Один из столпов... мировой науки о камнях

ВИСЬНЕВСКИЙ
ЯН  СТАНИСЛАВОВИЧ

(1902 – 1988)

Среди  славных имен первопроходцев особое место принадлежит ветерану геологической службы Средней Азии, одному из старейших преподавателей  геологоразведчиков  профессору Яну Станиславовичу Висьневскому.
Жизнь его и судьба поистине трудна и необыкновенна, о нем, о его делах, о времени,  в котором он жил и действовал можно написать не одну книгу. А пока только маленькие заметки о действительно незаурядном уме, высокообразованном человеке, жизнелюбе, бескорыстном, щедром на все…прекрасном ученом и необыкновенном наставнике.
Родился он 12 февраля (31 января) 1902 г. По дороге в местечке Скуляны ( в Бесарабии-Молдавии, на реке Прут. Место известное тем, что  именно в этих местах,  в засаде сидел Петр 1.
Вспомнилось, что когда в апреле 1972 года отмечалось его  семидесятилетие, то самые большие аудитории факультета  не вмещали всех, кто пришел приветствовать своего самого   дорого и любимого наставника - Учителя с большой буквы.
Все было в тот день и радость многочисленных учеников, улыбки, и  цветы… цветы… цветы, которые преподносились учителю, попутно здесь были  и другие цветы, которые выращивал он сам ( это было одно из самых сильных увлечений этого , по-своему уникальной личности).
Казалось, что числу приветствий не будет конца… Пожалуй их  прервало только 45-минутное выступление Юбиляра – своеобразный  научный и педагогический отчет  за  проделанное  им  в  ЖИЗНИ. Он так   и заявил собравшимся, что  я  хотел  перед всеми вами   отчитаться, что  я  проделал  за столь  долгую уже жизнь, и чтобы   не  отвлекаться  на  отдельные события, я  прочту  весь  доклад полностью, где  у  меня     выверена каждая  фраза, каждая   мысль, где события  перечислены     телеграфным  языком…
А сделал он, как   почувствовали все собравшиеся  в  тот  день - не мало: исходил в геологических маршрутах практически всю Среднюю Азию, описал открытые месторождения, ввел в обиход свою  классификацию магматических горных пород основного и ультраосновного состава (отличается она от  «суперлассических»  трудов   корифеев  мировой геологической науки своей необыкновенной простотой, ясностью  и главное -  надежностью при пересчетах и определениях). Его работы пользовались всесоюзной, да что там всесоюзной -мировой известностью… Об этом стало известно из многих  писем приходящих из-за рубежа, и на чужих языках.
  Он многое сделал для воспитания целых поколений высококвалифицированных специалистов -  геологов-петрографов, был нетрадиционного склада наставников самых известных наших геологических умов. А воспитателем он был отменным: учил своим примером, своим отношением ко всему: делу, людям, книгам, искусству, женщинам…
Говоря  о женщинах, наверно, трудно встретить более галантно кавалера, чем Ян Станиславович? А был он как это  не странно интеллигентом только в первом поколении: отец – Станислав Лукьянович  - военный музыкант ( к сожалению, по   признанию  Ян Станиславовича -  этот дар природы так и не удалось унаследовать от отца)     и мать  - Агафья Спиридоновна – абсолютно неграмотная женщина, но прекрасная хозяйка и очень любившая книгу до самозабвения               ( их ей читали дети и, прежде всего, научившийся в 5-летнем возрасте Янек).
Любовь к книге он пронес через свою жизнь, читал всегда много, кроме специальной литературы любил художественную (Томпсон, Твен, Гюго, Мопассан и др. французы   - были его любимыми писателями, из поэтов выделял Надсона, и до последних дней хорошо помнил многие его стихотворения).
Книги покупал по нескольку экземпляров – дарил, отдавал просто так, увлекал других тем, что находил сам, порою  удивлялся  что  другие  спокойно  реагируют  на них…старался  повлиять на них  и перетянуть  их в свой «лагерь»   - поборника  и ценителя  высококачественной  литературы, не размериваться   на литературные  «пустышки», самого низкого пошиба…
Вторая его    Любовь ( причем, с  самой большой буквы) – искусство. Так  проезжая по железной дороге в Среднюю Азию студентом второго года обучения, он за две недели оббегал многие ( если не все) московские музеи и выставки).
Да, и сам в последствие хорошо лепил( занимаясь ваянием), особенно великолепно получались у него женские образы. Видно, страсть к скульптуре – неотъемлемая черта незаурядной, высококультурной натуры.
Щедр был необыкновенно: на последние деньги купил букеты ландышей своим попутчицам-студенткам, а  сам с  одной копейкой (тогда это были еще деньги!!)  от  станции Арысь  добрался до Чимкента на товарнике, прозванном в народе «Максимка» ( в честь  писателя М.Горького), так как основные сбережения потратил на апельсины для больной женщины ( деньги бедный студент Днепропетровского горного института зарабатывал то: ночными дежурствами в госпитале, то разгрузкой вагонов с дровами и другой, случайно подвернувшейся черновой работой ).
И в последующие годы он был необыкновенно щедр: конфеты, цветы, книги дарились всем, включая студенток ( целым группам, а не отдельным лицам).
Жил словно следуя словам великого  Ш.Руставели, которого очень любил:
« Что ты спрятал, то пропало…
                что ты отдал, то  - ТВОЕ».
Геологом стал неслучайно ( хотя первоначальная места была – быть военным), ибо  хотел познать новые неизвестные, дикие края…там где не шагала нога  человека.
Геология, благодаря книгам, стала  самым сильным увлечением ( и туда – по его размышлениям – по признанию, не то,  что нынешние практично настроенные  студенты, которые  думают как герои  «Доходного места»  очень почитаемого им А.Н.Островского); «…а в те романтические и трудные годы  все стремились в неизвестные края,  тут манила и интересовала экзотика и романтика».
Романтиком он остался на всю жизнь, пройдя пешком Нурату, Зарафшанский хребет, исследуя Султанииздаг…» Горы…горы…горы,  - лучше чего нет ничего на белом свете.
Пораженный необыкновенной (почти классической) обнаженностью Средней Азии, а также необыкновенно гостеприимными людьми: казахами, таджиками, киргизами и др.  – он связал свою судьбу с  Востоком.
Даже в опасные 30-е годы -  винтовкой, выданной  ему для защиты от басмачей, никогда ей так и не воспользовался – этому способствовала особая благожелательность местного населения .. Работая еще в Красноводском крае отмечал высокие качества местного населения, говорил, что люди восточные ( киргизы, Туркмены, таджики, узбеки) в момент его пребывания  в Средней Азии оказались безумно приветливыми и гостеприимными. Все эти качества у них были до тех пор, пока не приехала «Самара» (это было нашествие своеобразной саранчи, ехавшей из пострадавшей от  сурового голода  России, - вот тогда и началась и  тут деградация человеческих качеств.
 В Таласе, уже немного освоившись, выступал в роли переводчика будущего геологического светила  -  академика В.И.Смирнова.
Несмотря на свой вклад в мировую петрографию, он так и не был увенчан многими, по праву причитавшимся ему регалиями,   - причины в его «печальной знаменитости», как  в хрущевский период, так  и времена «застоя».
Как личность неординарная – его методы воспитания и выступления на различных форумах носили нестандартный характер.
В «небезопасные»  периоды  он имел собственное мнение: так на философском кружке он сказал, что наука, которой мы все гордимся и безумно восхваляем,   несет в  себе и ЗЛО, как в  моральном так  и физическом отношениях (люди перестают работать по- настоящему и даже двигаться), доказывая  свои мысли убедительными примерами.
В другой раз на серьезном заседании также имел «неосторожность» опровергнуть классиков  марксизма-ленинизма:   к основному тезису социализма, добавив свое   определение:  «…каждому взрослому здоровому человеку   - по труду».
Многие  оппонирования своих коллег (в частности, например, проф. О.И.Сергуньковой,  отчитавшейся о своей поездке в Турцию, и  выступившей  с официальных позиций  так, как это некогда было очень и очень принято. Он  возразил ей, сказав,  что  алмазы ничего не стоят, ибо находясь рядом с ними можно умереть с голоду.)  дошли до ЦК КП Узбекистана, что позволило  объявить  «зарвавшегося профессора»    -  антисоветчиком.
Только уговоры академиков, хорошо знавших Яна Станиславовича, спасли его от больших неприятностей, но ретивые лизоблюды, при первой возможности,   вычеркивали его имя  из наградных списков.
Не забыть мне сетования старого профессора вовсю интересовавшегося политической жизнью страны, имевшим на все происходящее события сою  точку зрения, отличающуюся от летящих со страниц печати и звучащих не «перекрестках» : «…жаль, что не удалось поработать в период перестройки…эх, бы сбросить десяток-другой годков»…
Тут он весь Ян Станиславович  - работа, служение отечеству  …- его неотъемлемые черты… Жизнелюбивости, неозлобленности  его можно только позавидовать.
Вот, наверно, все эти и другие черты нравились студентам, окружающим его людям…при широкой его щедроте  доброте был он принципиальным преподавателем. Были случаи, когда из-за нерадивости он мог поставить всей группе неудовлетворительные оценки, но мог всех оценить на отлично   всех, пришедших на экзамены. Порою сердился, говорил резкие слова ( преимущественно сильным мира  сего), но никто на него не обижался…откровенных недругов я  у  него не встречал, наоборот, о нем говорили только хорошее…
А доц. Т.Х.Арифджанов , сам незаурядный преподаватель, говорил о нем в превосходной степени…для него   Я.С. – это просто деловой и человеческий идеал,  - лучшего человека он не встречал в своей богатой на события жизни.
Просто так и говорил:  «Ян Станиславович, как ученый это Глыба, а человек  - просто необыкновенный: добрый, щедрый, отзывчивый…человек  с самой большой буквы ( и это еще скромно)….».
Ян Станиславович не боялся встать на защиту студента  или младшего коллеги, даже тогда когда общее мнение было против них,  …несправедливости вокруг себя не терпел…за человека, который не виновен он шел бороться в любые инстанции.
На вопрос: « …откуда у Вас такая интеллигентность и воспитанность?»   - не без улыбки отвечал :  « …от польской крови  - все поляки галантные…».
Но все то знали, что это не совсем  так:  мать его   - русская украинка и главное таким необыкновенным он сделал сам себя, книги и искусство сделали свое светлое дело: в  становлении его прекрасного характера огромную роль сыграли русские классики, да и все положительные герои мировой  литературы…именно у  положительных героев литературных произведении он учился всему тому, что хотел иметь в  себе и добился.

И когда бы меня спросили, то ответил   бы словами  поэта:
«Юноше-геологу, обдумывающему житье,
бери пример   с    Яна Станиславовича Висьневского  !!!!»

Память у  него была необыкновенной, так незадолго до своей смерти, он вспоминая свое детство, говорил, что часть населения, где он родился,  были сельские,  другая часть – ремесленники.  Как вчера, отвечая на мои вопросы, говорил « помню магазинные продуктовые лавочки ( главным действующим лицом там были евреи, они же были и ремесленниками)….»
В этих лавочках можно было купить все, включая «Монопольку» ( водку) объемом от 100 г до четверти ведра ( была  в те времена такая тара).
В  1921 году поступил в горный институт Днепропетровска. Помнит в  1922 г был  тогда голод, питался он с приятелем, который получал 0.5 фунта ( 200г) хлеба, варили пшенную кашу ( кулеш).
К 1924-25 гг. было изобилие всего, денег только было мало. Стипендии не было, приходилось подрабатывать, чтобы жить -  а для этого дежурил в госпитале в ночную смену…разгружали составы с дровами.
Помнил всех своих преподавателей, называя порою их по именам-отчествам.
Когда добирался до Средней Азии на производственную практику, то во время разлива Волги пришлось перебираться  через неё  на лодках . Практику проходил на руднике Сулимансай.  Ездя  в экспедиции,  всегда брал с собой паяльную трубку.
Во время практики набрал множество образцов не только для себя, но и для МГУ ( несколько ящиков)  для известного ученого Смольянинова.  В породах были не как считалось только  свинцовые минералы, но и образцы    ванадия  со свинцом.
В своей статье знаменитый геолог привел  план рудника Сулимансай, сделанный студентом Я.Висьневским.
А после окончания вуза  разведывал Султаниздаг. В ультраосновных породах находили платину до 28 кг, образцы  в  несколько кг  были  в те годы  не в редкость.
А  потом работая в  Геолкоме проехал  Зарафшанский хребет..Нурату…да что там проехал ?  прошел пешком, можно сказать прополз  на «брюхе»
А после  была  этого была большая  педагогическая работа, сочетаемая  с постоянными  выездами для проведения научно-исследовательских работ.