Мой пудель Часть7

-7-

Про пуделей говорят, что это еще не человек, но уже и не собака. Эта порода входит в тройку умнейших собак и легко поддается дрессировке. И действительно, наша красавица Жуля была очень умной, но в силу своего упрямого характера, плюс то, что мы её очень баловали, не очень-то она была у нас дрессированной. Команду: «Жуля, дай лапку» она выполняла от силы пару раз, больше можно было не просить, она смотрела на нас, как на чудаков, всем видом показывая: «Ну и зачем вам это нужно?» Зато: «Жуля, иди кушать, идем гулять, или Жуля, иди на массаж» можно было произнести шепотом, и будьте уверены: слышала из любой комнаты. Некоторые вещи лучше было не обсуждать при ней, поэтому мы иногда говорили загадками, чтобы она нас не поняла. В день стрижки или купания мы были особенно осторожны. Для меня так и осталось загадкой, как она догадывалась? Но в такие дни она с утра забиралась под кровать, и мне приходилось пускаться на всякие хитрости, чтобы выманить ее оттуда. Я просила соседей, чтобы они звонили в нашу дверь, но Жуля услышав звонок лаяла из-под кровати. Я шуршала оберткой от ее любимого шоколада и протягивала ей дольку за долькой, а она съедала его под кроватью, но так и не выползала оттуда. Потом я шла на кухню и резала мясо, приговаривая: «Ох, как вкусно!», но даже это не помогало. Тогда я принималась играть на детской гармошке(как умела), но Жуля проникновенно пела свои песни из под кровати. В конце концов приходилось пускать в ход «тяжелую артиллерию»: я включала пылесос, шума которого нервная система нашей Жули не выносила. Тут уж я её и вылавливала.

 
Жуля была очень жизнерадостной собакой, ее знали и любили все в нашей округе, особенно дети. Но иногда она начинала грустить так, что смотреть на нее было очень жалко. В такие дни она брала в зубы какую-нибудь мягкую игрушку, вылизывала ее, носила из комнаты в комнату и смотрела на нас так скорбно, вызывая у нас чувство вины перед ней, потому что больше всего на свете ей хотелось стать мамой. С тоскливым видом она подходила к Лене, делающей уроки за столом, и просилась к ней на колени. Потом дочь носила ее на руках по комнатам, а Жуля сидела, грустно повесив голову. Ей было уже почти два года, и мы понимали, что собаке пора иметь щенков, но очень боялись, что не справимся. Однажды все-таки решились.

В соседнем доме жил наш друг, красавец абрикосовый пудель Миша. Мы договорились обо всем с хозяевами и назначили встречу у них дома. Все вроде бы прошло благополучно, и мы стали ждать результатов. Следующие два месяца без слез и смеха не вспомнишь. Жуля стала изображать из себя "очень беременную даму", она словно всю жизнь знала, как себя нужно вести в этом состоянии. Она хорошо и часто кушала, также по плану у нее был токсикоз, и если мы ехали в трамвае, то ее укачивало и приходилось выходить на остановке. Иногда она, бывало, отказывалась от еды, показывая нам, как же ей плохо.

По нашим подсчетам роды должны были начаться примерно в канун Нового года. Дня за два до этого она стала поскуливать, ложилась на спину, чтобы я ей поглаживала животик. На ночь я стелила коврик рядом с собой на случай, если роды начнутся ночью. Среди ночи эта артистка меня будила, чтобы я ей снова гладила живот. Я опускала руку из-под одеяла и сонная потакала ее прихотям.
Тридцать первого декабря весь день прошел в ожидании затянувшихся родов. Мы с гостями отмечали праздник, но какой это был праздник, если Жуля так страдала и не могла разродиться. Первого января день прошел примерно так же. Мы были уже в панике: "Что-то не так, надо что-то делать!"
Второго января с утра мы позвонили ветлечебницу, на наше счастье ответил дежурный врач и велел привозить собаку. Мы завернули «бедное животное» в одеяло и поехали в ветлечебницу с предчувствием чего-то плохого.

Нас встретил молодой врач, поставив Жулю на железный стол, он стал её осматривать. Он очень долго мял ей живот, качал головой, потом спросил:
– С чего это вы взяли, что она беременная? Она пустая.
Мы все объяснили и рассказали, как прошли эти два месяца, что у нее уже даже молочко из сосков выделяется. Когда она пыталась рожать и тужилась, то были кровяные выделения.
– Но она пустая, – вновь сказал ветеринар.
Потом, глядя как мы смотрим на него с недоверием, добавил:
– Я могу послать вас на УЗИ, но я вам точно говорю, она пустая. Это ложная беременность. Так часто бывает у животных, когда они этого очень хотят.
Мы сняли со стола Жульку, вышли на улицу, я надела на нее ошейник, прицепила поводок и, разоблаченная авантюристка пошла, как ни в чем не бывало к остановке. Болезнь под названием беременность прошла.

Весной мы решили не затевать ещё раз таких дел, так как знающие люди говорили, что после зимы могут родиться ослабленные щенки. А летом произошло  ещё одно запоминающееся событие.

В своем доме, как известно, всегда найдутся дела: то забор поправить, то крышу подлатать. Этим летом дедушка наметил перекрыть крышу своего дома. Нас с Леной, бабушкой и Жулькой отвезли на дачу в деревню. Мы думали, что они за три дня управятся, но прошла целая неделя, прежде чем они вернулись за нами, потому что почти каждый день были грозы. Наша деревня расположена в каком-то заколдованном месте. Где-то рядом громыхает, сверкают молнии, кажется, вот-вот и у нас ливанет, но через какое-то время гроза уходила в другую сторону. Мы с дочерью и Жулей почти каждый день ходили в лес, но старались не уходить далеко, чтобы  с первыми раскатами грома бежать домой. Но однажды увязались за родственниками на конец леса, там, в березовой роще, обычно, водились грузди. Спокойным шагом туда идти минут сорок, а если еще по пути заглядывать в другие заветные места, то и больше часа получается. День был чудесный, казалось, что дождя не должно быть. Но только-только начали попадаться грузди, как где-то в отдалении загромыхало. Мне стало не до грибов и я быстро скомандовала:
– Домой!

Впереди меня бежала Жулька, а за мной, посмеиваясь, едва успевала Лена. 
– Мама включила космическую скорость. Мамуль, ну не беги так быстро, может, и не будет ещё дождя, гремит-то ещё далеко.
Но нас с Жулей уже было не остановить. Минут за двадцать мы пробежали весь лес, пулей пробежали стометровку до своего крыльца и только вбежали в сени, как хлынул  такой дождь, каких сто лет не видела наша деревня. Бабушка облегченно вздохнула:
– Я за вас так молилась!

Дождь шел сплошной стеной, хлестал яростно по окнам, от раскатов грома дом содрогался, молнии сверкали, озаряя всю хату. Мы сидели на Лениной  кровати, тесно прижавшись друг к другу. Жулька сидела между мной и дочерью и дрожала крупной дрожью. Такого ужаса мы, наверное, ещё не испытывали никогда. Я думаю, тут еще сказалось отсутствие мужчин в доме: мы чувствовали себя беззащитными. Почему-то гроза в городской квартире и гроза в деревенском доме ощущается по-разному.

Утром, часам к десяти, наконец-то, приехали наши дорогие мужчины. Как же мы обрадовались, когда они подъехали к дому! Дедушка открывал ворота, а наш папочка осторожно вышел из машины, что-то бережно прижимая к груди.
– Ленуся, смотри, кого я тебе привез!
На ладошке у него сидел крошечный котенок, по всей видимости, у него глазки открылись совсем недавно.
– У нас есть молоко? Надо его покормить. Его вчера подбросили к нам в палисадник.
Я заметила, как бабушка смотрела на всю эту картину и в ее глазах читалось: «Зачем вы его привезли?» и «Мне его не надо!»
Но и по выражению моего лица тоже можно было прочесть: «И мне не надо, у меня есть Жулька». В общем, мы сразу друг друга поняли, но пока помалкивали.

В суете, мы не сразу обратили внимание на поведение Жульки. Она как-то странно попискивала, глядя на котенка, и когда мы его положили на коврик, она тут же подошла к нему и начала вылизывать. С этой минуты Жуля почти не отходила от котенка. Она ложилась на бочок, пытаясь подставить ему свои соски. Самое удивительное то, что на второй день у Жульки появилось молочко.
 
Общими усилиями мы определили, что это девочка. Лена предложила назвать её Милей.
Жулька оказалась идеальной мамашей. Она часто вылизывала Милю, так что бедный котенок от такой заботы был все время мокрый. Новоявленная «маманька» большей частью лежала на боку, и кормила свою дочку, и даже гулять ходила с неохотой.

Дня через три мы поехали домой проведать квартиру и пополнить запасы продовольствия. Мильку мы взяли пока к себе, но я твердо решила, что Миля будет жить у бабушки, потому что ездить через весь город с кошкой и с собакой я категорически не желала. После следующей поездки в деревню Милька осталась жить у бабушки с дедушкой, оказалось, что она вполне может уже кушать самостоятельно из миски, а мы их стали навещать каждую неделю. Выйдя из трамвая, Жуля бежала до бабушкиного дома впереди нас и, нетерпеливо попискивая, оборачивалась. Влетев в дом, она тут же растягивалась на полу, а Милька жадно и с удовольствием сосала Жулино молоко.

Милька быстро росла, была очень резвым и веселым котенком. Вместе с Жулей грызла косточки и урчала при этом, наверное, подражая Жуле. По ночам она гоняла по комнатам орешек и фантики, мешая нам спать, нападала на спящую Жулю, приглашая её вместе порезвиться. Жуля иногда добродушно, иногда сердито на неё рычала, призывая угомониться, но чувствовалось, как сильно она её любит.

Миля росла и становилась самостоятельной, а у Жули снова началась тоска. К зиме мы ещё раз решили попытать счастья, и к всеобщему удовольствию на этот раз все прошло благополучно. Через два месяца на свет появились четыре совершенно очаровательных щенка. Но это уже другая история.

Продолжение: http://www.proza.ru/2014/11/10/1244