Глава 2. Вадим

 Июль 2002.   

Пробки в Москве в этот вечер были просто кошмарными... Или это лишь казалось ему?.. Ведь, по сути, это ежедневное испытание, давно привычное, от которого никуда не деться. Но сегодня ему поскорее хотелось домой, в тишину и покой, хотя он отлично знал, что никто его там не ждёт. Но и на работе сутками находиться нельзя, он и так никогда никому не отказывал в подменах или отрабатывал дополнительные часы эфира, если коллеги просили. Работу свою Вадим Шаганов любил, хоть и знал, что многие считали радиоведущих несерьёзными. Он не только вёл ежедневно по будням дневные эфиры одной из самых популярных в столице — да и по стране... - радиостанции, но также имел отношение к музыкальной редакции, составлял плэй-листы на сутки для всех смен. Он хотел заполнить свою жизнь работой, чтоб не оставалось больше сил ни на что, чтоб не было времени на ненужные воспоминания и чувство вины. Но он понимал, что от себя ему не убежать, как бы он ни старался. Особенно вечерами, когда добирался до дома совершенно измотанный... И хорошо, что не надо было ни с кем говорить, разговоров ему и на работе хватало. С воспоминаниями не было нужды разговаривать...

   Он приехал в Москву сразу после института, за плечами был факультет телекоммуникационных связей плюс два года обучения в театральной студии. Ему многие говорили, что у него красивый, глубокий, хорошо поставленный бархатистый тембр голоса, да он и сам про это знал без ложной скромности. Ему повезло. Долго искать работу не пришлось, буквально через месяц он узнал, что на радио требуются ведущие и решил попытать удачи. Его взяли сразу, даже без испытательного срока. И вот он работает здесь уже седьмой год... Чего-то лучшего искать не имело смысла, его всё устраивало. Но когда на адрес радиостанции стали приходить пачки писем с пометкой «Вадиму Шаганову лично в руки», написанные девушками разного возраста, с признаниями в любви, он не знал, плакать ему или смеяться. Они ведь слышали только голос и понятия не имели, кто он есть на самом деле, иными словами, были влюблены в образ. Конечно, он не ответил ни на одно такое письмо, но их количество ясно давало понять, что многие следят за эфирами очень пристально... Ловят буквально каждое слово... Конечно, в его жизни были девушки и, честно говоря, немало, но почему-то ни с кем не складывались серьёзные отношения. Он и сам не мог объяснить, почему так происходит — вроде природа ничем его не обидела, он был симпатичный и общительный в силу профессии, обладал чувством юмора, особо высоких требований к девушкам не предъявлял, но вот поди ж ты — не складывалось... Общение с коллегами по работе не в счёт. Может, всё дело в том, что по жизни ему суждено быть одиночкой... Родители его погибли в автоаварии, когда Вадиму всего два года было, он их совсем не помнил, и считал родителями вырастивших его бабушку с дедушкой по отцовской линии. Сколько он себя помнил, они всегда окружали его безмерной любовью, старались дать всё самое лучшее, хотя особо не баловали — разве что любовью... Но это самое лучшее, что он от них получил. Они переживали, когда он уехал в Москву, хоть и понимали, что так лучше. Он их навещал несколько раз в год при малейшей возможности, они необычайно радовались, что в столице внук добился успеха... А он понимал, что всем этим обязан им. Их тоже не стало несколько лет назад, он теперь остался совсем один... Конечно, у него были друзья, немного, пара самых близких, и коллеги по работе, но хотелось чего-то своего... По-настоящему своего...

   Надо просто смириться, подумал Вадим, выбираясь наконец из осточертевшей пробки, а всё из-за пустяковой аварии — одна легковушка не уступила дорогу другой, притёрла её. А он из-за этого потерял почти полтора часа времени... Да что они значили, эти полтора часа, горько усмехнулся он, если несколько месяцев назад он потерял, точнее, изгнал из жизни по собственной глупости, самое дорогое... Может, судьба наконец решила смилостивиться над ним, послала ему лучик света в её лице, а он не разглядел, не оценил, отверг... Да ещё так жестоко... И вот теперь расплачивается... Хотя понимал, что ему есть, за что быть благодарным судьбе. Особенно за неё...

   ...Отпирая дверь квартиры, Вадим снова вспомнил те счастливые двадцать дней, когда в этой квартире ощущалась счастливая атмосфера, когда это было не просто место для жилья, а практически настоящий очаг... Когда здесь была и она... Жаль, что всё так быстро закончилось... По его вине закончилось. Теперь он это признавал.

   Вымыв руки, он прошёл на кухню, заварил себе чашку чая. Есть не хотелось. Но чай с мёдом он любил, кроме того, ему приходилось заботиться, чтоб голосовые связки были в рабочем состоянии. И снова он вспомнил о ней, о том, что она любила пить кофе с мёдом, и его к этому приучила, хотя поначалу он считал это сочетание весьма странным. Господи, сможет ли он отвлечься от воспоминаний о ней? В ближайшее время — вряд ли, он это понимал.

   Хоть они совсем мало были знакомы, но ей удалось совершить чудо, заполнить его жизнь такими ощущениями и чувствами, о которых он никогда не знал или которых подсознательно избегал по неведомой причине... Ему вспомнился первый разговор с ней в эфире радиостанции. На его смену, помимо прочего, выпадала программа по заявкам радиослушателей, и однажды в эфире зазвучал очень мелодичный и нежный голос девушки... Она сказала, что зовут её Виктория. В её приветах не было конкретной адресации, но слова и пожелания были пропитаны таким теплом и нежностью, что ему не хотелось заканчивать с ней разговор, но всё же эфирное время было ограничено, и ему пришлось сказать: «Приятно было пообщаться, звоните нам ещё...» Впервые за всё время его работы на радио это не была дежурная фраза, ему действительно очень хотелось пообщаться с ней ещё... Она позвонила снова примерно через неделю. Сказала на сей раз, что в Москве она по работе, что все её близкие очень далеко, во Владивостоке, что ей очень их не хватает, и что пребывание в Москве скрашивает лишь солнечный лучик. Больше ничего не сказала — ни имени этого «лучика», ни фамилии, лишь красивую песню для него попросила. А Вадим в глубине души даже слегка позавидовал этому «лучику»... Как ни странно, выбранная ею песня очень нравилась и ему, она очень точно угадала его настроение в тот момент...

   Спустя несколько дней, вырвавшись с работы пораньше, Вадим решил прогуляться в парке. Он и сам не знал, отчего вдруг возникло такое желание. Просто хотелось пройтись и побыть наедине с собой, а домой ехать не хотелось. У него там имелось любимое тайное укрытие — три рядом стоящих дерева укрывали листвой от посторонних глаз скамейку, вот там ему нравилось сидеть, отдыхая душой, освобождая голову от лишних мыслей...

   Но в тот раз его постигло разочарование. Скамейка оказалась занята, там сидела девушка и что-то быстро писала в блокноте... Заметив движение рядом с собой, она вздрогнула и закрыла блокнот.
- Простите, не хотел вас напугать, - виновато проговорил Вадим, отметив невольно, что девушка симпатичная весьма, и её словно светлая аура окружает...
- Вы не напугали. Неожиданно просто...
- Позвольте сесть?
- Да, конечно, пожалуйста! - она подвинулась на краешек, хотя места на скамейке и без того достаточно было.
- Вообще-то я часто сюда прихожу, - поделился Вадим, - но редко здесь можно кого-то обнаружить... Это стало для меня чем-то вроде тайного укрытия...
- Простите, что нарушила ваше уединение, я могу уйти, - девушка убрала в сумку блокнот и ручку. При этом Вадим отметил, что движения у неё странные какие-то, прерывистые и скованные одновременно.
- Нет-нет, ну что вы, не вздумайте даже, наоборот, я очень рад, что сегодня тут не один.

   Он не замечал, что девушка очень внимательно вслушивается в его голос и рассматривает его, а она слушала его и не могла унять волнения. Быть не может... Ну не бывает в жизни таких совпадений! И всё же... За эти дни пребывания в Москве она успела хорошо изучить его голос, и теперь не сомневалась — перед ней сидит Вадим Шаганов собственной персоной! Он оказался очень привлекательным внешне — правильные черты лица, выразительные глаза и губы, на вид, как она и предполагала, лет двадцать пять — двадцать восемь, то есть ровесник Кирилла. Как он оказался здесь?! Ну да, он же сам сказал, что это его место для уединения, это она, Виктория, нашла эту скамейку случайно — долго бродила по парку, устала и решила присесть, а когда обнаружила это место, скрытое от посторонних глаз, посчитала его идеальным, решила написать несколько  заметок — блокнот и ручка всегда были в сумке... Она старалась, чтоб он не заметил её дрожи — надо же было столкнуться именно с ним, именно здесь и сейчас!.. Он не знал, что его голос — это было первое её впечатление от Москвы, она села в такси в аэропорту, там играло радио... И вдруг она услышала этот голос, почему-то поразивший её до глубины души... Такой мягкий и проникновенный... Ей не пришлось уточнять у водителя частоту волны — название промелькнуло между песнями, выяснить частоту было делом техники... Как и имя обладателя волшебного голоса. С того дня радио — присутствие Вадима Шаганова в эфире, точнее, - стало неотъемлемой частью жизни в Москве.

   Редакция журнала, пригласившего её в Москву, дала ей несложное, в общем-то, задание — написать серию рассказов с романтичным уклоном, чтобы разместить их в предновогодних номерах. Но также дали ей свободу действия в плане создания дополнительных материалов. Жила она в небольшой квартирке неподалёку от редакции. Её не смущал ритм жизни столицы, хотя поначалу он её ошеломил, и она почувствовала себя отставшей от жизни провинциалкой, хотя Владивосток тоже был крупным городом с развитой инфраструктурой. Но спустя буквально несколько дней она и схему метро изучила, по крайней мере те несколько веток, по которым приходилось прокладывать маршрут, и ритмом города прониклась, хотя, конечно, быстро передвигаться при всём желании не могла. Но и тросточка, которую предлагал ей в качестве поддержки Егорыч, была ей без надобности...

Вадим нарушил неловкое молчание:
- Это не вы, это я нарушил ваше уединение... Простите, я наверное пойду...
- Нет, ну что вы... вы наверное отдохнуть сюда пришли... Это действительно очень тихое, уединённое место... Хорошее для того, чтоб отвлечься от ритма города...
- Точно! Именно для этого я по возможности и прихожу сюда, - согласился Вадим. - Когда хочется тишины, нарушаемой лишь шорохом листвы...
- Москва шумная очень... Хотя мне нравится...
- Вы не местная?
- Нет. Я приехала издалека... И совсем ненадолго... Не знаю пока, на сколько. Может, недели две ещё побуду. Честно говоря, домой хочу, соскучилась...
- По семье?
- По друзьям, - уклончиво ответила она.
- Я заметил, что вы писали что-то, когда я вторгся в ваше пространство...
- Вы не вторглись, - улыбнулась она. - Писала, да — это и есть та самая работа, из-за которой я здесь.
- Так вы — журналист? - догадался Вадим.
- Ну да, - кивнула, продолжая улыбаться, Виктория. - Можно сказать, почти заканчиваю журфак.
- А я почти ваш коллега, - решил поделиться Вадим. - В своё время факультет телекоммуникаций закончил... Потом вот в Москву приехал и...
- Пришли на радио работать, - непринуждённо продолжила за него Виктория.
- Так вы... Знаете, кто я...
- Вас трудно не узнать по голосу, Вадим Шаганов. В первый момент я усомнилась, но сейчас все сомнения рассеялись.

Он рассмеялся — вот она, известность... И всё-таки радио, слава Богу, не телевидение и узнать его на улице в толпе нереально практически.
- Выходит, мне не нужно представляться... Но я не знаю, кто вы...
- Меня Виктория зовут. Виктория Никитина, - в какой-то момент разговора она почувствовала, что устала сидеть в одном положении, надо встать... И тут она похолодела — сейчас она встанет, и он увидит... Увидит её неловкую походку и... Нет, она не хотела, чтоб он это увидел! Почему-то она была убеждена, что он не воспримет её так же легко, как Кирилл с первых минут... Да с какой стати она вообще задумалась об этом?! Пока она лихорадочно размышляла, настала очередь Вадима рассмотреть её повнимательнее. Он заметил, что она почему-то судорожно сцепила руки в ладонях... Из-за чего разволновалась-то, спрашивается?! Он же не кусается и приставать к ней не собирается... И тут он снова подумал, что с ней что-то не так. Тем не менее, непринуждённо предложил:
- Может, пройдёмся немного, Виктория? Если, конечно, хотите...

   Вот она и попалась, подумалось ей... Как только она встанет, всё будет заметно — и походка её, и рука неловкая, и... Мысленно она приготовила себя к тому, что надо уйти, уйти, пока не поздно... Почему-то перед ним ей меньше всего хотелось обнаружить свою неловкость, но выбора всё равно нет. Не будет же она сидеть тут до утра, словно её пригвоздили к скамейке.
- Да, конечно, - кивнула она. Голос её предательски дрогнул, как всегда при волнении... Она порывисто встала и нарочно пошла чуть вперёд. Он в первый момент остолбенел. Сразу понял, что это признаки какой-то болезни, он иногда встречал людей с подобной походкой, но вот название её забыл... Да и без надобности ему было зацикливаться на этом... Молнией пронеслась мысль — а нормальная ли она, ну, в смысле... Он не успел додумать, услышав её голос будто издалека:
- Так идёте вы или нет?
- Я... Ммммм...- невразумительно только и смог промычать он. Пока он собирался с мыслями, она истолковала это по-своему:
- Ах, вам наверное неловко будет идти со мной рядом... - она прекрасно видела его ошарашенный взгляд и захромала нарочито сильнее. - Что ж, простите, какая есть... И простите, что вообще встретилась на вашем пути, хотя в эфире с вами было пообщаться очень интересно! - она пошла дальше, а он остановился как вкопанный, хотя мог с лёгкостью догнать её.
- Что? - прошептал он скорее себе, чем ей. И крикнул: - Подождите! Я прошу вас подождите! - только сейчас он понял, кто это — та самая девушка, с которой ему так понравилось общаться в эфире, которая дважды звонила ему... Господи, но он же не знал, что она окажется такой... Да какая разница, какая она, если он впервые за долгое время почувствовал почему-то именно в ней что-то такое, отчего не хотелось её отпускать... Он вдруг разозлился на себя. Но, пока он размышлял, Виктория успела исчезнуть из поля зрения. Повернув с аллеи, она, насколько могла при своей хромоте, побежала к дороге — уйти отсюда, поскорее уйти... Она шагнула на дорогу, не глядя по сторонам, слёзы застилали ей глаза, и тут услышала скрип тормозов и грозный крик водителя:
- Ты что, совсем дура?! По сторонам смотреть надо, когда на дорогу выходишь!!! - он затормозил буквально в десяти сантиметрах от неё...
- Простите... - невнятно пробормотала она, поморщившись — от неожиданного его крика она чуть не споткнулась и почувствовала, как заныл голеностоп — растянула... Непривычны были для него такие нагрузки...

   Перейдя дорогу, она заметила неподалёку кафе и решила зайти туда, отдышаться и прийти в себя, выпить освежающего сока... Иначе ей в таком состоянии даже до метро не дойти — нога разболелась... Она не видела, что у дороги её заметил Вадим, точнее, он услышал скрип тормозов и крик водителя, а потом понял, что это её чуть не сбила машина, но водитель вовремя притормозил... Теперь он издали следил, в какую сторону она пойдёт. Ему нужно, нужно догнать её и поговорить... Извиниться и... Он не знал, что дальше. Просто ему почему-то не хотелось упустить её... Думал, что она пойдёт к метро, но ошибся — увидел, как она пошла в кафе. И втайне вздохнул с облегчением — так проще поговорить, чем в вагоне метро...

   Войдя в кафе, Виктория увидела пустующий столик у окна и села там. Нога ныла. Хорошо, что у неё всегда есть эластичный бинт, но не в данный момент — она же не знала, что произойдёт, но когда придёт домой, обязательно перевязать надо.

   Подошёл официант, она попросила стакан грейпфрутового сока и чашку кофе. Он исчез, чтоб исполнить заказ, а она посмотрела в окно, снова и снова прокручивая произошедшее в голове — ну надо же было столкнуться именно с ним и в таких обстоятельствах! Лучше бы он так и остался для неё приятным, но безликим голосом... Конечно, не все такие отзывчивые, как Кирилл и Егорыч, сразу давшие понять, что им всё равно, какие у неё руки и ноги... А вот Вадиму Шаганову это, похоже, не всё равно... Да какая разница, одернула себя Виктория. В конце концов, кто он ей? Скоро она уедет из Москвы и забудет его, как будто и не было ничего...   А ведь и на самом деле ничего особенного не произошло...

   Снова подошёл официант, поставил перед ней заказ. Она поблагодарила и взяла в руку стакан с соком, сделала пару жадных глотков и тут увидела Вадима, входящего в кафе, и закашлялась... Господи, ну зачем он здесь, следил за ней, что ли... Он остановился в шаге от её столика и замер, глядя на неё. Какой он всё-таки дурак, подумалось ему, как он мог подумать, что внешний незначительный изъян влияет на умственные способности, как мог хоть на мгновение усомниться в том, что она ему сказала правду про то, что журналист, она ведь действительно очень логично и грамотно мысли излагает... Она видела, что он подошёл, но боялась поднять глаза, так и вертела в руке стакан с соком. И вдруг услышала голос, полный раскаяния:
- Прости, пожалуйста! Я просто не ожидал, что... Но у меня и в мыслях не было обидеть...- пожалуй, впервые в жизни он не мог ясно сформулировать мысль.
- Нет. Это я не должна была набрасываться с обвинениями... - Виктория подняла на него глаза, и он увидел, что она улыбается.- Садись, пожалуйста! - пригласила она.
- Взаимные извинения приняты, инцидент исчерпан? - занимая стул рядом с ней, осведомился Вадим.
- Да! Всё же это моя вина, не надо мне было так резко...
- На самом деле это мне не надо было вести себя подобным образом, но я просто не ожидал... А пока опомнился, потерял тебя из виду, потом только у дороги увидел...
- Да уж... Не стоило мне так поспешно убегать, мне это в любом случае не удалось... Только сама себе неприятность сделала...
- Что случилось?
- Да ничего страшного. Когда машина резко затормозила, я оступилась и растянула ногу. Со мной такое бывает иногда, не волнуйся.
- Болит? Может, тебе лучше домой? Хотя мне и не хочется тебя отпускать, - искренне признался он. - Я могу проводить, если хочешь. Точнее, подвезти.
- Нет. Давай посидим ещё немного...

   «Немного» растянулось почти на три часа, хотя они не сразу это заметили. Разговор был непринуждённый и лёгкий, они рассказывали друг другу о своей работе, она делилась впечатлениями о деятельности в газете и немного на телевидении, а он рассказал, что работа на радио приносит ему удовольствие и радость. Умолчал лишь о пачках писем, адресованных ему, которые продолжали исправно поступать на почтовый адрес радиостанции... Это был своеобразный такой обмен опытом с примесью радостных ощущений — оба любили свою работу и могли говорить о ней часами. Потом он поведал ей, как ему понравился первый разговор с ней, её голос, интонации нежные, то, что пожелания были напитаны такой энергетикой тёплой...
- Да ну... - рассмеялась она, польщённая. - Сама не знаю, почему мне захотелось позвонить тебе в тот день... Честно говоря, не думала, что вообще дозвонюсь — это трудно очень...
- Ну да, весьма непросто, - согласился он. - Но всё же возможно.
- Твой голос ведь был, пожалуй, первым впечатлением моим о Москве...
- Да ну, - теперь настала его очередь сомневаться.
- Правда. Села в аэропорту в такси, а там играло это радио, как раз ты работал...

   Он улыбался, слушая её. Ему было так хорошо, спокойно, уютно рядом с ней... Удивительная она. Он заметил, конечно, некоторую своеобразность её речи — она немного запиналась и глотала звуки, если волновалась или начинала слишком быстро говорить, но это был пустяк. Главное — он понимал, что никогда и ни к кому такого не чувствовал, при взгляде на неё всё переворачивалось у него в сердце...
- Знаешь, когда ты позвонила, мне было так приятно, ты очень неординарно проявила себя, а ещё я отметил, что ты нисколько не боишься говорить в прямом эфире.
- Это не самое страшное, что есть в жизни, - ухмыльнулась она.
- Не скажи. Большинство в прямом эфире и двух слов связать не могут, сколько бы общительными ни были по жизни. А вот ты... До сих пор помню свои ощущения от разговора с тобой - такой заряд теплоты от тебя получил! - в его искреннем восторге не было и тени фальши. - Ты и про «лучик солнца», чьего имени не назвала, сказала так, что у меня аж мурашки по телу пошли...
- Не могла я имени его назвать. Не хотела смущать. А он, конечно, не мог догадаться, что находится по ту сторону эфира. Зато знает теперь, - рассмеялась она, поймав его удивлённый взгляд.
- Так ты... Меня?..
- Да, тебя. Сама не знаю, почему захотелось...
- Вот это да... Я даже подумать не мог...
Они посидели ещё немного, выпили по чашке кофе и съели по пирожному, после чего Виктория сказала, что ей пора. Завтра предстояло ехать в редакцию журнала, отвозить очередной рассказ, а он пока был лишь на бумаге, предстояло перепечатать.
- Пошли, я тебя отвезу, - ему отчаянно не хотелось отпускать её. Да и ей не хотелось расставаться с ним, хотя она боялась признаться в этом даже самой себе.
Впервые за всю жизнь у неё появилось ощущение какой-то непостижимой теплоты, влечения, хоть она и понимала, что это глупо — они совсем не знают друг друга...
Поездка подарила им лишние три четверти часа общения. Въехав во двор дома, где она временно жила, Вадим заглушил мотор и спросил:
- Как нога? Пока мы шли к машине, я заметил, что ты сильнее хромаешь...
- Не волнуйся. Всё пройдёт. Это не впервые. Во многом из-за этого мне сложно зимой передвигаться по скользким дорогам. Но я привыкла — если на учёбу или работу нужно, вызываю такси, все необходимые магазины неподалёку от дома, так что жить можно, - непринуждённо поведала она. Но Вадим почувствовал, что за внешней простотой этой фразы скрывается нечто иное... Но расспрашивать посчитал невежливым.
- Спасибо тебе, - благодарно проговорил он и взял её за левую руку. В первый момент испугался, что ей больно, потому что увидел, что рука немного неестественно выгнута в кисти и костяшки пальцев выпирают, но она, словно в ответ, слегка сжала его пальцы — он едва почувствовал это.
- За что? - улыбнулась она. - Я ничего особенного не сделала...
- Сделала, и ещё как! Даже не спорь. Помогла кое-что понять, подарила моменты радости своим присутствием...
- Ну уж... - смутилась она. - Хотя я то же самое хотела сказать и тебе, - призналась она.
- Значит, обоим было нужно, чтоб встретились, - улыбнулся Вадим. - Кстати, у меня завтра длинный рабочий день в эфире, семь часов кряду, коллега попросил подменить, у него сестра замуж выходит...
- Я обязательно послушаю! Мне с утра нужно съездить в редакцию журнала, отвезти материал. Но это недолго, пара часов, потом я свободна и могу послушать...
- А может быть... - у Вадима появилась идея, но он не знал, как она отнесётся к его предложению.
- Что? - заинтересовалась Виктория.
- Может, я отвезу тебя в редакцию с утра, а потом ты... Хочешь посмотреть работу радиостанции изнутри? У тебя есть опыт работы в газете и на телевидении, а на радио — нет! Эфир у меня не с раннего утра, так что... Как тебе идея?
- Я даже не знаю... Мне, право, неудобно стеснять тебя, у тебя наверняка есть свои дела и... Кроме того, ты говоришь, у тебя завтра долгий рабочий день, а значит мне придётся...
- Весь день провести со мной, да! - с улыбкой подтвердил Вадим. - Но если ты не хочешь...
- Хочу! Я очень хочу! - просияла Виктория. - Только разве это возможно? А что коллеги твои скажут...
- Да ничего они не скажут. Просто в моменты, когда будет включен микрофон, будешь сидеть тихо, как мышка... Вот как сидела на лавочке, где я увидел тебя, - улыбнулся Вадим, касаясь её щеки рукою. - А в музыкальные паузы сможем даже выходить на улицу минут на пять...
- То есть ты предлагаешь... Провести с тобой весь день? - с замиранием сердца уточнила Виктория.
- Ну, если тебе станет со мной скучно, то вызову тебе такси, и ты уедешь домой...
- Тебе не придётся тратиться на такси.
- Это значит «да»?
- Да! Я с радостью составлю тебе компанию, если ты хочешь! - подтвердила она, глядя на него сияющими глазами.
- Теперь осталось главное...
- Что?
- Дожить до завтра после того, как ты уйдёшь сейчас, - он взял обе её руки в свои и посмотрел прямо в глаза так, что ей зажмуриться захотелось. - Сам не знаю, что со мной... Никогда такого не было... Ты прости меня за то, что... Я правда не хотел... Просто меня ошеломило в первый момент, но я... Я хорошо знаю, что душевные качества человека превыше внешности, а ты... Ты в итоге оказалась не только умной, но и... Одухотворённой, я бы сказал... Прям светишься изнутри и этим твоим теплом окружающие согреваются... Я не жалею ни в коем случае, что догнал тебя, и мы в итоге провели прекрасный вечер!
- Вадим, перестань, я... Ты же совсем меня не знаешь... За несколько часов невозможно рассказать обо всём...
- Я очень хорошо понимаю, что в твоей жизни много испытаний и ограничений, но... Позже сама расскажешь, если захочешь. Сейчас я знаю только одно — не хочу уходить... Понимаю, что надо, но... Вот кажется, отпущу твои руки сейчас, и ты исчезнешь... У тебя в этой квартире телефон есть? - она кивнула. - Напиши.
Она безропотно вырвала из блокнота лист бумаги и написала на нём семь цифр, попросив:
- Как доедешь, позвони... А то я волноваться буду... - как будто они были знакомы не несколько часов, а несколько месяцев... Взяв листик, он бережно сложил его и положил в бумажник. Потом снова повернулся к ней, намереваясь попрощаться, а она, не отрывая от него взгляда, погладила по щеке. Этот простой, невинный жест, настолько взволновал его, что перехватило дыхание.
- Ох, Викулька... - он взял её руку и сам прижал к своей щеке — крепко-крепко. А она и не противилась, ей не хотелось уходить, хотелось продлить этот момент как можно дольше. Их тянуло друг к другу и невозможно было это не заметить, не почувствовать, хотя оба думали, что такое всего за несколько часов знакомства почувствовать нельзя... Он сделал невольное движение ей навстречу, нашёл её губы, и оба забыли обо всём, время словно остановилось... Отстранились они друг от друга задыхающиеся и счастливые.
- Ты меня околдовала просто, - тихонько шепнул Вадим, не размыкая объятий.
- Нет, это ты меня околдовал, ещё раньше, своим голосом, - возразила она.
- Если так, то думаю... Знаешь, у нас выбора не было, наша встреча должна была состояться, и слава Богу, что она состоялась! Жаль только, что она имеет небольшие печальные последствия, - он имел в виду её растянутую ногу.
- Забудь ты про это, - Виктория в шутку накрыла его рот рукой, а он снова с жаром поцеловал её руку. - Уже ничего не болит. Завтра я просто одену более удобную обувь.
- Завтра... Как я хочу, чтоб поскорее наступило завтра! - отозвался Вадим. - Я знаю, тебе пора... - но руку её он не отпускал.
- Да, мне ещё нужно статью перепечатать...
- Тогда я тебя отпускаю, - с сожалением произнёс он, выходя из машины, чтоб помочь выйти ей. Опираясь на его руку, она выбралась из салона и оказалась в его объятиях. Он снова поцеловал её, и она вложила в этот поцелуй все охватившие её чувства — и нежность, и страсть, и отчасти — тоску и многолетнее одиночество, о котором теперь, впрочем, напрочь позабыла... Отстранившись, он засмеялся:
- Иди... А то я тебя никогда не отпущу...
- Не забудь позвонить, - снова напомнила она.
- Ни в коем случае! - пообещал он. Она зашла в подъезд, не сдерживая радостные улыбки, а он вернулся к машине.

   …Разговор их в тот вечер затянулся, они пожелали друг другу нежных снов далеко за полночь, проговорив больше трёх часов. Хорошо, что, пока Вадим добирался домой по пробкам, Виктория успела, не теряя времени, напечатать рассказ, а то ехать наутро в редакцию ей было бы не с чем... Они встретились в половине девятого возле её дома, быстренько съездили в редакцию, благо, она находилась неподалёку от её дома, и поехали в офис радиостанции, надеясь, что непредвиденно больших пробок им на пути не встретится. До места они добрались за полчаса до его смены, в студию поднялись за три минуты до начала часа. Ему предстояло семь рабочих часов, но как же он был счастлив, что она будет рядом, что есть возможность видеть её, обнимать... Он и сам не мог объяснить, почему его потянуло именно к ней, да он и не искал объяснений, ему было всё равно, что у неё есть физический изъян, он прислушивался к ощущениям внутри себя и понимал, что эта встреча — подарок судьбы. Вадим прекрасно видел, что Виктория чувствует то же самое, что между ними буквально летят искры и невозможно противиться желанию обнять её и целовать, как только они оставались в студии одни... Он уже имел представление о её жизни — она рассказала ему накануне в телефонном разговоре и о детстве своём, и о юности, о том, как ей помог Егорыч и как она с Кириллом познакомилась... Поначалу Вадим почувствовал укол ревности, когда она дала понять, что в её жизни есть мужчина, но она объяснила суть их отношений, и он понял, что она не способна лгать. Это даже хорошо, что у неё есть кто-то близкий после стольких лет одиночества, подумалось ему. Он-то хоть и рос без родителей, но недостатка в любви и внимании благодаря бабушке и дедушке не испытывал. И теперь понимал, почему у него ничего не складывалось с другими. Потому что — такое естественное объяснение! - в его жизни непременно должна была появиться она! Должна была войти и мгновенно заполнить его жизнь своим присутствием, своей нежностью, прикосновениями, голосом... Ему очень понравился её голос, хоть она и сказала, что при её заболевании он редко когда остаётся ясным. Но ей повезло...

   ...Тот эфир Вадим провёл буквально на одном дыхании, время пролетело незаметно, потому что рядом была она. А во время программы по заявкам среди сообщений, присланных в программу, он решил вставить «Привет прекрасной девушке Виктории от любящего лучика солнца», и вдогонку этому, не скрывая улыбки от её восторга, поставил очень красивую песню группы Savage - “Only you”. Только ты... Таковы были его ощущения в тот момент. Он видел, как ей понравилось, но отвлечься во время программы было сложно, а потому они лишь обменивались красноречивыми жестами, взглядами и улыбками.

   Как только появилась возможность выключить микрофон на несколько минут, она подошла к нему, положила руки на плечи и хитро осведомилась:
- От любящего «лучика солнца», значит...
- Я сказал то, что чувствовал, - он, не вставая, поднял свои руки вверх и обхватил её, притянув ближе. - Может, глупо, но...
- Значит, у нас эта глупость одновременная, потому что... - она не успела договорить, он порывисто вскочил со стула, обнял её и с жаром стал покрывать поцелуями:
- Люблю тебя... Люблю, слышишь... Я понимаю, безумие, но... Это самое прекрасное безумие, которое случалось о мной... - он не давал ей ничего сказать, потому что поцелуи длились, казалось, бесконечно, он чуть не упустил момент, когда нужно было вставить выпуск оперативной информации. После него, пустив подборку музыки и сняв наушники, Вадим снова встал и подошёл к Виктории, прошептав:
- Пошли на улицу ненадолго, - она пошла бы за ним и на край света, даже по битым стёклам... Они не могли далеко уйти, потому остановились прямо у входа.
- Вот тут нас точно никто не услышит... Хочу, чтоб ты знала — я сказал правду. И в программе по заявкам, и позже...
- Я знаю, - кивнула она со счастливой улыбкой на губах. - Люблю тебя...
- Что? Повтори...
- Люблю. Так люблю, что... Слов не хватает... - она обняла его и снова поцеловала.

   В тот день, плавно перешедший в вечер, они потеряли объятиям и поцелуям счёт... И больше так и не расстались... Это оказалось так легко и естественно, будто они всю жизнь друг друга знали, а не сутки всего... Вечером, после окончания смены, они заехали в магазин, купили продуктов, после чего погрузили пакеты в машину, Вадим усадил на переднее сидение Викторию и шепнул:
- Минутку подожди... Я сейчас...
А вернулся с шикарным букетом роз. Увидев это, она ахнула и зарделась:
- Ох, ну зачем ты... Не надо было... Какая прелесть, спасибо!!! - наградой ему был нежный поцелуй.
- Поехали ко мне? Обещаю, приставать не буду, хоть это и будет трудно, но... Я просто хочу, чтоб ты рядом была... На расстоянии дыхания... Не хочу упускать ни единого мгновения из того времени, что нам отведено, ведь ты уедешь скоро, и тогда... - обоим сейчас совсем не хотелось думать, что тогда. Главное, здесь и сейчас они были вместе и купались в лучах безбрежного счастья.

   Ей, как и ему, не хотелось упускать ни единого момента из тех, что были им отведены. Приехав к нему, они вместе приготовили ужин, перебрасываясь шутками и обмениваясь поцелуями. Всё происходило так легко и естественно, будто их соединяли многие годы совместной жизни... После ужина Виктория попросила Вадима рассказать о своём детстве, и он для свежести впечатлений достал фотоальбом, комментировал снимки и таким образом перед ним самим словно прошла фотохроника его детства и юности, до приезда в Москву. Самые дорогие его сердцу воспоминания были связаны с бабушкой и дедушкой, он это и не скрывал, говоря о них с безмерной любовью и трепетом в голосе. А когда Виктория попыталась намекнуть на девушек в его жизни, отшутился, что он ждал только её, а все остальные были даны лишь для того, чтоб он оценил настоящее чувство.

- Теперь я точно знаю, что бывает любовь если не с первого взгляда, то... После получаса общения с человеком, - не отрывая от неё взгляда, проговорил он.
- И я в это верю, - кивнула она, прильнув к нему. - Знаешь, у меня, конечно, была возможность общения и встреч, но... Казалось, это не для меня, потому что я вот такая... Я считала, что мне и так очень повезло, гораздо больше, чем другим, живущим с таким же диагнозом. Я училась и работала... Потом встретила Кирилла и его семью... Мне сложно было в быту, конечно, но всё это вполне преодолимо. Я словно подсознательно чувствовала, что не надо растрачивать свою энергию и чувства понапрасну, копила в себе запасы нежности, чтобы в один момент... Подарить всё это тебе...- последнюю фразу она произнесла, почти задыхаясь, потому что он очень крепко сжал её в  объятиях.
- И у меня такое чувство, что ждал тебя всю жизнь... Неважно, что было раньше. Главное, что теперь есть ты... Чем я заслужил эту награду Небес, не представляю даже... - шептал он, покрывая её лицо поцелуями.
- Ну уж прям награду, - тихонько рассмеялась она, внимая каждому его слову. Они уже и не пытались противиться охватившей их страсти... Это была первая, самая волшебная ночь из череды отведённых им. Оба чувствовали ценность и красоту каждого момента близости, желания открыть для себя каждый сантиметр тела любимой души, которая, казалось, предназначена свыше давно, только встретились они почему-то только сейчас...

   У них было всего двадцать дней на счастье, двадцать дней и ночей... Они расставались только на время его присутствия в эфире, в студию он буквально влетал за пару минут до начала своей смены, и в те дни категорически отказывался подменять кого-то, не желая терять минуты, которые были им дарованы. Оба и без того прекрасно знали, что времени на счастье у них немного. Через две недели она сказала, что её обязательства перед редакцией журнала выполнены, она написала для них восемь историй, пять на заказ и три по своему выбору.
- Ваденька, мне нужно возвращаться... - однажды ночью, пристроившись на его плече, грустно промолвила она.

   Как ему нравилась вот такая нежная интерпретация его имени в его устах, непередаваемо просто! Но её слова разорвали душу. Нет, нет, ну не может оно закончиться так скоро! Хотя он отлично понимал, что там, за семь часовых поясов, в далёком Владивостоке, у неё отлаженная жизнь, учёба, работа, друзья, и нельзя всё вот так легко бросить. Тем более, что знакомы они всего-то две недели. Он понимал её опасения и страхи, но выше его сил было отпустить её. В ту ночь он упросил её остаться ещё на три дня, в итоге она осталась на шесть. Позвонила домой и на работу, сказала, что в сезон отпусков билетов на ближайшие дни нет, а потому она прилетит по малейшей возможности... Никто ведь не знал, что эти несколько дней для обоих оказались судьбоносными, им хотелось продлить эти моменты радости как можно дольше. Эти совместные дни пролетели как один миг, а предстоящая разлука казалась невыносимой — ну как можно вообще расстаться, если они только начали познавать друг друга?! Как это несправедливо, что у них так мало оказалось времени...

   Последние три дня перед отлётом Виктории домой они не расставались вообще ни на минуту — Вадим взял выходной в пятницу за свой счёт, а два последующих дня были его законными выходными. Виктория улетала воскресным вечерним рейсом. Время счастья неумолимо истекало... Она в эти две недели крайне редко звонила Кириллу, ссылаясь на неудобные стыковки из-за разницы во времени. Он знал главное — с ней всё нормально, причин для беспокойства нет. А Виктория не хотела отвлекаться ни на кого, кроме Вадима. Впервые в жизни она была так счастлива, буквально весь мир обнять готова... Но беспрестанно обнимала только его, а больше ничего и никого ей и не нужно было...

   В день накануне расставания они пошли прогуляться в парк, пришли на ту самую скамейку, увидев её свободной, заулыбались, не сговариваясь.
- Господи, как же не хочу тебя отпускать... Не хочу и не могу... Как я теперь без тебя? - шептал Вадим, покрывая её лицо нежными поцелуями. Он и правда не представлял теперь себя без неё.
- И я не хочу, Ваденька... - эхом вторила ему Виктория. - Но я не могу остаться, ты же понимаешь... Сейчас не могу...

   Он и сам это понимал. Но как можно было расстаться с ней?! Они могли положиться только на волю времени. Они вдоволь побродили по аллеям парка, обещая друг другу быть на связи, несмотря на расстояние. Пока ещё они были вместе, но нельзя было сбрасывать со счетов скорую разлуку. Три недели пролетели как миг, у них остались лишь сутки счастья... И в эти сутки они торопились решить множество вопросов, пытались даже строить планы. Обменялись координатами в первую очередь, обещая писать и звонить ежедневно. Самым удобным временем была середина дня по московскому времени — Вадим приходил с работы,  во Владивостоке около полуночи, но Виктория привыкла ложиться поздно... Письма писать в любой удобный момент. Это даже не обсуждалось.

   В ночь накануне её отъезда они не спали — любили друг друга, строили сбивчивые планы и снова переходили на ласки... Утром показалось, что очень большой отрезок жизни подошёл к концу. До расставания оставалось несколько часов, чемодан с вещами стоял у дверей. Вадим намеревался отвезти её в аэропорт, провести с ней время до самого отлёта. Кто знает, когда теперь им суждено увидеться, хотя они и говорили о том, чтобы провести вместе новогодние каникулы во Владивостоке... Но до этого, казалось, целая вечность, а пока нужно было смириться с тем, что их будет разделять семь часовых поясов...

   В эти последние часы перед неизвестностью и разлукой они слились настолько, что казались единым целым, ни на миг практически не размыкая объятий, не разнимая рук... Но время было неумолимо, они собрались и поехали в аэропорт. По дороге в аэропорт не было сил говорить ни у кого из них, душили слёзы. Только припарковавшись на стоянке, Вадим повернулся к ней и, собравшись с духом, произнёс:
- Всё будет хорошо, слышишь, родная, я приеду обязательно, а пока мы будем на связи...

   Она кивнула, не в силах говорить. Только крепче сжала его руку в своей. У них всё равно не было выбора. Судьба свела двоих людей, мгновенно понявших, что они предназначены друг другу, но ирония обстоятельств заключалась в том, что их разделяла пропасть расстояния. Конечно, выход можно было найти, но сейчас это казалось сложно...

   Они вышли из машины, пошли в здание, подошли к стойке регистрации — всё как в тумане, как во сне, лишь одно ощущение было осязаемым — сплетённые руки. До вылета оставалось меньше часа, они торопились напитаться теплом и близостью друг друга...
- Я не знаю, как я буду теперь... Без тебя... - речь Виктории сквозь слёзы была не очень внятной.
- Я хочу, чтобы ты знала — я с тобой. Каждый день, каждый миг, несмотря на расстояние. Люблю тебя, очень-очень люблю... - они целовались и не могли насытиться. - Помни об этом, хорошо? Я бесконечно благодарен судьбе, что ты вошла в мою жизнь...
- И я... Теперь понимаю, что всегда ждала только тебя! Люблю тебя... - эхом отозвалась она. Оба одновременно услышали, что объявлена посадка на рейс «Москва-Владивосток». Он торопливо осыпал её поцелуями, крепко прижимая к груди, так, что, казалось, раздавит... И слышал без труда её сердцебиение... Вот так и будут их сердца биться в такт, и никакие расстояния им не страшны, он был в этом уверен, и хотел передать это ощущение ей...
- Люблю тебя, ох, Викулька, так люблю... - невозможно было отпустить её, ну, не мог он...
- Ваденька, и я люблю тебя... Люблю... - с этим словом на устах он буквально силой отстранил её от себя и увидел, что она плачет.
- Ну, не плачь, я прошу тебя, иначе я этого не вынесу... - он осторожно вытер пальцами слёзы на её щеках и отпустил руку. - Иди, родная, пора... Позвони, как только прилетишь, иначе я не усну...
- Я позвоню, обязательно позвоню! - пообещала она, пытаясь улыбнуться. В последний раз одними губами шепнула: «Люблю...» и вскоре исчезла из поля его зрения...

   ...Он не помнил, как в тот день он вернулся домой — перед глазами так и стояло её заплаканное лицо, по телу до сих пор ощущались её прикосновения... Ну зачем он её отпустил, корил он себя, умом, впрочем, понимая, что иначе было нельзя — они и так вырвали у судьбы несколько лишних дней счастья... Теперь у них осталась возможность переписываться и перезваниваться, а также упоительно-сладкие воспоминания о моментах счастья...



   ...А теперь не осталось и этого, отвлекаясь от воспоминаний, с горечью подумал Вадим, одним глотком допивая остывший чай. Он сам предпочёл всё разрушить, потому что ему вдруг показалось, что у их отношений нет будущего, что сложно ей будет тут, с ним... Ведь совместная жизнь — не только конфетно-букетный период, да и его окружение наверняка не примет её в качестве его спутницы, это ярко проиллюстрировал разговор с одним из приятелей. Когда Вадим рассказал, с кем и где он встретил Новый Год, приятель открыто высмеял выбор Вадима, сказав, что тот со своей внешностью и возможностями с лёгкостью мог бы охмурить какую-нибудь фотомодель, а выбор его пал на ничтожного инвалида... Тот разговор наполнил душу Вадима отравой сомнений — доля правды в словах приятеля, как тогда показалось Вадиму, всё же была, несмотря на едкость формулировки, кроме того, между ним и Викулей была пропасть расстояния, и это тоже нельзя было сбрасывать со счетов... Он много дней и ночей провёл почти без сна и в тяжких раздумьях, но однажды всё же решил, что будет для обоих лучше, если всё разорвать. Лучше сейчас, будет легче, как он считал, забыть... Только он не мог тогда представить, что для этого нужно будет вырвать сердце из груди...

   Если бы можно было повернуть время вспять, он никогда бы не написал и не отправил то роковое письмо... Слишком поздно он понял очевидное — судьба жестоко наказывает тех, кто отрекается от любви, топчет её... Вот он и наказан — одиночеством и воспоминаниями. Это всё, что осталось у него... Он не может даже прощения попросить — она сменила все координаты, судя по всему, и телефон, и почту, и... Все нити окончательно оборваны. А повинен в этом только он. И ему жить с неизбывным чувством вины в сердце. Надо было не дурацкие советы слушать, а своё сердце, и только его. Но теперь, более, чем год спустя, ничего уже не изменить. Надо продолжать жить, хотя это трудно — у него было ощущение, что он существует на автомате, не замечая почти, как проходят дни и недели... Шестнадцать месяцев... Он живёт без неё уже шестнадцать месяцев... А как живёт она? Вряд ли он об этом узнает. Он своими руками разрушил счастье всей жизни. Ничего не вернуть и надо смириться. Только с сердцем своим он спорить не мог и очень хорошо понимал, что по-прежнему любит её. Нет. Сильнее прежнего. А потому его буквально тошнило, когда друзья знакомили его с кем-то. Он при малейшей возможности сбегал, совершенно не думая, какое впечатление производит. Никто не мог сравниться с ней, никакие фотомодели с уникальной внешностью...
   Засыпал он с тяжёлым сердцем. Но во сне неожиданно заулыбался — ему приснилось, что она бежит ему навстречу, раскинув руки и смеётся... А потом он услышал её голос: «Люблю тебя, Ваденька, люблю больше жизни, слышишь?»
«Люблю...», - пробормотал он во сне, поворачиваясь на другой бок.