За сто первый километр. часть 1 царь помойки

- Опять этот  мужик там роется, - сказала Лариса, выглянув в окно.
- Он царь этой помойки, ответила Нина Петровна. Она сидела у окна и пила чай.  Ей только надо было обернутся, чтобы поглядеть, на помойку, которая находилась в ста метрах от окна. Нина Петровна была в гостях у Ларисы, которая жалела её и давала ей немного денег, покупая у неё картошку или другие овощи. И теперь Нина Петровна принесла Ларисе картошку. А Лариса усадила её пить чай. Нина Петровна выглянув в окно,  без жалости в голосе сказала:
- Он туда ходит каждый день, как на работу. Когда я вижу, что он там роется, даже не хожу выбрасывать мусор, - и Нина Петровна, осуждающе добавила, глядя на мужика, который рылся в помойке, - он не хочет работать, и надеется только на тех людей, которые что-то ему подадут из жалости к нему.
- Может напрасно, Нина Петровна, вы его осуждайте,- сказала Лариса, - может он больной или отверженный и у него нет родных.
- Ошибаешься, Лариса, - возразила Нина Петровна, - у него есть родственники и, очень даже, порядочные  люди. Все они живут в Питере.  И он,здоровый дядька, и  вовсе не не больной, он мог бы работать, но так ему легче. Не жалей ты его! Зачем работать, когда  жалостливые люди, ему что-то подадут? А он этим пользуется, и  такой наглый и жадный! Ему всё мало и, если кто что-то даёт, он у того, просто, требует большего. Нет, не просит, а, именно, требует. Его не надо жалеть  – добавила она с твёрдостью в голосе, -  я, тоже, по-первости, жалела и всё ему давала, кормила его, - рассказывала она, - всё давала, но ему этого было мало и он стал, просто, требовать, а не просить. Например наливаю щи, а он диктует мне «мясо клади побольше» и так далее, - рассказывала она, -  и я его перестала  жалеть.
  А недавно приезжала его жена, заплатить за квартиру, и привезла ему мешок продуктов. Мы с ней разговорились и она рассказала, что он и в Питере так же всё рылся в помойках, и тащил домой всякую грязь. Она рассказала такие вещи о нём. Ужас! Стыдоба! Они, ведь, от стыда ему купили здесь квартиру, чтобы не видеть, как он роется в помойках.  Она говорила мне, что там, в Питере на него не действовали никакие слова и уговоры. И тогда они, его жена,  с сыном и дочкой решили  отослать его подальше, чтобы он не позорил их. Нина Петровна помолчав, и, думая о чём-то, тихо сказала: «Я гораздо больше страдала, но, ведь, не опустилась до того, чтобы вот так рыться в помойках.».