Летний дождь

               
                Остановки.

- Опаздывает..               
     Саша сидела на балконе, глядя на расползающиеся по небу рычащие тучи, ковыряя мороженое и вздыхая. Всего за полчаса маленький комочек облаков разросся и стал угрожающе расползаться по небу огромными фиолетовыми пластами. Аси все еще не было.
    В это же время где-то у Курского вокзала Ася увлеченно разглядывала схему метро, когда откуда ни возьмись стайка очень грозных туч выбежала на небо и устроила светопредставление,
Но умный в гору не пойдет, а полезет, взяв с собой все самое необходимое. Хотя, это смотря, какая гора... В общем, Ася вооружилась газетой и шарфом (за неимением зонта) и отправилась искать остановку.
    Чего только не было средь московских улиц! Если вглядеться в суровые, «понедельниковые» взгляды прохожих, можно даже увидать в них маленький съеженный комочек жизни.  Смотря же сквозь, Ася улыбалась. Забавные аллеи и кем-то закинутые на дерево кроссовки: шел-шел себе человек, как вдруг озарило его Вдохновение и понял он, какой, в сущности, дурак! Ведь может взять  и улететь. И он, деловито размахивая кроссовками, взлетел, как Икар, до самого солнца - и сгорел от счастья, оставив, в память о себе одни лишь кроссовки на ветвях осенней березы.    
    Было многое, но автобусных остановок не было принципиально! А даже если таковые и были, то они или очень хорошо прятались, или искать их - незачем. Скорее второе.





                Мелодия, выписанная картошками

     Когда Ася была маленькой, она терпеть не могла скрипку и все, что с ней связано. Скрипка жалобно выла, просясь на волю, а Ася мысленно проклинала всех композиторов в мире. Композиторы, тем временем, проклиная Асю, самозабвенно вращались в гробах, истошно требуя «чистую ЛЯ!» и жалея, что их уши не могут самопроизвольно откручиваться и убегать куда подальше. Вот так, изощренно издеваясь над гениями, прошел первый год в музыкальной школе. Но на этом дело не кончилось! Второй класс Ася начала с новой целью - месть инструменту. Цель была немедленно приведена в исполнение и уже на следующий день Ася, потупив взгляд, промямлила маме что-то про «сломавшийся, случайно, «мостик»» и про «его дурацкое устройство. Только взяла - сломался!».
Затем сорвала струну и с довольным видом заявила учителю, что она теперь как Паганини, струны ей оборвали бандиты и играть она, мол, так будет. (Учитель, почему-то, счастья не разделила...)
Но однажды страшная и странная вещь приключилась с Асей. Она сидела на подоконнике, ожидая урока специальности, и назло всему музыкальному миру неритмично болтала ногой, как вдруг заблудившийся лучик вечернего солнца пролез сквозь замерзшее окно и образовал прямо у Аси перед носом дымчатую матово-рыжую полосу. И ей вдруг на минуту представилось, что и музыка сквозь эти стены сочится, будто заблудившаяся в коридорах и гуляющая по ним лишь такой вот рыже-матовой дымкой. Зато стоило тебе открыть дверь в кабинет - как она тут же врывалась всюду чудовищным вихрем, хохоча, выпрыгивала из щелей, нападала, выскочив неожиданно из-за шкафа,  забирала всем своим существом, и ты неосознанно чувствовал, как ты, такой маленький, стал частью чего-то по-настоящему огромного.
    И с тех пор Ася сначала стала меньше проклинать композиторов, потом, кажется, совсем перестала, а затем выяснилось, что наступил-таки момент признания их гениальности и восхищения долгожданного. В тот день все композиторы благоговейно вздохнули...но «чистую ЛЯ» требовать не перестали. Эх, тяжелый они народ!
Ася научилась танцевать и играть мазурку, (чтобы показать, как этот танец следует исполнять на инструменте , учитель решила сначала показать, как это исполнялось раньше на балах. И вот уже спустя десять минут они вытанцовывали (как могли, конечно) и представляли себя по меньшей мере барышнями девятнадцатого века, смеясь и слушая мерное тиканье довольного метронома, сидящего в углу). Научилась слушать и заставила скрипку себя полюбить так же, как сама однажды полюбила ее. Последний год Ася училась музыке. Оказалось, что лишь напоследок объясняют самое важное - не как играть, а о чем. И было красиво, интересно и, наконец, радостно слышать в своей игре настоящую жизнь. И уроки были превращены в сновидения, в театр, в абсурд. «Пока ты не прочуешь всей душой, каждой своей клеточкой музыку - ты музыки не играешь. Не путай с ней ноты. Они - как голый текст, который никому не понятен. Ну, представь, что ты читаешь учебник по квантовой физике. Так вот ноты, по сути ,то же самое для людей, не изучающих музыкальной грамоты. Но надели ты голый текст жизнью - и он гениален, и он понятен любому. И не важно, что ты играешь - концерты Берио или "Сурка" Бетховена. Из любой мелодии, даже выписанной «картошками» ты можешь сделать великолепие, если твоя музыка живет».





               
                Осторожно: Вдохновение!


         
           Это дело такое, летучее.
           Главное - не стараться.
           Не стараться ни в коем случае!
           Потому что, если стараться,
           Улетучится самое лучшее,
           И получится самое худшее!
           Кто старается - быстро стирается.
           Это дело такое, летучее,
           Далеко простирается...


           Юнна Мориц.


Если позволить дороге собой вертеть, как ей вздумается , вам откроется дверь к чудесам.
Стоило позволить себе буквально «быть» городом и отключить «карту» в мозгу, как улицы заводили Асю в самые неожиданные места и открывали самые волшебные вещи. «Стань сущностью» шептали дороги. И Ася послушно растворялась в воздухе...
Тут, прямо перед ней, образовалась знатных размеров желтая дверь, на которой висела от руки написанная табличка:   
              «Осторожно: Вдохновение!»
А чуть ниже, более коряво и неразборчиво написанная, прибита еще одна: 
             «Встречи с Музой по договоренности.
         По воскресеньям, с 18.00 до 00.30 -
         подготовки к встречи понедельника.
         P.S. на качелях качаться - МОЖНО! »

Ася постояла пару минут у двери, для приличия переминаясь с ноги на ногу. Но это не очень помогло, она сгорала от нетерпения. Ася дернула дверь за причудливую ручку, изображавшую корабль, и мурашки пробежали у нее по рукам. Дверь легко поддалась и открыла совершенно невообразимую картину:  Посреди небольшой комнаты висели качели, поодаль развалилось фортепиано, (На самом деле развалилось. На отдельные составляющие. Утопия Асиного детства прямо-таки.) по полу выхаживал Ара, а сбоку стояли скляночки-баночки с пестрящими на них надписями. Откуда ни возьмись - выскочило что-то длинное в синем цилиндре и растянуло перед Асей свою улыбку. (Позже выяснилось, что это человек и он тут работает.)- Простите. А все, что написано на двери - правда?
Человек расхохотался, затем внезапно сделался серьезным.
- Ну, вот оп-я-я-я-я-ять...- он театрально закатил глаза и печально опустился на качели. - Разумеется правда. Только вот сегодня почти никого нет, жаль. Только Боня с Беном и Тиш. Это они себя так называют - Человек кивнул на диван в углу, на котором двое людей неказистой внешности играли в «дурака», а рядом что-то мирно посапывало. Заметив Асино недоумение, Человек ответил: - Да они сейчас тихие. Вот если бы ты вчера зашла!
И сонный голос с дивана заверил: - Тут такое было! Такое! Не представляете. Я вот сейчас расскажу... - После чего сонный-голос-с-дивана был оперативно стукнут подушкой по голове, и тот продолжил мирно посапывать.
- Ну что ж, начнем-с? - с этими словами Человек вновь растянулся в улыбке, да такой, что сам Чешир обзавидовался бы!
- Только не это! - Вскочила дамочка, бросив карточный «веер» на пол и немедленно подлетев к Асе.
- Он нудный, ничего рассказать не умеет!
- Ты зато умеешь… - обиделся Человек
- Да, умею. Я, по крайней мере, не пугаю новеньких чудищами в подвале!
- А чего я виноват, что они Семена боятся?
- Дорогуша, - дамочка уселась рядом с ним на качели и сделала паузу, будто сейчас начнет говорить речь. - Никто бы не боялся Семена, если бы ты не называл своего попугая чудовищем!
Человек поморщился, словно от зубной боли.
- Но ведь он истинный монстр! Ты бы видела, что он сделал с Пастернаком...да Пастернак в жизни бы не подумал, что его книгу может погрызть попугай!
- Я сдаюсь, - дамочка бросила на Человека уничтожающий взгляд, всем своим видом показывая, что он еще пожалеет, вернулась к дивану.
- Она никогда меня не переспорит, - довольно шепнул Человек Асе, и тут же в его голову прилетела диванная подушка.
  После своеобразной экскурсии по комнате, во время которой обнаружилось, что она небывалых размеров и найти в ней можно все, что угодно, (желая это чудо продемонстрировать, Человек вытащил из груды хлама в шкафу губную гармошку, которая была подарена Асе в качестве «сувенира на память»), Ася подошла к баночкам у стены.
- А это у нас вдохновение тут. Только не трогай вот эти две - они кусаются, - с этими словами Человек сделал страшное лицо, Асе даже не по себе стало.
- Кусаются?
- Ну да. Не как собаки, конечно. Но как крокодилы - точно. Вообще не понимаю, как эту тварь могли признать вдохновением. Хотя некоторым по душе длительные самокопания. Но я не выношу. В общем, на любителя штука, - тут он отпрянул от баночки с надписью «опасно» и убежал варить всем кофе.
Ася осталась наедине с баночками и заметила одну из ряда «опасно, но не очень», в которой плавало что-то похожее на маленькую шаровую молнию, склянка испускала вокруг себя стайки пузырей и, как только Ася попробовала дотронуться до стекла ,  угрожающе заурчала и заметалась из стороны в сторону.
- Это не терпит банок... - грустно вздохнул Человек, который уже вернулся и держал в руках что-то, пахнущее кофе и больше похожее на результат довольно забавной химической реакции. - Ты только глянь на градацию цвета! - восторженно протянул он Асе... мензурку. - Где еще такое найдешь! Не поверишь, но это настоящий кофе! Только волшебный.
- Да-да, - снова хмыкнули с дивана. - он это умеет...
 На прощание Человек и люди-с-дивана торжественно вручили Асе баночку с надписью "опасно, но не очень", заверив, что вдохновение нужно будет обязательно (!) выпустить из баночки уже сегодня и никак иначе, ибо вдохновение - существо с характером. Попробуй его не выпусти. (Но не будем упоминать о том, что будет с тем негодяем.)
- Надеюсь, ты не запомнила дорогу?
- Разумеется, нет, - фыркнула Ася.
- Ну и хорошо. Значит, ты обязательно найдешь нас снова. Только никогда не запоминай дороги, - улыбнулся Человек и, помахав рукой, закрыл дверь.
Перед Асей тут же оказалась пустая стена...




Миниатюрка-послесловие. "Топ-топки"

И вот Ася-таки привстала перед семьей в целости и сохранности. Ну, почти.
Мама загремела на кухне посудой, рассыпала перед дочерью горсточку пустых вопросов. Та отречено на них ответила и поинтересовалась, дадут ли ей тоже мороженого.
 Сашины мысли тем временем были заняты лишь одним: "топ - топки". Каждый раз, когда Ася приезжала навестить семью, она брала сестру и шла с ней гулять. То есть все так думали, а на самом деле... О, это была великая тайна. Однажды, во время разговора родителей,  сказал кто-то страшное слово: "конфиденциальность". Тогда Саша восторженно стала расспрашивать, и оказалось, что это значит - тайно. С тех пор, когда ее спрашивали про топ - топки, та с очень серьезным взглядом окидывала собеседника, затем делала небольшую паузу для загадочности  и  говорила: "Кон-фи-ден-ци-аль-но!"
И Сашу очень расстраивали дурацкие разговоры, какие обычно водятся в доме после приезда родственников или старых друзей, опоздавшая Ася и комар. Собственно, комар был лишь экспериментом: Саша позволила тому себя укусить, а когда комариное брюшко разбухло и сделалось бордовым - зажала ему лапки и ждала: лопнет или не лопнет. Не лопнул. Улетел, забыв свою лапку под Сашиным пальцем.
А потом они бежали в парк. Затерявшись средь кустов, усыпленных белыми ягодами - набирали их полные руки и, раскатывая  их по асфальту, бежали наперегонки топтать хрустящие градины. Те громко хлопали, брызгали во все стороны соком, и когда вся аллея становилась более похожа на грязного далматинца - они уходили к дому, провожая мысленно человека, забывшего кроссовки на березе, и громко читая друг другу стихи Юнна Мориц.