Никто и ничто

               

                переписка Нади и Нели
                (2003 – 2010 год)


               




               







               















                2 октября, 2003
               
                Неля, привет!

Наверное, ты удивишься. Мы виделись несколько раз, когда ты приезжала в гости к тете. Она дала мне твой электронный адрес. Да, двоюродные сестры у нас в стране – не бог весть какое родство, бывает, они вообще не знакомы, но мне бы хотелось с тобой пообщаться.
Видишь ли, я ничего не знаю о том, как живут журналисты в столице. У нас здесь все по-другому. А у меня есть знакомые, которые хотят поступить на факультет журналистики и писать о политике, как ты и тот журналист, которого я однажды видела по телевизору. Его фамилия – Одинцов. Зовут его, кажется, Дмитрий. Не знаю, знакомы ли вы? Вы печатаетесь в одной газете. Но у вас абсолютно разные точки зрения.
Я стала выписывать и читать каждый номер этой газеты, я их собираю. Его статьи там всегда есть, твои – не слишком-то часто. Я не пишу, но политикой интересуюсь. Голосую за коммунистов, ведь за них агитирует Одинцов?  Я все жду, когда его снова покажут по телевизору, может быть, это и было, но я не увидела… жаль, если так.
Расскажи о себе, о своей жизни. А обо мне ты все знаешь.

                Надя


                4 октября, 2003
               
                Надька, ну ты даешь!

Но я надеюсь, что все-таки ошибаюсь, и ты не влюбилась в него до потери сознания. Моя жизнь тебя интересует, как же! Ты это написала из вежливости? Я поняла.
Ты мне хоть двоюродная, но сестра все ж таки, причем младше на целых семь лет, так что, если мой тон тебе покажется снисходительным, то извини… Ты – такое дитя. Фамилию «Одинцов» написала, имя – «кажется», Дмитрий… Ты этим «кажется» что хотела сказать? Что тебе хочется сделать вид, что не так уж он тебе интересен. На самом деле ты уже год как минимум все статьи его читаешь и перечитываешь, собираешь о нем информацию в интернете.
Да, мы знакомы. Он – тот еще фрукт. Но влюблены в него многие, и им им – легион… да-да-да, вот такое количество обожательниц. Ты мне сначала напиши, что ты о нем думаешь, каким он тебе кажется. И если я не ошиблась… впрочем, надеюсь, что все-таки преувеличила твою заинтересованность.

             
                Неля

               
                7 октября, 2003
               
                Неля!

Да, ты права. Я полночи проплакала, так мне было больно и стыдно. Мне казалось: я выйду из дома, и все все сразу поймут, у меня на лице все написано. Ведь я никогда такой не была. Подруги мои влюблялись в детском саду, школе, лагере, на дискотеке, в институте, но я… никогда. Такая спокойная, правильная, уравновешенная, примерная девочка. До двадцати лет со мной даже намека на что-то подобное не случалось. И я не знаю, что с этим делать. Будь у меня хоть какой-то опыт преодоления пусть даже и мимолетного чувства… но он – нулевой. Вот так – и сразу. Как Таня Ларина.
Но я никогда бы не написала ему. Не выставила бы себя полной дурой. И как у этой Татьяны хватило смелости… или безрассудства? А ведь она мне никогда не нравилась. Есть люди, которые не любят себя, и мечтают быть своей полной противоположностью. Как я завидовала таким, как Ольга! Мечтала порхать как мотылек, легко ко всему относиться. Они и сами не знают, как счастливы, что от рождения им дана такая натура.
Я и тебе отвечать не хотела. Надеюсь только на то, что для тебя это – не повод поиздеваться над глупой провинциальной студенткой. А мне просто не с кем поговорить. Домашние подозревают… но у меня не хватает духа им все рассказать. Им кажется, Одинцов мне просто нравится как журналист, обозреватель, мыслитель. Я разделяю его политические взгляды, взгляды на жизнь, но не более. Но если я никому не признаюсь, меня разорвет изнутри.
Ты спрашиваешь, каким он мне кажется, что я о нем думаю… Он – идеалист, хочет изменить мир к лучшему. Сейчас ему кажется, что коммунистическая идеология в обновленном виде – это то, что нужно нашей стране, нашему поколению. Мы совсем забыли о том, что такое бескорыстие. С утра до ночи только и слышатся, что разговоры о деньгах, все остальное высмеивается.
Он такой скромный. Сначала я была очарована только его статьями, он будто проговаривал вслух все мои тайные мысли, мне захотелось идти за ним, верить ему безоглядно. Но все же хотелось хотя бы разок на него взглянуть. Я увидела его лицо, взгляд – и пропала. По ночам он мне снится. Он старше меня на восемь лет. Он свободен. Но мне кажется, ему нужна девушка, которая примет его любым, – что бы с ним ни сделали. Если посадят – будет ждать из тюрьмы, а он такой смелый и нападает, страшно сказать, на таких высокопоставленных и влиятельных людей… Я боюсь за него. Ни за кого никогда я так не боялась.
Ты пишешь, он нравится многим… меня это не удивляет. Неля, я тебя прошу лишь об одном: заведи с ним разговор, как бы между прочим, и спроси – а как он отнесся бы к девушке вроде меня, если бы она готова была для него на все что угодно? Можешь меня описать. Но не говори ни имени, ни фамилии. Карточку не показывай. Он не должен знать, кто я такая.

                Надя


                14 октября, 2003
               
                Надя, Надя!

Девятнадцатый век, честное слово. Не знала, смеяться мне или плакать... Такой, как ты, я никогда не была, даже в детстве.
Уже выдумала для себя, что он – этакий Ленин, а ты – Крупская? Даром что имя у вас совпадает. Я твою просьбу выполнила, так что тебе меня упрекнуть не в чем.
Спросила, хотел бы он познакомиться с милой воспитанной порядочной симпатичной девушкой, студенткой третьего курса мединститута из российской глубинки? Он на меня вытаращился – Надь, это надо было видеть. Ну и прямо спросил: а на фиг мне это?
 А теперь подумай сама. Я понимаю, любовь оглупляет, ослепляет или как там?.. Но ты вообще-то не дура, и с логикой у тебя всегда был полный порядок. Он – политический честолюбец, как выразились бы в так любимом тобой девятнадцатом веке. А таким нужна выгода – абсолютно во всем. И подруга жизни, даже временная, - у них не случайна. Что говорить о постоянной? Сама подумай, что ты можешь дать такому, как он? Какая выгода для него с тобой связываться?
          У честолюбцев жизнь строится не на эмоциях, а на расчете, какие бы принципы они публично ни провозглашали. Ничего в тебе нет, чтобы привлечь карьериста. Ни влиятельных родителей, ни связей, ни денег. Ты ничем не можешь быть ему полезна.  Даже в качестве временной подруги для тусовок – и то не вариант, ты не икона стиля, на это у вашей семьи просто нет средств. Да и характер не тот – ты застенчивая, и человек совсем не компанейский и не публичный.
А бескорыстная преданность? Надя, может быть, иностранцы этим и не избалованы, а в нашей стране таких женщин – пруд пруди. Готовы ему все отдать, ничего не ожидая взамен. Так что и это качество лично в тебе ему даром не нужно.
Он может писать о жизни простого народа, защищать самых бедных и бесправных, а сам «зажигает» на тусовках с девицами, разодетыми в пух и прах. А как одевается – ты бы видела! Тоже мне – Робин Гуд.
Тебе за него страшно? Надька, а мне – за тебя.  Ну, какой ты наивный ребенок! А этот твой… не пропадет, не волнуйся. На его век дур хватит.
Про журналистов у нас чего только ни болтают – про Одинцова говорят, он такой смелый, что может «укусить» президента. Я умоляю… у нас только ленивый его еще не «укусил». Роль играет.
Ты на мои слова не обижайся. Ну, кто еще тебе правду скажет? А тебя надо встряхнуть хорошенько, чтобы ты, наконец, повзрослела. Ты для него – никто и ничто.
Я понимаю, что это – ледяной душ, но он тебе нужен. В целях выздоровления.               
               
                Неля

                20 октября, 2003

Неля, ты только не думай, что я тебе не благодарна. Я благодарна. Лучше все-таки все прояснить. Я наткнулась на интервью одной девушки в интернете. Она – бывшая модель. Рассказала о Дмитрии, они встречались два месяца… получается, ваши слова совпадают. В обычной жизни он – совершенно другой и не похож на свой экранный или газетный образ. Любит все дорогое и самое лучшее, парень, избалованный женским вниманием, гурман и тот еще мот. Играет в азартные игры, с людьми, с которыми вроде как ссорится по телевизору или на страницах газет, в жизни мило общается. Это для нас, дураков или простых избирателей, все эти люди разыгрывают спектакли. Они живут в другом мире. И по другим правилам.
Все, прощай.

                Надя

                2 января, 2004
               
                Надя, Надя, откликнись!

Я устала набирать номер твоего телефона. Правда, что ты перестала учиться, сессию завалила, заперлась в своей комнате, днем и ночью рыдаешь, ни с кем не общаешься, не ешь и не пьешь? Да ты что, Надюша!  Твои родители хотят, чтобы я на тебя повлияла. Я им все рассказала – пришлось. Жалко людей – они мучаются, не знают, чем помочь единственному любимому чаду.
К тебе и врача вызывали, просили хотя бы умыться и причесаться, но ты уперлась… И только твердишь все время: «Мне все равно. Я никто и ничто». Но для своих родителей-то – ты – все! Целый мир. Вся земля и Вселенная. Ты что с ними делаешь?
Мне казалось, ты – сильная, крепкая девочка. Неужели ты разобьешься вдребезги о первую же неудачу? Ты знаешь, сколько у меня таких неудач было? Наверное, выработался иммунитет.
Тебя в больницу положат. А может, уже положили… Очнись, ты этого хочешь?


                5 января, 2004
                Надя!

 Я знаю, ты в больнице. Тебе ставят диагноз «нервное истощение», возможно, «депрессия». Ни о чем не думай сейчас, отдыхай и лечись. Люби себя. Он-то себя очень любит.
Ты себя возненавидела? Тебе стало тошно от самой себя, ты почувствовала, что в твоей жизни нет смысла, ты вообще зря родилась, раз ЕМУ не нужна?
Это пройдет, вот увидишь. Мы все через это проходим. И каждый по-своему. Не существует общих рецептов. Поверь, мне совсем не смешно. И тогда, когда я писала тебе свои самые первые письма, мне смешно не было. Я вспоминала и свои собственные разочарования, слезы, но говорить о них тебе я не буду. Я теперь толстокожая, с меня все как с гуся вода. Или я хочу верить, что я – такая.
Прости меня.

                Неля

                6 марта, 2004
               
                Неля!

Ну вот, прошли выборы. Я на них не ходила. И никогда уже не пойду. Не знаю, что стало с моей верой в политику и политиков, журналистов, вообще публичных людей... Она не вернется. Может, когда-нибудь я смогу посмотреть на все это иначе, сейчас я разрушена. Попробую отстроить свой мир заново, пока меня хватило только на то, чтобы взяться все-таки за учебу и сдать зимнюю сессию. Буду жить по инерции. И без веры. Как многие люди.
Я понимаю, что личная жизнь – не учеба, здесь нет четких правил, нельзя старанием чего-то достичь, все усилия могут быть совершенно напрасны. Это – лотерея. Хаос. Непонятное для меня и неведомое измерение. Наверное, в этом я никогда ничего не пойму. С моим детским «комплексом отличницы» здесь делать нечего.
А взросление – слишком тяжелый процесс. Те, кто умер еще в раннем детстве, так ли уж они несчастливы? Они не знали истинной боли. Может, им повезло, а не нам?
Понимаю, что будущий врач не должен так рассуждать, но ничего не могу поделать с собой.
Понимаю, скорее всего, жизнь сложится так, что ни для кого, кроме родителей я не стану важной и значимой, но как тяжело – с этим смириться. А ведь у кого-то и этого нет, и родителям на них наплевать.
Неля, не извиняйся. Ты все сказала и сделала правильно. Это я во всем виновата. Прости меня.

                Надя



                2 марта, 2010
               
                Неля!

Я знаю, тебе нужна помощь. Откликнись. Твои родители мне все рассказали. Ты нюхаешь кокаин уже с 2006, причем тебе все хуже и хуже становится. Началось все как разовое тусовочное развлечение, ты втянулась, не хочешь это признать, лечиться отказываешься. В нашей клинике много таких, кого привели насильно. Лучше, если все же больные сами принимают решение. Тогда шансов больше. И лечение идет лучше.
Приезжай, Неля. Или хотя бы ответь на мое письмо тебе. Родители твои с ума сходят.

                Надя

                5 марта, 2010
               
                Надька, ну как ты?

От меня все отвернулись. С работы уволили. Квартирная хозяйка сказала, что наркотический притон ей здесь не нужен. А я только пару раз ребят пригласила, и мы ничего такого не сделали – мебель ей не сломали. Родители – и те, похоже, уже махнули рукой. Ты у своих - единственная. У моих есть еще двое.
Никто не хочет меня даже выслушать. Этот твой Одинцов, кстати, тоже втянулся, ты бы видела его последние фотографии. На телевидение его уже не зовут. Ну, ты, наверное, знаешь, женился два раза – на дочке министра, на племяннице мэра. Два раза развелся. Причем они сами его выгоняли. Зазвездился уж слишком, и крышу снесло. Теперь еще кокаинист. Ни одной нормальной бабе он уже даром не нужен. Если бы я писала сентиментальный роман или сценарий какого-нибудь сериала, сделала бы так, что теперь он попадает в твою клинику и влюбляется в тебя. Но ты – увы! уже замужем, Надька.
Скажи, тебя, правда, волнует, вылечусь я или нет? Или ты из чувства долга мне написала? Думаешь, я с 2006 нюхаю? Нет, когда я тебе писала в 2003, мое оживление не показалось тебе искусственным? Я тогда уже была «под кайфом». Но думала, это – так, баловство.
Знаю, что на Одинцова тебе теперь наплевать, и это не поза и не притворство, мать говорит, еще пару лет назад ты увидела его фотографию в газете, прочла цитату и сморщилась, не скрывая своего отвращения. Ну, да – я тебя понимаю, сейчас он, конечно…
Я не смотрюсь в зеркало, даже когда зубы чищу. Мне хочется верить, что внешне я все-таки не такая, как он. Пишу и плачу. Не знаю, приеду к тебе или нет, боюсь тебя испугать, но ты у нас теперь – закаленная. В больнице своей и не на таких насмотрелась.

                Неля

                10 марта, 2010
               
                Нелька!

Я думала, что ты – умная. Ну ладно, я – дура. Но ты-то! Мне казалось, порошок – это для безмозглых подростков. Уж журналисты-то о таких вещах знают, они о них пишут. К нам постоянно кто-нибудь приезжает взять интервью.
А в зеркало ты не смотришься зря. Таким больным это полезно. Расскажи лучше, почему такие, как ты и Одинцов, подсаживаются? Только не сообщай мне подробностей о его жизни, знать ничего не хочу, даже не любопытно.

                Надя

                15 марта, 2010

                Надька!

Ну, как тебе в двух словах? В двух словах не получится, знаю… Приходишь потусоваться, а там все нюхают, это вроде как модно, и слышишь: кокаин можно всю жизнь употреблять, главное – это знать меру. Чуть-чуть – не страшно. Но организм у всех разный. Кто-то всю жизнь пьет и не спивается, кому-то достаточно и глотка. Но заранее мы об этом не знаем. Предполагали ли я и Димка о том, что с нами такое случится? Нет, думали, будем чуточку выпивать, чуточку нюхать, может быть, изредка и укольчик… да идиоты. Слабаками мы оказались.
Мне надо расплатиться с квартирной хозяйкой, денег взаймы не пришлешь? Клянусь, это не на кокаин, ну, честное пионерское, Надька… Родители мне не пришлют. Они уже ни одному моему слову не верят. Я столько денег из них вытянула под разными предлогами. Я и сама себе не верю. Пишу вот тебе и не верю. А вдруг не сдержу свое слово? Но для чего мне тогда тебе признаваться? У меня даже на билет на поезд нет денег, их ни на что не осталось.

                Неля

                2 апреля, 2010
               
                Неля!

Я рада, что тебе разрешили со мной переписываться и дали ноутбук в палату. Ты не захочешь вспоминать, в каком состоянии тебя застали родители, как они расплатились с хозяйкой, и что им пришлось пережить, пока везли тебя в поезде. Жаль, что все-таки получилось так, что тебя насильно сюда привезли.
Ну, как? Лучше стало?

                Надя


                5 апреля, 2010

                Надюша!

Мы с тобой виделись мельком, но я не заметила в твоем лице отвращения ко мне – наверное, это профессиональное, ты к таким людям привыкла. А вот мои родители смотрят на меня так, как будто жалеют, что я вообще родилась. Брат и сестра вообще не приходят.
Ты одна у меня осталась. Мне хочется верить, что я и, правда, тебе не безразлична. Во что-то же верить мне надо. Ты мне писала, что живешь без веры. И как? Что-нибудь изменилось за все эти годы?
Расскажи о своей жизни. Меня это отвлечет.

                Неля

                6 апреля, 2010
               
                Нелечка!

Мне тебя стало так жалко. Да, ты изменилась, но выражение лица у тебя не отталкивает. Видно, что ты больна, но и только. У Одинцова же проступила какая-то… не скажу, мерзость… не знаю, не могу подобрать подходящее слово. Он жабу теперь мне напоминает. Будет лечиться – не будет… мне все равно. Он на человека-то не похож.
Я вышла замуж два года назад. Он – немой от рождения, один из моих пациентов, я его с того света вернула. У него никого больше нет. Так что я для него – все абсолютно. Мать, сестра, подруга, любовница, врач… в одном лице. Это очень удобно. И знаешь, что? Где-то в глубине души я даже рада, что он ничего мне не скажет, ведь это значит, он не солжет…

               


                7 апреля, 2010
               
                Надя, Надя!

Знаешь, история очень красивая. Прямо для романа или газетной статьи. Но ты его любишь?

                8 апреля, 2010
                Неля…

Временами мне кажется, я в нем нуждаюсь больше, чем он во мне. Он дал мне веру в себя, ощущение своей значимости. Так часто бывает, когда от тебя зависят.
Нуждаюсь – психологически. Для поднятия самооценки, разбитой когда-то вдребезги… Но ты зоркая, ты поняла, что я совершенно его не люблю.
Получается, Игоря я использую? А он об этом не подозревает?
Как видишь, не очень-то это красиво. Такая я теперь стала. Выживаю за счет эмоциональной зависимости других. И по-другому не получается.
Так что не надо красивых фраз о нашем романе и браке. Я как-то вообще разлюбила красивые фразы.