Жил один рыжий человек, у которого не было глаз и ушей. У него не было и волос, так что рыжим его называли условно.
Говорить он не мог, так как у него не было рта. Носа тоже у него не было.
У него не было даже рук и ног. И живота у него не было, и спины у него не было, и хребта у него не было, и никаких внутренностей у него не было. Ничего не было!
Так что непонятно, о ком идёт речь.
Уж лучше мы о нём не будем больше говорить.
<1937 год>
Даниил Иванович Хармс (Ювачёв)
Голубая тетрадь 10
© Copyright: Даниил Хармс, 2014
Свидетельство о публикации №214110801542
Свидетельство о публикации №214110801542
Рецензии
СЛУЧАЙ О ПИСАТЕЛЕ И КРИТИКАНЕ
Жил-был писатель. Он писал. Иногда даже дописывал. Слова у него выходили тихие, но живые — как котята, которых выпускаешь на свет. И вот однажды появился Критикан. Он не читал, но громко знал. Критикан говорил всегда с важностью, как будто вот-вот родит смысл, но каждый раз рожал только шум.
Он прочёл название книги писателя — и этого ему хватило, чтобы всё понять. Он сказал:
— Автор бездарь, текст ни о чём, а стиль у него пахнет скукой и провинцией!
— Но вы ведь не читали, — робко заметил писатель.
— Тем хуже для текста! — победно ответил Критикан и пошёл писать рецензию.
Рецензию он писал в пылу вдохновения: восклицательные знаки прыгали, как блохи на базаре. Слова «фу», «мрак», «срамота» и «ересь» чувствовали себя в ней как дома. Публика пришла в восторг.
— Ах, как он смело разоблачает! — кричали одни.
— Ах, как он метко плюёт! — восхищались другие.
А писатель сидел в углу и думал:
— Странно, ведь я же просто писал о дождях.
Тем временем Критикан ходил по литературным вечерам, нёс свою вонь, как знамя, и везде оставлял след из громких слов. Он уже не помнил, кого именно критиковал, но это было не важно: главное — чтобы гремело.
И однажды он настолько разошёлся, что стал критиковать сам себя.
— Бездарь! — закричал он в зеркало. — Пустослов! Хайпожор!
От гнева он плюнул в отражение, но оно плюнуло в ответ.
Так Критикан и утонул в собственном блеске.
Писатель же продолжал писать. Иногда его читали, иногда — нет. Но слова его жили и не пахли.
А публика ещё долго шептала:
— Кто был тот шумный господин, что так красиво исчез?
Джахангир Абдуллаев 24.10.2025 00:56 • Заявить о нарушении
Жил-был писатель. Он писал. Иногда даже дописывал. Слова у него выходили тихие, но живые — как котята, которых выпускаешь на свет. И вот однажды появился Критикан. Он не читал, но громко знал. Критикан говорил всегда с важностью, как будто вот-вот родит смысл, но каждый раз рожал только шум.
Он прочёл название книги писателя — и этого ему хватило, чтобы всё понять. Он сказал:
— Автор бездарь, текст ни о чём, а стиль у него пахнет скукой и провинцией!
— Но вы ведь не читали, — робко заметил писатель.
— Тем хуже для текста! — победно ответил Критикан и пошёл писать рецензию.
Рецензию он писал в пылу вдохновения: восклицательные знаки прыгали, как блохи на базаре. Слова «фу», «мрак», «срамота» и «ересь» чувствовали себя в ней как дома. Публика пришла в восторг.
— Ах, как он смело разоблачает! — кричали одни.
— Ах, как он метко плюёт! — восхищались другие.
А писатель сидел в углу и думал:
— Странно, ведь я же просто писал о дождях.
Тем временем Критикан ходил по литературным вечерам, нёс свою вонь, как знамя, и везде оставлял след из громких слов. Он уже не помнил, кого именно критиковал, но это было не важно: главное — чтобы гремело.
И однажды он настолько разошёлся, что стал критиковать сам себя.
— Бездарь! — закричал он в зеркало. — Пустослов! Хайпожор!
От гнева он плюнул в отражение, но оно плюнуло в ответ.
Так Критикан и утонул в собственном блеске.
Писатель же продолжал писать. Иногда его читали, иногда — нет. Но слова его жили и не пахли.
А публика ещё долго шептала:
— Кто был тот шумный господин, что так красиво исчез?
Джахангир Абдуллаев 24.10.2025 00:56 • Заявить о нарушении