Зима

Главное Достояние России, или
почему я люблю зиму.                К.Шитов

Нежная лира,
За занавеской,
Луна-долька сыра
Тончайшей нарезки
Еле заметен
Призрак тепла
Здесь на паркете
Коварная Мгла!
Шла за пружинистым лунным лучом
Вынула нож, подтолкнула плечом…
Выбила ставень, столкнула с окна
Я под Луною, я и Луна…
Снегом стреножен и выбелен лес
Спит в карауле заснеженный бес
Дом мой  нахальною, дымной иглой
Тычется в космоса мох вековой
Бьют из-под снега седые пары,
Там земляные бушуют миры.

В снегу одноногие псы-фонари
На ощупь ищут друг друга
Подписан ордер, до самой зари
Гуляет Русская вьюга…
(Стих. автора)

Надо полагать, после такого названия повествовательная интрига исчерпана совершенно, но, признаться, и не было у автора такой задачи в повестке: интриговать… Вовсе не ошеломляющими открытиями хочется поделиться с соплеменниками, но  теми впечатлениями и той радостию бытия, кои стучатся в душу одновременно с ласковым шелестом первого Российского снега.
Октябрь нежно взмахнёт на Покров Божьей Матери лёгким снежком и отступит. Слижет этот первый пух своим сухим языком засыпающее лето. Вслед за этим, зимний церемониймейстер Ноябрь выметает пожелтевшие пространства студёным ветерком и усыпляет всякое несвоевременное проявление жизни двухнедельными солнечными морозцами. После этого, он вежливо снимает шляпу и приглашает свою белоснежную Королеву въезжать на приготовленные ковры безбоязненно, ибо всякая лужа и грязь нынче скована до весны волшебством холода.
Лето, осень, с их гомоном и суетой вокруг алчного потребления на природе всевозможных излишеств, с оккупацией лесов по части сбора грибов и ягод, это пора искусственного темперамента. Летом и безнадёжно унылый человек, разгорячённый поступающей отовсюду энергией, превращается в фанфарона-говоруна.
В результате, человек, живущий в деревне, Выйдя на крылечко утром  для того, чтобы встретить, вылезающую из-за восточного леса, солнечную макушку, или послушать птиц, в действительности наблюдает грустные, болезненные реанимационные поползновения пёстрого человечьего стада.
Лето, своими пёстрыми одеждами и цыганской манерой навязчивого общения, мешает сосредоточению мысли на чём-то таком, главном. На том, по поводу чего душа истошно хрипит, и царапает грудь изнутри затупившейся спицей совести. Лето, это комфорт для тела, но яд для души. По причине первого обстоятельства средиземноморские земли кишат, рвущимися туда, народами и бесконечными боестолкновениями, а лавозёрские тундры лежат себе в неприкосновенности, пустынны и безмолвны.
Но приходит она, Русская зима, беспощадная к туристам тёща и ласковая, но требовательная мать своим подопечным, и всё расставляет по местам. Зима активирует в деревенском человеке центры целесообразного поведения и он, припадая к истокам этнического опыта, запасает дровишки, заполняет колодцы, поправляет заборы и въездные ворота, одним словом проделывает всё то, без чего в условиях зимнего севера ему не выжить.
Если летом, чувствительная душа прячется от шумного окружения в груди хозяина, то зимой наблюдается другая картина. Зимой, стоит человеку выйти в бесконечный белый мир, когда зрение через голый лес устремляется до горизонта, до космоса, душа распахивает окна и вылетает покружиться вместе со снежной пылью, заполняясь при этом чистыми и нежными стихами, музыкой зимы.
Огонь в очаге, с аппетитом облизывает ольховые дровишки, запах дымка из печи трезвит сознание. Запасённая с осени картошечка уже почищена и дымится на столе, подбоченившись маринованным огурчиком и упругой, золотой половинкой боровичка. Чайный носик играет колечками пара, выглядывая из-под махрового полотенца.
Дым в печной трубе поёт вселенной свои органные песни. Это ЗИМА! Это Русская ЗИМА!