Глава 1. Виктория

Посвящаю историю всем, кто верит в то, что в жизни возможны добрые сказки, и в то, что настоящая любовь преодолевает всё... Тому, который сумел подобрать ключик к сердцу... Будь счастлив, я тебя никогда не забуду, хотя бы потому, что именно благодаря тебе знаю — ЛЮБОВЬ ЕСТЬ... Я выполняю твою просьбу и называю героев нашими именами...

У некоторых героев есть реальные прототипы, но в целом данная история — художественный вымысел автора. Образы главных героев - собирательные. Все совпадения не более, чем случайность...



 Июль 2002.


   Почувствовав, что утреннее солнце щекочет ресницы, девушка открыла глаза и поморщилась — забыла вчера задёрнуть шторы, а так можно было подремать ещё немного. Ей пока никуда торопиться не надо. Её вообще не покидало ощущение, что уже который месяц она живёт, как в замедленной съёмке кино... Она пыталась убедить себя, что надо начать жизнь с чистого листа, что всё случившееся — лишь один из жизненных уроков и, пережив его, надо двигаться дальше. Но как двигаться, если ей без него и дышать было сложно, особенно в первые дни... А двигаться по жизни быстро и проворно она в любом случае не могла и не сможет, с ним или без него...

   Потянувшись, девушка зевнула и села на постели. Надо начинать новый день. Очередной день без него. Но ведь она могла когда-то, ещё до встречи с ним, жить без него, значит и теперь сможет, когда... Аккуратно встав с кровати, она, заметно прихрамывая, подошла к окну. Она научилась не обращать на это внимания. Ну, не совсем, чтоб не обращать, но не зацикливаться. Ей по жизни дано было победное имя — Виктория, и она привыкла, что её жизнь в некоторой степени — преодоление. Но все они почти всегда заканчивались её победой. Только самое главное в своей жизни она удержать не смогла, но вина её в том была минимальна...

   Насмотревшись на красивый морской пейзаж за окном, она решила выпить кофе и выйти прогуляться. Вчера её прогулку прервал внезапный дождь, поэтому сегодня надо наверстать упущенное. Её европейский тур и так подходил к концу. Пора возвращаться домой...

   Греции не было в списке тура, она приехала сюда сама, но перед этим посетила множество красивейших европейских городов — Прагу, Вену, Амстердам, Ниццу... Вот где пригодилась современная видеокамера, купленная себе в подарок несколько месяцев назад. Мало того, что это путешествие действительно отвлекло и увлекло её, так из него получится серия отличных фоторепортажей. Надо возвращаться к работе. Её отпуск и так затянулся... Греческие достопримечательности — последние в списке. Уже куплен билет Афины-Москва. Перед этим она побывала в Салониках, Халкидиках, на островах Санторини и Муконос. Греция навсегда покорила её сердце. Ей очень хотелось вернуться сюда однажды. Она верила, что так и будет...
   Пройдя на кухоньку, она включила кофеварку и приготовила лёгкий завтрак. За эти месяцы она сильно похудела, буквально съела себя изнутри, поэтому Кирилл и настоял, чтоб она уехала — буквально силой вручил ей тур по Европе и уведомил, что договорился о бессрочном отпуске для неё, но если она захочет — ей ничто не мешает присылать материалы для публикации, если таковые будут, в чём он очень сомневался...

   Это было около двух месяцев назад. Решив круто изменить жизнь, она продала свою квартиру и купила поменьше, неподалёку от дома Кирилла.
- Я хочу, чтоб ты была в шаговой доступности. Я не собираюсь вмешиваться в твоё личное пространство, но если у тебя будет гореть свет или даже ночник после двух часов ночи, берегись! - смеялся он.
- А я хочу... Всё с чистого листа... Если сумею... Потому и продала квартиру — ну на кой она мне такая большая, если я одна... - она шмыгнула носом.
- Ну на самом деле, не такая уж она большая была, всего-то двушка... Я-то понимаю, что всё дело в ином... - в твоих воспоминаниях, добавил он про себя.
Но он с ней не стал спорить — помог оформить документы, у него был знакомый риэлтор. И вскоре они перевезли её вещи в маленькую однушку. У него не было сил смотреть, как она изводит себя воспоминаниями, и через десять дней после переезда он пришёл к ней ранним утром «на завтрак» и вручил конверт.
- Что это? - спросила она, наливая ему кофе и ставя перед ним тарелку со свежеиспечёнными оладушками. Он втянул носом аппетитный запах:
- Мммммммммм... Это? Это я вернул тебе должок и заодно считай это подарком на грядущий твой день рождения и следующий Новый Год, - ухмыльнулся он, уплетая оладьи и отхлёбывая кофе.
- Должок?! Кирилл, прекрати! Ты мне ничего не должен, сам прекрасно понимаешь, что мы в расчёте после...
- А я считаю, что я твой должник. Да ты посмотри, посмотри...
Она открыла конверт, невольно смяв его левой рукой — в ней был сильный мышечный тонус из-за лёгкой формы ДЦП, от того и прихрамывала она на левую ногу. Это не мешало жить довольно активной жизнью, хоть и было сложновато в быту. Порой она смеялась Кириллу, что нормальные люди чистят картошку для супа за пять минут, а у неё на это уходит двадцать из-за неповоротливой руки... В то же время она понимала, что ей очень повезло во многом — у неё отличная и, что немаловажно, любимая работа, есть друзья, особенно Кирилл — как старший брат...
- Ох, Бог мой, нет... Ты с ума сошёл! - она увидела, что в конверте лежали путёвки на тур по Европе. - Я не приму, это... Слишком...
- Не слишком, - настаивал Кирилл. - Я переживаю, как ты там будешь одна, но на самом деле думаю, что справишься, потому что умница. Сейчас не зима, поэтому... Всё будет хорошо. Тебе надо сменить обстановку. С Егорычем я договорился, он мужик понимающий, кроме того, ты почти два года не брала отпуск, так что...
- Нет, я не смогу, не хочу... - она всё ещё пыталась спорить, а когда говорила взволнованно, то глотала звуки и речь становилась немного невнятной из-за особенностей болезни.
- Сможешь! - безапелляционно заявил Кирилл. - Вика, ну пожалуйста, не спорь. Ты же знаешь, я упёртый, - он улыбнулся.
- Кирилл... Ты отправляешь меня в неизвестность и хочешь, чтоб я заблудилась во времени? - она почти приняла ситуацию.
- Нет. Я всего лишь хочу, чтобы ты после пережитого вернулась к себе. К той прежней Викульке, которую я знаю...
- Ты же понимаешь, что абсолютно прежней я не стану...
- Но жизнь продолжается, и именно поэтому я хочу, чтоб ты уехала! Мне сложно отпускать тебя, но... Надо! Не волнуйся, от меня ты не избавишься, в начале двадцать первого века, слава Богу, развит интернет, так что... Будем писать на почту. Ноутбук возьми. И ещё... Я очень тебя прошу... Смени фоновый рисунок там!
- А ты откуда знаешь, какие у меня там обои? - грустно спросила она. Настроение её сменилось мгновенно.
- Об этом несложно догадаться, - буркнул Кирилл
- Хорошо. Я принимаю твоё предложение и поеду, тем более, проблем с паспортом и «шенгеном» нет...
- Вот и здорово! Вылет в Москву через сутки, время на сборы есть, так что...
- Через Москву? - поникла она.
- Там удобная стыковка, тебе не удастся никуда улизнуть из аэропорта, рейс в Прагу буквально через полтора часа после прибытия в аэропорт.
- Хорошо. Я поеду. Ты прав, Кирилл, мне нужно восстановиться, и я надеюсь, поездка и впечатления помогут мне.
- Непременно помогут, даже не сомневайся! Я очень хочу обрести прежнюю сестрёнку — улыбающуюся и лучезарную!
- Я постараюсь, - пообещала она, сжав его могучую руку в своей. - Спасибо тебе за всё. Не представляю, что было бы со мной без тебя...
- Что бы там ни было, пусть эта поездка станет для тебя отправной точкой новой жизни!..

   ...И он, как всегда, оказался прав. Она сумела отвлечься, и ещё как! Впервые за много месяцев почувствовала, что жизнь продолжается, что она наполнена впечатлениями и моментами радости, которые просто нужно суметь заметить. Она писала отчёты Кириллу на почту трижды в неделю, иногда приходила на переговорный пункт и звонила домой, во Владивосток, не переставая благодарить судьбу за то, что она свела их несколько лет назад...
                **********************************

   ...Она рано осознала, что отличается от сверстников — ей запрещали подвижные игры, потому что у неё были проблемы с подвижностью руки и ноги. Подрастая, она не раз слышала странную аббревиатуру ДЦП и не могла понять, почему люди сторонятся её или смотрят с нескрываемой жалостью — ну подумаешь, прихрамывает немного и в основном использует правую руку, потому что левая работает плохо... Тем не менее, это наложило отпечаток на детство — она жила изолированно и мало с кем общалась, никто не принимал её в игру... Да и семья, в которой ей выпало родиться, не сложилась — отец ушёл от матери спустя несколько лет после рождения дочери, не оправдавшей, как он считал, его надежд, да и мать мало и редко интересовалась тем, как и чем живёт дочь, предпочитая устраивать собственную жизнь. А потому Виктория рано осознала — как ни печально,она в этом мире одна и никому не нужна... Несмотря на проблемы со здоровьем, она училась в обычной школе и с успехом её закончила, хотя ей сложно было ходить туда зимой по скользким дорогам. Выручило то, что школа находилась в шаговой доступности от дома.
Ещё в старших классах она определила для себя дальнейший путь по жизни — она хорошо писала, об этом не раз с восхищением ей говорила учительница литературы, пророча журналистскую стезю. Виктория и сама понимала, что вариантов выбора у неё немного. И когда в одной из местных газет увидела конкурс рассказов, то рискнула и послала парочку своих, ни на что особо не надеясь. До выпускного оставалось к тому времени менее месяца, скоро закончится одна глава жизни и начнётся иная. Ей было страшно — учёба в школе всё же легче, тут её многие преподаватели понимают и воспринимают как обычную ученицу, а что будет в ВУЗе? Она боялась... Но выбора не было. Рассчитывать она могла только на себя. С матерью они фактически чужие, и только на бумаге продолжают жить в одной квартире, а на самом деле у матери давно своя жизнь. Конечно, она ей помогала материально, но ясно дала понять, что на обучение дочери в университете денег у неё нет. Виктория надеялась, что ей удастся пробиться на бюджет, впервые в жизни воспользовавшись правом на льготу. Как прошёл школьный выпускной, она почти не помнила. Все мысли были о поступлении на журфак. Хоть бы приняли, хоть бы не сорваться и успешно сдать экзамены! Она смогла! Поступив на журфак, всецело отдалась учёбе, совсем забыв, что когда-то посылала свои рассказы на конкурс, а тут ей по почте пришёл ответ, что один из её рассказов занял призовое место и ей полагается денежный приз, пусть небольшой, но всё же... И ещё имелось личное приглашение от главного редактора газеты... Она читала и не верила глазам — ей предлагают место внештатника! Вот так в жизнь её вошла работа одновременно с учёбой. Главного не смутил её диагноз, он так и сказал:
- Какая мне разница, что там у тебя с руками или ногами, если есть голова на плечах и хороший слог!

   В общем, мировой оказался мужик, очень помогал ей на первых порах, и с коллегами у неё сложились вполне приятельские отношения, хотя она работала в основном удалённо. Вот так и шло всё своим чередом, пока она не перешла на третий курс. К тому времени она уже была в штате с вполне определённым окладом и соцпакетом, но отпуск использовала мало, писала как одержимая... Егорыч, главред газеты, смеялся:
- Викаааааааа! Притормози, не отбирай кусок хлеба у коллег! И себя пожалей! Знаешь что... У меня есть к тебе предложение... Я навёл справки и узнал, что ты одна из лучших студенток. Короче, хочу, чтоб ты попробовала себя не только в бумагомарательстве, но и... На телевидении...
- На телевидении? Я?! Да ну что ты, Егорыч, камера меня не любит, я-то на на фото кошмарно получаюсь, не люблю фотографироваться, а уж в кадре... Нет, не уговаривай, никакого телевидения! - она впервые за годы работы возразила ему.
- Никто не прочит тебе место телеведущей, - успокоил он её. - Там конкурс знаешь, какой... Кроме того, я тебя не отпущу, - подмигнул он по-отечески. - Но просто хочу, чтоб ты там поработала пару месяцев, пока сезон отпусков. Согласна в стажёры пойти? Будешь писать и редактировать тексты новостей и всё в таком духе...
- Макс Егорыч... Я... Ну конечно! Это отличный шанс расширить кругозор! Спасибо вам! - она была по-настоящему благодарна этому человеку, для которого любимое дело и жизнь синонимами фактически были. Он работал в журналистике почти тридцать лет и по праву считался «матёрым волком». Сам печатался редко, но процесс создания каждого номера еженедельника контролировал чётко.

Вот так она оказалась на телевидении. Там её приняли хорошо, были наслышаны. За три года имя Виктории Никитиной стало известно в определённых кругах. Но, бросив все силы на учёбу и работу, она совершенно не думала о том, что девушки её возраста встречаются с молодыми людьми и выходят замуж... Кому я нужна, порой горько усмехалась она про себя...

   Тем более, новость о практике на телевидении совпала с известием её матери о том, что та выходит замуж и переезжает на постоянное место жительства к мужу-военному в Ставрополь. Вот так в 20 она осталась совершенно одна и... свободна. Только она сама отныне была в ответе за собственную жизнь. Да в общем, она уже давно самостоятельна, так что отъезд матери мало что изменил... Только ощущение одиночества, жившее в глубине души, обострилось донельзя... Конечно, она общалась с сокурсниками и коллегами, но всё это были не более, чем приятельские отношения.      У неё не было настоящих друзей, а о том, что она, как и любой другой человек, достойна любви, она вообще старалась не думать...

   Она была социально адаптирована, слыла грамотной и способной взять в разработку практически любую тему и представить её, как выражался Егорыч, «очень вкусно», обладала лёгким, весёлым нравом и отличным чувством юмора, во многом благодаря этому завоевала симпатии коллег. Наверное, этого достаточно. Ведь она и так имеет стократ больше, чем люди с таким же, как у неё, диагнозом. Ей очень повезло, и она это хорошо понимала. Большего требовать она не вправе.

   В первый свой рабочий день на телевидении она вскочила ни свет ни заря, помчалась в душ, наскоро позавтракала, потом вызвала такси и в ожидании его быстро, но тщательно оделась. Наложила лёгкий макияж — немного пудры, тушь и помада — как тут же раздался звонок диспетчера, извещающий, что подъехало такси. Схватив сумку, она быстро — насколько можно было в её положении — вышла из квартиры и села у подъезда в такси, назвав водителю адрес.

   Приехав в офис телестудии, она немного растерялась, но, побродив по коридорам, сориентировалась в нумерации кабинетов и нашла нужный. Однако войти туда не успела, наоборот, ей пришлось буквально отпрыгнуть от неожиданности, потому что оттуда выскочил молодой человек с криком:
- Я потратил на этот репортаж чёртову уйму времени, по крупицам собирал его, а вы треть обрезали при монтаже! Но знайте — по вашему не будет! Я пойду к начальству, у меня есть оригинал съёмки, ещё посмотрим, чья сторона будет принята! - он был так взволнован, что у него тряслись руки и несколько листов бумаги из папки в его руках рассыпались по полу.
- Чёрт! - выругался он про себя тихонько и тут увидел Викторию. - А вы кто и что вам тут нужно? Это, между прочим, заповедная территория, и вход строго по пропускам!
- А с браконьерами вы что делаете? Расстреливаете в упор? - рассмеялась она, обнажая ряд безупречно белых зубов. - У меня есть пропуск, не волнуйтесь. Вот, - она показала ему корочку. - И вот ещё, - протянула своё удостоверение. Он всё внимательно осмотрел и вдруг радостно заулыбался:
- Это вы... Невероятно! Виктория Никитина и правда тут, передо мной? Я много слышал о вас и читал ваши материалы... А в нашу нору вы зачем?
- Спасибо! Мне очень приятен ваш отзыв! - она ответила ему чуть смущённой улыбкой и сделала шаг навстречу, а он машинально отметил странность её походки — прихрамывает она, что ли... Наверное, подвернула ногу, с кем не бывает... - А к вам я... На работу. Временно, правда. В отдел новостной редакции.
- Новый руководитель? - приподнял бровь этот симпатичный, как отметила про себя Виктория, высокий и зеленоглазый шатен атлетического сложения, чья внешность наверняка разбила не одно девичье сердце...
- Не льстите мне. У вас я всего стажёр, на пару месяцев, пока многие гуляют в отпуске... А вообще я как была, так и осталась в газете, - пояснила она.
- Ааааа, — разочарованно протянул он. - Я думал, вы к нам навсегда... Как светлый лучик в тёмное царство... Ой, простите... Я не представился, - спохватился он. - Меня Кирилл зовут. Кирилл Белов.
- Ну, а мне, так понимаю, лишний раз представляться не надо, - улыбнулась Виктория.
- Нет. Я давно слежу за вашими публикациями.
- Почему? - неподдельно изумилась она.
- Интересные темы поднимаете. Неординарные, сказал бы.
- Ну уж...
- Правда-правда. Поверьте, я никому никогда не льщу, даже девушкам очаровательным. Пойдёмте, проведу для вас экскурсию по отделу новостей, познакомлю с коллегами...

   ...А потом они пили кофе и ели пирожные в кафешке неподалёку, болтая обо всём и ни о чём, незаметно перейдя на «ты». Он сразу обратил внимание на её чувство юмора, иногда срывающееся на сарказм, отметив, что при этом, она подшучивает больше над собой, чем над другими. Он рассказал, что очень зол на редакторов, которые вырезали треть подготовленного им репортажа, материал для которого он скрупулёзно собирал три месяца, причём вырезали то, что было основой сюжета, то, что должно по-настоящему заинтересовать зрителя... Виктория пообещала сделать всё возможное за короткое время своего пребывания в должности редактора теленовостей, чтоб пропустить материал Кирилла в эфир лишь с маленькими поправками. Оба надеялись, что всё получится. Когда он спросил, где она умудрилась подвернуть ногу, она усмехнулась:
- Это по жизни...
- Пожизненный вывих? - не понял он её усмешки с примесью горечи.
- Да не вывих, это, а... Частичный паралич, - решилась она ему признаться. Почему-то показалось, что поймёт.
- Что?! - его аж в жар бросило от её непринуждённого тона. - Как так — паралич? Ты ведь молода...
- Это с детства. ДЦП. Слышал о таком?
- Да, слышал, но...
- Никогда не думал, что нос к носу столкнёшься с таким человеком в дебрях телестудии, - договорила она за него.
- И что он окажется таким...
- Каким?
- Красивым... Умным... С необыкновенным чувством юмора... Я в восхищении!
- Спасибо тебе за комплименты! - застенчиво улыбнулась она.
- Это не просто комплимент, это... Констатация факта. Я и правда не встречал подобных тебе, даже среди физически здоровых...
- Ты меня не знаешь совсем... - её глаза смотрели куда-то вдаль, будто сквозь него.
- Ну, для этого у нас теперь есть время! - бодро улыбнулся он, протянул руку и взял её левую в свою. И тут же убрал, подумав, что сделал ей больно, заметив, что рука немного вывернута в кисти и косточки на пальцах заметно выпирают. - Ой... Прости...
- Что?
- Тебе не больно? Я подумал...
- Нет! - она рассмеялась во весь голос. - Совсем нет. Дай руку. - он подал, и она сжала два его пальца — видно, что рука при этом напряглась, но он едва почувствовал её прикосновение, силы в нём было не больше, чем в прикосновении младенца. - Вот это вся сила, на которую я способна этой рукой. Хорошо, что есть правая...
Когда он брал её руку в свою, она заметила на его руке обручальное кольцо. Нет, не разочаровалась, понимая, что этот мачо всё равно не для неё. Но теперь подумала, что засиделись они в кафе, надо бы вернуться в офис...
- Я думаю, нам пора вернуться, - сказала она, глядя на него, отметив, что у него очень выразительные серо-зелёные глаза.
- Да, но я надеюсь, это не последний наш совместный обед.
- Я не против, - ухмыльнулась она. - Но мне интересно мнение твоей жены на сей счёт, - она выразительно посмотрела на его руку, где блестело кольцо.
Он уловил её взгляд:
- А, это... Да ничего страшного, Маринка у меня мировая просто! Уверен, вы подружитесь!

   Удивительна была его уверенность, восхитительна самоуверенность — он был абсолютно убеждён, что их с Викторией общение должно продолжаться, и даже не спросил её мнения на сей счёт, как будто её согласие подразумевалось по умолчанию. Оба сразу почувствовали, что между ними много общего, хотя бы фанатичная преданность профессии. Конечно, она не имела ничего против общения с ним, наоборот. Со временем они узнавали друг друга всё лучше. Сюжет его с блеском прошёл в прайм-тайм и получил широкий резонанс, чего, собственно, он и добивался.   В честь этого события он снова пригласил её на обед и в течение его не мог сдержать восхищённых реплик вперемешку с благодарностью.
- Перестань! - смеялась она. - Моя заслуга минимальна, не я же материал собирала.
- Но ты помогла мне решить вопрос, чтоб редактура была минимальна! Не спорь! Я тебе очень благодарен!

   В честь этого они выпили по бокалу вина, снова обсуждая всё на свете. Удивительно, как легко им было общаться, и при этом ни один не посягал на личную территорию другого. Кирилл был женат, а Виктория искренне была убеждена, что в её жизни есть всё, необходимое для счастья, и большего требовать не нужно. Она успела за это время познакомиться и подружиться с его женой Мариной и их очаровательной дочуркой Дашей, которая была очень похожа на отца. Марина далека была от журналистики, но в своём роде тоже была творческая личность, даже больше, чем Виктория и Кирилл — занималась дизайном интерьеров. Даша была чрезвычайно коммуникабельной дамой четырёх лет, больше всего на свете любила мамочку с папочкой, мороженое с шоколадом и не особо любила детский сад.
- Тётя Вика, ну ты же понимаешь, что выбора у меня нет, потому что папа с мамой работают, а бабушки с дедушками далеко... Эх, как я хочу поскорее вырасти!
- И что тогда, Даш? - Виктория хохотала, слушая девочку.
- Уеду...
- Куда? Бросишь маму с папой?
- Замуж я поеду, тётя Вика! Замуж! Ну, а мама с папой... Чтоб им не скучно было, пусть они родят себе ещё одну ляльку, мне сестрёнку. Я их прошу, прошу, а они не хотят. А вот когда я вырасту и уеду, им станет скучно, и они обязательно родят!

   Виктория смеялась до слёз, слушая непосредственные рассуждения Даши. На самом деле, было видно невооружённым глазом, как трепетно и нежно Кирилл и Марина относятся друг к другу, как любят и ценят друг друга. Конечно, у них обязательно будут ещё дети, в этом Виктория не сомневалась, просто сейчас обоим хочется реализоваться в профессии, да и забота о дочери отнимала много времени, им пока не до второго ребёнка, и это тоже можно было понять. Каждый день у них был расписан буквально по минутам, и хоть у Виктории   с обоими сложились тёплые, доверительные отношения, но на нейтральной территории за чашкой кофе они пересекались крайне редко, хотя всегда были на связи и иногда Виктории приходилось по просьбе кого-то из них забирать Дашу из садика. Вот в один из таких дней и состоялся тот разговор о планах Дарьи Кирилловны. Они неспеша шли из садика, разговор перешёл на то, «какие мальчишки в группе все драчуны, прямо сил нет, скоро я совсем без косы останусь...», а Виктория заговорщицки поведала Даше, что таким образом мальчишки всего лишь проявляют симпатию, на что та недоверчиво посмотрела на Вику и возразила:
- Ну нет! Если нравлюсь, неужели нельзя прямо сказать об этом?
- Дашуль, понимаешь, не всегда удобно напрямую сказать о чём-то, особенно о чувствах, не все могут выразить их словами и выражают поступками, порой вот такими нелепыми...
- Ну почему, не понимаю!!! - не отставал дотошный ребёнок
- Не знаю, Даш, мне сложно объяснить, когда подрастёшь, сама поймёшь! - улыбнулась Виктория, потрепав девочку по щеке. Она редко позволяла себе думать и грустить о том, что одинока, но в такие вот моменты, донельзя жалела, что у неё нет ребёнка, которому можно было бы подарить всю нерастраченную нежность. - Знаешь что, давай зайдём в магазин, купим к чаю вкусненького чего-нибудь.
- Ты останешься с нами чаю попить? Уррррррааааааа!!!! - обрадовался ребёнок.
- Останусь, если мама с папой не будут против, - улыбнулась Виктория.
- Нет, ну конечно, они очень обрадуются! Мама говорит, ты хорошая. И я тоже так думаю! - доверительно сообщила девочка.
- И вы все очень хорошие, замечательные! Мне очень повезло, что я вас узнала! - Викторию растрогало признание девочки. Ей было приятно, что Кирилл и Марина без малейшей опаски доверяют ей дочь, что относятся к ней с теплом и без тени презрения из-за болезни. Кирилл однажды ей даже сказал:
- До знакомства с тобой я как-то не воспринимал таких людей... Видел на улице, конечно, но как-то спешно проходил мимо, казалось, что они какие-то... Во всём не такие...
- Что у них проблема не только физическая, но и умственная, - прямо выразила недосказанную им мысль Виктория.
- Да... Прости, если обидел...
- Нет, ты не обидел. Мне важно, что ты искренен со мной.
- Но теперь я вижу, что очень ошибался — физический недостаток не говорит о том, какой человек внутри. Наоборот, мне кажется, такие люди окружают нас для того, чтоб мы заглянули глубже — и в них, и в себя, чтоб поняли, что внешность вовсе не даёт оснований полагать об умственных способностях и душевных качествах.
- Я рада, что ты это понял. Мне ведь тоже очень повезло, что я тебя встретила... Всех вас — тебя, Марину, Дашу...

Он уже знал, насколько одиноким и изолированным было её детство и юность, и не уставал восхищаться — она не сломалась, а сумела найти себя и реализовать. Ему вот только одно не нравилось — что она на корню пресекала все его попытки познакомить её с кем-то из его холостых друзей, говоря: «бесполезно всё...» Он знал, она боится разочарований, достаточно боли и испытаний было в её короткой жизни, но это ведь не повод ставить крест на себе! Постепенно она рассказала им с Мариной обо всём, что было в её жизни до знакомства с ними, и для них не было секретом, что она предпочитает быть одинокой, чем снова и снова в ком-то или чём-то разочаровываться.
- Мне так спокойно, понимаешь, это важно для меня.
- Но ты как в коконе живёшь, чёрт возьми, это ненормально, тебе всего двадцать!
- Я не в коконе, я вполне адаптирована социально, в отличие от многих, на меня похожих, кому просто меньше повезло!
- Да я не про это!
- А я про это! Мне повезло в жизни, и я не вправе требовать большего!
- Господи, ну о чём ты вообще, ты же умница, красивая, всё у тебя впереди, только не закрывайся в раковине!
- Я не закрываюсь. Просто лишена иллюзий. Так легче. В прошлом слишком часто я платила за свои мечты втридорога. Теперь ничего не жду, но одновременно ни от чего не отказываюсь, если судьба решит сделать подарок, вспомнив, что я существую во вселенной.
- Ты фаталист?
- Реалист я. Но немного верю, что есть события предначертанные и неподвластные, то есть их не надо пытаться приблизить, но и не надо отказываться от того, что они с собой несут.
 
   Кирилл понял, что на сей счёт спорить с ней бесполезно, и постепенно его попытки познакомить её с кем-то из его друзей сошли на нет. Они продолжали общаться, встречаться, для Кирилла она стала как сестрёнка младшая, о чём он напрямую с гордостью заявлял. Они могли друг у друга завтракать, обедать и ужинать, это никому не причиняло неудобств. Марина тоже по-дружески тепло относилась к Виктории, но обладала довольно скрытным, в отличие от мужа, характером, что, впрочем, не мешало ей быть дружелюбной. Жизнь шла своим чередом без особых потрясений, к счастью. К тому времени они были знакомы почти год, Виктория успешно заканчивала третий курс, оставалось лишь пару зачётов сдать. Работа в газете всё так же приносила радость, но она была безмерно благодарна Егорычу за опыт работы на телевидении, за то, что она попробовала себя в новой сфере и... Узнала Кирилла, обрела в его лице друга и защитника. В один из дней, который не предвещал, в общем-то, никаких катаклизмов, раздался телефонный звонок, и она в трубке услышала его голос.
- Привет, это я... Можно к тебе... На ужин?
- Кирилл, случилось что-то? Марина опять на работе допоздна? Так приходи вместе с Дашей!
- Нет. Я один приду. Можно?
- Ну чего ты спрашиваешь, конечно, приходи!
- Сейчас буду.
Ей показалось, или у него действительно какой-то грустный, потухший голос был? Да ну, с чего бы... Но когда раздался отрывистый звонок в дверь, у неё отчего-то предательски ёкнуло сердце. Открыв, она остолбенела. Он стоял, опустив голову, в руках был пакет. Войдя, он поднял на неё глаза... полные слёз...
- Кирилл... Что... С Мариной что-то?
Он сунул пакет ей в руки и как робот, с расстановкой, проговорил:
- Она... Меня... Бросила...
- Кто? Что...? - Виктория никак не могла взять в толк происходящее. И вдруг, осознав его слова, похолодела: - Нет... Да быть не может, с чего ты взял?!
- А вот с того... Из очень показательно-откровенного разговора с ней. Честно говоря, тянется это давно. Около двух лет... Но я думал, наладится — мало ли пар через кризисы проходит... Но нам, к сожалению, пройти не удалось...
- Да что происходит, что случилось, можешь объяснить толком? - они уже сидели на кухне, он достал из пакета бутылку вина, сыр и фрукты, а она поставила на стол горшочки с аппетитным овощным рагу с кусочками мяса — одно из любимых блюд Кирилла, как она знала, но сегодня она попала в цель случайно, ведь не знала, что он придёт... Но есть ли в жизни место случайностям? Он распечатал бутылку, налил им по полбокала, глотнул немного и вдруг расплакался — тихо и от того горестно...
- Я же люблю её... Люблю так, что аж скулы сводит... Но почему так всё, а?! Почему?! Мы же так счастливы были...

Виктория, глядя на него, тоже глотала слёзы — невыносимо было видеть, как он страдает, она никогда его таким не видела, этого весельчака и балагура... Она не знала, чем можно ему помочь — да и можно ли было тут чем-то помочь, ведь вместе с любовью умирает часть души... - но почувствовала, что ему надо выплеснуть боль, выговориться, а потому боялась вставить даже слово... Просто подошла и встала рядом, а он обнял её и уткнулся головой в живот, как маленький ребёнок, не сдерживая слёз. Положив руки на его вздрагивающие плечи, она лишь спустя несколько минут осмелилась прошептать:
- Тшшшш... Всё будет хорошо, слышишь?
Он как будто очнулся от звука её прерывистого от волнения голоса, ясно чувствуя, что она приняла часть его боли на себя...
- Ты прости, Викуль, сам не знаю, что на меня нашло...
- Что значит - «нашло»? Перестань. Друзья для того и существуют, чтобы разделять не только радости, но и горести... Говорить можешь? Или давай сначала поужинаем...
- Давай попробуем совместить, - улыбнулся он слегка, вытирая с лица слёзы.
- Пойди в ванную для начала, умойся.
- Я мигом.

   ...Потом они сидели за ужином, ели рагу, запивая вином, и он рассказывал, а она молча слушала, лишь изредка вставляя односложные реплики. Их совместная жизнь с Мариной не была усыпана розами, но они в своё время поженились, искренне любя друг друга, строя планы на будущее, которое казалось радужным и счастливым, как большинству молодожёнов. Оба тогда студентами были, заканчивая университеты. Родители с обеих сторон очень помогли им, чтоб они сумели квартиру купить, обоим удалось устроиться на работу по специальности. Через два года родилась Даша...
- Мы были счастливы, всё свободное время вместе проводили... Она боялась Дашку купать, пока та была маленькой, так мне приходилось с работы срываться, где бы я ни был, и прилетать домой... Купали вместе... Ведь всё нормально было, мы всё так же друг друга любили — поверь, я себя не обманываю — такие вещи чувствуются... Нам не скучно было вместе, по возможности мы выбирались в гости или приглашали друзей к себе. Всё казалось очень хорошо и стабильно... А на самом деле наша семейная жизнь, как оказалось — всего лишь зАмок на прибрежном песке... Как только появилась возможность, мы отдали дочь в садик, и Марина на работу вышла. Сказала, что надоело сидеть дома, хочется расширить кругозор. Я не возражал — знал, что её работа не скажется на нас с Дашкой в ущерб. Так и было в течение нескольких месяцев. А потом я почувствовал, что она изменилась — стала задерживаться, типа, не успевала работать над срочными заказами... А на самом деле, стала встречаться с начальником отдела... Это мне гораздо позже «добрые люди» сообщили. Я сначала не верил, но потом вызвал её на откровенный разговор, и она призналась... Сказала, что очень ценит и уважает меня, но страсть угасла, и она меня как бы... не любит больше... Я просил её одуматься, надеялся, всё между нами наладится... Не наладилось... Сегодня я увидел, что этот гад подвёз её до дома, увидел, как они целуются в машине... Сам не знаю, что на меня нашло... Короче, подрались мы... Не сильно, но... Досталось обоим... Хорошо, хоть Дашка не видела этого всего... После этого мы поднялись в квартиру, я собрал вещи и ушёл... Не могу так больше, понимаешь, не могу!!! - он снова заплакал, а она, гладя его по волосам, почувствовала ссадину на виске.
- Собрал вещи? А где вещи? Ты ко мне с одним пакетом пришёл...
- Чемодан я в машине оставил, зачем он тут тебе...
- Что значит — зачем? Ну-ка бегом за вещами, ты остаёшься у меня, не думай, что я отпущу тебя куда-то в таком состоянии! Возражения не принимаются, ясно?

Они вместе спустились во двор, Кирилл достал чемодан из машины и покорно принёс его в квартиру Виктории. Ему на самом деле некуда было идти — родители живут в соседней области, у всех друзей-приятелей своя жизнь, он не мог свалиться им, как снег на голову. А мысль поехать к Викуле пришла в голову как-то сама собой. Потом он хотел уйти и переночевать в машине, а там... Как говорится, утро вечера мудренее. И совершенно не предполагал, что сможет остаться у неё, а теперь вспомнил её слова о том, что друзья познаются и в радостях, и в горестях... Вот и «проверка на вшивость», усмехнулся он про себя, думая, а многие ли из тех, кого он друзьями считает, поступили бы так же, как она? И в который раз за последний год поблагодарил Бога за то, что она есть... В его отношении к ней не было и тени страсти, он понимал, что по-прежнему любит жену, да и изначально Викуля стала ему просто сестрёнкой. Он не задумываясь порвёт любого, кто сделает ей плохо, тем более, теперь, когда уверился, что она его не бросит в беде...

- Зубная щётка есть? - осведомилась она деловито, помогая ему распаковывать чемодан. - Это единственное, чего не могу предложить, ах, да, ещё геля для бритья у меня нет, - улыбнулась она. - А так... Набор мыла на любой вкус, шампунь, чистые простыни на диван — совсем не проблема.
- Вика... - у него не было слов, чтоб выразить всю признательность и восхищение, которые переполняли его душу.
- Кирилл... Хочу, чтоб ты знал — ты правильно сделал, что приехал ко мне. Я понимаю, каково тебе сейчас, но прошу — не вини Марину. Это просто жизнь. Так устроено, что далеко не всякая любовь даётся на всю жизнь. Я ни в коем случае не оправдываю её. Но наверное так должно было случиться, чтоб ваши отношения не погрязли во лжи.
- Больше всего в этой ситуации мне жаль даже не себя, хотя я по-прежнему люблю её, а нашу дочь. Что она почувствует, придя сегодня домой и увидев там не меня, а дядю чужого?
- Ну с чего ты взял, что он останется у неё в первый же день после того, как ты ушёл? Мне кажется, Марина не будет препятствовать твоим встречам с дочерью, со временем вы ей всё объясните. Конечно, это нешуточное потрясение для неё, но постарайся ей объяснить главное — то, что ты не перестал её любить, даже если вы с Мариной больше не будете жить вместе.
- Спасибо... Спасибо тебе за всё! Ты даже не представляешь, что ты сейчас сделала...
- Ровным счётом ни-че-го! - отчеканила она. - Понимаешь, это жизнь, но ребёнок не должен страдать от того, что мама с папой не могут вместе жить...
- ...Как страдала ты...
- У меня иное. Я и не нужна была никому из них. Сама не понимаю, для чего родилась...
- Я понимаю. Для того, чтоб я узнал тебя и... Прости, я наверное эгоист, но это правда — для того, чтоб сегодня ты меня спасла...
- Прекрати. Ничего такого я не сделала. Для меня тоже очень важно, что ты есть. До встречи с тобой и Мариной у меня и друзей настоящих не было...

   ...Они долго говорили в тот вечер, плавно перешедший в ночь. Разошлись под утро, хорошо, что на следующий день ему не надо было на работу, а ей на учёбу, была суббота. Под одной крышей, как ни удивительно, они сосуществовали вполне мирно, пересекались в основном рано утром и вечером за ужином, оба много времени проводили вне дома, он — на работе, она — на учёбе. Он переживал, что вторгся в её пространство, а она, услышав это, сказала, чтоб он даже думать так не смел. Но всё же, чтоб как-то компенсировать «вторжение», Кирилл настоял, что будет вносить часть платы за квартиру и покупку продуктов.

   Так они и жили, не чувствуя неудобств, хотя Кирилл изредка порывался съехать. Марина знала, где живёт бывший муж, но так же знала, что между ним и Викторией очень чётко определены отношения. Знала, что отчасти по её вине ему тошно на женщин смотреть, но Вика — иное дело. Две девушки встречались иногда, Марина как смогла объяснила Виктории свой взгляд на ситуацию, что в своё время безумно любила Кирилла, но чувства угасли, и не могла она бесконечно обманывать ни себя, ни его...
- Так будет лучше для всех, - говорила она при встрече за чашкой шоколада в одной из кофеен. - Я не запрещаю ему видеть Дашу, он может даже брать её к себе на время. Знаю, что он у тебя сейчас живёт...
- Да. Я не отпустила его с той самой ночи... Иначе он мог глупостей натворить... - Виктория заметила, что Марина сказала «у тебя», а не «с тобой». Правильно поняла ситуацию.
- Спасибо тебе! - порывисто пожала ей руку Марина. - Всё-таки он навсегда часть моего сердца, у нас дочь, мне далеко небезразлично, что с ним будет...
- Ты снова выйдешь замуж?
- Не знаю, - честно ответила Марина. - Пока ещё даже свидетельство о разводе с Кириллом не получено...

   Процесс был хоть и недолгий, но болезненный для всех троих, особенно для Даши и Кирилла. Они оба — Кирилл и Марина — как сумели, объяснили дочери, что больше не могут жить вместе, но по-прежнему очень уважают друг друга и любят её, Дашу... Это было очень сложно для четырёхлетнего ребёнка, что папа исчез из постоянного поля зрения, что бывает теперь наездами... Девочка стала капризной и плаксивой, в штыки приняла нового партнёра матери. Это создавало напряжение для всех. Однажды Даша громогласно заявила, что уйдёт жить к папе, и действительно прожила с ним и Викторией три дня, в течение которых оба как могли, убеждали девочку, что мама тоже переживает и очень её любит, что не нужно её обижать, а папа будет навещать её при малейшей возможности, что никто её не бросил, просто папе с мамой по отдельности лучше... На третий день Даша сама позвонила Марине со словами: «Мама, я хочу домой...» Марина примчалась тут же, а ещё через пару часов сама звонила Виктории и спрашивала, как им удалось убедить Дашу... Истерики постепенно прекратились, девочка снова стала вполне спокойной и жизнерадостной.

   Жизнь постепенно снова входила в привычную колею, Виктория готовилась к четвёртому курсу, как вдруг незадолго до начала семестра Егорыч снова преподнёс ей сюрприз. Оказывается, он послал несколько её эссе в московский журнал, они заинтересовались и предложили ей написать для них несколько тематических очерков, для чего приглашали в Москву.
- Макс Егорыч, ты с ума сошёл! Никуда я не поеду! Как ты себе это представляешь?! Кроме того, у меня учёба, а Москва — это, позволь напомнить, почти десять тысяч километров от нашего родного Владивостока, семь часовых поясов! Девять часов в полёте, а я никогда не летала на самолётах и...
- И из-за этого ты упустишь шанс наработать опыт и повидать матушку нашу столицу? Чего ты боишься? Не знал, что ты трусиха!
- Не бери меня на «слабО», Егорыч. Это и правда сложно для меня.
- Если боишься передвигаться по незнакомому городу, можешь тросточку взять с собой, - неловко пошутил он, знал, что в повседневной жизни она прекрасно обходится без неё. - Насчёт учёбы не беспокойся, у меня там есть связи, я договорюсь. Ну прошу тебя, соглашайся! Когда ещё такой шанс представится, а?
Всё-таки он уговорил её, взялся помочь с билетами и бронированием гостиницы, а она в тот день влетела в квартиру с криком:
- Кирюха! Я улетаю в Москву! Мне предложили недолгое сотрудничество с одним известным журналом!
- Недолго — это хорошо! - буркнул Кирилл, почему-то не особо разделяя её оптимизма и воодушевления.
- Ты не волнуйся, ты без проблем можешь продолжать тут жить, заодно будешь цветочки поливать и почтовый ящик опустошать, - улыбалась она. Но в глазах её он ясно читал страх перед неизвестностью... Если бы он заранее знал, чем обернётся её поездка в Москву, точнее, последующие события, с этим связанные, то он приковал бы её к батарее наручниками и никуда не отпустил... Это он ей потом сказал... Потом, когда пришёл её черёд горько рыдать на его плече...
            **************************************

...Очнувшись от воспоминаний, Виктория вспомнила, что надо написать Кириллу, сообщить дату и время прилёта. Включив ноутбук, она по привычке вздрогнула, увидев на экране до боли знакомое и такое любимое лицо, выразительные серо-голубые глаза... В памяти всплыли слова Кирилла. Она решительным жестом открыла на рабочем столе папку «Греция», выбрала один из самых ярких снимков острова Санторини и нажала «установить обои». Жаль, что в сердце подобная переустановка была невозможна...