Глава 31

Ощущение было не ново. Она познакомилась с ним в первые дни плена и не расставалась вплоть до встречи с Архонтом. Длинная шеренга воинов по правую и по левую руку, каждый ждет лишь разрешения на то, что бы пронзить ее клинком. Между лопаток пробегает зуд от пристальных взглядов. Будто две стены по бокам, готовые вот-вот раздавить ее, переломав кости. И все же было кое-что новое…, витало в воздухе среди солдат, едва их взгляд натыкался на Повелителя кабалы. Что-то похожее на страх или возможно трепет.
Формально, по тем немыслимым законам, которые правили темными эльдарами, ни один из воинов не провинился перед Архонтом. Словно умелый ткач, Вормас сплел такую сеть интриг, что присутствующих можно было обвинить лишь в тех стычках, которые последовали после «смерти» Реоса, но это было обычное явление для засидевшихся в относительно мирной обстановке воинов.
Пользуясь покровительством Архонта Ристелл позволяла себе мимолетно заглядывать в глазницы шлемов воинов, выстроившихся в шеренгу. Ни один из них не причинил ей вреда, не было их и при атаке Веллории. Даже вичера. Уже сейчас Ристелл стала задумываться, не была ли встреча Реоса с Агатаном и его союзником запланирована Вормасом. Сейчас Реос мог лишь доверять словам Ристелл о предательстве гомункула, да терзаться гневом, от того, что Вормас позволил себе отправить его наложницу на арену. В остальном даже этот палач оставался невинной жертвой обстоятельств, пожелавшей покарать наложницу своего господина.
Теперь Ристелл понимала как Вормасу удавалось избегать кары за свершенные покушения. Всякий раз он действовал чужими руками. Возможно и теперь, чудесное воскрешение Реоса он выдаст за благословение Слаанеш и вновь присягнет в верности Архонту. Весь гнев выльется на уже казненного Веллорию, а при необходимости Вормас укажет пальцем и на вичера, который присутствовал на встрече, предшествовавшей покушению.
Взглянув на Реоса, она пыталась понять, примет ли он присягу гомункула вновь или сдержит обещание и отдаст его жизнь канониссе. Роль Вормаса была очевидна, но обвинить его могла лишь наложница, которая пользовалась только доверием Архонта.
Еще одним вопросом были отношения гомункула с вичером. Знает ли Агатан в какой западне оказался, или уже уладил все разногласия с Вормасом.
Девушка посмотрела на необычно широкую для эльдара спину вичера. С момента их встречи он ни слова не произнес про гомункула, быть может Вормас уже поплатился за свою опрометчивость? Что-то ей подсказывало, что в этом случае гладиатор не стал бы сдерживать свою ярость и не позволил бы Архонту подступиться к артефакту. Если только он, так же как и Вормас, не знает, где Реос спрятал вторую часть ключа.
Реос, в отличие от канониссы, не удостоил воинов взглядом. Казалось он по-прежнему заинтересовано изучает древо, сияющее впереди, но едва сдерживающий гнев от присутствия человека в свите Архонта, эльдар, сумел убедиться в бдительности своего господина. Его ятаган успел лишь на пару сантиметров покинуть ножны, когда Реос мгновенным взмахом руки, вогнал его обратно. Жест был столь молниеносным, что мандрагоры во главе с вичером не сразу заметили заминку.
- Твой меч служит мне! - Прошипел Реос и в его глазах засияло выжигающее пламя, противостоять которому у темного не было ни желания ни возможности.
- Здесь много мечей, во всех ли ты уверен? – Спросил Агатан, наблюдая за сценой со стороны.
Реос не отвел взгляда от эльдара, а его рука плотнее обхватила рукоять ятагана. Казалось попавший в немилость темный потерял волю к жизни. Перед ним стояли два могущественных воина и возможно обоим он присягал на верность, но только сейчас, когда Архонт восстал из мертвых, осознал последствия такой ситуации.
Рука Ристелл легла на рукоять меча. Что-то в груди содрогнулось от осознания того, что она готова вступить в бой, в союзе с Повелителем тьмы, но здесь возможности выбора даже не возникало.
Один рывок и меч выскользнул из ножен. Клинок замер у самого горла Агатана, едва не вкусив крови. Взгляд Реоса, словно взгляд змеи столкнулся с таким же взглядом вичера. Гладиатор не дрогнул, даже не шелохнулся и по заскользившей на губах улыбке было ясно, что он готов придумать достойный ответ, но Реос его опередил:
- Одному мечу я доверяю точно и он ближе других к тебе, - Архонт воткнул клинок в землю перед воином у которого его позаимствовал, затем кивнув Ристелл прошел мимо вичера.
Проходя вслед за Реосом мимо Агатана, она была готова к защите. Гладиатор проводил ее холодным взглядом, но все же сдержал бросавшуюся в глаза ярость.
Ристелл думала, почему Архонт столь беспечно прошел в лагерь врагов, но поравнявшись с ним, задала другой вопрос:
- Почему ты не довел дело до конца?
Взглянув на Реоса она заметила, что он улыбается, но теперь его улыбка не пугала, а согревала каким-то озорным весельем:
- Последний ход я доверю тебе, Ангел. Твоему мечу.
Она склонила голову, подозревая, что Реос заметил ее готовность вступить в безнадежный бой против армии вичера. Только сейчас она заставила себя отпустить рукоять.
- Исход иных сражений порой зависит от весьма незначительных жестов, - Реос вернулся к изучению древа.
Возможно этим он хотел сказать, что поставил на место вичера, но канонисса не была уверенна в эффективности такого жеста, хотя безусловно смерть Агатана могла послужить командой для его сторонников.
Только сейчас Ристелл задумалась о том, как разделились войска Реоса. Возможно причина уверенности Архонта в том, что среди окружавших их воинов не все присягнули в верности гомункулу или вичеру. Если только Вормас не провел чистку рядов, едва Веллория послужил его целям.
Ее душило отсутствие информация, она чувствовала себя слепой, бредущей по канату над пропастью, но в спину дышал вичер и в очередной раз ответам придется подождать.
Чем ближе они подходили к древу, тем внушительней оно казалось. На память пришли дела об артефактах, затуманивающих разум, но по сути своей не наделенных каким-либо сильным свойством. Пустышки, отравляющие наивных еретиков. Но здесь Ристелл ощущала иное. «Листья» - зеркала манили своими плавными движениями, словно подвешенные на нитях света они вращались вокруг своей оси, являя взору подернутые рябью тени иных миров. Могущество этого артефакта казалось бесспорным. И все же первый порыв восхищения прошел, оставив после себя привкус меди во рту, да мурашки на коже.
Это варп. Так сказал голос. Похоже она успела привыкнуть к отраве сочащейся из имматериума. Обрела иммунитет. Эта мысль заставила ее сжать кулаки. Так просто и беспрепятственно тщеславие вело ее к ереси, а впереди маячила возможность пасть окончательно или совершить последний рывок к трону императора, сорвать планы темных, гомункула и… Реоса.
Архонт не замечал воинов вокруг, словно шел по аллее в собственном дворце, а темная рать была не более чем деревьями его сада. Что за козырь он держал в рукаве? Почему бы Вормасу просто не схватить его и не приказать пытать, пока Реос не выдаст секрет нахождения второй части ключа? Тем более теперь, когда стало ясно какие фигуры белые, а какие черные и партия близится к своей развязке.
Вблизи шеренги воинов не производили ужасающего впечатления, но Ристелл не обманывалась на этот счет. Она знала, что за спинами первого ряда стоит второй, третий…, еще сотни. Словно зубы капкана или снежный настил, готовый вот-вот сорваться лавиной и поглотить наложницу с Архонтом.
Страх отступал лишь, когда она рисовала перед глазами смерть гомункула. С одной стороны, она забрела в стан врага, но с другой, сейчас с ней был Реос, ведущий игру и меч, способный отрезать голову палачу. Если ценой этого станет ее жизнь, что ж…, пусть так и будет. Именно сейчас Ристелл понимала, что отступить не только невозможно, но и не верно. Рабы ушли из-под плети эльдар, возможно ее сестры нашли покой у трона императора, значит все что осталось сделать, это обезопасить Империум от силы древнего артефакта… или погибнуть пытаясь.
Ристелл…
Словно эхо от знакомого голоса
Я рядом, уже близко, Перышко.
Ею завладело желание закрыть уши руками, дабы избавиться от нескончаемого далекого гула, голоса варпа, заглушающего шепот в ее голове. Это Кхан, его голос. Впервые Ристелл не ощущала, что вот-вот проснется. Несмотря на реальность, напоминающую кошмар, она знала, что токсин Вормаса уже растворился в ее крови и был нейтрализован амальгамой. Сны кончились, а голос ее учителя остался.
Кхан.
Ристелл знала, что взывать к учителю опасно, стоя посреди темного племени, по колено в тумане  варпа, но ей нужно было убедиться в том, что инквизитор не фантом, не пытка надеждой.
Отклика не было. А через пару шагов они вышли к сплетению тончайших корней Древа. Лучи света, образующие ствол и ветви, плавно стекали к земле, где вселяя первобытный ужас в сердце канониссы обращались в кровеносные сосуды и капилляры, лоснящиеся и скользкие от крови. Туман варпа словно нарочно открыл взгляду картину безумней и страшнее которой, Ристелл не видела за все время пленения и годы жизни до него – сосуды, словно змеи и черви, увлеченные игрой заклинателя вылезали из сотен гниющих тел рудокопов Империума в истлевшей одежде. Тех самых, которые встретили ее отряд как врагов. Скрученные неестественным для живых образом, они образовали холм, из которого бил фонтан света – Сердце Мира. Должно быть именно артефакт позволял телам спастись от жестокого времени и разложения.
Канонисса замерла, не в силах идти дальше. Какое-то безумие обратило взгляды мертвецов к ней и казалось, что все вокруг исчезло, осталась только пустыня, холм из гниющих трупов и необыкновенно, лживо непорочное и прекрасное Древо.
Ей хотелось кричать, но голос пугливо свернулся в горле. Хоте-лось броситься и вырывать лучи света из тел ее сестер и братьев, но мышцы не отзывались на команды или страх не позволял ей эти команды отдать.
Она почувствовала прикосновение к плечам, знала, что это Реос, видела как шевелятся его губы, но не могла понять ни слова. Руки, долгие годы усваивавшие суровое воспитание веры в эклезиархии, дрожали от желания сжечь весь холм дотла, истребить этот памятник осквернению. На какое-то мгновение эти чувства словно вернули Ристелл в ту пору, когда она была сестрой битвы, а не наложницей Повелителя тьмы. Но огнемета не было под рукой, а вокруг стояла армия, готовая обратить ее в тлен, за единственный неосторожный жест. Ее словно привели на поклонение богу зла. Вновь всколыхнувшаяся вера отогнала прочь наивные предательские мысли, воспользоваться древним артефактом и в то же время разум твердил, что при подобном раскладе у нее нет ни единого шанса уничтожить Сердце Мира. Может Император привел ее сюда в назидание? Показать всю мерзость и жестокость варпа, возродить ослабшую веру. Возможно он привел ее сюда лишь для того, чтобы она смогла умереть тем, кем мечтала – сестрой битвы, а не рабыней Архонта.
Проснулись страхи первого дня плена, когда каждый был готов поведать ей о жестокости детей тьмы. Неужели она настолько породнилась с ними, что уже забыла об их естестве, гнилом нутре, жаждущем чужих мучений и боли.
Что же так удивляет тебя?
Этот голос, в отличие от голоса Реоса нашел путь в ее сознание, быть может от того, что звучал в ее мыслях, а может потому, что она ждала и боялась его услышать. Потому что он эхом повторил ее мысли и принадлежал тому, кто охотно делился с ней историей зла. Надежды на то, что вичер разделался с гомункулом не оправдались. Под зеркальной кроной сердца Мира, попирая тела людей, стоял Вормас Нкуаб, собственной персоной… в окружении инкубов, похоже определившихся со стороной или всего лишь исполнившие роль конвоя, проводившего наивного Архонта в лапы палача.
Ветви древа словно распускались за спиной Вормаса и его силуэт напоминал ангела тьмы в ореоле благословенного света. Словно грязная тень на белоснежной епитрахили.
Лица палача не было видно, но его глаза светились отраженным светом, напоминая Ристелл о том мгновении, когда она впервые заглянула в них.
Он стал медленно спускаться к ним и каждый его шаг по мертвым телам, словно удар по сердцу канониссы, заставлял ее сильнее сжимать рукоять цепного меча.
- Сердце мира нуждается в крови, - Уже вслух произнес палач, остановившись перед Архонтом, наконец выплыв из тени и обретя привычную форму гомункула, - На то оно и сердце.
Едва сдерживая ярость, Ристелл повернулась к Реосу:
- Ты не говорил об этом!
Архонт скорбно склонил голову, но этот покаянный жест не облегчил страданий канониссы.
Он хотел ответить, но Вормас его опередил:
- Разве тысячи псайкеров не приносятся в жертву на алтаре вашего Императора?
Ристелл стиснув зубы не могла отвести взгляда от Реоса, хотя какую-то темную часть души, которая сейчас сжимала рукоять меча, слова Гомункула заставили задуматься.
- Я не хотел этого скрывать, Ристелл, - Реос потянулся рукой к девушке, но она отстранилась, - Ему нужна живая плоть, чтобы существовать в этом мире.
Гнев отступил перед жаждой получить информацию:
- Это не более, чем очередное творение демонов! - Канонисса подняла взгляд к древу.
- Люди так боятся всего непривычного, - Вормас почти повторил слова Архонта, произнесенные ранее, в те давние времена, когда Ристелл лежала на его ложе и вокруг царил обманчивый покой. Сходство слов. Единство мыслей. Сейчас, как и в день прибытия Архонта в лагерь рабов, она не видела разницы между ним и Вормасом.
- Если пожелаете, Повелитель, я доведу до конца то, что было начато на арене.
Реос проигнорировал слова палача и встал рядом с Ристелл:
- Я знаю, что ты видишь…
Девушка покачала головой:
- Возможно для таких как ты это привычно, но ты не знаешь, что я чувствую.
- Это так. Но я привел тебя сюда, чтобы ты покончила с этим.
Ристелл повернулась к Архонту и их глаза встретились.
Она не ожидала такой простой реакции на появление предателя-гомункула, но ей лишний раз пришлось напомнить себе, что два существа перед ней вели темные игры еще до ее рождения… и только для нее Вормас был истинным предателем, если только это понятие допустимо для того, кто никогда не был на ее стороне.
На этот раз девушка не смогла прочесть что-либо определенное в темных зрачках Архонт, но там явно не было лукавства. Даже если он и вправду привел ее сюда, чтобы остановить гомункула, он мог предупредить о том, что предстанет ее глазам.
В любом случае ее возможности сейчас не шире, чем, когда ее заперли в операционной. Просто совсем рядом, в десяти шагах от канониссы возвышалось напоминание о том, что друзей у темных не бывает. Есть только полезные и бесполезные живые существа. Значит ее время придет, когда тот, кто ее оберегал, исчерпает свою пользу.
Реос повернулся к Вормасу и вставшему за его спиной вичеру:
- Сюда идут войска Империума людей, - Это объявление, Реос произнес спокойным, почти равнодушным тоном и Ристелл поняла, что их финальная партия началась.
- Невозможно! – Прорычал вичер, - Они не смогут найти нашу базу, если все, что нужно уже при нас, мы можем уйти к вратам. Люди еще долго будут искать нас.
Вичер разочарованно покачал головой:
- Если только мы не намерены терять время в пустых разговорах.
Ристелл увидела как по лицу гомункула расползается улыбка и его пристальный взгляд встретился с таким же взглядом Реоса. Казалось им двоим не нужны были слова…, возможно так и было:
- Едва ли это обман, Агатан, - Не удостоив огромного эльдара и взглядом возразил Вормас.
- Нам ни к чему свидетели, тем более им есть чем заняться, - Ре-ос обвел взглядом воинов окруживших отвратительный холм.
Ристелл силилась понять если не по словам, то по жестам, скрытые контексты разговора, но эта манера общения была привычна лишь для искушенных в интригах адептов тьмы.
Невольно она ощутила родство с вонючим гладиатором, который похоже так же не был знатоком тонких игр.
Реос надеялся столь просто избавиться от окружавшей их армии? Направить ее на невидимого врага? На это он надеялся, когда шел к древу лишь в сопровождении своей наложницы?
- Агатан, вели войскам готовиться к отступлению к вратам… и к возможной битве.
Вичер с сомнением склонил голову, затем бросил взгляд на Вормаса.
- Думаю, это разумный приказ, - Произнес гомункул.
Даже для Ристелл это ожидание подсказки от Вормаса, говорило о многом. Как минимум о том, что вичер уже выбрал сторону.
- Моя задача охранять артефакт, - Воспротивился Агатан, твердо посмотрев в глаза Реосу.
- Ты этим и займешься, - Внезапно Реос прошел мимо Вормаса и вичера назад, к дюне, за которой скрывалась его армия. Он встал рядом с первым рядом воинов и вновь повернулся к своим «союзникам».
Ристелл уже не отпускала рукоять меча, готовая к любой развязке затеянной Реосом игры. Впрочем необъяснимая уверенность Архонта привела в смятение не только ее.
- За своей спиной я оставил четыреста пятьдесят избранных воинов. Пока Вормас, следуя моей воле, собирал наши силы для возвращения домой, за мной пошли четыре тысячи. Те, кто вернулся, сейчас стоят за этим гребнем, - Надев перчатку агонизатор, Реос указал стальным когтем себе за спину, - Остальные домой уже не вернуться.
Ни один мускул не дрогнул на лице Архонта. В глазах сиял лед, а воины стоявшие по обе стороны от своего Повелителя, добавляли вес каждому его слову.
Это было невообразимо. Специально или нет, но теперь Реос стоял с армией за спиной перед двумя бывшими союзниками, которые эту армию и собрали. Этот расклад дошел и до вичера с гомункулом, пытающихся распознать ложь в малейшем жесте Архонта.
Внезапно Ристелл почувствовала себя лишней в плане Реоса. Ему могли простить его пристрастие к наложнице, его всепрощение и он мог выполнить задуманное в одиночку, одними лишь ловушками слов и смыслов. Но присутствие Ристелл раздражало темных и возможно каждый из них считал Архонта предателем. Она ставила под угрозу замысел Реоса, хотя он сам пожелал ее присутствия.
Действительно ли Реос лишился большей части своей армии или это лишь игра в игре, еще один блеф? Лишь безумец придет в стан врага и признается, что стал легкой мишенью.
- Это ложь! – Вновь вскинулся Агатан, - А если правда, то ты жалкий правитель!
Гладиатор вынул из ножен меч и выставил перед собой:
- Мне надоела эта игра! Эти воины не пойдут за бездарным стратегом!
Вот и конец, пронеслась мимолетная мысль, а рука уже извлекла меч из ножен. Она умрет здесь, рядом с имперским курганом, у корней Сердца Мира.
Вормас так близко, всего в двух шагах. Неимоверным усилием воли она подавила в себе очевидные мысли, дабы не раскрыть их своей мишени. Реос говорил, без него не активировать артефакт, он и есть ключ, одна из его частей. Канонисса почти ощущала, как имперская сталь жаждет впиться в плоть эльдара. Это была ее жажда.
То ли отреагировав на то, что Ристелл обнажила меч, то ли подчиняясь приказу вичера, воины, стоявшие за спиной Реоса так же извлекли клинки.
- Думаю теперь кабала Ледяной Крови, принадлежит мне, - Вичер оскалился, - Ты привел сюда человека, человека с оружием, в то время как ей надлежит заполнить пустоты в этом холме! Я это исправлю, едва покончу с тобой.
Ристелл была готова нанести удар Вормасу, едва прозвучало последнее слово вичера. Если он намерен исполнить то, что сказал, значит перед ней последний шанс воплотить свое желание и оборвать жизнь Вормаса, пусть даже это будет последнее, что она сделает. Но…
Легким, изящным жестом гомункул Вормас Нкуаб поднял указательный палец, словно повелевая замолчать нерадивому псу и выступил вперед
- Исполняйте волю Архонта, - Внезапно повелел гомункул.
Войнам понадобилось какое-то время, чтобы осознать перемену сил, но вичер явно остался в меньшинстве и мечи вернулись в ножны. Только Агатан и Ристелл остались при оружии, невольно выполняя функцию телохранителей, для своих союзников. Хотя теперь Ристелл подозревала, что скоро вновь будет в одиночку противостоять, тем, кто никогда не был ее друзьями.
Похоже гладиатор осознал, что войны не посмеют оспаривать решение Повелителя и могущественного гомункула и когда командиры подразделений отдали приказы выдвигаться к вратам, увитым верлисом, он лишь сплюнул на землю.
- Если твои слова правда, значит армия Империума собрала силы, достаточные противостоять нам, верно? – Поинтересовался Вормас.
Реос медленно развел руки, словно блаженно принимая на себя первые капли грядущей бури. Обратив лицо к небу, он закрыл глаза.
- Ты слышишь?
Вичер стиснув зубы прорычал:
- Хватит игр, ничтожество!
Но Реос даже не шелохнулся. Он обращался не к вичеру.
Вормас казалось так же обратился в слух и на его лице возникла улыбка воина, встретившего достойного противника:
- Ты привел их, - Это был не вопрос, - Зачем?
Реос напоминал героев древнего эпоса Империума. Его окружала невообразимо чуждая аура, словно путешествие в варп по воле гомункула, вернуло к жизни древнего демона.
- Ты забрал мою армию, - Реос заглянул в глаза гомункула, но Ристелл была уверена, что он смотрел прямо в его душу, - Я взял себе другую. И сейчас мои воины стоят между нами и армией Империума людей.
Казалось осознание происходящего наконец достигло закостенелого разума гладиатора и он вскинув меч, бросился на Архонта:
- Жалкий предатель!
Сейчас! – Эта мысль то ли зародилась в ее сознании, то ли ворвалась в него извне, но внезапно для самой канониссы, она рванулась вперед, занося меч для удара…, но он был направлен не к шее гомункула, как с самого начала планировала Ристелл. Вместо этого, плавно скользнув в сторону меч принял на себя удар вичера, остановив его клинок в нескольких сантиметрах от плеча Реоса.
На какое-то мгновение повисла тишина. Затем вичер с отвращением одернул клинок и прорычал:
- Ты обязан жизнью человеческому отбросу! Пожалуй это хуже смерти.
Он смерил взглядом наложницу и сплюнул под ноги.
Реос пропустил мимо ушей тираду гладиатора и лишь благодарно кивнул Ристелл, которая сама не могла скрыть удивления от своего выпада.
- Благодарю, - Это слово Реос сказал не ей, но гомункулу и девушка осознала откуда возник ее внезапный порыв.
Злость от того, что ее использовали как безвольную куклу заставила отступить Ристелл от Архонта с видом, будто она сама желала отнять его жизнь.
Сложно было решить от чего ее гнев сильнее. От того, что она  стала марионеткой, или от того, что Вормас очевидно прекрасно знал о ее мыслях в свой адрес.
Похоже до вичера не дошел смысл произошедшего, но вскоре гомункул пояснил:
- Раз уж ты счел свою честь отомщенной, давай выслушаем нашего Повелителя.
Отбросив гневные мысли, но не отпуская меча, Ристелл про себя согласилась с этим предложением.
Чутье подсказывало, что на этой встрече все будет решено и возможно ей удастся повлиять на ход истории
 С каждым словом Архонта все вставало на свои места, картина складывалась из фрагментов и вырисовывала безупречную игру света и тени. Игру, которую начал Реос и которая шла по его правилам с самого первого дня их встречи.
Не просто так Реос позволил гомункулу самостоятельно искать часть ключа на Шенузе, не случайно он выбрал время для похода на Тегесту-12. Каждый шаг и каждое слово не осталось без его внимания.
- Я знал кто у меня в союзниках, - Архонт посмотрел сперва на Вормаса, затем на вичера.
Это было похоже на признание и покаяние. Внезапно Ристелл показалось, что Реос готовится принести себя в жертву двум стервятникам, раскрыв карты. Темные эльдары прославились хитростью, но и они не станут сдерживать ярость, если узнают что у него на руках королевский набор. Время игры подходило к концу. И все сводилось к тому, сумеет ли он защитить свою ставку – их жизни.
Ристелл одновременно хотелось услышать его историю и заставить замолчать. Сохранить его жизнь и избежать столь вероятной боли от того, что она могла услышать.
Она не решительно сжимала рукоять меча, но не находила в себе силы развязать бой и прекратить плетение интриг из слов.
Внезапно Реос посмотрел прямо на нее:
- Ты преподнес мне величайший дар Вормас. Не ведая цены того, кто таится в плену, ты пожелал сделать из канониссы сестер битвы пешку.
Все это Реос произнес не отрывая взгляда от синевы глаз Ристелл. По его губам скользнула легкая улыбка:
- А я сделал из нее королеву.
Это она уже слышала. Он называл ее так прежде. Девушка нахмурила брови, но не смогла отвести взгляда. Контакт прервал Реос и продолжил. Теперь он смотрел на древо мира взглядом, погруженным в раздумья:
- Мои люди уничтожили те части скрижалей, где была указано о живой плоти богов, подлинном ключе.
- Не всю правду им удалось скрыть, - Прошипел Вормас, едва сдерживая злость.
Архонт бросил взгляд на него:
- Ровно то, что я повелел.
- Ты играл со мной, но еще не выиграл.
Агатан вновь достал меч из ножен:
- И не выиграет!
Глаза огромного эльдара светились смесью злобы и непонимания. Он знал, что хочет раздавить Реоса, но еще не до конца понимал, что за этим последует.
Гомункул избавил его от мучительных раздумий и псионикой заставил его замереть:
- Довольно! Я желаю знать правду.
За все время встречи лишь Реос ни разу не извлек оружия из ножен и Ристелл с дрожью по телу поняла, что ему это и не требуется. Он видел все шаги своих оппонентов на мили вперед и через минуту подтвердил это:
- Мне был нужен тот, кому я смогу доверять и убедить в своем доверии, тех, кто плел свои интриги против меня.
На этот раз Архонт лишь мельком посмотрел на канониссу и в его глазах Ристелл заметила тень стыда или страха
- С того момента как ты поверил в бесценность для меня канониссы, наша игра пошла по той тропе, что выбрал я.
Это заявление произвело на Ристелл эффект не меньший, чем на Вормаса. Она не могла поверить, что все, что было между ней и Реосом, лишь ширма, укрывающая борьбу за власть. Ее глаза наполнились слезами, а в руке возникла твердость, которая позволяла уверенно держать меч.
Реос поднял на нее взгляд, полный печали и едва заметно покачал головой.
- Это ложь! – Ристелл с удивлением осознала, что слова принадлежали ей.
На этот раз тень улыбки родилась на губах Вормаса, но Реос продолжил:
- Отдав тебе половину ключа, я получил не только жизнь канониссы, но и некоторую степень твоего доверия. Она позволила мне подготовиться к этой встрече. Выигрывать минуты и часы до того момента, когда Империум прибудет в сектор. Я пожертвовал двумя разведчиками, чтобы люди сумели найти нас.
Казалось последние слова заставили окаменеть всех присутствующих. Агатан желал вырвать сердце Архонта. Вормас вытрясти из него душу. А Ристелл…, ей хотелось сбежать, бросить все, долг, сомнения… и сбежать. Оказаться как можно дальше от этого проклятого места и бесконечной череды предательств. От предательства того, кому она верила, наивно, но искренне.
Реос обещал, что расскажет ей правду, но не обещал, что она ей понравиться и теперь Ристелл проклинала себя, за желание знать истинное положение вещей. Возможно ли было вернуться к тому моменту, когда они вместе хотели сбежать, оставив две армии грызться из-за лишенного ключа артефакта? Нет. Она понимала это, но с болью осознавала, что желает этого.
Внезапная слабость заставила Ристелл опереться на меч. Ноги подгибались и дрожали, словно у рабов, изнуренных муками и голодом. Все это время, пребывая в иллюзии навеянной Архонтом, она забыла, что на самом деле была лишь рабыней. Он заставил ее забыть, «…сделал Королевой».
Она почувствовала хватку на своей руке. Кто-то не позволил ей упасть от слабости. Взгляд наткнулся на тонкую узловатую руку, утопающую в чрезмерно широком рукаве.
- Истина порой пугает и ранит не хуже великолепного клинка, - Вормас поддерживал Ристелл, в то время как сам с долей восхищения смотрел в холодные глаза Архонта.
- Великолепная пытка, - Восторженно отозвался он.
Ристелл также посмотрела в глаза Реоса, вырвав свою руку из хватки гомункула. Впервые с того первого дня к ней вернулось желание рассчитаться не с жалким гомункулом, а с истинным Повелителем кабалы, настоящей угрозой человечеству. Неужели она когда-то думала так о Вормасе?
Реос потянулся к ней, на миг впуская личину слабости и страдания на свое лицо.
Но она ему не поверила. В руках взревел цепной меч и выставив его перед собой Ристелл покачала головой.
Ее уже не волновало продолжение истории Реоса. Единственное чего она хотела, это остаться одной, пусть даже в компании одних лишь трупов, кормящих древо своей кровью.
- Значит ты сдал наши позиции, как жалкий отброс, - На удивление спокойно заметил Агатан. Сложив руки на груди он похоже окончательно убедился в своем отношении к Реосу и теперь лишь ждал пока ему позволят поставить точку в бессмысленном разговоре. Кровавую и болезненную точку.
Ристелл показалось, что Реос внезапно потерял свою спокойную уверенность и стал выглядеть более яростным. Может тому виной боль, которую он причинил ей или то, что его взгляд не отрывался от нее.
- Думаю…, - Начал Вормас, но его прервал Реос.
- Я привел его, Ристелл, как и обещал. Я пытался вытащить тебя из паутины своего мира
Ристелл не желала ничего слышать, она смотрела в песок под ногами и хотела только того, чтобы ее удивительно затянувшаяся в плену жизнь закончилась. Не важно как. Окончанием плена или самой жизни.
- В моем мире нет доверия, - Уже тише добавил Реос, - Только с тобой я был откровенен. И теперь как и прежде
- Это очень трогательно, но стать еще более жалким у тебя уже не выйдет, - Агатан сделал шаг к Реосу.
Он не мог слышать ментальных слов Реоса, но это обращение, достигло сознания Ристелл.
Игра детей тьмы еще не закончилась и теперь девушка не воспринимала слова за истину. Все, что он мог сказать, могло оказаться ложью, ради еще одной минуты или удара в спину. Но в этих словах что-то было. Будто говоря одно, он хотел сказать иное. Как же ей хотелось избавиться от скрытых смыслов!
«Только вера незыблема, Ристелл…» - Капеллан Дежестер больше походил на заботливого дедушку и порой Ристелл казалось, что в ней он видит какую-то погибшую родственницу, возможно дочь. Его голос всегда успокаивал ее, как стакан теплого молока. Он не говорил о канонах с ней, его речь всегда бы-ла земной и лишенной пафоса. Только о вере он мог говорить с трепетом и неземным счастьем: «Вера, это то, что ты выбираешь сама и что останется с тобой навсегда. Не всегда получается верить в хорошее, но это единственное что стоит поклонения и защиты. Прежде всего защиты от собственных сомнений. Не важно сколько ты проживешь, верь только в хорошее, не несу-щее зла, и ты проживешь жизнь счастливой».
Каким далеким казался этот голос из прошлого. Что может быть хорошего в бесконечном море крови и постоянном запахе смерти.
Ристелл подняла взгляд на Реоса. Несмотря на пережитую боль ей казалось что этого эльдара так же не должно быть здесь, как и ее. Сейчас его глаза искрились каким-то глубоким переживанием и возникало ощущение, что он вот-вот задохнется.
Зачем я тебе теперь?
Веки Реоса едва заметно дрогнули, когда он услышал вопрос Ристелл. Он посмотрел на нее и девушка заметила искрящийся блеск в глазах Повелителя темной армии.
Вормас не позволил ему ответить:
- Несмотря на столь откровенное предательство своего народа и даже той, что вероятно весьма сильно к тебе привязалась, ты не просто так пришел сюда.
Это упоминание было достойно Вормаса. Он не мог избежать возможность провернуть нож в ране столь надоевшей ему наложницы.
- Ты солгал мне, - Вормас произнес слова почти добродушным тоном, - Но я не в обиде,
признаться я восхищен.
Казалось Реос не слушал Вормаса. Он все также смотрел в глаза Ристелл и она поняла, что видит во встречном взгляде ответ на свой вопрос. Во что ей верить. В то, что вокруг лишь ложь и предательство, или в то, что еще есть шанс…
- Предав свой народ ты поступил как истинный его сын.
В одной фразе Вормас сумел объединить то на что Ристелл надеялась и то, чего боялась.
Гомункул извлек из тайников мантии золотое кольцо ключа. Казалось свет древа скользнул к родственным граням и ключ засиял как едва извлеченный из пламени металл…, нет, как само пламя.
Архонт внимательно наблюдал за своим помощником, а Ристелл вновь разрывали на части противоречивые мысли.
С одной стороны слова, прозвучавшие на этой встрече, могли объяснить причину, по которой Реос оберегал ее, а с другой, в иных обстоятельствах они могли звучать иначе. «Он тебя оберегал или использовал?» - должно быть ближе к концу безумной игры Вормас стал понимать, что Ристелл не случайно так основательно запуталась в паутине, натянутой между ним и Архонтом и теперь Реос подтвердил ее опасения. Или же он вынужден снова одеть маску, как делал ранее, когда отнимал душу безумного раба.
Теперь Ристелл желала остаться наедине с Реосом и быть может убедительностью меча заставить его рассказать всю правду. Только не ясно когда он откровенен. В тот миг, когда их глаза встречаются и никто не может вторгнуться в их мир, или же теперь, перед лицом своего триумфа Реос был искренен? Почему же тогда в его глазах нет огня победителя?
- Не многим удавалось обмануть меня, - Прошептал гомункул, вглядываясь в кольцо.
- Разве я тебя обманул? – Реос скрыл лицо рукой, словно пытаясь изгнать мигрень, но Ристелл знала, что он вновь пытается спрятать то, что мог позволить увидеть лишь ей.
Вормас вскинул бровь, ожидая услышать версию Архонта.
- Ключ у тебя и это ты нарушил наш уговор. Ты подверг жизнь Ристелл опасности и я пришел вернуть то, что принадлежит мне.
Новая волна боли окатила канонису. Могли ли эти слова стать причиной, по которой Реос позволил ей оказаться на арене и пережить страшный бой? Всего лишь часы бесконечной агонии, чтобы предъявить обвинение Вормасу и вернуть часть ключа.
- Я лишь наказывал убийцу, впрочем, раз уж убийства не состоялось, то вероятно я ошибся.
- Мы оба знаем, кто был убийцей, - Архонт словно пронзил гомункула ледяным взглядом, затем он раскрыл последние карты и картина была закончена:
- Ты знал, что я приду за ней. Ты не можешь меня убить,
Реос вновь посмотрел на Ристелл:
- А я сделаю все, чтобы защитить ее.
Ристелл не могла понять, то ли это откровенная ложь, то ли крайне откровенная для темного правда и похоже это было и то и другое. Как обмануть того, кто привык к обману и лжи? Самой необычной, самой подлинной и откровенной правдой.
Канонису словно ударило током. Ее взгляд неотрывно следил за Архонтом, внезапно ставшим подобным дикому зверю, хищным взглядом оглядывающим своих жертв, готовым воплотить свои слова в жизнь.
Все то, что Реос сказал прежде, обретало двойной смысл. Для гомункула и вичера канониса оставалась марионеткой, ловкой введенной в игру Архонтом, а сама марионетка видела иные карты, те которые Реос показывал лишь ей. Все это было правдой, если верить в лучшее. И не важно сколько она проживет…, она хотела в это верить.
Теперь Реос одновременно вел две игры. Его жизнь разбилась на две части еще тысячелетия назад. Безжалостный убийца, садист испивающий кровь – только таким он мог выжить среди подобных. Но был и тот, кто скрылся за этой маской, погрузился в сон, пробуждался и вытягивал отчаянную душу из бесконечной непроглядной пропасти.
Ристелл могла не верить словам, не верить делам Реоса, но она знала, что видела в его глазах, что чувствовала, когда он прика-сался к ней. Это не могла быть ложь, так солгать нельзя!
- Значит ты готов предать свой народ ради куска светлого мяса? – Поинтересовался Агатан, в свою очередь начав обходить Реоса справа – медленно и не навязчиво, но с очевидным желанием пролить кровь.
Внезапно Реос улыбнулся, той самой улыбкой, которую Ристелл уже видела и которая страшила ее не меньше чем близкая смерть.
- Я всего лишь тянул время, до той поры, пока на принятие ре-шения у вас не останется пары мгновений. Рабам приказано вернуть Цитадель в варп, когда они закончат, мои люди убьют их и пути назад не будет.
Едва эти слова прозвучали, как земля дрогнула и свет изливающийся с дюны за спиной Архонта поблек.
И Вормас и Агатан и Ристелл подняли глаза к внезапно взметнувшейся серой пыли, вдоль всего хребта песчаной дюны. Лишь Реос все также стоял спиной к происходящему, он знал чего ждать.
- Тебе лучше последовать за своей армией, Агатан, а мы с Вормасом закончим, то что надлежит.
До всех троих собеседников Архонта дошел смысл его игры. Вормас сощурил глаза обратившиеся из желтых ядовитых жуков в лезвия бритвы. Вичер сжал кулаки и Ристелл буквально чувствовала, как колышатся его мысли – бросить своих воинов без командования или же оставить решение судьбы артефакта двум конкурентам.
Сама Ристелл осознала, что именно ради этого момента Реос привел ее сюда, именно этого момента он ждал и еще до того, как вичер озвучил свое предложение, было ясно, что Архонт был готов и к нему:
- Коммораг. Мы вызовем подкрепление и раздавим имперских червей!
- Не будь глупцом, Агатан! – Нервы Вормаса сдали и он гневно посмотрел на вичера.
Уголок губ Реоса дрогнул, давая понять, что он ждал этого. Уличив момент он посмотрел на Ристелл и медленно кивнул ей.
Этот жест вновь склонил чашу весов в сторону доверия, но все же этого было слишком мало, чтобы выпустить меч и простить то, что могло быть отвратительной правдой.
- Пока подкрепление дойдет от врат Зетар, имперцы уже развеют прах нашей армии по всей планете и будут готовы встретить наших союзников.
- Значит надо уходить! – Не унимался вичер
- Или воспользоваться тем, что мы получили, - Реос взглядом указал на древо.
Вормас криво ухмыльнулся:
- Вероятно у нас нет выбора.
Реос изящно развел руки, слегка склонив голову:
- Империум скоро избавит нас от этого бремени.
Обнажив острые зубы, гомункул бросил изучающий взгляд на Ристелл, пытавшуюся определить свою роль в предстоящей развязке:
- Зачем тебе это нужно? – Прошелестели слова Вормаса,
- Это нужно нам, - Поправил Реос, - Долго ли мы сможем удер-живать власть над артефактом в Коммораге? Сколько времени потребуется, чтобы те, кто готов прийти на наш зов из сумеречного города, продали наши души кабале Черного Сердца?
- Я не могу быть уверен даже на счет тех, кто здесь, - Возразил Вормас
- Как и я. Но два противника лучше, чем тысячи, не так ли?
Эти слова заставили задуматься Вормаса, в то время как вичер вновь скривился от отвращения:
- Я не настолько глуп, чтобы доверять предателю!
- Но достаточно глуп, чтобы довериться армии предателей, - Гневно ответил Реос, сверкнув глазами.
Это была патовая ситуация. Ситуация требующая компромиссов. Для Ристелл игра Архонта стала очевидной и возможно если бы ее окружали люди, спор давно бы был решен, но темные отличались особым восприятием мира. Им хватало мудрости признать верное решение, но не уступавшее мудрости коварство, отказывалось идти на уступки.
Пока каждый из оппонентов Реоса прикидывал выгоды для себя, их время уходило. Сотворенная силами варпа пустыня становилась еще мертвее, чем была прежде, пусть это и казалось невозможным. Дюны покрывались серой коркой, словно некроз пожирал кожу
Ставшее черным небо захватывали в капканы закручивающиеся в спирали мокро-серые облака, будто пытались задушить невидимых фантастических существ. Возможно Реос в одно из своих отлучений отдал рабам приказ, разрушить Цитадель тьмы и те-перь единственной возможностью противостоять этому, было использование способного управлять варпом артефакта.
Умирающий мир вокруг страшил Ристелл, но что-то неведомое не позволяло ей поверить в то, что Реос позволит им погибнуть здесь. В прочем если и не из коварных побуждений, но из жес-токой обиды, которую она ему причинила своим отказом, все может обернуться не лучшим для нее образом. Верить в лучшее…
- Возможно тебе и стоит страшиться воинов из Комморага, - Агатан уязвляюще указал пальцем на Реоса, - Но не нам.
Реос ответил холодным взглядом, а гомункул казалось не слушал вичера. Прикрыв глаза он проникал в мутные воды варпа, ощущая разрушительные силы, скапливающиеся вокруг.
- Довольно, Агатан. У нас нет времени, Цитадель погружается в варп, - Вынес он вердикт, словно лишь сейчас окончательно проверил и поверил в информацию Реоса.
- Нам нужно активировать его, - Архонт сделал несколько шагов в сторону Ристелл и замер рядом. Девушка не отступила, но и меч не выпустила. Она еще не была уверена насчет количества своих врагов.
- А что нам помешает отправить тебя к Слаанеш и самим активировать артефакт? – Похоже теперешнее положение Реоса рядом с наложницей вновь вскипятило кровь вичера.
- Как минимум две вещи.
Вормас поджал губы, вероятно быстрее вичера сообразив о чем идет речь.
- Вам по прежнему не хватает части ключа и…, вы уже пытались отправить меня в варп.
В последних словах Архонта прозвучал неосознанный, а может и осознанный намек на превосходство.
- Что ж, каждый из нас пытался разыграть свою игру и мы все в равной степени предатели, - Рассудил Вормас.
- Но сейчас нам вновь придется заключить союз, - Продолжил его мысль Реос.
Очередное испытание веры Ристелл. Жест оправданной необходимости или новый шаг Архонта к власти над миром.
Во всем этом смешении, Ристелл никак не могла определить свое место. Реос обещал ей голову Вормаса, но в свете сказанного она уже не могла определить какой исход обретет встреча. Возможно Архонт и вправду оберегал ее лишь затем, чтобы заложить в основание холма жертв, а, быть может, вел игру к ис-полнению своего обещания, созданию мира для них двоих.
Ей казалось, что все тайное станет явным, едва она окажется ря-дом с причиной появления темных в ее мире, но вопросов стало только больше. Она желала вырвать ответы из Реоса, но в тоже время боялась разрушить неведомо куда ведущую игру Архонта. Собрав остатки воли Ристелл убедила себя лишь в одном – чтобы не случилось, она будет драться до последнего, как дралась с Хаосом, как дрались ее сестры, как надлежало сражаться в день ее пленения. И пока между ней и армией людей стоят темные, не важно против кого обратиться ее меч.
- Нам нужно время, Агатан, - Тон Реоса обрел спокойствие предводителя, словно все споры остались позади, - Активировав артефакт мы нанесем удар в самое сердце Империума людей и Паутина станет лишь жалкой провинцией нашего мира. Мы разделим его, как когда-то разделили творцы и каждый будет править своей частью. Мир на троих, Агатан…
Реос намеренно заставил слова повиснуть в воздухе, после чего повторил:
- Но нам нужно время.
Вичер вновь посмотрел на Вормаса, в очередной раз выискивая его мнение, испытывая недостаток в личной мудрости.
Гомункул медленно кивнул, хоть и не сводил глаз с Архонта.
- Что ж, - Агатан ухмыльнулся, - Я поверю в этот бред, но не без доказательств.
Вичер медленно стал приближаться к Ристелл. Он облизнул губы с головы до ног осматривая девушку и Ристелл вновь чуть не вывернуло от омерзения.
- Твое предательство началось с нее. Мне плевать, какую игру ты вел с Вормасом, это ваша игра. Но меня ты предал, когда не поделился с ближним…
Вичер оскалился, обнажая зубы, словно позволяя слюне выйти наружу и не отрывал от Ристелл пошлого взгляда:
- Ты предал меня, когда дал этой суке оружие,
Ристелл с холодным презрением смотрела на вичера. Возможно время применить оружие наступит уже сейчас и ей останется лишь выбрать из двух оставшихся или если судьба распорядить-ся иначе, выбирать ей уже не придется.
Словно безумному гладиатору удалось прочесть мысли канони-сы. Приблизившись почти вплотную, он достал из-за пояса клинок, который Ристелл не могла не узнать.
Драгоценные камни сверкали вместо глаз черной лоснящейся змеи, обвившей рукоять. Маленьких острых зубов видно не было, но Ристелл знала, что они у нее есть. Она помнила сколь не-значительным поначалу кажется их укус. Кинжал Унзевисса обрел нового хозяина, или же он не был эксклюзивной работой мастера.
Казалось время нашло возможность замереть, едва Ристелл вновь столкнулась с глазами змеи. Память немилосердно вернула ее на острый шпиль-колонну, окруженную бесконечной про-пастью и в ушах вновь зазвучал пронизывающий до костей гул. Одно лишь воспоминание о резкой дрожи, прокатившейся по колонне, когда ее обхватила рука неведомой твари, заставило сердце Ристелл дрогнуть.
- Я требую ее жизнь! – Прорычал вичер, и замахнулся клинком.
Ристелл устала от бесконечных вопросов, она прошла долгий путь. Бесконечные метания от сумрака во тьму, словно запуганный зверь в туманном лесу. Ее сестры погибли, рабы бежали, но возможно их постигла та же участь. Предательство одно за другим не давали возможность осознать хоть миг настоящей реальности, порой ей казалось что сам варп поселился в ее разуме и теперь она полна безумия как и он, возможно давно погибла, но гонимая виной душа не может остановиться и забыть то, что осталось в мире живых. Всего этого хватало вполне, чтобы опустить руки и принять удар вичера. Убедиться в том, что она уже мертва. Но ей совсем не хотелось возвращаться на колонну в обители Слаанеш, туда, откуда ей удалось сбежать…
Она была готова отразить удар Агатана, но в этом не было необходимости. Клинок замер в воздухе и голос слева твердо произнес сквозь зубы:
- Ты ее не получишь! – Реос держал руку вичера, и его глаза сверкали молниями, словно отражением небесной бури, - Пусть я потеряю всю армию, что стоит между нами и людьми, но если ты сейчас же не возглавишь ее, я охотно поделю мир на двоих. Как и тебя
Глаза вичера опасно сузились и Ристелл успела подумать, что такое положение было весьма удобным, чтобы вспороть живот гладиатору, внезапно переставшему казаться великаном под испепеляющим взглядом Реоса, но Агатан похоже заметил уязвимость своего положения и одернув руку отступил, неотрывно глядя на Реоса.
- За это придется заплатить, Повелитель, - Последнее слово он выплюнул.
- Цену я тебе уже назвал, - Просто ответил Реос, - Либо мы в союзе, либо ты сам по себе.
- Если я почую зловоние предательства, я поверну армию сюда и заберу твою душу в варп.
Реос не ответил на провокацию:
- Мы с Вормасом обеспечим подкрепление, а затем разберемся с расой людей
- Со всеми ими! – Прошипел вичер и бросив мимолетный взгляд на Ристелл пошел к вратам, скрытым за дюной.
Канониса все еще следила за одиноким силуэтом, удаляющимся к единственному спасительному пути, когда почувствовала прикосновение Реоса к своей щеке. Чувства, словно сжатая пружина, заставили ее отпрянуть и посмотреть в оранжевые глаза Архонта.
- На шаг ближе к судьбе, - Шепнули его губы, а взгляд, на миг заблестевший совершенно чуждым для этого темного мира искренним светом, отвлекся от синих озер ее глаза и посмотрел за плечо девушки.
 - Впечатляет, - Заметил Вормас.
Пока Реос и Ристелл были отвлечены вичером, гомункул успел подойди к подножию холма трупов и теперь выжидающе смотрел на Архонта.
- Ты убрал одну из моих фигур и сохранил свою Королеву. Мир на двоих значит? – Он вскинул бровь, хотя улыбка не соскользнула с его губ, напоминая оскал ядовитой ящерицы.
Ристелл только сейчас осознала, что Реос действительно спас ей жизнь в очередной раз. Ее сознание было занято желанием избежать нового знакомства с отравленным клинком и казалось вичеру не удалось уйти дальше угроз, но только благодаря Реосу. Похоже уже на подсознательном уровне, она доверилась его бесконечной опеке. Почему-то именно в этот момент ее это напугало.
- Ты ведь не думал, что я разделю его с тобой, - Реос сделал шаг вперед закрыв собой Ристелл. Снова…
Канониса не могла понять что это значило. Вормас был знато-ком интриг и разгадал игру Реоса раньше ее. Он знал, что Реос ведет двойную игру, знал, что рано или поздно им придется ра-зобраться между собой. Тогда почему он позволил уйти Агатану? Боялся имперской армии?
Словно оглушенная угрозами вичера и новыми вопросами, Рис-телл не сразу смогла осознать слова Реоса. Его ответ…
«Ты ведь не думал, что я разделю его с тобой?» «Мир на двоих…»
Он не мог убить вичера, так как тот возглавлял большую часть армии, но было достаточно избавиться от него на какое-то время, чтобы между реальностью и его мечтой, остался лишь Вормас. «На шаг ближе к судьбе…»
Ристелл смотрела как на ожившем ветру развеваются волосы Архонта с необыкновенными синими прядями, подсвеченными блеском Сердца Мира, как он твердо смотрит в глаза гомункула и как твердо ведет начатую игру к тому финалу, который обещал ей. Он оберегал ее всегда когда был рядом. Иногда это было невозможно, но теперь Ристелл понимала насколько сложно ему давался каждый шаг к ней на встречу ибо каждый этот шаг мог привести их обоих к смерти или к чему-то более худшему. Он по-прежнему хотел разделить мир с ней, своей Королевой. Все, что было сказано прежде оказалось игрой в игре игры. Безумным танцем с непревзойденным партнером. Заключив Ристелл в объятия он провел ее среди липких нитей паутины, порой ведя их танец, порой позволяя вести ей, то позволяя приникнуть к себе всем телом, то удаляясь и скрываясь в тени. Как иначе миновать ловушки тех, кто был способен проникнуть в мысли или ножом в сердце?
Так зародилась серая неопределенность, сводившая с ума канониссу. Безумное вращение белого и черного, изощренные па уводящие от смерти, головокружительные повороты приводящие к откровенной искренности. Вальс на лезвии бритвы.
Ристелл встала рядом с Реосом. Теперь ей не нужно было укрываться за его спиной, чтобы почувствовать себя защищенной. Сомнения отступили, медленно, неохотно…, но неизбежно. В его мире нет доверия, но только обретя его, можно было из это-го мира выбраться. Возможно в этом было спасение не только для пары, нарушившей все мыслимые и немыслимые устои своих рас, но и для остальных темных эльдар и в чем-то для сородичей павшей канонисы.
- Прости меня.
- В моем мире нет доверия, а ты слишком долго в нем пробыла. Прости за ложь.
Они смотрели поверх холма на сияющее древо. Казалось круговорот тьмы и света замер и исчез. Ристелл не чувствовала своего отличия от того, кто был рядом с ней все это время. В первый момент их встречи, пропасть между ними была очевидной, но теперь она казалась не более чем иллюзией. Мы сами создаем себе врагов, сами даем им имена и находим причины для вражды. Все только из страха. Страха перед правдой, которую пытаемся скрыть.
- Я хочу познакомить тебя с моим миром, - Шепнула Ристелл
Реос улыбнулся и неожиданно взял Ристелл за руку:
- Я жду этого с нетерпением,
Казалось рядом с ней вновь стоял светлый эльдар из обители звезд, и в нем она видела ту самую свободу, которую он пытался отыскать всю свою жизнь. Свободу ото лжи. Она видела как маска убийцы, поглощавшего души упала с его лица и рассыпалась в пыль. Возможно одна из многих…, но теперь она была еще ближе к истинному Реосу Хензитару
- Как мы это сделаем? – Ристелл с удивлением осознала, что ни за что не хочет отпускать руку Реоса, словно исходившее от нее тепло убеждало ее в правильности выбранного пути, в правильности всего того, что она прошла в плену и всех тех решений, что она приняла. В правильности ее веры в лучшее. Ей хотелось также держась за руки бежать через врата, как можно дальше от темного племени, но в глубине души она знала, что это невозможно. Мир на двоих мог быть лишь мечтой и тот, кто стоял перед ними охотнее завладеет миром единовластно.
Впервые Ристелл могла открыто выступить против того, кого ненавидела всей душой и рядом с ней был тот, кому она могла доверить свою жизнь.
Вормас протянул руку в сторону и из воздуха, обретая все большую плотность, возник тонкий жезл, переливающийся серебряными всполохами.
- Архонт Ниблган Утей каждым своим достижением был обязан мне. – Заговорил он, - Все кому я служил, были уверены в своей непревзойденности и гениальности, даже не подозревая, что плоды их могущества созревают на вскормленной мной почве.
Вормас провел кончиком пальца по стержню посоха и казалось за его пальцем проследовала ярко-зеленая кислотная полоса.
- Рано или поздно они начинали понимать, что греются в лучах моей власти, - Продолжал гомункул, - Так однажды решил и Ниблган.
Вормас наступил на горло одного из трупов, выдавливая из него гниль и сукровицу:
- Тогда я и привел тебя к трону его кабалы, Реос Хензитар.
Слова гомункула не произвели на Реоса никакого впечатления. Он знал о роли Вормаса в падении кабалы, на руинах которой он воздвиг свое царство.
- Но теперь тебе привести на мое место некого и самому придется справляться, - ответил Архонт.
- В моих руках достаточно сил, чтобы уничтожить еще не одну кабалу, а скоро я обрету власть, способную уничтожить проклятие темных эльдар!
Слова Вормаса словно холодные иглы проникли в сознание Ристелл. Он говорил об уничтожении темного народа, народа, которому служил, на сторону которого переметнулся, сбежав от своих светлых собратьев. Невольно Ристелл пришла к невообразимому вопросу, подразумевавшему еще более невозможный ответ – бежал ли Вормас от светлых эльдар, или был заслан ими? Это казалось настолько разумным, что Ристелл почти почувствовала, что за разворачивающимися событиями наблюдают светлые собратья Реоса. Впрочем, если они допускают то, что делал Вормас, значит он в любом случае заслужил смерть, столь же мучительную, что постигла и его жертв.
- Я обещал тебе его голову, - Шепнул Реос, - Позволь помочь отделить ее от тела, моя Королева.
Архонт галантно склонил голову, коснувшись лба, словно у него была шляпа и извлек меч из ножен.
- Следи за инкубами, пока они не выбрали сторону не известен и победитель.
Реос выступил вперед, небрежно держа меч слегка отведенным назад, клинком к земле.
Каждое его движение завораживало, было наполнено немыслимой стойкостью и уверенностью. Быть может так отец встает на защиту своего ребенка…, без сомнений, колебаний, но и без безумной ярости, ибо нет места эмоциям в столь опасном бою и при столь высокой ставке. Плечи Реоса были спокойно расправлены, волос едва касался легкий ветер, предвестник наступающей бури. Ристелл впервые полностью ощутила себя в безопасности. За спиной мудрого и сильного «отца», который им не был, но оберегал ее не жалея своей жизни…
Лучи неведомого света заблестели за древом, или само древо выхватило из темноты Архонта детей тьмы, а вместе с ним, оно очертило на холме тел четыре силуэта стражей-инкубов. Как и прежде, они ничем не выдавали своего интереса к происходящему внизу и уподобились неведомым древним жрецам, сотворившим Сердце Мира. Перед ними готовились сойтись в бою те, кому они служили и уже успев познакомиться с психологией этих существ, Ристелл была почти уверенна, что они будут безучастны до самого последнего момента. Момента когда падет Вормас, или когда оборвется жизнь их прежнего Повелителя…