими нелепыми ему показались мои слова.
— Вот еще! Тебе нужно — ты и езжай.
— Я не могу! — воскликнула я. — Потому что у меня нет машины, и ты отказываешься дать свою.
— Не мои проблемы, — он пожал плечами.
Прекрасно, черт побери!
Я метнула на него такой яростный взгляд, на какой только была способна, и, круто развернувшись, сделала пару шагов к двери своей комнаты, громко хлопнув ею.
Таких редкостных кретинов я еще не встречала! Боже, ну почему ты свел меня с этим человеком? Что такого ужасного я сделала в своей короткой жизни, за что заслужила кошмар в лице Зака Роджерса?!
Придется идти в магазин пешком. И плевать, что дом Джеймса находится за чертой города. Плевать, что я понятия не имею, сколько буду идти. Лучше умереть где-нибудь по дороге, чем в одном доме с Заком.
Я написала список продуктов, которые должна купить, переоделась в футболку и джинсовую юбку, убрала волосы в высокий хвост, чтобы они не мешались, и вышла из комнаты. Когда я спустилась вниз и собиралась открыть входную дверь, меня остановили за руку.
— Куда ты собралась? — раздался голос Роджерса за спиной.
Меня пробрала дрожь, и я выдернула руку из его хватки.
— А сам как думаешь? — прорычала я.
— Пешком? — недоверчиво фыркнул он.
Я сердито посмотрела на него через плечо и посчитала нужным не отвечать ему.
Зак издал обреченный вздох и сказал:
— Что нужно купить?
Я не ослышалась? Мне так хотелось попросить его повторить, но я не стала этого делать. О, Господи! Случилось невероятное! Зак Роджерс переступил через свое эго и решил пойти мне навстречу! Куда это записать?
Плотно сжав зубы, чтобы сдержать победную улыбку, я достала из заднего кармана юбки сложенный в четверть листок и протянула его парню.
— Здесь все написано, — холодно сообщила я.
Зак взял листок и, больше ничего не сказав, скрылся за входной дверью. Он ее не закрыл, поэтому я проследила за тем, как он сел в «Ферарри» и выехал за пределы дома.
Роджерс вернулся через полчаса.
Я едва не сорвалась с места, когда он вошел на кухню с тремя тяжеленными на вид пакетами. Ура, еда! Прикусив нижнюю губу от нетерпения, я ждала, когда он подойдет к столу и поставит пакеты.
— Здесь все? — уточнила я.
— Да.
Зак оставил пакеты, и я принялась выкладывать еду. Овощи, фрукты, чипсы, шоколадные батончики «Марс», «Твикс», «Сникерс», «Пикник», «Twizzlers Rainbow Twists» (жевательные конфеты) — без них я просто не представляю своей жизни.
— «Скитлс»! — улыбнулась я.
— Это мне, — Зак выхватил шуршащую упаковку с разноцветными конфетками у меня из рук и запихнул ее себе в карман.
Я прикусила щеку изнутри и нырнула в следующий пакет.
Так. Французский хлеб, отбивные, курица и индейка. Низкокалорийные йогурты. Масло, сливки...
— Пиво? — удивилась я, доставая несколько стеклянных бутылок из последнего пакета.
— Это тоже мое, — сказал Зак, взяв их у меня и поставив в холодильник на самую нижнюю полку.
Разобравшись с продуктами, я могла приступить к готовке. Но сначала перекусила бутербродами с арахисовым маслом и апельсиновым соком. Обед Зака состоял из одной бутылки пива и пончиков. Ужасное сочетание. Мы сидели друг напротив друга и молчали. Каждый думал о своем. Не знаю, о чем размышлял он, но я совершила мысленный скачок во вчерашний вечер и осталась там до тех пор, пока Зак не покинул кухню, своим уходом вернув меня в реальность.
Я сполоснула за собой стакан, а к недоеденным пончикам Роджерса даже не притронулась. Пусть сам убирает.
Я решила приготовить жареную курицу по-южному и запеченный картофель «Айдахо» и достала из холодильника необходимые для него продукты. К моему удивлению, когда я приступила к чистке картофеля, Зак вернулся на кухню и стал наблюдать за мной.
— Что? — мне было неуютно, когда он так внимательно смотрел на меня. Жаль, что мои волосы были убраны, тогда я могла бы спрятать свое лицо за ними.
Зак стоял сбоку от меня, прислонившись бедром к кухонной тумбе и скрестив руки на груди.
— Нужна помощь?
Я выронила не дочищенную картофелину и медленно перевела на него изумленный взгляд.
— Помощь? Ты предлагаешь мне помощь? Нет. Спасибо.
Да что с ним такое?! Сначала, крича, требует обходить его стороной за километр, а сейчас хочешь помочь? Что бы это ни было, я не готова идти на риск.
Зак ухмыльнулся и сделал пару шагов в мою сторону. Я невольно отступила вбок и вернулась к чистке картофеля.
— Скажи, что нужно делать, — настаивал он.
— Уходи, — ответила я.
— Что ты собираешься готовить?
Я промолчала.
Зак страдальчески вздохнул и оперся одной о раковину, у которой я стояла.
— Давай, я почищу картофель, а ты займешься другими делами? — предложил он.
Вау. Он снова говорил со мной, как человек, а не как свинья.
Я отложила в сторону нож и посмотрела на парня. Я не ожидала, что лицо Зака окажется так близко и поэтому, когда встретилась с его светло-голубыми глянцевыми глазами, растерялась, забыв все то, что хотела сказать ему. С легкой улыбкой на губах Роджерс ждал от меня ответа, но я не могла говорить. Я была лишена этой возможности, попав в плен, как и вчера, его красоты, как бы смазливо это ни звучало.
Зак действительно был хорош собой. Чертовски хорош. А еще он целуется лучше всех. И мне хочется поцеловать его снова, чтобы убедиться, что мне не приснилось то удовольствие, когда он впился своими губами в мои.
Я пропустила воздух через ноздри и покорно уступила ему место у раковины.
— Чисти, — все, что я смогла произнести.
Уголки его губ приподнялись выше, изобразив лисью улыбку, и он взял нож в руки.

Совместное приготовление еды с Заком Роджерсом стало для меня настоящей пыткой. Спустя несколько минут после того, как я пустила его за раковину, я поняла, что совершила огромную ошибку. И… я нарушила то, что должна была соблюдать. Я позволила ему находиться рядом с собой. От этого становилось труднее думать и двигаться.
Ладно. Если бы Роджерс молчал, я бы сумела пережить несколько часов в его компании, но он постоянно указывал мне, что я делаю не так, хотя я все делала правильно. Я готовила эти блюда бесчисленное количество раз, и лучше знала, как правильно резать лук, сколько нужно сыпать перца, и как долго обжаривать куриные ножки. Но Роджерс, черт бы его побрал, возомнил из себя кулинара, поэтому достал меня своими поправками и указами. 
— Убирайся с кухни, пока не поздно, — прошипела я ему. — Я сама все приготовлю. Отстань. Ты только мешаешь.
Зак ухмыльнулся, обваливая куски курицы в смеси муки и кайенского перца.
— Вот еще. Потом ты скажешь, что готовила ты, поэтому и будешь есть, соответственно, только ты.
Что?
— Отличная идея, кстати, заморить тебя голодом, — пробормотала я, выкладывая готовый картофель на противень. — Но как-нибудь в следующий раз. И… разве не ты говорил, что можешь питаться заказной пиццей?
— Не придирайся к словам.
Я почти улыбнулась.
— Не могу этого не делать.
Зак вздохнул и устремил на меня прямой взгляд.
— Не думай, что я забыл про поцелуй, — сказал он тихо.
Я замерла, нависнув над противнем.
— Я помню, — медленно произнес он, словно пытаясь внушить мне это. — Все. Так же то, что ты ответила на него.
О, нет. Нет. Нет. Он все помнит. Не может быть… Вот дьявол!
Все закружилось перед глазами, и я с трудом сумела сохранить равновесие. Пол стал мягким под босыми ступнями, и я громко сглотнула. Мой взгляд застыл на выразительно-красивом лице парня. В его бирюзовых глазах плясали бесенята; он подловил меня, застал врасплох.
То есть, Зак претворялся весь день, что ничего не помнит, но на самом деле это не так?
Наконец, когда ко мне вернулся дар речи, я зашевелилась и перевела стеклянный взгляд вниз, на противень.
— Причем здесь это? — пролепетала я, стараясь не показывать своей растерянности, но, по-моему, Зак все понял, глядя в мои бегающие глаза.
— При том, — сказал он, и боковым зрением я увидела, что он идет ко мне.
О, Боги…
— Ты хочешь меня, — в его глубоком, певучем голосе слышалась улыбка.
Я до боли прикусила нижнюю губу и резко подняла на него взгляд. 
— Зачем тебе это? Ты же ненавидишь меня, — не понимала я.
Лицо Зака просияло.
— О, значит, ты не отрицаешь, что тебя ко мне тянет?
Я густо покраснела и попыталась выглядеть злой.
— Нет, придурок. Я не хочу тебя. Меня к тебе не тянет. Ты раздражаешь меня до смерти. И иногда я хочу врезать тебе. Нет. Не правда. Я всегда хочу врезать тебе. 
— Хмм, — протянул он, и мне это совсем не понравилось.
— Хмм? — с опаской эхом повторила я.
Секунда тишины.
Зак резко поднял меня и посадил на одну из кухонных тумб. Только я хотела начать отбиваться, он резко притянул меня к себе, схватил мои руки и соединил их у меня за спиной. Его губы были изогнуты в плутовской улыбке. Одним резким движением он раздвинул мои ноги, оказавшись ко мне еще ближе. Его сильные руки держали мои, хотя я перестала вырываться. Он был везде. Снова. Как и вчера.
У меня был реальный шанс закричать, но я почему-то не стала этого делать.
И тогда я поняла, что одна частичка меня дико этого хотела.
От свежего, приятного запаха одеколона Зака у меня закружилась голова.
Я ждала, ждала, что сейчас он поцелует меня. Я хотела этого. Я забила глубоко внутри себя предостерегающий голос разума. Клянусь, Зак увидел это, глядя мне в глаза, так как его улыбка стала шире, и на щеках появились слабые ямочки.
— Я просто хочу проверить, показалось ли мне вчера, или нет, — вкрадчиво проговорил он.
Он разжал мои кисти, проделал пальцами воздушную дорожку от поясницы до талии. Затем его ладони, испачканные смесью для курицы, легли на мои бедра, и я вспыхнула. Моментально.
Зак смотрел на меня с гипнотизирующей прямотой, и это возбуждало еще больше.
К черту все.
Мне хотелось поцеловать его.
Скользнув к краю тумбы, я плотнее прижалась к нему, выгнула спину ему навстречу и обхватила его ногами. Зак сжал мои бедра и хищно улыбнулся.
— Я прав, — прошептал он, и его горячее дыхание обдувало мое лицо.
Я прикусила губу от нетерпения, с трудом понимая, о чем вообще идет речь.
И куда, собственно говоря, улетучилась вся моя ненависть к этому парню?
Я понятия не имела. Честно. Когда Зак находился ко мне так близко, мой мозг отказывался выдавать трезвые мысли.
— Ты хочешь меня.
Когда сквозь толщу сладкого тумана я услышала кричащую уверенность в его голосе, то на меня внезапно снизошло прозрение. Я моргнула и будто по-новому взглянула на Роджерса. Точнее, по-старому.
Эта дурацкая, но, не буду отрицать, сексуальная ухмылка больше не производила на меня того эффекта, от которого несколько секунд назад я сходила с ума и была готова броситься Заку на шею.
Что-то изменилось в выражении моего лица, так как Зак немного отстранился.
Я знаю, что изменилось.
Я разозлилась.
Дикий, бушующий гнев свалился на меня внезапно и сразил, словно удар молнии.
— Отвали от меня! — я толкнула его в грудь и спрыгнула с тумбы.
Пока Зак приходил в себя, мои глаза наткнулись на кастрюлю, в которой недавно варился картофель, и все дальнейшее произошло само собой.
Я взяла ее в руки и, встав на носочки, надела на голову Роджерса. Остывшая вода в кастрюле намочила всю его одежду. Я отпрыгнула в сторону и стала искать предмет, которым смогу защищаться, когда Зак решит прикончить меня.
Воспользовавшись несколькими секундами абсолютной тишины, я сняла со стены сковороду, крепко сжала ее ручку и приняла оборонительную позу. Я ожидала проявление ярости Роджерса в любом виде, но точно не думала, что он начнет хохотать, как ненормальный.
Медленно сняв с головы кастрюлю, он встряхнул волосами, и брызги воды попали на меня. Спокойно поставив ее на стол, Роджерс с необъяснимым озорством посмотрел на меня.
Я надела на лицо маску «великой мстительницы»
— По-прежнему уверен, что я хочу тебя? — процедила я.
Зак коварно улыбнулся.
— Ооо, да-а-а, — довольно протянул он. — Теперь я более чем уверен в этом.
Я зарычала.
Когда его сверкающие глаза опустились вниз, он перестал улыбаться.
— Эй, пожалуйста, опусти сковороду, — попросил Зак. — Мне страшно видеть тебя с ней.
— И не подумаю!
Ухмыльнувшись, Зак провел рукой по мокрым волосам и оглядел себя.
— Ты снова облила меня водой, — сказал он.
— Притронешься ко мне еще раз — я сделаю и не такое, — пообещала я.
Роджерс взглянул на меня сквозь ресницы и с грациозной неторопливостью направился в мою сторону. Я попятилась назад, подняв выше сковороду.
— Я ударю тебя! Клянусь.
Но Зак проигнорировал мою угрозу. Он остановился тогда, когда сковорода коснулась его груди.
— Если я поцеловал тебя, то это не значит, что ты мне нравишься, — похолодевшим голосом объявил он.
Я опустила сковороду, но не потому, что хотела позволить Заку подойти ближе. Я просто была в шоке.
— Ты на самом деле… — я даже не смогла договорить. Я так сильно скривила лицо, что мне стало больно. — Я никогда, никогда не изменю своего мнения относительно тебя, Зак Роджерс. Ты раздражал меня, раздражаешь, и всегда будешь раздражать. Даже если на Земле не останется никого, кроме нас двоих, я не захочу тебя, — последние слова я буквально произнесла по буквам. — Ты навсегда останешься для меня придурком.
Зак ничего не ответил, и я ткнула его сковородой в грудь так сильно, что он пошатнулся назад.
— Теперь я говорю тебе держаться от меня подальше, — прошипела я, испепеляя его яростным взглядом.
— Проще простого, — парировал он. — Но вот сможешь ли ты игнорировать меня — с этим я могу поспорить.
И, бросив мне напоследок, беспечную ухмылку, Зак направился к выходу из кухни.

Приготовленный картофель с курицей я ела в одиночестве.