Черным цветом на рулетке

Шкафчик скрипнул дверцей. Удивительно неприятный звук, должен заметить. Тускло освещенное помещение было заставлено стальными предметами мебели. Ржавчина пробивается сквозь краску зеленого, а может синего цвета - в этом полумраке толком не разберешь. Стоило оглядеться, и очевидный вывод пришел в голову - раздевалка. В открытом шкафчике висели две рубашки одного цвета. Взяв подходящую мне по размеру, захлопнул предательски скрипнувшую дверь. Замочек на ней был, вот только не закрывался - это я знал наверняка. Как и то, что нужно переодеться и идти.
Пальто и клетчатый шарф сняты. В тесном помещении уместился небольшой стул и поломанное кресло, на котором обычно спал слесарь. Откуда я это знаю? Понятия не имею, но вот удивляться таких мелочам уже перестал. Лицо все еще горело от холода, видимо на улице самый разгар морозов, а по обилию тающих на воротнике снежинок можно заключить, что метель тоже сейчас в своей стихии.
Из все-еще не снятых наушников доноситься музыка. Внутренний голос подсказывал, что нужно спешить. Быстро спрятав одежду в шкафчик и накинув через голову застегнутую рубашку, вышел в коридор. После тусклого света подсобки яркие лампы ударили в глаза, сощурившись, зашел в ближайшую дверь.
Туман, вытяжки работали на всю мощность, но дым не уходил. Здесь места еще меньше. Два на полтора, десять курящих и пропитанные никотином стены, в центре собрания стоит уличная пепельница. Закопчена и вся в черных отметках, словно в сигаретных ожогах. На боку, если присмотреться, можно различить остатки надписи: "Мальборо". Уселся на ближайшее свободное место. Поправил подкаченные рукава и заметил на своей бордовой рубахе голубую вышивку в районе сердца - "Город". В сознании ёкнуло. Что я делаю в форме одного из престижных клубов-казино города? Посмотрим.
- Ты сегодня тихий, не здороваешься. - Плотно сбитый парень, брит "на лысо", из уха вытянут проводной наушник. Охранник, Денис кажется.
- Да, что-то подмерз я. - Парировать пришлось очевидным. Достал пачку сигарет и самозабвенно привносил лепту в обилие тумана вокруг.
- Ничего, согреешься. На баре сегодня хорошо, если Павлович не приедет, и будет кричать проветрите мне тут всё! - На лицах окружающих поползла улыбка.
- Он уехал, выпил изрядное количество "шприца" и уехал, Валерка вон до сих пор отойти не может. - Официантка эта уверенность тоже плотно въелась в сознание. А "Шприц", видимо, любимый коктейль одного из собственников клуба.
- Ну, тогда можно расслабится. Не повезло Валерчику сегодня, отошёл на пару минут, а тут Он. Думал его уволят, но, как видишь, обошлось сегодня выноса мозгов - Охранник потушил сигарету и вставил наушник. - Еще бы новости не добивали.
- Не все сразу... - Официантка подкурила еще один "Парламент слимс". Дальше пошло обсуждение новостей, а мне опалило пальцы окурком. Пора уходить, чувствую, что уже опаздываю.
Снова яркий свет длинного коридора, но теперь его ожидал. "До конца, упрешься в кухню, оттуда налево по лестнице и в зал." Перед внутренним взором возникла схема лабиринта. Просто плыву по течению обстоятельств. Вот только чего так тошно на душе-то? Время покажет, тревогу лучше отбросить.
Зал игрового клуба или, простым языком говоря казино, забит людьми. Игровые автоматы стоят рядами, завлекая огнями, демонстрируя ставки, и посвистывая мелодией нажимаемых клавиш. Люди спускают деньги и выигрывают их. Проходя по залу, рассматриваю контингент. Мне в самый центр. Может я и ошибаюсь, но ноги несут меня именно к круглой барной стойке. Разномастные люди. Турки, славяне, европейцы. В "троечках", джинсовках и спортивных костюмах. Из под барной стойки вынырнул молодой человек увесистых габаритов, в рубашке точь-в-точь моя. Значит барменом мне сегодня быть. Почему нет, собственно?
- Где тебя носит? - Валера протянул мне руку через стойку, я проследовал за бар. Видимо головомойка изрядно испортила человеку настроение.
- Здесь, перекурил и пришел. - Снова простые истинны и ни капли лжи.
- Закончился «Курвуазье» и чай, остальное есть. Что там в новостях? - Бармен смотрел на меня, а память выудила, что «Курвуазье» французский коньяк и пьют его здесь литрами.
- Не в курсе. - Краткость стала моим сегодняшним спутником.
- Да? Что-то ты сегодня не многословный. Ладно, удачной смены. Ушел. - Он снова протянул мне руку, а я пожал её, достал стопку пластиковых карт из заднего кармана и зарегистрировал их в системе учета. Понятие не имею, как у меня это получилось, но выглядело весьма непринуждённо. На каждой карте моё имя и должность "Бармен-Кассир"."19 февраля, 21-00", надпись на экране r-keeper'a поставила точку в определении дат и времени.  Теперь сомнений быть не может.
Бармен ушел, а я стал рассматривать все вокруг, в абсолютном непонимании, что делать дальше. Чем там бармены занимаются в фильмах? Наливают и говорят с посетителями. Хм, у бара никого не было. Еще натирают посуду, но вся посуда чиста и натерта. Протирают стойку. Да, нужно протереть стойку. Полироль и тряпочку я нашел с той же легкостью, с которой оперировал пластиковыми картами. Вот и возможность поглазеть вокруг появилась, да и делом вроде занят.
В кофейных тонах зала уместилось с полсотни человек. Два стола с рулетками прямо передо мной, дальше два стола "Блэк Джек" и еще несколько столов с покером. Ставки, стрекочущие звуки падающих фишек на столах и клубы сигаретного дыма. Официантки с неестественной ловкостью носятся по залу, забирая посуду, вынося напитки и блюда гостям. И как на этих хрупких руках умещаются горы этих тяжестей? Немыслимо.
- Слышал, что их уже пятнадцать? - Голос сзади заставил меня вздрогнуть, холодный пот прокатился по спине в компании мурашек. Чего собственно я так боюсь? Отложил полироль и обернулся. За круглым баром сидел охранник Денис.
- Кого пятнадцать? - Обойдя бар, умостился поближе. А что? Гостей ведь за баром нет.
- Убитых. Все на взводе. Блин, даже телефон не достанешь. А на них посмотри. - Он сделал короткий кивок в сторону играющих. - Хоть бы хны. Тысяча на красное, двадцать на зеро. Говорят милиции тоже не сладко, вроде увозят пачками на скорых. -Лицо обременено высшей нервной деятельностью, на лбу испарина, а в глазах ужас. Пару минут его взгляд упирался в ближайший игровой стол. Забвенно, провалившись в мысли. А потом резко, словно по приказу кукольника, он подскочил со стула. - Ладно, пошел я. Нельзя мне тут долго стоять.
Он ушел, а я внимательнее присмотрелся к гостям и персоналу. Работники подавлены, у крупье в глазах тревога, а гости пьют. Расслабляются и ругают на чем свет стоит раздающих и обслуживающих их людей. Безнаказанно. Будто это в порядке вещей, будто фортуна и благородное везение зависит от них. "Тысяча сюда, двадцать туда..." Эта фраза не шла из головы. Да и где, блин, убивают людей-то, еще и пятнадцать человек?! Тревога росла, а я потерял нить происходящего. Или не находил её.
Время тянулось словно резина, а круговорот посуды, блюд и рулетки все вертелся. Первые клиенты озарили меня в течении часа. Два эспрессо, самбука "с мухой", несколько "хиросим". А я делал все это, отдавал и рассчитывал людей, словно этим всю жизнь занимался, не обращая особого внимания как делаю и откуда знаю. Все думал о том, что упускаю что-то очень важное. Через час, а может два ко мне подошла официантка.
- Сань, их уже тридцать. Просто кошмар какой-то, может ну её нафиг эту работу?! - Пышная славянская девушка с черными волосами и татуировкой на лопатке, не скрытой под просвечивающейся униформой. На лице беспокойство и паника.
- Денис говорил пятнадцать. Думаешь до нас докатиться? - Нужно было не показывать, что я абсолютно не понимаю о чём она.
- Это было четыре часа назад, ты в облаках летаешь? - Она вопросительно смотрела на меня, а я промолчал. - Нет, не думаю, а точнее надеюсь. Харьков не Киев. Ненавижу политику! Майданы, митинги, переполохи. Ладно, Санечка, я ушла в зал. - Она отбросила с разноса мокрые салфетки в мусор и ушла, став частью круговорота.
Безделье, лаунж музыка и стрекочущий звук падающих на стол фишек. Намылить, смыть, повторить. Часами. На тридцати счёт не закончился. Причем тут политика я не спрашивал, глупым не хотелось показаться. К утру он приближался к сотне, а количество гостей все не убавлялось, что нельзя сказать об алкоголе в их крови. Чем больше пьют, тем больше мата в зале. Охрана словно не слышала их, не видела как поливают грязью "плохо" раздавшего дилера. Он ведь один виноват в отсутствии фортуны.
Рвотные позывы. И не от голода или табачного дыма. И то, и другое было в обилии. От созерцания этой грязи. Меня словно вываляли в сточной канаве. Лицо искажала злость, а сознание ужас. Обслуга собирает крохи, бросаемые пьяной элитой, "сильными мира сего" им "на чай". В панике, боясь убийств в собственном городе. А посмотрите на Них, заботятся только о "черном", "красном" и "фулл хаусе".
Противно, тошно, страшно. Не быть обруганным, а что они правят нашими судьбами. Не поводящие и ухом от новостей о кровопролитии и массовых убийствах в столице. Я захлебнулся этим, утонул и растаял. Медленно погружаясь во тьму ненавистного отвращения к сточной канаве и её свиньям. Большим жирным свиньям. Один вздох в окружающей темноте. Второй. Третий. И резкий, взахлеб разрывающий легкие, кашель. Выпрямившись на кровати, в холодном поту ужаса и злости, кашлял. Отхаркивая эти воспоминания, вместе с сигаретным дымом и гарью их дорогих костюмов. В комнате накурено, а квартира залита обеденным солнцем. Я дома, здесь никого не убивают. Вот только на душе все ещё тоскливо и паршиво.

8 октября 2014 г.