Программа крови

                Программа  крови.


                Часть первая.

                Чума.

                Гл.1.


      Медленный, глухой звук плыл над посёлком.  Старый дед Антип в последний раз ударил обрезком ржавой трубы по висевшему на деревянной перекладине куску рельса. Затем бросил трубу на землю.

            - Просыпайтесь земляки, вставай быдло. На работу пора. Утро уже, лето год   кормит.

Над посёлком Майский занималась заря.  Из - за горизонта медленно поднималось   кровавое  солнце.  Дед посмотрел на него.

            - Ох, не к добру это, не к добру, - пробормотал он и медленной, старческой походкой засеменил к центру посёлка в сторону конторы.

   Посёлок Майский состоял из полутора сотни неказистых маленьких домиков быдла и их убогих хозяйственных построек.  В центре посёлка находилась контора, в которой располагался и полицейский участок. Здесь же находился единственный телефон для прямой связи с хозяином посёлка. Рядом с конторой маленький магазинчик, где по талонам можно было приобрести товары первой необходимости. Талоны выдавались управляющим один раз в месяц только работающим жителям посёлка.
В полукилометре от посёлка располагались хозяйские постройки. Склады, гараж, птицеферма и два коровника.
На прилегающих к посёлку землях выращивали зерновые, овощи, в садах выращивали фрукты. На фермах растили животных.
Работали на этих землях крепостные люди – быдло. Так было записано в их справках, а ещё имя и фамилия. Записывать отчество запрещалось.
Работа начиналась в шесть часов утра и заканчивалась в шесть часов вечера каждого дня недели кроме воскресенья.  Воскресенье было  выходным днём. 
Сам посёлок  «Майский» располагался у истоков Волго – Ахтубинской поймы.
Вернее сказать у истоков Ярдено – Ярконской поймы. Волги не было, как и Ахтубы, реки назывались Ярден и Яркон.  Шёл 2160год от рождества Христова.
Что же случилось с тобою моя несчастная родина, моя Россия?
Но России не было.  Страна называлась Новый Израиль.


                ***


                - Саша, Сашенька. Просыпайся, утро уже.

                - А-а-а.

Сашенька открыл глаза, зевнул, потянулся, откинул одеяло и пружинисто встал с кровати.
Сделал несколько физических упражнений и побежал на улицу умываться. Умылся водой из ведёрка, стоявшего на крылечке, обтёрся полотенцем и вернулся в дом.
Это был молодой симпатичный парень двадцати лет от роду, выше среднего роста, немного сухопарый, с сильными руками, с коротко постриженными светлыми волосами и зелёными глазами.

                - Сынок иди завтракать. Я яичницу приготовила, - позвала мама Саши Ольга, сорокапятилетняя женщина.
Нелёгкая жизнь матери одиночки и тяжёлая работа на птицеферме преждевременно состарили её лицо и фигуру. Но, не смотря на это, видно было, что в молодости она была красивой девушкой. 
Саша оделся, прошёл на кухню, сел за стол. Мама сидела напротив сына и с любовью смотрела на него.

                - Большой ты уже, вырос. Ещё пару годков и жениться можно.
                - Ма, ну чего ты.
                - Ладно,  ладно, - она вздохнула.
                - Мам, а почему ты называешь  меня Сашей. В моей справке написано: Спас Тамбовский. И все меня так называют. Расскажи мне об отце. Кто он?
                - Сынок это длинная история. Потом.
                - Расскажи, я успею.
                - Ну, слушай. Когда мне было двадцать лет, как тебе сейчас, я жила с папой и мамой в деревне недалеко от старого города Тамбова.
Этот город не был полностью разрушенным. В нём работало несколько военных и мирных заводов.  В нашей деревне жил парень Николай Макаров. Я дружила с ним, и  мы любили друг друга. Но однажды приехал наш хозяин. Пожилой еврей Фима. Он был вдовец. Полгода как у него умерла жена.
Приглянулась я ему и он силой увёз меня в город. Через полтора года у меня родился сын Ефим. У мужа было ещё двое детей. Две девочки, но они были уже большие. Одной четырнадцать лет, другой шестнадцать.
Когда Ефимке исполнилось два годика, я поехала с ним в нашу деревню. Там я встретилась с  Николаем. Любовь опять вскружила мне голову.  Нашлись люди, которые всё передали мужу.
Я вернулась в город. Муж развёлся со мной и отдал меня под суд. Но оказалось, что я беременная и суд отложили.
А когда ты родился, суд уже не мог приговорить меня к рабству. Потом при регистрации чиновники шутили, что ты спас меня и записали тебя как Спас Тамбовский, по месту рождения.
Затем меня с тобой выставили на аукцион где нас купил отец теперешнего нашего хозяина Якова Лернера.
На самом деле тебя зовут Александром, так мы решили с твоим отцом. Помни об этом сынок.
Ты Александр Николаевич Макаров и у тебя есть брат Ефим.

                - А где мой папа?
                - Не знаю, его, наверное, отдали в рабство. И ещё одно
запомни сынок, самые жестокие люди – это евреи. Жестокость у них в крови.
                - А наш управляющий Анатолий добрый. Не обижает никого.
                - У Анатолия на воротничке рубашки синяя звёздочка, это не настоящий еврей по их понятиям.
Остерегайся евреев с белыми звёздами, не верь им и никогда не подписывай с ними ни каких бумаг.
                - Я отомщу им, - сын сжал кулаки.
                - Ну, ну, сынок, Сашенька. Не надо ничего делать. Плетью обуха
не перешибёшь.
                - Перешибу – твёрдо ответил Александр.

Мать с сыном позавтракали и отправились на работу.
Ольга на птицеферму, а Саша пошёл в сторону конторы, где распределяли работу и людей на весь рабочий день.

                - Спас! – выкликнул бригадир Иван Зотов.
                - Я.
                - Иди в гараж к Федьке Петрову, поедете в город. На вот бумагу, отдашь охране на КПП.
Там рабы загрузят машину кирпичом. Смотри, что бы битый не ложили, только целый. Привезёте и разгрузите  на площадке у второго коровника.
С рабами не разговаривай, держись от них в стороне. Всё понял?
                - Понял.
                - Иди.