Resursодавы

Из личного опыта наблюдения за ресурсом ХАЙВЕЙ (h.ua)
Сколько требуется человек, чтобы раздавить ресурс в сети?

С какой частотой необходимо вопить на ресурсе: «Ресурс погибает! На ресурсе нет интересных материалов! Все лучшие авторы ушли!», чтобы он стал реально погибать, а если выбирать термин поточнее – загибаться?
И не надо перекладывать с больной головы на здоровую.
Любой ресурс – это игра его хозяина, кто бы он ни был.
Любой ресурс – это активности в сети, которые допускает его владелец.
Предположим, что владелец сам не сильно интересуется ресурсом. В этом случае он получает то, что делает с ресурсом его доверенное лицо.
Необходимо сразу указать, что приходящий на ресурс автор понятия не имеет ни о хозяине ресурса, ни о его владельце, ни о его распорядителях. На чужих ресурсах любой автор активничает ровно настолько, насколько ему это позволяют.
Предположим мне станут известны фамилия, имя, отчество и год рождения владельца ресурса. Будет ли это означать, что я его «знаю»? Разумеется – нет! Лично я понятия не имею ни об основателях сайта, ни о его нынешних владельцах.
Честно говоря эта информация мне не интересна. Ресурс позволяет публиковать на нём мои авторские материалы? Пока позволяет. Пока не буду ничего говорить о количестве и качестве того, что я предлагаю здесь гипотетическому читателю. Пока мы рассматриваем вопрос в целом.

Моя авторская концепция

Понятно, что у меня есть собственная глубоко авторская концепция моих публикаций, мой личный проект. Чтобы не интриговать читателя обещаниями, несколько основных положений я выложу сразу. Дело в том, что я проработал профессиональным журналистом во вполне официальных советских и партийных изданиях и много лет проработал их внештатным автором. Много лет редактора говорили мне по поводу тех или иных статей: «Нет! Это не заинтересует нашего читателя!» или «Нет! Это тема для центральной печати!» или « Это слишком глубокий материал. Его надо сделать доступнее, чтобы понял и второклассник!» Создавалось впечатление, что редакторы знают, что именно интересует читателя, разбираются в уровнях подачи материалов, понимают глубину невежества собственных читателей. Сравнение с состоянием дел на загнивавшем западе и у нас показывало, что там авторы имеют значительно больше возможностей для публикации своих материалов. Исследование темы «открытое общество» показывало, что у нас в стране общество превращено в зоопарк, тогда как за «железным занавесом» самые настоящие джунгли. Внимательное отношение к своим зоопаркам показывает, что в клетках сидят больные животные, а в джунглях бегают здоровые. Постепенно стало ясно, что редактора просто выполняют волю назначивших их партийных комитетов, снимают с себя всячески любую ответственность и просто хотят хорошо жить не сильно напрягаясь.

Ничего ни об интересах окружавших их читателей, ни об уровне их невежества не знали, и знать не собирались. Мои материалы в основном были материалами венчурными, материалами рискованными с точки зрения личной безопасности редакторов.
Прошла революция. Общество приоткрылось. Возникли "независимые" средства массовой информации. И появилась небольшая возможность публиковать острые и острейшие материалы. У меня был выработан свой личный тест для редакций массовых изданий. Поскольку мне довелось проводить игру на перспективы борьбы со СПИДом в институте А.Я. Халемина в Екатеринбурге, мне была выдана информация о состоянии дел в сфере распространения и лечения хламидиаза. Смысл этой информации сводился к трем пунктам. Первое: хламидиями заражена каждая четвёртая девушка Союза. Второе: больная хламидиазом может либо родить урода либо никого не родить. Третье: у нас нет ни тестового ни лечебного материала для выведения нации из этой опаснейшей ситуации.
В период с 1991 по 1998 год я десяткам изданий предлагал напечатать эту информацию самыми мелкими буковками в самом неприглядном углу газеты или в самом непримечательном месте телеэфира. Естественно никакими документами для подтверждения такой информации я не располагал. Просто директор института мне сообщил об этом в приватном порядке. Степень её достоверности оценить в тех условиях было невозможно. В каждом издании меня клятвенно заверяли, что опубликуют. Но публикаций не было. Так я проверил их всех. Человек простой отрезан и от источников достоверной информации и от средств массовой информации для распространения социально важной информации. Так обстоят дела. Поэтому я выработал свой взгляд на свою журналистскую миссию. Я прекратил писать о вещах подобных хламидиазу и сконцентрировался на освещении жизни маленького человека. Мой проект – это дать читателю достаточно яркий сочный понятный доступный материал о жизни самого простого обычного ничем не примечательного человечка на этой планете в этом государстве на этой территории. Истина конкретна. Поскольку жизни простых людей одинаковы как две капли воды я решил описывать жизнь того маленького человечка, который был мне ближе всего. Какая разница читателю, про жизнь какого микроба читать? С этической точки зрения мне нет необходимости спрашивать у себя разрешения на освещение собственной жизни. Понятно, что некоторые вещи я не описываю, поскольку читателю они вряд ли интересны. А вот свои чувства, эмоции, переживания я стремлюсь отражать максимально полно и достоверно. Поэтому я публикую свои стихи и песни, рассказываю подробно о членах моей семьи, об истории своего происхождения, о своих похождениях и о своём же нисхождении. Для одного журналиста работы вполне достаточно. Интересно это или нет читателю – судит сам читатель. Кое какой информацией на этот счет я всё же располагаю. Жизнь простого человека без обобщений и надрывных призывов мне представляется важной работой журналиста. И собственно это – моё концептуальное видение проблемы. Владелец ресурса, кто бы он ни был, не возражает против этого последовательного развёртывания моей журналистской активности. Мои публикации не мешают публиковаться другим авторам, имеющим иные взгляды, иные представления и занимающими другие позиции. Но, как оказалось, мои публикации очень сильно не нравятся ресурсодавам, обитающим на этом ресурсе. Почему-то мои материалы у некоторых из них торчат как кости в горле. Честно говоря я не вижу со своей стороны никаких информационных угроз обществу. Я не создаю конкуренции журналистам пишущим на политические и экономические темы.
Понятно, что при желании я легко мог бы писать и о политике, и об экономике. Когда-то я это делал весьма успешно. Написать остро и злободневно – что может быть проще? Актуальности так и лезут изо всех щелей. Но зачем мне это? Я уже был активен в период с 1970 по 1990-ый. Итогом моих острейших материалов было одиннадцать покушений на мою жизнь, разорение многочисленными переездами, разрушение первой семьи, притиснения в отношении родных и близких мне людей. Все те, кого я спас или вывел из под удара сделали вид, что вообще ничего не знают о моей судьбе. Ради чего я должен подставляться? Ради каких идеалов? В отношении принципиальных моментов я свою позицию заявил достаточно однозначно. Да, я считаю, что по Указу Петра история России исковеркана и не может быть восстановлена, пока не будет восстановлена историческая  справедливость в отношении титана эпохи Возрождения Ивана Степановича Мазепы и всего, что с ним связано. За триста лет Россия накопила огромный долг и перед памятью об этом человеке, и перед тем народом, интересы которого он представлял. Да, я считаю украинскую ветвь славянства самой прогрессивной и сильной ветвью и предвижу её бурный рост и расцвет. Да я считаю, что украинский язык это великое будущее славянских языков. Да, я против преподавания русского языка как мёртвого. Это отдельная большая тема, но эту свою позицию я заявлял еще в 1987-ом году на конференции педагогической общественности Москвы, что проходила в июле на ВДНХ около парка имени Горького. И не моя вина, что люди со званиями академиков не сумели вникнуть в суть произносимого. Излагал я просто, ясно, доходчиво, доступно, но человек имеющий некий набор предубеждений как правило не слушает другого человека. Именно тогда я и говорил и публиковал, что русский язык преподаётся как мёртвый. Кто не понял - я не виноват.

Resursодавы

Теперь обратимся к самим ресурсодавам.
Начинать нужно с анекдота.
Идёт митинг. Над собравшейся массой на возвышении очередной оратор орёт:

- Сестра Гербовских - проститутка!
Гербовских удивлёнено говорит своему соседу:
- Да у меня и сестры никакой нет!
- Вот теперь пойди и растолкуй это каждому, кто стоит среди митингующих.

Конечно это не самый весёлый анекдот в мире.
Но очень важный для понимания того, кто такие resursодавы.

Resursодавы - это доски объявлений. Никакой связи с реальностями, никакого интереса к происходящему. Они самопиарятся на лидерах, на самых активных. Задача resursодава делать объявления, которые порочат ресурс и наиболее активных его авторов.

По большому счету им всё равно, на кого нападать. Лишь бы был поактивнее других и на избранном для уничтожения ресурсе.

Resursодавы делятся на четыре основных группы:

- атакующие ресурс скрытно под маской (под личиной) сторонников этого ресурса
- атакующие ресурс неприкрыто
- меняющие тактику атаки ресурса (сначала скрытно, а затем резко открыто - так крадется и бросается кошка)
- атакующие исключительно авторов ресурса, то есть подрывающие социальную базу ресурса

Основной метод борьбы с resursодавами - полная схема регистрации и категорический запрет на анонимные безответственные вторжения.

Эта политика основана на трёх уровнях доступа к ресурсу:

- только чтение
- чтение и публикация
- редактирование ресурса

Первый уровень предполагает свободный доступ к контенту ресурса без возможности гадить на нём

Второй уровень - уровень зарегистрированного пользователя, позволяющий ответственным за свои высказывания посетителям оставлять на ресурсе свой след

Третий уровень - уровень доступа высшего звена управления ресурсом.

Наблюдения за ХайВеем привели меня к печальному выводу, что в первой фазе ресурс управлялся провокативными методами, то есть само руководство ресурса было заинтересовано в непрозрачности группы авторов и соответствующей их безответственности. Провокативные игры как и любое другое снадобье имеют границы и пределы своего собственного развертывания и использования. В определённых узких рамках это допустимо. при условии, что не нарушаются глобальные соглашения сообщества, обретающегося на ресурсе. В этих условиях группа ресурсодавов, паразитирующая на ресурсе, конкретно активно пользовалась нездоровой атмосферой в своих узко амбициозных целях.
Разумеется, реально в любой момент при соответствующем корректном подходе к делу недобросовестные атакёры ресурса могут быть легко вычислены, поскольку мы имеем дело всё с той же самой электрической связью. И при включении конкретной процедуры вычисления могут вполне реально понести юридическую ответственность за грубейшее нарушение действующего законодательства на ресурсе.
Но у владельца ресурса и его административно-управленческого аппарата достаточно технических возможностей для прекращения активностей нарушителей спокойствия. Сменились и владелец и администратор ресурса. Стало как бы спокойнее, поскольку ресурсодавы получили вполне конкретный отпор и поутихли. Теперь они если и активничают, то во вполне контролируемом режиме. Значит ли это, что можно успокаиваться и приступать к лучшему - по мнению Аристотеля - созерцанию?
Разумеется - нет! Нет, нет и ещё раз нет! Ресурс не теребят его открытые враги. Шиплют, покусывают, но не теребят. Но и только. Самый опасный вид ресурсодавов - скрытые, пока не деактивирован. И до этой деактивации ещё очень далеко.