Егор

1.

Жизнь в деревне для бойкого мальчишки была сплошным развлечением. Бывало не хватало времени на всё. Иногда идя летом на рыбалку, Егор брал с собой корзинку для грибов. А зимой, когда катался с горки у него за спиной был мешок с коньками. Но не это развлекало Егора. Его живой ум всегда придумывал какие ни будь шалости. То намажут соседской кошке скипидаром под хвостом, то отвяжут собаку и к хвосту прицепят консервные банки. При этом уже мирно дремавшая деревня просыпалась и ругала на чём свет стоит главного зачинщика. Когда в садах наступало время созревания плодов, все хозяева как по команде усиливали охрану своих урожаев, но тщетно. Егор каждый раз придумывал, что ни будь особенное, чтобы облапошить хозяина и опустошить сад. Посадив где ни будь в кустах пару пацанов из своей команды, он приказывал им орать изображая котов, до тех пор, пока хозяин окончательно выйдя из себя не покинет свой пост и не пойдёт искать возмутителей спокойствия, а в это время Егор с остальными сорванцами спокойно делали своё дело. А то раздобыв на почте в центральной усадьбе бланк телеграммы и наклеив аккуратно слова из газет выманивал какого ни будь простофилю из дома. Короче доставалось всем. Сам же Егор со своей компанией выходил сухим из воды. Все знали чья это работа, но когда шли жаловаться на Егора Прасковье, его матери, то она отвечала «Вот поймаете его за руку, тогда и приходите».

По местным меркам семья Кобылиных была большая. Мать, отец, трое сыновей. Все как один рыжие и богатырского сложения. Отец работал в МТС, Андрейка уехал учиться в военное училище, Никита работал скотником, а Егорка учился в школе. Большая счастливая семья.

Всё рухнуло в одночасье. Скоропостижно скончался отец от воспаления лёгких. Андрей погиб в Афганистане. Никита покончил с собой от неразделённой любви. Егор остался у матери один. Казалось бы, вот сейчас, когда матери тяжело он возьмётся за ум и начнёт ей помогать. Но нет. Он конечно помогал, но не самым праведными способами. То притащит картошки и скажет, что ему ей расплатились за помощь, то принесёт курицу, якобы сбитую машиной. Прасковья понимала, что миром это всё не закончиться и надо что-то делать.
Решила отправить Егора в город учиться на тракториста, может там его научат уму разуму.

И началась для Егора совсем другая жизнь, жизнь взрослая, самостоятельная.

2.

В училище Егору было также весело, как и в деревне, если не считать занятий, на которые он ходил исправно, боясь отчисления. Он быстро сколотил из однокашников, таких же шалопаев, как и он, команду которая начала терроризировать училище. Так что если его и могли выгнать из училища, так это за поведение. Но может от того что он был у матери один, а может оттого что на всё у него находились правдивые отговорки, руководство училища его терпело.

На каникулы Егорка приезжал в деревню к матери. На время его пребывания вся деревенская живность исчезала, словно по волшебству, а Егор ходил по улицам и только посмеивался в свои только что начавшие пробиваться усы.
Но его неуёмному характеру требовался какой-то выход, приток адреналина. Егор в училище получал не большую, но стипендию и вот со своей компанией они решили пойти в ресторан. В то время в питейных заведениях никто не спрашивал паспорт, а Егор выглядел старше своих лет, благодаря своим усам и высокому росту. Они сели за столик, заказали выпивки и немного закуски, соответственно своим финансам и пир начался. Конечно с непривычки они быстро захмелели, стали вести себя шумно и их быстро вежливо попросили на выход.

-Вот же козлы, даже допить не дали. Шумно видите ли, а другим шуметь можно.
-Ладно тебе, Егор пошли в общагу, а то комендантша не пустит.
-Хорошо пойдём, а сюда мы ещё вернёмся.

И они вернулись. Тёплой майской ночью, когда ресторан уже закрылся, Егор с друзьями, взломав замок, залезли в подсобку ресторана. Детское любопытство и шалость, не дали им уйти так просто. Сев за стол в центре зала, налив себе шампанского, они сидели и грызли сырокопчёную колбасу. Намявшись вдоволь, прихватив с собой полные сумки деликатесов и выпивки они вышли из ресторана. Тут как по детективному сценарию показалась милицейская патрульная машина.

-Разбегаемся в разные стороны, продукты похавайте, а потом в общагу. Всё рванули.

Вот оно, чего так долго Егору не хватало. Состояние того, что кто-то за тобой гонится, и твоя судьба зависит только от быстроты твоих ног. Адреналин просто переполнял кровь Егора. Такой эйфории он не испытывал.
Наутро вся компания, как ни в чём не бывало явилась на занятия.
И пошло и поехало. Как только запасы продуктов у ребят заканчивался, Егор придумывал новое дело.

В городе поползли слухи, что появилась продуктовая банда. Денег не берёт, зато ворует самые дорогие деликатесы. Найти их милиция не может. Очень уж они аккуратные и особой фишкой банды был ужин на месте преступления.
Всё шло гладко. Днём вся компания училась, ночью они выходили на дело. Егор давал волю своей фантазии. С особой тщательностью он продумывал план проникновения и отхода, поэтому милиция не могла выйти на их след, да и в училище не было необходимости шкодить. Всю свою энергию компания тратила по ночам.

Во всём Егор был смел и отчаян, во всём только не в отношении с девушками. Здесь он превращался в этакого робкого увальня-переростка. И чем безбашенней он был по ночам, тем тише и молчаливей он был с девчонками. А тут Егор влюбился настолько, что не мог думать ни о чём другом, кроме как об объекте своих мечтаний. Звали её Зоя. С виду вроде обычная симпатичная девчонка, но для Егора она стала самой прекрасной и желанной. Несколько раз почти пересилив себя Егор попытался с ней поговорить, но подойдя к ней начинал что-то невнятное бурчать. Предводитель шпаны «умирал» у всех на глазах. Необходимо было предпринять что-то что могло бы привлечь к себе внимание Зои и выделить Егора из общей массы парней.
Егор решил сделать Зое дорогой подарок. Но стипендии само собой не хватило бы ни на что достойное и Егор решился на большое дело.

-Короче парни, хватит нам промышлять продуктами, пора взяться за настоящее дело.
-И, что это Лис?
-Нам нужно взять ювелирный магазин.
-Блин, Егор. Это же другой риск. Другая статья. А если нас возьмут?
-Не возьмут, я всё продумал.
-Но там же сигнализация.
-А что мы зря учимся и не сможем отключить пару проводов? Если сделаем так, как я задумал, то всё получиться.

Недалеко от ювелирки находились общественные сараи, и Егор предложил поджечь их, тем самым обесточить улицу и пока пожарные, милиция и другие службы будут разбираться с пожаром, они беспрепятственно проникнут в магазин. На всё, про всё у них будет не более пяти минут.

-Брать товар только с витрин, с остальным разбираться некогда. Быстро зайдём, быстро уйдём. И дело в шляпе.

Всё прошло, как и запланировал Егор. Пожар разгорелся такой силы что к месту происшествия съехались все спецслужбы и никому не пришло в голову, что у них под носом происходит ограбление магазина.

-Вот теперь мы не только сыты, но и богаты. На какое-то время нужно залечь на дно и не высовываться. Пускай всё поутихнет.

Переждав недели две Егор подарил Зое золотую цепочку. Девчонка оказалась с понятием и не спрашивала, что и откуда. Кино, конфеты, кафе. Егор тратил на свою любовь такие деньги, что обычному учащемуся было не по карману, но Зое это нравилось. Очень скоро у него закончились деньги и потребовалось снова идти на дело.
Взломав очередной магазин, парни унесли не только деликатесы, но и всю выручку за день.

Не забыл Егор и про мать. С первого барыша он послал ей по почте перевод. И зял за правило, после каждого дела пересылать ей деньги. Писать, как он их добывал он, конечно, не стал, просто отписывался, что всё нормально, устроился на подработку, по специальности, зарплата хорошая.

Приехали за ними утром, взяли всех сразу. Они мирно спали, каждый в своей комнате в общежитии. Потом был суд. Всем дали по пять лет колонии, Егору же, как организатору, один из друзей рассказал всё, семь.

3.

В колонии, благодаря своему характеру и силе, Егор быстро сошёлся с ворами и те начали учить его как жить по понятиям. Как вести себя на зоне, на воле. Старые воры легко делились с Егором своим опытом. Парень был смышлёны и впитывал в себя всё как губка.

Не было равных Егору и в драках, Кобылины все были здоровыми. Матери Егор не писал, не то чтобы ему было стыдно, просто не хотел, чтобы соседи перемалывали ему кости.

Так постепенно прошло семь лет. Вооружившись нужными адресами и рекомендациями, Егор оказался на свободе. Домой решил сразу не ехать, а подзаработать немного денег и с подарками появиться в деревне. Навестил Зою, то, что она не станет его дожидаться, он понял сразу, зашёл просто так на всякий случай. Зоя была замужем и воспитывала трёхлетнюю дочку.
На дворе стояли лихие девяностые. Союз развалился, появилась куча новоявленных бизнесменов. Так, что Егор сразу влился в нужное русло. Появились деньги, машина, женщины. Жизнь бурлила. Но. Может от невезения, может просто кто-то из зависти на него настучал, Егора снова посадили. Теперь колония была для него как дом родной. На воле и в первую отсидку, Егор заработал себе не только кличку - «Лис», впрочем, и в деревне его прозвали так же, но и неплохую репутацию. Теперь ему везде было хорошо. И на воле, и в колонии. Очень скоро он стал правой рукой смотрящего по зоне, старого вора «Михалыча». Кличку ему дали за его угрюмость и излишнюю волосатость, что делало его схожим с медведем. А так же и специальность у него была подходящая, медвежатник.

Старому вору в законе не положено было иметь семью, и он все свои невостребованные отцовские чувства отдавал Егору. Егор же в свою очередь, рано потеряв отца, всегда нуждался в твёрдой мужской руке. Так что, «Лис» и «Михалыч» оказались на одной волне. Каждый вечер, уединяясь в своём закутке вместе с Егором, «Михалыч» рассказывал ему про свою юность. В лице Егора он нашёл благодарного слушателя.

-Вот что Егор, жить мне осталось немного.
-Да ладно тебе «Михалыч», ты ещё всех нас переживёшь.
-Заткнись, балабол и слушай. Болезнь меня гложет. Сколько точно мне осталось не знаю, знаю, что мало. После моей смерти здесь на зоне начнётся кавардак. Все начнут грызть друг друга за власть. Ты не встревай. Тебе осталось сидеть немного. Протяни, как сможешь и на волю. Скажи, Егор, а что заставляет тебя идти на дело?
-Не знаю, но когда я иду на риск, то меня охватывает такое состояние, ну почти как с бабой.
-Это у тебя по молодости, а дальше что?
-Ну, денег соберу, куплю квартиру, машину, на курорт съезжу.
-Понятно. Было у меня всё это. И деньги, и хата, и бабы одна другой лучше. Конец Егор всё равно видишь, какой выходит. Тут я думал, а так бы я прожил жизнь, если бы господь дал мне такую возможность. Никогда. Вот, брат, какой ответ. Никогда.
-Но ведь у тебя и статус, и уважение?
-Какое уважение? Каждый здесь, да и на воле, мечтает мне в бок заточку воткнуть, да на моё место сесть, только страх не даёт.
-Странные ты мне, «Михалыч» слова говоришь. У меня прям карусель в голове.
-У меня понятно, семьи никогда не было. Сирота я. А у тебя ведь мать жива, ты сам молодой, можешь ещё свою жизнь повернуть, как хочешь. Лучше конечно, как надо.
-А, как надо?
-Да так, чтобы умирать приходилось не в больничке на зоне, а дома. И чтобы окружали тебя не сокамерники и подельники, а дети, да внуки. И глаза закрыть с блаженной улыбкой на лице, а не со звериным оскалом. И лежать на кладбище, куда приходят родные, да цветы приносят, а не в общей могиле на зоне. И вспоминали тебя добрым словом, а не проклятьями.
-Эко тебя прижучило «Михалыч».
-Подумай Егор, хорошо подумай.

Ночью, когда за окном посыпал первый снег, «Михалыч» умер.
На зоне появился новый смотрящий.  Егор не торопился с ним сходиться, но и на рожон не лез. Решил выполнить волю покойного пахана, и дотянуть свой срок спокойно.

«Егорка, Егорушка, сыночек!»
«Мама, ты, что здесь делаешь?»
«Плохо, мне без тебя».
«Мама, не уходи, останься».
-Ты, что это «Лис», во сне кричишь.
-Да так приснилось.

Егор повернулся на другой бок, но заснуть так и не смог.

4.

Вот и наступил день долгожданной свободы. А нужна ли она ему? Что делать дальше? Куда пойти? Поехать домой совестно. Как объяснить матери, почему столько лет не объявлялся и чем все эти годы занимался? Как посмотреть ей в глаза?

«Ладно, поживём, увидим».

Никто Егора не встречал, автобусы до колонии не ходили, и пошёл Егор до ближайшего населённого пункта пешком. Шёл и всё время думал, про мать, про то, что сказал ему перед смертью «Михалыч», про свою жизнь. Время было уже позднее, до города ещё далеко. Егор набрёл на мужской монастырь. Постучал. Дверь открыл престарелый монах.

-Здрасте. Я тут до города добираюсь, но уже темнеет. Не пустите переночевать до утра?
-Проходи, сын мой. Не гоже путнику отказывать в приюте.
-Спасибо святой отец.

Егору отвели место в одной из пустующих келий. Накормили ужином. Поблагодарив святых отцов, Егор ушёл спать и, наверное, впервые за много лет проспал без сновидений.

Наутро Егор проснулся, умылся и пошёл искать своих благодетелей. Ни в кельях, ни во дворе никого не было, а из храма доносились песнопения. Егор зашёл в храм. Войдя, он увидел монахов, которые молились. Он тоже решил перекреститься. И вдруг ему стало как-то спокойно на душе. Он стоял и слушал, как монахи молятся и поют. Мысли его унеслись куда-то далеко-далеко, во времена его детства, когда живы были отец с братьями, мама улыбалась и гладила его по рыжей курчавой голове.

-Ты, что сын мой, заснул.
-Простите, задумался.
-Это хорошо, что задумался. Звать то тебя как?
-Егором.
-Егорий значит.
-Ну да.
-А меня отец Афанасий, я настоятель этого монастыря. Пойдём, Егорий трапезничать.

После завтрака отец Афанасий пригласил Егора к себе.

-Ну что Егорий, рассказывай, что тебя гложет. Судя по всему, смущение у тебя какое-то в голове.
-Это точно.

И Егор поведал отцу-настоятелю всю свою жизнь, как на духу.

-А знаешь Егорий, самое главное, что ты уже задумался над своей жизнью, а что делать дальше тебя господь направит, если ты прислушаешься к своему сердцу.
-Святой отец, а можно я поживу тут у вас немного. Хочу до конца в себе разобраться и понять кто я, и что я?
-Хорошо, Егорий. Святые отцы, как ты сам видел, скажем, прямо не молоды, а дел житейских в монастыре много. Вот и поможешь нам, а мы с божьей помощью поможем тебе.



5.

Чуть больше года Егор прожил в монастыре. Выполнял любую, необходимую работу. Выполнял все ритуалы вместе с монахами. Отец Афанасий подарил ему нательный крест. Егор первый раз в жизни исповедовался и причастился. Отец Афанасий наложил на него епитимью, прочитать евангелие. Так что днём Егор работал, вечером молился и читал святое писание. Так постепенно в молитвах и трудах пришло к Егору понимание его собственной жизни. С этими мыслями он пошёл к отцу-настоятелю.

-С чем пришёл сын мой?
-Да вот пришёл сказать, что пора мне.
-И куда ты теперь, чем заниматься думаешь?
-К матери поеду, а там видно будет. Но к старому больше не вернусь.
-Правильно мыслишь Егорий. Вижу ты действительно готов к возвращению в мир. Что ж благословляю тебя Егорий во имя отца, и сына, и святого духа. Прими от меня подарок.

Отец Афанасий встал, подошёл к иконостасу и взял маленькую иконку Божьей Матери.

-Вот возьми, пусть этот образ Пресвятой Девы Марии хранит тебя от всяких бед. Если тебе станет трудно помолись усердно, и она подскажет тебе, как поступать.

-Благодарю тебя святой отец, за подарок, за кров, за науку.
-Вот ещё Егорий деньги тебе на дорогу и на еду, до дома тебе хватит.
-Спасибо Отче.
-Завтра утром отец Александр отвезёт тебя на станцию, а сейчас иди отдыхай, завтра с рассветом и отправитесь. Иди с Богом, сын мой. Храни тебя Господи.
Поцеловав руку отца Афанасия, Егор удалился.

Егор не спал практически всю ночь. Как только сон начал наваливаться на Егора, дверь кельи постучали.

-Егор, собирайся, пора ехать.

Егор собрал свой нехитрый скарб и вышел во двор. Отец Александр уже запряг лошадёнку в телегу и ждал Егора.

Ехали почти весь день. К вечеру добрались до станции. Узнав в кассе, что поезд будет только завтра вечером, Егор попрощавшись с отцом Александром, решил не куда не ходить, а подождать на вокзале. Здесь хотя бы был недорогой буфет. Перекусив в буфете Егор устроился на скамье в зале ожидания и почти сразу задремал. Проснулся он от того, что кто-то пытался вытащить его рюкзак из-под головы.

Егор машинально схватил вора за руку. Рука оказалась детской. Открыв наконец глаза полностью он увидел перед собой пацанёнка лет шести, с грязным лицом и в смешной кепке, которая напоминала клоунскую.

-Попался шкет.
-Дяденька, только не бей.
- Не собираюсь я тебя бить. Ты чей?
-Ничей.
-Как так?
-Вот так.
-Сирота что ли?
-А тебе какое дело?
-Уж больно ты дерзкий. Это ведь не я хотел стянуть барахло.
-А мне твоё барахло и не нужно, просто жрать охота.
-Ты что голодный?
-Голодный.
-Звать тебя, как голодный?
-Тишка.
-Тихон что ли? Вон оно как. А я Тихонович, так, что мы почти тёзки. А так зови меня дядя Егор. Понял.
-Понял.
-Ну, что Тихон пойдём поедим.

Егор встал и протянул руку мальчишке. Тихон с какой-то детской непосредственностью взял его за руку.
В буфете Егор накупил всякой еды. Во время заказа Егор искоса рассматривал на Тихона, тот смотрел на еду такими глазами, как будто это не обычная столовская еда, а какие-то экзотические деликатесы.  Сели за столик.

-Тихон, ты кепку сними. За столом в головном уборе не сидят.
-А это не убор, а кепка.

Молча Тихон стянул с головы кепку.

-Вот это да! Ты же рыжий.
-Не рыжий, а солнечный мальчик.
-Это кто же тебе так сказал?
-Тётя Маша. Я у неё жил. Она хорошая
-Если она такая хорошая, что же она тебя не кормит?
-Она уехала.
-Значит она тебя бросила.
-Нет она замуж вышла.
-И что тебя с собой не взяла?
-Не-а. Дала еды, а дом закрыла.
-Вот, стерва.
-Нет, она хорошая, еды дала.
-А родные у тебя есть?
-Нет никого.
- Как же ты живёшь?
-У тёти Маши жил, когда на вокзале, когда в милиции, но оттуда я сбежал. Они меня в приют хотели направить, а я туда не хочу, там дерутся
-Значит у тебя никого, а в приют ты не хочешь?
-Ага.
-А со мной поедешь?
-Куда?
-Ко мне в деревню, к моей маме. Он печёт очень вкусные пирожки.
-Пирожки я люблю, тётя Маша тоже пирожки пекла, вкусные. Поеду, ты не дерёшься.

На том и порешили. С документами Егор решил не пока заморачиваться, ведь и у него рыльце в пушку. А кто доверит ребёнка вору, пусть и бывшему. Он хотел сначала устроиться на работу, а уж потом заняться поисками родственников Тихона, если такие и существуют.
Дорога была долгая. Ни у кого не вызывало сомнения, что едут сын с отцом, оба рыжие, оба с голубыми глазами.
Приехав на станцию, откуда он когда-то уехал учиться Егор решил сначала поесть, по дороге они зашли в церковь, Егор поставил свечи за здравие и за упокой. Живых близких у него было гораздо меньше, чем мёртвых и ему было чем дорожить. Потом они пошли в "Макдональдс". Егор, как и Тихон впервые были в этом заведении, и еда им явно нравилась. Пока Тихон доедал мороженое Егор решил покурить.

-Егор, ты что ли?

На Егора смотрела женщина средних лет, с красивыми, но очень усталыми глазами. Егор не узнавал, но что-то мимолётно знакомое было в её взгляде.

-Простите, не могу узнать.
-Дашутка, я.
-Господи, Дашутка. Ты как здесь?
-Живу я здесь. С мужем и сыном. Хорошо живём, я на почте работаю, по всему району мотаюсь, устаю очень, да и дел по дому много, обстирать, приготовить, обшить, двое мужиков всё-таки, вот и верчусь как белка в колесе. А так всё хорошо, как у людей, не хуже. Опять же муж, ребёнок, работа, дом. Все в порядке, спасибо что спросил.
-Понятно, а в деревне нашей давно не была?
-Как же давно, я там почитай каждую неделю, к тёте Пане пенсию и продукты привожу, какие закажет. Посидим поболтаем, чайку с пирожками попьём, я отдохну и дальше бегу, вот та и бегаю всё время. Дом, работа, семья.
-Да, погоди ты. Мать, то как?
-Тяжело ей, постарела очень, тебя дожидается. От тебя ведь вестей не было. Я ей говорю, может уже и в живых Егора не, а она и слышать не хочет. Егор, а ты где пропадал?
-В тюрьме.
-Боже, как же так?
-Вот так бывает Дашутка.

Дашутка сразу как-то замкнулась и у неё пропало желание дальше говорить.

-Ладно пора мне на работу, да домой мужиков кормить. Они же только одно название, что мужики. Ни убраться, ни приготовить, ни постирать. Всё на мне, да и эта работа, а что делать. Вот и кручусь.

Дашутка пошла продолжая разговаривать, но уже сама с собой.

-Дядя Егор. Я всё.
Егор обернулся, за болтовнёй Дашутки он чуть не забыл про Тихона. Тот стоял весь перемазанный мороженным.
-Пойдём умоемся, да пора домой.

6.

От центральной усадьбы до деревни транспорт не ходил и Егору с Тихоном пришлось всю дорогу идти пешком. Дорогой это назвать было с трудом. Просто старая колея густо заросшая травой. Да и всё вокруг как-то заросло. Егор с трудом узнавал места своего детства. Там, где раньше было поле теперь вырос молодой лес, а лес в который он ходил с Никитой за грибами превратился в настоящий бурелом. Речка заросла тиной, видно, что давно по ней никто не ездил. Но всё равно это всё было настолько родное и знакомое, что приятно щемило сердце. Лишь к вечеру они добрались до деревни.

Когда-то процветающую деревню трудно было узнать. Дома как будто вросли в землю. Из высокой травы и молодого подлеска торчали полуразрушенные крыши. Казалось, что деревня умерла вместе со своими обитателями.
Вдруг откуда то из-за кустов на них выскочила собака, да такая смешная, что не напугала Егора с Тихоном, а только рассмешила. Егору тут же вспомнились деревенские собаки, которые боялись его как огня.

-Ты откуда такой, кобыздох?

Егор потрепал пса за ухом. Тот от удовольствия даже повизгивал.

-Ну, веди нас домой.

Подойдя к родному дому, Егор увидел, что он в отличии от других выглядел жилым. Забор чьей то заботливой рукой был подправлен, в некоторых местах старые доски поменяны на новые. Крыша была просто новой.
Через калитку он увидел маму. Она стояла возле колодца и наливала воду в ведро.

-Мама.

Прасковья на мгновенье замерла.

-Мама.

Мать вздрогнув, выронила ведро и обернулась.

-Здравствуй мама. Познакомься, это Тихон.
-Ну вот и дождалась.

Прасковья осела на скамейку и слёзы потекли из её глаз.
Егор подбежал к ней, хотел обнять, но какая то неведомая сила заставила его упасть на колени.

-Прости, мама.

Егор уткнулся ей в колени и зарыдал в бессильной злобе на самого себя. Прасковья гладила его по рыжей голове и приговаривала.

-Вот ты и дома сынок, вот ты и дома.


Москва-Видное
Ноябрь 2014 г.