Колыбель добра к 80-летию Курского педагогического

- Ураааа! Я студентка Курского пединститута!
Оставив за собой высокогорный киргизский аул, поезд мчит меня по бесконечной казахской степи  в далёкую, загадочную Россию. Экзамены позади – впереди учеба на филологическом факультете центрального российского ВУЗа в составе 20 студентов из Киргизии, победивших в бешеном конкурсе на право учиться в России. В окнах вагона мелькают верблюды, вокзалы, отары овец, саманные дома.  А мысли о будущем.
- Какой он, великий и легендарный Курск?
Провожая меня в далекий путь, отец сказал: «Орунтай, ты будешь учиться на  священной земле: там, в грозном танковом сражении на Прохоровском поле погиб твой дедушка Калим и мой старший брат Суюнбай, твой родной дядя. Русская земля стала для нас родной, потому что в ней похоронены наши предки. Смотри же, будь достойна их памяти. Береги свою честь. Будь умницей».
Отец взял обеими руками мою голову, скорее понюхал, чем поцеловал мой затылок и, отвернувшись, чтобы я не увидела его слез, как-то сразу ссутулившись, медленно пошел по перрону. Я тогда дала себе слово, что никогда не забуду слов отца, никогда его не предам.
Поезд дал протяжный гудок и повез меня в новую жизнь.
Курск ошеломил меня громадами высоток, движением машин и величественностью института с классическими колоннами, роскошными лестничными пролетами, обилием снующих туда-сюда красивых людей. Поселили нас, студентов из Киргизии, в общежитие на улице имени Н.В. Гоголя, где радостными криками нас встретили группа чеченцев из Грозного, узбеков из Ташкента и русских ребят из Курской области. А вечером у нас был день знакомств, где чеченцы с неизменным кавказским темпераментом отплясывали лезгинку, аккомпанируя себе на перевернутом стуле, узбеки угощали вкусным пловом, киргизы пленяли мелодичными песнями. А потом все вместе открыли в вестибюле общежития  настоящую дискотеку, где знакомились, шутили и пели песни под гитару.
На следующий день мы пошли в институт, где нас собрали в уютном актовом зале.  Наш декан факультета Гоголев Борис Павлович поздравил нас с поступлением в институт и представил нам наших кураторов. Позже мы познакомились с  Ниной Павловной Баранчиковой поближе. Это была улыбчивая, доброжелательная, умная и тактичная, немного ироничная древнегреческая богиня! Не случайно она и преподавала античную и зарубежную литературу нам впоследствии. Надо ли говорить о том, как мы её полюбили! Оторванные от дома, находившегося за тридевять земель, мы, киргизы, как никто другой, нуждались в заботе и помощи со стороны взрослых! Нам было по 16-17 лет! Мы были совсем дети, хотя и взрослые дети, со взрослыми проблемами, заботами и стремлениями. И Нина Павловна, наша любимая Нина Павловна, как могла, заменила нам мать. Это она следила за нашей учебой, это она беспокоилась о нашей жизни в общежитии, это она проверяла, тепло ли мы одеты, обуты. Ведь многие, не знавшие настоящих русских морозов, приехали в Курск налегке, где при первых же заморозках заболели и слегли с воспалением в больницу. Это она, наша милая Ниночка, доставала нам бесплатные талоны на усиленное питание, разбирала наши ссоры, успокаивала, вразумляла, помогала. Это ей, белокурой нашей богине, мы поверяли свои тайны, делясь с нею самым сокровенным. Чуть прищурив умные всепонимающие глаза, иронически улыбаясь, она превращала наши горести в несуразицу, обиду –в понимание, зависть – в доброжелательность. Именно ей и  другим, не менее интересным преподавателям мы обязаны своим становлением, характером и успехами.
- Гнев, о богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына,
Грозный, который ахеянам тысячу бедствий содеял…-
наизусть читала Нина Павловна, стоя за кафедрой. Перед глазами проплывали величественные конницы воинов Древней Эллады, слышался свист пущенных стрел, звон боевых кинжалов. С восхищением мы смотрели на нашу Богиню, внимая каждому её слову, запоминая каждый жест. Как мы гордились, что она наша куратор, как хвалились перед другими группами своей защитницей! А Мифы Древней Греции я до сих пор знаю, помню и люблю!
Но русский язык  с его грамматикой  давался нам с великим трудом. Первый же диктант показал, насколько мы безграмотны. У меня было до 10 ошибок, а у остальных  доходило и до 50. После занятий мы шли в лингафонный кабинет – оттачивать свою речь. Эти скороговорки и сейчас я знаю наизусть. Каждый день приносил нам все новые и новые знания, все увереннее мы писали бесконечные диктанты, все внимательнее относились к своей речи. Богатый и могучий, бесконечный и волшебный мир русского слова открывал перед нами огромный интересный увлекательный мир русской литературы.
Никогда не уйдут из памяти интереснейшие лекции высоко эрудированного, убежденного в своей правоте  Александра Тимофеевича Хроленко. Его лекции не хотелось записывать – только слушать и слушать. Запомнились логически выверенные, какие-то стройные лекции Драчевой Инны Борисовны.
Но поразил нас, киргизов, один раз Юдин Юрий Иванович! Мы с ним были на осенних сельхозработах в Зорино ( убирали яблоки). Когда мы сели за стол, то по уже машинальной привычке сделали обеими руками перед обедом Алла Акбар, благодаря Всевышнего за дарованный нам хлеб. Каково же было наше удивление, когда нашему жесту последовал и Юрий Иванович! Шокированные происшедшим, мы молча начали кушать, искоса с удивлением поглядывая на нашего преподавателя. Обед прошел в торжественном молчании. После него мы окружили нашего «единоверца» и спросили:
- Юрий Иванович, а Вы мусульманин?
- Нет, - смеясь, отвечает он, - это я за компанию!
Взрыв хохота потряс стены заводской столовой! Но после этого случая мы полюбили своего молодого, умного и тактичного преподавателя и не изменяли своему чувству до конца учебы!
Чудесным образом уживались в институте люди разных национальностей, вероисповеданий. Мы могли спорить о добре и зле, о честности и подлости, но никогда не было ссор на национальной почве! Мягко и тактично наши наставники учили нас быть терпимыми, добрыми, умеющими прощать. Как это пригодилось нам потом в жизни!
А жизнь? А жизнь моя тоже стала частью литературы.
Еще обучаясь в школе, я полюбила творчество Л.Н. Толстого. Самым дорогим и любимым стал образ не героического Андрея Болконского, а робкого и застенчивого, но духовно богатого Пьера Безухова. О его духовных исканиях я писала на выпускном экзамене в школе, его пыталась понять и описать на вступительных экзаменах в институт.  Его образ преследовал меня после просмотренного фильма Сергея Бондарчука «Война и мир». А встретилась я с ним прямо возле деканата филологического факультета! Мы вместе читала свежую институтскую многотиражку, вывешенную для студентов на стене. В этом номере были напечатаны мои стихи. Их я и читала.
-Кто это Калимова Ольга?- слышу я вопрос сзади меня.
Оборачиваюсь и вижу  близорукие, какие-то беззащитные робкие глаза Пьера Безухова, протирающего очки и беседующего со своим другом.  Мы встретились взглядами и больше уже не смогли смотреть по сторонам.
  Он и стал моим мужем, с которым я живу уже 35 лет в любви и согласии. Именно на этом же месте, возле дверей деканата,  однокурсники  устроили овацию моему мужу на 5 курсе, поздравляя  с нашим первенцем. Через 19 лет поступил на 1 курс литфака наш сын, а потом через 2 года и дочь. Моя семья -это четыре учителя русского языка и литературы. Так что литфак – это не только моя работа, но и моя жизнь.
Я осталась жить здесь, в России, вдали от родных, по которым очень скучаю. С большой осторожностью меня взяли работать в школу учителем русского языка. Не верилось тому, что « киргизка может в России учить русских детей русскому языку». Но отпали сомнения после посещенных уроков – «может! И не хуже других, а и лучше!». Через несколько лет стала работать заместителем директора школы , а через 9 лет – доверили школу. 25лет проработала я директором школы, теперь на пенсии. Но не могу без литературы. Читаю, пишу рассказы, публикую их  на Проза. ру Ольга Рязанцева 2 и мечтаю опубликовать пусть небольшую, но свою книгу.
И всем этим я обязана нашему институту, нашим  преподавателям!
Да будет путь их светел и душа чиста! Пусть навсегда останется в сердце неугомонного студенческого племени великая благодарность вам за ваше умное, доброе и святое слово. Пусть никогда не смолкнут под высокими свода института вечные слова  студенческого гимна:
Gaudeamus igitur,
Juvenes dum sumus!
Post jucundam juventutem,
Post molestam senectutem
Nos habebit humus!...