Извечный вопрос о земле

НЭП частично решил некоторые экономические вопросы. Однако индустриализация не могла быть проведена мелкими и средними предпринимателями. Выправились и дела в сельском хозяйстве. В 1923 году Продналог заменяется денежным налогом.  В период НЭПа (1922-1928 гг.) среднегодовые темпы прироста объемов продукции в сопоставимых ценах составили 13,4%. Однако не так все было радужно. 
В конце 20-ых годов перед Россией вновь встал вопрос о проведении аграрной реформы. Когда большевики взяли власть, они пытались сохранить крупные хозяйства, однако крестьяне их быстро ликвидировали.
В начале 1920 года в стране насчитывалось около 158 миллионов десятин земли 25 миллионов крестьянских хозяйств. 67% дворов имели посевную площадь до 4,5 десятины. В стране сохранилось архаичное трехполье, поэтому треть земель гуляла под парами. Как же распространялся собранный урожай? При средней урожайности в 50 пудов с десятины. В среднем семья состояла из пяти человек. Если из 4,5 десятин вычесть треть, то собирали 150 пудов хлеба. Для посева надо оставить 36 пудов, по нормам Российской империи требуется 12 пудов на человека, а это еще 60 пудов. Лошади надо оставить 18 пудов, корове – 9. на все остальное остается 27 пудов. Расчет велся на относительно благополучное хозяйство, имеющее средний надел, лошадь, корову и инвентарь.
А если к этому добавить, что треть хозяйств были безлошадными, около четверти не имели коров, а значит, не имели навоза как удобрения. В таком случае урожай был еще ниже. Нельзя забывать, что в степной зоне навоз служил топливом, и пока его не заменил уголь, навоз на поля не попадал.
Инвентарь…   Кажется такой пустяк, если говорить о судьбе страны. Но 44% хозяйств землю пахали сохой, 34% не имели пахотного инвентаря вообще. Всего 18% хозяйств имели сельскохозяйственные машины.
В 1927 году одна жнейка приходилась на 24 хозяйства, сеялка – на 37, сенокосилка – на 56, сортировка или веялка – на 25, конная или ручная молотилка – на 47 хозяйств. В 1927 году появились первые трактора. В стране их насчитывалось 27,7 тыс. этими тракторами можно было вспахать не больше 3 млн. десятин, а это всего 3% всей посевной площади. Да еще при условии, что трактор не сломается.
В стране должна была произойти новая аграрная реформа, потому что аграрный сектор полностью зашел в тупик. При таком положении в сельском хозяйстве в стране невозможно было провести индустриализацию. Более того, страну мог ожидать голод.
Реформа наподобие столыпинской не могла быть произведена, так как в ней ставка делалась на крепкого мужика, производящего товарное зерно. Это могло привести к созданию класса, враждебного по отношению к новому строю. Во-вторых, часть населения могла бы просто вымереть от голода, а власть, опиравшаяся на беднейшие слои населения не могли этого позволить.
Перед страной и властью стали следующие задачи:
- преобразовать аграрный сектор с минимальными потерями;
- создать крупные хозяйства, производящие товарное зерно;
- сохранить при этом людские ресурсы;
- ликвидировать условия, приводящие к созданию враждебного класса.
Основное противоречие заключалось в том, что численность сельского населения во много раз превосходила необходимое число тех, кто должен был эффективно работать на земле. Государству был выгоден крупный производитель товарного зерна, так как мелкое производство не могло обеспечить страну товарным зерном. Кто мог стать в деревне крупным производителем? Кулак. Но в таком случае в деревне продолжалось классовое разделение. В 1927 году в стране существовало 340 тысяч хозяйств, имеющих 6 десятин посева. А это всего 1,5% всех хозяйств. Из них всего 10%, т.е. 34 тысячи, имели больше 25 десятин. Хозяйств, которые считались зажиточными, по данным налоговых органов, насчитывалось около 6%, т.е. около полутора миллиона хозяйств. 20% составляли крепкие середняки, которые не выживали, а просто жили. 70-75% крестьян относились к беднякам или малоимущим середнякам.
При таком социальном расслоении вероятность социального взрыва была достаточно велика. Тем более, что недовольство бедняков и малоимущих середняков вызывал способ достижения благополучия. Дело в том, что наделы были примерно у всех одинаковы. Община не позволяла обделять людей землей, обрекая их на гибель от голода. Конечно, если у крестьянина было много лошадей и коров было много, то много было и навоза, который употреблялся в качестве удобрения. Отсюда и выше урожайность. Но выше, чем в 1,5 раза она быть не могла. А если много скотины, то и зерна уходило больше. Основной источник доходов был не в этом.
Способов получения дополнительных доходов был в другом. Во-первых, в хлеботорговле. Не каждый крестьянин мог повезти на ярмарку свой хлеб. И время потратишь, и лошадь прогоняешь, а на ярмарке скупщики все равно собьют цену. Можно и на пять копеек дешевле отдать на месте, зато и мороки никакой. При сельхозкооперации   эта проблема отпадала само собой. Кулаку же это было совсем не выгодно.   Однако как ни говори, а продажа зерна – дело добровольное. И хотя оно приносило прибыль, но особого неудовольствия не вызывало.
А вот второй способ повышения доходов приводил к звериной ненависти. Это сельское ростовщичество. Попробуй сберечь семенное зерно, если дети плачут от голода. Скормишь зерно – сеять нечем. Вот и идут к кулаку весной: сеять-то надо. Семенное зерно давалось исполу, то есть за половину урожая. Можно было представить, что творилось в душе крестьянина, когда ему приходилось отдавать половину урожая. Давали зерно и просто на еду. Конечно, в долг под новый урожай. И отдает крестьянин часть зерна за долг, а часть по тем ценам, которые ему назначают. В середине зимы хлеба опять не хватает, и приходится опять идти на поклон кулаку. Все повторяется, как в заколдованном круге. А это уже безысходность, которую хочется прервать любым способом. А кроме этого…  эксплуатация рабочей силы происходила почти  бесплатно. Возьмет бедняк лошадь,  чтобы съездить куда-то, три дня надо отработать. День пахоты – неделя отработки. А ведь были еще и те, кто отдавал землю в аренду. Затем ее даром обрабатывали должники. Остается чистая прибыль. А так как способ получения доходов, мягко скажем, не очень красивый, то отсюда и прозвище «мироед».
Чем  в данном случае была коллективизация? Решением всех проблем. Для государства – это появление крупного производителя товарного зерна. Во-вторых, исчезает база для социального неравенства в деревне. И третье, излишние рабочие руки можно было направить на индустриализацию страны. Именно поэтому на первое место вышла борьба с кулаком.
Однако никто просто так не расстанется с источником доходов. К 1930 году обозначилась тенденция массовых выступлений против колхозов: за 1926-1927 год 63 выступления, за 1928 – 709, а за 1929 – 1190. В 1929 в деревне было арестовано 95 208 человек, разгромлено 255 контрреволюционных организаций,  6769 группировок и 281 банда. Но это – с одной стороны. А с другой – отряды самообороны, вооруженные и тоже очень опасные, но они хотя бы контролировались милицией и отрядами ЧОНа.
На селе активизировалось и множество самого разного народа, который мог бы выступить против Советской власти. Это и бывшие офицеры, белогвардейцы, отсидевшие и амнистированные бандиты. Раскулачивание  как один из видов классовой борьбы было заявлено и самим правительством. Михаил Калинин писал в то время: «Как ни кажется она жестокой, но эта мера абсолютно необходима, ибо она обеспечивает здоровое развитие колхозного организма в дальнейшем, она страхует нас от многочисленных издержек и огромной растраты человеческих жизней в будущем».  Конечно, с точки зрения православного человека, это была антигуманная, и даже варварская акция: бороться с теми, кто мог бы выступить против коллективизации. Вполне возможно, что многие из них и не думали о выступлении против Советской власти.
Знаменателен, один из эпизодов того времени. Записан он со слов очевидцев.
«Спрашивают у старика-кулака:
- Дед, ты контра?
- Да, я и этого слова не знаю.
- Пять лет тебе хватит?
- Воля ваша, сколько дадите?
И уехал дед на далекую Чердынь, а когда вернулся, бабка с голоду померла».
Тем более что на местах кроме осуществления социальной справедливости осуществлялась месть не только кулакам, но и вообще зажиточным людям. Раскулаченных, которых потом вернули и возвратили им имущество, было от 25 до 30% от общего числа.  О судьбе раскулаченных никто не заботился. Женщин выбрасывали с детьми на мороз. Мародерствовали. Вносили в список всех, кто не нравился начальству. Так называемый, человеческий фактор придал раскулачиванию жестокий и неприглядный характер.
Раскулачивание проводилось весь 1931 год, прекратилось только в 1932 году. Примерное число выселенных составляло 381 026 семей общей численностью 1 803 392 человека.
Что же еще усугубило раскулачивание? То, что не были взяты в расчет местные условия. На Дону бедняки составляли гораздо меньше процент, чем в Средней полосе России. Да и степень бедности была совсем другая. Но здесь под лозунгом борьбы с кулаком проводилось скрытое Расказачивание. Нужна была богатая донская земля, а население нужно было уничтожить. И вновь начались расстрелы на Дону. Борьба с казачеством, да и со всем крестьянством Дона закончилось после 33 года.
Понятно желание скрыть многие черные дела. Можно на время извратить понятия. Но это наша история, и мы должны разобраться во всех хитросплетениях, как бы это кому не нравилось.
Проведение реформы – это историческая необходимость. Однако историческая необходимость – это одно, а человеческие судьбы, раздавленные этой исторической необходимостью, - это уже совсем другое. И можно ли успокоить человека, что его жизнь исковеркана исторической необходимостью. А сколько случаев, когда и исторической необходимости то ни было. А все по пословице, лес рубят – щепки летят.   
Сама аграрная реформа опиралась на общину, так как на основе общины создавались сельскохозяйственные артели – колхозы. До этого в России была кооперация, но она касалась потребительских нужд. Крестьяне совместно сбывали продукцию или покупали нужные товары, в том числе и сельскохозяйственный инвентарь. При этом каждый работал самостоятельно. Теперь надо было объединить хозяйства для совместного труда. 
Казалось бы, ничего нового не было придумано. Однако это не совсем так. Правительство могло предложить крестьянам трактора и прочую сельскохозяйственную технику; во-вторых, обеспечить углем сельских жителей, навоз таким образом использовался как удобрение, а не сжигался в печках. В-третьих, государство крупным производителям зерна могло оказать агрономическую помощь, предоставить удобрения и хорошие семена. Такие меры позволили бы увеличить урожайность зерновых. Чтобы провести эту реформу, надо было обязательно объединить хозяйства, так как на маленьких участках трактору и комбайну делать было нечего. Для них нужны были  большие поля.
Провести реформу вначале планировалось за 10-15 лет. Однако положение крестьянства и требования индустриализации потребовали провести ее в кратчайшие сроки. И она была проведена. Массовая коллективизация началась летом 1929 года, а закончилась летом 1933 года.
Слишком быстрые темпы приводили к ненужным жертвам. К тому же обострение борьбы в деревне осложнялись личными отношениями. И там, где руководство было адекватным, там реформа в принципе проходила почти безболезненно. Там же, где люди приходили с ущербным сознанием и уязвленным самолюбием, начинались страдания, боль и голод. Там в зачет продналога «выгребали» все продовольствие дочиста, села и хутора почти полностью вымирали. Об этом тоже нельзя забывать.
Проходил великий перелом, потребовавший больших жертв. Могло бы их быть меньше? Конечно, могло. Но их было бы во много раз больше, если бы реформа не проводилась.
Ситуация выровнялась к середине 30-ых годов. Средняя урожайность в колхозах достигла 70 пудов с десятины. 18 пудов составляли обязательные хлебопоставки, хотя в реальности сдавали больше. В 1928 году цена пшеницы составляла  1 рубль за пуд, в 1933 году государство за пуд хлеба платило уже 1 рубль 32 копейки.  Остальной урожай мог использоваться в различных целях, в том числе и для оплаты за работу. В колхозе выдавали, примерно, 1,5-2 кг за трудодень. В год на двор приходилось где-то около 40-50 пудов. Конечно, там проходило более или менее гладко, где община была сильна. Но там, где община была слаба, жизнь и до колхоза была хуже некуда.   
Что же за это время происходило на Левобережье? С установлением советской власти и вплоть до 1930 года в Левобережье жители хуторов занимались личным хозяйством, некоторые занимались рыболовством. 
Вплоть до 40-х годов ХХ века был известен дом казака Зерщикова Алексея Ивановича. Его дочь, Евдокия Алексеевна (1903 года рождения), в 1922 году вышла замуж  за рыковского казака. Вот что она рассказывала о семье отца: «Дом у нас был очень большой, круглый.  По сравнению с домом Макара Чепелева, поменьше. Земли было до 10 гектаров. Большой сад и 5 штук пчёлен. (В то время пчелиные семьи жили не в  ульях, а  в выдолбленных колодах, отсюда и такое название «пчельни».) сад спускался к леваде. Отец выкопал пруд. Было 5 быков, 3 коровы, 20 овец, 15 коз. Гусей и кур не меряно. Сеяли все, что нужно было в доме. В коллективизацию семью не тронули, так как отец отвез все, на что ему указали. С властью спорить не захотел. Выдали ему квитанцию, и по ней он еще ездил в Аксайскую станицу получал продукты.  Коней любил. Была у нас еще бедарка с лошадью и два строевых коня. Коней отец держал всегда. Последних забрали в феврале 1943 года, когда наши войска освободили Аксайский район. Отец умудрялся не только лошадей спасти, но и стадо. Немцы в гущу камыша заходить боялись, а отец и сделал там загон. Связал сарай из камышовых плит, так и держал. Кормили и доили животных ночью».
По-иному сложились судьбы его братьев,
По-иному сложилась судьбы семьи Овечкиных.
В 1929 году  хутор Черюмкин был переименован в «Трудовой казак». Это название сохранялось до 1954 года.
В хуторе «Красный казак» была организована бригада колхоза «Знамя Коммуны». Ее бессменным бригадиром был один из первых поселенцев Бесшапошнов Григорий Федорович. Всю жизнь проработал он на родной земле. Эта бригада просуществовала до 1932 года. С 1932 года были организованы на базе хутора два подсобных хозяйства ОРСов Морфлота и Речфлота.  Просуществовали они до 1935 года. В 1935 году их реорганизовали. Теперь это было второе отделение совхоза №4 Ростовского мясокомбината.
В 1926 году в хуторе Подпольный  был организован ТОЗ. Это было одно из первых товариществ по совместной обработке земли в старочеркасском сельском совете. В организации товарищества, или как его называли, коммуны, принимал участи Горбунков Иван Степанович. Он же и был первым председателем. Первыми в коммуну вступили семьи Михайличенко, Белоусовых, Чекамасовых, Бахмутских, Ловиновых.
В 1930 году на базе коммуны организован колхоз имени Никольского. В его состав входили хутора Подпольный, Алитуб, Слава Труда, Красный. Первый председатель колхоза был из числа рабочих двадцатипятитысячников, посланных на подъем сельского хозяйства. С 1932 года по 1934 год председателем колхоза был Шкурков, бывший командир Красной Армии.
В 1934 году в Верхнеподпольном был организован колхоз имени XVII Партконференции. Часть земли продолжала относиться к колхозу имени Никольского. Это была отдельная бригада, носившая имя Кирова.
Председателями колхоза имени  XVII Партконференции до 194 года были Бруславский, Зимницкий, Скляров, а бригадирами – Кравченко, Бахмутский, Фандеев.
Первая тракторная бригада была создана в 1937 году. До этого тракторов в колхозе не было. Земельные угодья обрабатывали с помощью быков  и лошадей. Первые трактора колхозники встречали всем селом. Бригадиром первой тракторной бригады стал Горелкин Иван Ананьевич. Он работал на первенцах советского тракторостроения – колесных «Универсалах». С появлением тракторов и другой сельхозтехники стало работать намного легче.
В основном хутор Верхнеподпольный продолжал оставаться на луговом займище у ерика, на буграх была бригада и около 20-ти домов. В самом же хуторе насчитывалось 144 двора. Был хороший клуб и начальная школа.   
Богатый урожай зерновых и овощей выращивали колхозники до 1941 года. Занимались и скотоводством. Колхозники получали на свои трудодни зерно.
В Рыкове была организована рыбартель «Красный ловец».
Все это, конечно, не говорит, что жизнь была легкой и светлой. Она была трудной, суровой и даже кровавой. Однако реформа была проведена. Колхозы и совхозы добились устойчивой жизни на селе. Возможность трудоустройства, социальная защита от всяких жизненных ситуаций, экономическая эффективность по производству зерна, мяса и молока – все это могут обеспечить    только такие крупные хозяйства, как колхозы и совхозы.
Сейчас государство пытается создать крупные хозяйства. Однако большинство холдингов создается с единственной целью – увести деньги, идущие на поддержку сельских хозяйств. Говоря проще, чтобы украсть.