История про опера Клейкина

Как Сашка Клейкин в Доме Культуры работал.


Оперсостав уголовного розыска был частым посетителем оружейных магазинов. Не в смысле охотников, хотя были и такие, и даже Клейкин  посматривал для себя  помповик  МЦху.

 В основном оперята заморачивались по кобурам – оперативкам.
Кому-то нравились наплечные, вот Валерка Рогожкин таскал именно такую, светло-коричневого цвета, и Мишуков ходил в похожей.

Клейкину же нравилась поясная - она надевалась на пояс, но не висела, как все привыкли видеть у милиционеров или военных в форме, снаружи, а засовывалась внутрь брюк, так, что когда Рогожкин впервые увидел такую у напарника, то испугался: - Сань, ты яйца себе не отстрелишь?

Саня ничего  не отстрелил, но вот на зиму перекладывал ПМ тоже в наплечную, чтобы холодный ствол не морозил пузо, ну и доставать из под зимней одежды из подмышки было быстрее.
Начало той осени было достаточно теплым, так что куртки еще не надевались, рубашки и пиджака, скрывающего оперативную кобуру, было достаточно.

Пользовались последним теплом и горожане, периодически устраивая пьяные посиделки то в лесополосе, то у речки, протекавшей по городу.
Левый берег  хоть и относился к одному району, но фактически был другой деревней. А уж поселок Автокомбината - вообще окраина города, деревня, где все всех знали, ну или почти.

После утреней планерки Клейкин получал у куратора персональное задание.

-Сань, мужики пускай дорабатывают самостоятельно ту сто одиннадцатую по цыганке, а ты берись  в одного пока.
- Смотри, - Николай Иваныч перелистывал материал. Вот, прокурорские уже постановление о возбуждении прилепили, ты откопируй себе, читай,  и дуй на автокомбинат работать. Чтобы народ из такой дали не таскать сюда, там зайдешь в Дом Культуры местный, договорись, тебе дадут кабинет. Сюда можешь пока не ездить, ну и звони почаще.
-Ну а по теме, - продолжал майор. Там, на комбинате, вчера вечером компашка на бережке выпивала. Парень и две бабы. Все молодежь, вроде. К ним прибился мужичок постарше, потерпевший наш.
Терпилу то весь комбинат знает, местный он, да и на баяне в ДК играет, его баянистом и кличут там.  Сначала вроде с ними выпил, потом рамс какой то, ну и парняга давай его пинать. Народ, кто увидел, близко не подходили, издали все это видели, но закричали, мол - чего творишь.
Вроде драка прекратилась, и парень с девками свалил . А баянист посидел маленько, походил тут же рядом, присел, да и помер. Закрытая ЧМТ.
 Давай, мчи туда, устанавливай, что за боец.

- Еще что-то есть? – Клейкин попытался уйти в анализ. Бутылки, из чего пили, окурки? Осмотр чего дал,  может пальцы будут бойца этого?

-Неа, - замотал головой майор. Это все. Они с бутылкой и свалили. А окурков на месте этом - как вшей на собаке. Видишь, Саша, плохо-то что еще. Очевидцы близко не подошли,  тоже своей компанией отдыхали. И бойца этого в лицо не видели в принципе, не описывают и не узнают, даже если мы им его покажем. Запомнили только, что на девчонке одной на плечи была накинута мужская куртка короткая, вроде зеленая.

Всю неделю Клейкин работал в Доме Культуры комбината. Перезнакомился с кучей местного криминального и не очень народа. Таскал людей в свой временный кабинет, изучил новую, не известную до селе территорию. Ему казалось, что он живет в этом районе уже всю жизнь, он здоровался уже с местными на рынке и в магазинах, техничка из ДК называла опера сынком и подкармливала пирожками. Сашка узнал, что в тут работает театральный кружок, хор и «танцы для тех, кому за…»
Не обошлось и без криминальных контактов.
Во второй вечер у опера появились два крепких парня «из братвы»
-Игорь.- Представился один. А это Андрей.
- Да. Какими судьбами, господа?- осведомился Клейкин.
- Да мы по баянисту. Наши его знали неплохо. Да его все тут знали. Он же и в хоре играл и детей учил тут. Мужик добрый, положительный. Все возмущены наши. Так что если надо помочь тебе- ты не стесняйся, говори. А если вдруг найдешь, да доказать не сможешь, ты маякни, мы сами разберемся.
-Помощнички, блин, - проговорил Клейкин, когда рандеву окончилось, и гости покинули кабинет. Лучше бы пришли, сказали, мол, Петя  это Иванов, давай начальник, сади его в тюрьму.
Неделя закончилась быстро, а в воскресение Клейкин дежурил.

Все дежурство опер пялился в телевизор, ходил по пустому отделу, спал, ел, слушал в дежурке анекдоты. Выездов не было вообще. Такая идиллия была в кайф, но настораживала. Чего-то должно случиться.

Дежурный следователь с редкой фамилией Иванов поздно вечером  приперся к Сане в кабинет, по хозяйски включил чайник и полез в шкаф за кружкой.
 Клейкин курил в потолок, не отрываясь от просмотра фильма. Спать не хотелось, выспался за день.
-Сань, я с выезда только вернулся. Где нож у тебя, ага, вижу.- Следак нашел и сало.
Тебя решили не поднимать. Там делать нечего.

-Короче, на остановке у моста мужик стоял, ждал трамвая. Подошел парень, предложил пузырь на двоих взять, зашли за остановку, он его издолбил всего  и зарплату вытащил. Все. Мужик с перекошенной мордой в Центральной городской лежит, очевидцев нету. Я его допросил, вот протокол, почитай, если хочешь.

Ты лучше справку напиши, что искал, по дворам прошел - никого не нашел.
 Да и не найти там никого- мужик около часа в прострации в траве валялся, пока его собачница не увидела, и нас не вызвали. Я пока грабеж возбужу, так то там разбой чистой воды, но зачем его темным возбуждать, отхватим все с утра. Пускай уж грабежом глухарится. А завтра группа по грабежам подключится - их тема.

Опер взялся за протокол допроса. В принципе, все то, что уже слышал от следователя. Ни капли новой информации.

- Дежурный, а ты чего меня то не поднял?- Клейкин лениво поинтересовался в телефон. Ну, может и  не нужен, но все же, для порядка. Ты дай мне машину, я в ЦГБ сгоняю, с терпилой поболтаю. Ну и что, что уже допрошен, я то его не видел. Да дай ты машину, все равно ничего  не делаем.

Через полчаса опер, выслушивая нудное бурчание водителя, поднятого с теплого топчана, подъезжал к больнице. Еще через двадцать минут потерпевший, лицо которого опухло до неузнаваемости, да так, что в натуре, родная мама не узнает, произнес все то же самое, что опер уже слышал и от следователя и знал из прочитанного протокола.

-И все? – Клейкин разделил мнение следака, что это глухарь.
- И все. – Закончил потерпевший.
-Н-да, - опер думал, чего делать дальше.
- Н-да, – вздохнул мужчина.
-Слушай, а этот парень то откуда взялся?

Мужик задумался, потом выдал:- Да, вообще то сзади подошел вот. Я же мимо него прошел, когда к остановке приблизился. Вот он сзади и оказался.
 
-А он почему стоял, а не шел? Где он стоял?- опер пытался раскачать информацию, расталкивал мозг терпилы.

- Он стоял у киоска.- Мужик вспоминал медленно.

 Вот, стоит у киоска, в руке пакет у него маленький, он в черной рубашке и джинсах, вроде бы, что-то покупает. Нет, просто в киоск, к окошечку склонился, не покупает, потом за мной идет. Ну и все.  А! Нет, не все. Он когда убегал, он из пакета куртку достал и на себя стал надевать.
-Куртку? – опер серьезно смотрел на мужчину. Ну, вот видишь, сколько нового вспомнил. Куртка тоже черная?
-Нет, - мужик говорил медленно. Зеленая такая.

Утром Клейкин сменился с дежурства и должен был ехать домой.
-Игорь, - поймал он в коридоре опера Архипова, которому расписали дело по грабежу. Архипов недавно перешел в группу грабежей и разбоев.
-Давай я тебе накидаю по вчерашнему, там интересно, можно позаниматься, и мне интерес есть.
-Сань, да там глухарь, я в курсе, пока некогда, я в замороках сегодня. Давай завтра поговорим?- Архипов торопился, выражал неудовольствие и в принципе работать, по-видимому, не хотел.
-Вот лентяй.- Клейкин разозлился.

Через полчаса, вместо того, чтобы поехать отсыпаться домой, Клейкин стоял на автобусной остановке, на которой вчера был избит и ограблен вчерашний знакомый из ЦГБ.
Опер навис над окошком киоска, расположенного перед остановкой, постучал.
-Девушка, сигарет дайте, - Клейкин положил купюру на блюдце и воткнулся взглядом в миловидную продавщицу, примерно своего возраста.
-Как зовут, красавица? Выходи за меня замуж? – Нараспев протянул.
Девушка улыбнулась, отсчитала сдачу:
-Много Вас тут, все замуж зовут, да еще ни кто не взял, только обещаете. –Засмеялась.
-Ну, раз не хочешь - Клейкин улыбался . Я Саша, из милиции я, работаю там. К вам, красавица, по делу.
-Тогда я Света,- девчонка улыбалась, Что хотели?
-Тебя, милая, поцеловать хотел, но раз не разрешаешь, давай поговорим. Ты впусти меня, а?
Внутри киоска было душно.
Как они так работают то, целыми днями? – Подумал.
-Света, а вчера вечером кто тут работал, тоже ты? Ну хорошо, значит я не ошибся и точно к тебе.- опер морочил девчонке голову. Ну тогда смотри, – он перешел на отчетливое и медленное проговаривание каждого слова :
- Вчера. Вечером. Парень в черной рубашке. Он сквозь окно с тобой разговаривал. Ни чего не покупал. Просто вы разговаривали. Кто он?
-Ааа, - Света сначала подвисла, Это Лешка. Я фамилии его не знаю. Я вообще его не знаю, познакомилась года два назад, раз всего и видела тогда.
-А кто его знает? Как ты познакомилась, Где? Через кого?
«По ниточке, по ниточке ходить я не желаю, мы ниточку распутаем и обо всем узнаем»- в голове Клейкина запела старая песенка, но с новым текстом.

-Александр Алексеевич, - Клейкин сидел напротив начальника уголовного розыска.
Молодой капитан, лет на пять- семь старше опера еще месяца два назад был старшим квартирником.- Ты дай мне Архипова, там поработать надо по разбою вчерашнему. Я к нему подходил, он тупит чего-то. Занят, типа.
-Там вроде глухо было – начальник отложил бумаги. Или я не все знаю? Или ты чего-то в справке не отразил?
-Да я с утра покопал немного, вроде лицо может нарисоваться. Не факт еще, но кажется, что близко.
- Игорь, Архипов, ко мне. Быстро. – Капитан уже положил трубку, не выслушав возражений с обратной стороны.
В машине, пока опера ехали к нужному адресу в заречной части города, Клейкин вводил информацию в Архипова.
-Игорь, смотри. Я из терпилы этого кое как выудил, но он вспомнил, что жулик торчал у киоска, но не купил ничего. Понятно? Он с киоскершей разговаривал. Она его знает мельком, но знает лучше подруга ее.
 Подруга назвала имя и фамилию. Вот, по возрасту и району подходит один : Алексей Тимофеев, вот адрес. Туда сейчас едем. По ходу, по разбою этому он должен отойти однозначно. Понял? Но у меня там свой еще интерес есть. Об этом, правда, рано говорить. И вот тут как раз, мне и нужна будет твоя помощь.
Архипов кивал понимающе. Еще бы. На блюдце все приплыло. Само.
- Еще, Егор. Задерживаем максимально жестко. Чтобы и мысли в нем не осталось, что мы можем сомневаться. Ни чего у него не спрашиваем, пусть поймет, что мы все знаем. И говорить буду я, ты молчи.

Интересующая милиционеров пятиэтажка находилась в двух остановках от поселка Автокомбината.
 Не так и далеко,- думал Клейкин. Вполне можно пешком ходить к реке и главное то, там тебя могут и не знать местные. Милиционеры обошли дом, проверили подъезд, обнаружили квартиру, убедились, что в ней нет ни кого, позвонив пару раз и уселись на лавочке у подъезда.

-Игорь, иди пива купи бутылку или две,- Клейкин предавался своим мыслям  и сильно не разговаривал с напарником.
Архипов быстро метнулся, радостно припер две холодные, подмороженные бутылки.
-Ух, холодненькая, - опер одну бутылку вручил Клейкину, вторую открыл об металлическую оградку палисадника.
-Какая, нафиг, разница – засмеялся Клейкин, Тебе ж ее не пить. Поставь на лавку, изображаем бухарей. А то отсвечиваем тут, у нас «ноль два» на лбу написано.
- Ну Сань, пива то можно, одну, чего будет то?
-Нет, Егор, не морочь голову. Тупо ждем.
Когда опера еще не успели устать от томительного, бездельного ожидания, но пиво откровенно остыло и приобрело уже температуру окружающего воздуха, в поле видимости возник молодой парень, направляющийся явно к подъезду, лавочку около которого оккупировали два опера. Клейкин встал, потянулся, как отходящий от затекания конечностей человек, схватил бутылку пива и сделал вид, что пьет из нее. Парень приближался, а опер отметил, что на нем была надета короткая куртка. Нет, не зеленого - салатового цвета.
-Он это, - Опер скривил лицо, изображая выпившего человека, отнял пивную бутылку ото рта и картинно обрадовался, разводя перед приближающимся парнем руки в приветствии.
-Ооо, Леха!!! – опера качало. Здорова!
Клейкин протянул руку  опешившему парню.
 Тот изумленно остановился, протянул свою в ответ, отхватил с левой в печень, еще раз, согнулся и при помощи Архипова, навалившегося сзади,  прилег на асфальт в позе эмбриона.
Клейкин давил на голову задержанному, Архипов в это время возился с наручниками.
-Это тебе за вчерашнее, незачем людей на остановках долбить. Ишь ты, ухарь, - распалял себя опер громко матерясь. Сейчас ему нужно было задавить  агрессией «пациента».
-Чего, еще? Голову тебе сейчас раздавлю, урод. Или бошку прострелить?- опер дышал агрессивно, пугающе выдыхал прямо в лицо, еще лежащему Тимофееву. Тот бы и рад был отстраниться, но под землю провалиться у него не было возможности.

-Ты когда мужика бил вчера на остановке - продолжал ломать психику подопечного Клейкин,- Ты смылся. Потом через час вернулся и девчонку ножом еще тут же порезал. Я тебя за девку сейчас вкатаю вообще.
Эпизод несуществующего преступления в отношении какой-то девушки был неожиданностью для задержанного Тимофеева, но  огорошил и Архипова, который слыхом не слыхивал о чем то даже отдаленно похожим.
Тимофеев, переваривая информацию замотал головой.
-Нет, нет, я ни кого не резал, я не знаю. Какую девку?- он выпучил глаза, вжал шею в плечи, всем своим видом показывая, что говорит правду.
-Как не резал ? – Клейкин остановился и медленно стал выговаривать, с длинными паузами, чтобы Тимофеев успевал отвечать на каждое утверждение опера.
-Леша, ты. Вчера. На остановке. Избил мужика – Тимофеев в процессе произнесения Клейкиным последних слов успел кивнуть утвердительно три раз.
-Потом ты убежал.- Еще кивок. Потом вернулся - Тимофеев, наконец-то нашел , где может возражать и замотал головой отрицательно : нет, нет, я не вернулся. Я домой потом уехал с другой остановки.
-Точно?- Клейкин уже не выглядел монстром, вполне себе по доброму разговаривал.
-Да, точно, - Тимофеев вдруг понял, что все плохое, наверное, кончилось. Психология подсказала ему, не понимающему, что вот теперь ему комфортно говорить правду, и тогда все будет хорошо.
-Ладно, - Клейкин неожиданно подобрел.
Опера поднимали парня и повели в машину. Ты в одел сейчас с нами. Следователю про эту драку- все как на духу рассказывай, лады? Не ври ему только. Это мы – парни простые, а он мужик жесткий. Ему только правду…

В отделе к Клейкину зашел следователь Иванов, только что окончивший допрос подозреваемого.
-Саня, а ты как вообще его установил то? – Он выглядел не то, что посрамленным, а удивленным больше. Вчера еще глухарь, а сегодня уже вот жулик в раскладе.
-Да я чего, - опер жевал лапшу и кивал на Архипова, сидевшего на диване напротив. Это Игорян все. Раскрыл, и тебе дорабатывать поможет. Ему раскрытие и выстави, Да, Игорь? Клейкин щедростью своей огорошил. Как так - раскрытие подарил.

-Егор, тема какая. – Сашка вечером; перед уходом по домам наставлял Архипова.
Его, Леху, сегодня закроют по сотке, ты вали в ИВС, к оперу. Решай с ним, пускай дают умного «человека»  и заряжайте его «по-низу». Мне надо, чего он по камере там болтать будет. Это в обяз, понял? Я просто с утра на комбинат уезжаю, там завтра проторчу до вечера. А вечером ты мне звони, что там с «низа», какая инфа будет. Понял?
-Ну, да, понял – Архипов в принципе тему знал. Может, отметим, Сань?

-Нет, -Клейкин отказался. У меня еще сто одиннадцатая по баянисту висит. Не хочу.


Вечером следующего дня Клейкин так и не дождался звонка от Архипова, поэтому стал звонить ему сам. Но Архипова в кабинете не было, тот носился где то по территории, поэтому Клейкин набрал уже другой номер, в ИВС, оперу.
-Витя, добрый вечер, это Клейкин. Да, тебе тоже не хворать. Слушай, вчера Тимофеев по сотке сел по грабежу. Я Архипова просил зарядить его. Не приходил и не передавал? Вот черт. Вить, не уходи, я еду к тебе.
-Блин, блин, блин! – Клейкин бегом понесся к автобусной остановке, чтобы успеть в отдел. Хочешь сделать хорошо - сделай сам. Ни кому не поручить, ну что за головотяпа- то. Человек в пустую сидит уже сутки, и ни кто с ним не «работает».

В отделе опер спустился в изолятор временного содержания, толкнулся в кабинет опера. Коллега писал бумажки, спрятал написанное в стол и махнул приглашающим жестом.

-Вить, привет еще раз.- Сашка еле отдышался, бежал с остановки бегом. Так, пиши, Тимофеев…
-Погоди, - перебил его опер. Сейчас «человека» приведу. Очень грамотный мужик. Напрямую его озадачишь. Можешь с ним открыто говорить. Он бывший сотрудник, сидел. Сейчас работает иногда у нас в камерах.
Опер набрал телефон, что-то буркнул, дакнул и сказал, что ждет.
Через десять минут в кабинете появился худощавый мужчина лет так около сорока, одетый в джинсы, кроссовки без шнурков, футболку.

-Сергей - он протянул  Клейкину руку, синюю от татуировок.
-Саня - опер ответил на приветствие рукопожатием.-Сереж, мы тут парня закрыли. Тимофеев Алексей. Сидит по грабежу. Там он поплыл, все рассказал. Но вот есть еще думки на него конкретно по одной теме. Вот тут то и нужно его прощупать, что он в хате будет говорить.

- Саша, - агент чувствовал себя на равных с операми и общался спокойно. Ты его «грел» когда? Ты его на эту тему «грел»?
-Нет, - Клейкин задумался. Его вчера закрыли, я его не видел даже.

-Ну, Саша, не будет разговора тогда. – «Человек» действительно был опытный и мог научить любого опера многому. Ну что он сидит просто так. Не переживает ни о чем, надо, чтоб он по этой твоей тебе задумался, обеспокоился, советы начал спрашивать. Вот тогда разговор пойдет и информашка.
 Так что, начальники, - агент был весел. Давайте, тащите меня, сатрапы, в камеру. А ты, командир- это уже Клейкину, иди. Грей парня.
-Я тебе говорю - профи, - изоляторский опер был доволен видом изумленного Клейкина.

Саня вызвонил в звонок ИВС, массивную дверь со скрежетом открыли, предварительно посмотрев в глазок.
-Заходи, дорогой, очень рады. – Дежурный по ИВС, открывший дверь три месяца назад перевелся из уголовного розыска и Клейкина знал хорошо. Чай, кофе, водка ?? – Шутливо поинтересовался.
-Ага, все буду. – Опер шутил в ответ. Еще Тимофеев Алексей. Статья сто шестьдесят первая. Следователь Иванов. Дай мне его минут на десять.
- Лешенька, а чего за обманы ? – опер навис над столом, за который сел Тимофеев. Я же просил - правду. И всю!
-Я все сказал и подписал. Какие проблемы? – Тимофеев посидел сутки и успокоился, тревога улетучилась, он уходил в «отрицалово».
-Контакта не будет. Доказывай – понял про себя Клейкин. Он распрямился, отошел от стола и начал декламировать, ходя по кабинету:
-Ну, слушай, мой дорогой историю с моралью.
Жил был один мужчина. Иногда выпивал, иногда не выпивал.
 Он на баяне играл хорошо. В Доме Культуры. В хоре. И в танцевальном кружке.
И вот этого мужчину, на бережке, не далеко от Дома культуры, ты же знаешь Дом культуры? Воот, знаешь.
 Значит прям на бережке его побил один боец . и знаешь, мужик этот помер.
И вот я знаю, кто этот боец. Я все знаю, Лешенька. И девчонок двух знаю. Понимаешь, Лешенька. И боец этот ответит за смерть, я обещаю. Вот только он сам себе может помочь. Пока. Пока я могу предложить явку с повинной написать. А это 3-4 года лишения в минус по этой статье. Потом - не смогу. Потом поздно будет. Понял меня? Я ж тебе говорю - я все знаю, не просто так же к тебе пришел.
А теперь иди в камеру и думай. Я приду к тебе завтра вечером. Но это будет последний раз. Больше шансов не будет, обещаю. Все, иди.

Утром следующего дня опер из изолятора звонил Клейкину раньше оговоренного времени.
-Саш, я Серегу из камеры вывел, они ночь с твоим Тимофеевым проболтали всей камерой.
Короче, говорит, делюга это его. Сознаваться не хотел. Переживает. Не может понять, как ты узнал то все. Он так и говорит - опер черт вообще, я боюсь его. Он мне все расклады дал. Он все знает натурально. Не поймет, как на него вообще вышли, особенно по грабежу.
Парни в камере говорят:  ты дебил,  по ходу опер девок твоих допросил, они и рассказали про тебя. А ты тут думаешь, сидишь. Пиши явку, пока дают. Он не знает, чего делать.
 А девки эти- одна сестра двоюродная его, Ира, вроде, другая-Лена, подружка.
 Ну в общем вот. Они в курсе, естественно, все видели. Причина драки- этот Тимофеев баянисту сказал, иди возьми выпить, а тот, мол, денег нету. Ну и Тимофеев начал его лупасить.
А, еще у Тимофеева этого дома в духовке обрез спрятан. И патронов не много. Тоже боится, что обыск будет и вы найдете. Все.
 Что, продолжаем, или я Серегу отпускаю?

-Да, отпускай. Хватит, думаю. – Клейкин понял, что в Доме Культуры он больше не работает.

Вечером следователь прокуратуры, уже допросивший двух девушек, которых ему привез Клейкин, забирал дело Тимофеева из милиции и соединял с делом о смерти баяниста.

Опер Архипов приехал с обыска и притащил обрез, добавив Лешеньке еще одну статью.

-Иваныч, - Клейкин ломился в кабинет куратора. Я вроде  с баянистом закончил.

-Я знаю, Сань, в курсе. Ты это. Тут узнали, что ваш старший, Аноскин, который, на сессии. Он решает остаться в Области. Так что готовься, на следующей неделе представляться на старшего опера и на старшего группы. Понял? – майор разулыбался и обнял молодого пока еще опера. Ну а сейчас домой вали.

Поздним вечером будущий старший опер Клейкин собирался покинуть свой, ставший за столько ночевок родным, кабинет. Сквозь открытую дверь слышались голоса оперов группы грабежей и разбоев, которые, по-видимому, что-то отмечали.
Громче всего был голос Игоря Архипова.
-Прикинь, пацаны, - Архипов, судя по всему, был уже пьян. И раскрыл все сам, и информация моя оперативная, и жулика сам задержал. А еще видали, обрез нашел. Я еще там тяжким подсказал, они раскрыли свою делюгу, ладно пускай их раскрытие будет. Мне две палки достаточно.

Я потом спрашивал Сашку, а ты зачем раскрытия то отдал, а он отвечает: а на кой они мне? Мне лишь бы нераскрытых не было.
 А кто раскрыл и кому записал - какая разница.

И Вы знаете, я верю Клейкину, ведь я очень хорошо его знаю.



© Пострелушник