Ветер времени Глава 4

               
          Боевой вертолет, едва не задевая верхушки несущихся навстречу сосен, шел на малой высоте, держа курс на северо-запад. Несущий винт со свистом рассекал нагретый воздух. Лиственные леса темно-зеленым покровом расстилались внизу, озера купались в проблесках зеркальных осколков. Ми-28, набирая крейсерскую скорость, устремлялся в край гиблых трясин и непроходимых болот. Васюганская низменность вытянулась до самого горизонта, открывая бескрайние таежные дали. Линии мелких речушек соединялись хрустально сверкающими протоками. За штурвалом военного геликоптера восседал полковник Степан Салоед, командир авиационного полка и родной брат дачной возлюбленной Антанаса.
         На месте второго пилота в черных очках и шлемофоне олигарх пытался по топографической карте сориентироваться на местности. Но вертолет шел строго по навигационным приборам, имея заданную широту и долготу. Позади на металлических сиденьях устроились Виктор, Малыш и дядя Вася, хоть и бледный от ужаса головокружительного полета, но держащийся молодцом.
         Справа по борту открылась лесная прогалина с крестьянскими избами. Вертолет, заложив крутой вираж, пошел на посадку и благополучно сел у околицы. Заглушив ревущий двигатель, открыли дверь и будто окунулись в насыщенный запахами мир цветов, сочных трав, симфонию птичьих голосов и красочную палитру природы. Невдалеке стояли сельские жители, встречая гостей хлебом-солью. Навстречу шагнул человек, по виду старший. Антанас принял рапорт и радушно приветствовал сельчан. Ему отвечали нестройно, но с искренней теплотой. Высокая статная молодица в платке и белом сарафане с поклоном поднесла аппетитный каравай. Предприниматель отломил горбушку, посолил из солонки. Вкусил хлеб и с благодарностью принял дары, не забыв сердечно расцеловать русскую красавицу.

         Неделю назад олигарх связался со своим сослуживцем, особистом военно-воздушной базы в Польше. Народ в Европе был крайне напуган Чернобыльской катастрофой. Люди как огня боялись радиации, носили с собой дозиметры и готовы были платить любые деньги за средства лечения лучевой болезни. По общему признанию лучшим лекарством для выведения радиотоксинов считались грибы-лисички. Цены выросли неимоверно, но собранные на Украине, в Белоруссии, Прибалтике успеха не имели, так как зараженное облако накрыло всю западную часть СССР. Радионуклиды находили в Скандинавии и даже Гренландии. Поэтому особым спросом пользовалась продукция из Китая, Сибири, Дальнего Востока. За стокилограммовую бочку соленых лисичек покупатели платили десять тысяч долларов и готовы были принять любое количество.
         Олигарх собрал военный совет, поделился соображениями. Виктор и Сергей разведали обстановку и оказалось, что дяди Васин родной брат работает председателем на хуторе Старые Плывуны, где Василий родился и вырос. Грибов и ягод там такое изобилие, что на лисички никто внимания не обращает, а собирают лишь обабки и подосиновики. Сушат на зиму, а в засол идут рыжики, грузди. Леса там дремучие, щедрые, густые. В зарослях прячутся дикие кабаны, а по таежному бурелому бродят осторожные лоси. Зайцев и куропаток не счесть, медведи и волки ведут себя спокойно. Вот хитрые лисы бывает, пошаливают ночами, воруют домашнюю птицу. Эти отрывочные сведения с трудом удалось вытянуть из немногословного дяди Васи. На мясокомбинате становилось все меньше работы. Животноводческие хозяйства редко пригоняли скотину на бойню, оттого существенно сократился выпуск продукции. Работали в одну смену по два-три часа в день. Народ отправляли в бессрочные отпуска, зарплаты сократились, льготное отоваривание отменили вообще.
         Ситуация в стране ухудшалась с каждым днем. Цены взлетали, магазины пугали пустыми полками, купить что-то можно было задорого и только на рынке. После разорительной павловской реформы, когда десятки миллионов граждан потеряли все свои сбережения, возник дефицит наличных денег. Предприятия рассчитывались с работниками и между собой бартером, либо собственной продукцией или другими непрофильными товарами.
         Сергей и Виктор давно думали об увольнении, но идти было некуда, везде царил развал и неразбериха. Идея с заготовкой грибов показалась заманчивой. Уговорили Василия съездить к себе на малую родину, написали заявления об отпуске.
         Дядя Вася покинул Старые Плывуны еще подростком больше сорока лет назад. Освоился в большом городе, женился, и иногда приезжал в гости к брату. Добираться туда было непросто. До Пихтовки ехали на междугородном автобусе, потом приходилось девяносто с гаком километров трястись по бездорожью на попутках. Тем не менее, встретились с Антанасом, тут же позвонили брату, рассказали о перспективном замысле. Он пообещал всячески содействовать и мобилизовать необходимое количество жителей. Сообщили дату прилета и отправились на комбинат.
         Там в отделе снабжения закупили семьдесят килограмм свежего сервелата, десять ящиков свиной и говяжьей тушенки. Предприниматель рассчитался наличными, и начальник отдела с благодарностью жал ему руку, заискивающе предлагая со скидкой купить полтонны субпродуктов. Следующим утром Петр привез всех в воинскую часть, и командир полка лично сел за штурвал. Он также был в доле.
         Сельчане с восторгом встречали прилетевших заготовителей. Тепло обнимали Василия, от души помогали выгружать вещи. Деревня была небольшой, всего тридцать семь дворов, и Антанас с председателем быстро осмотрели хозяйство. Затем еще раз объяснили людям задачу, хотя те все знали. Желающих помочь в заготовке грибов разделили на две бригады. Одна собирает лисички, другая готовит грибы и инвентарь к засолке. Помогать в необычном прожекте вызвались девятнадцать добровольцев, в основном женщины. Они были готовы с утра приступать к работе. Олигарх сообщил, что труд будет достойно вознагражден деньгами и мясопродуктами. Особо отметил, что целебные грибы ждет зараженная радионуклидами Европа, до сих пор так и не оправившаяся от последствий Чернобыльской трагедии.
         В амбаре обнаружилось много растрескавшихся деревянных бочек. Умельцы сразу принялись чистить, перебирать и заново собирать тару, подгоняя железные обручи и прокладывая швы паклей.
         Население Старых Плывунов в основном составляли пожилые люди. Молодежь после окончания восьмилетки уезжала в город или в район. На данный момент на хуторе проживали около семидесяти человек, включая маленьких детей, которых молодые родители привозили к бабушкам и дедушкам, а потом долго не хотели забирать.
         Председатель дядя Шура жил одиноким бобылем и обитал в небольшой избушке. Василий поселился у младшего брата, Виктора определили к бабке Маланье, сердитой и очень строгой. Вдовая Наталья, высокая полнотелая молодка, встречавшая хлебом-солью дорогих гостей, вцепилась в Малыша и тотчас забрала пораженного сатира на постой в свою хату.
         После того как устроились с жильем, Антанас душевно простился с деревенскими жителями. Селяне подарили им со Степаном бочонок таежного меда и полковник, растрогавшись, перецеловал всех бабок на прощанье. Договорились держать связь через командира. Вертолет взревел винтами и, легко оторвавшись от земли, гудящим шмелем растворился в сияющем небе.

         Вечером, отдохнув после жаркой баньки, выпили душистого кваса и устроили в честь прибытия пиршество. В горнице у Натальи длинные столы были накрыты простой крестьянской снедью. Особое место занимал ведерный чугунок с картошкой и тушенкой, и блюдо с тонко нарезанной копченой колбасой. Сервелат в Старых Плывунах был большой редкостью, поэтому глаза жителей горели голодным интересом. Гости достали из поклажи несколько бутылок «Столичной», а сельчане выставили ядреный забористый самогон.
         Малыш с хозяйкой, будто счастливые новобрачные, сидели во главе стола. Чуть не весь хутор собрался поглазеть на городских заготовителей и Василия, который единственный из их деревни смог выбиться в люди, раз прилетел с начальством на вертолете.
         Хутор одиноко стоял, окруженный лесами и болотами, далеко от караванных путей и асфальтовых дорог. До ближайшего села приходилось добираться двадцать верст. Каждую среду сюда приезжала машина-будка-магазин из районного центра. Везли хлеб, крупу, сахар, муку, рыбные консервы. Почту и пенсии выдавал уполномоченный соцобеспечения. Отряды охотников-зверобоев зимой уходили в тайгу. Добывали шкуры зайцев, белок, лисиц, и другого пушного зверя. Летом занимались подсобным хозяйством. Люди среднего возраста уезжали на заработки и частенько оставались там навсегда.
         Натали, а именно так Серега называл свою хозяйку, широко раскрытыми глазами смотрела, как заезжий молодец с хрустом поглощает квашеную капусту с клюквой. Она будто сошла с кустодиевских полотен, поражая обилием соблазнительных форм и пунцового румянца. Крутобедрая лесная наяда имела сынишку-третьеклассника и шестнадцатилетнюю дочь, которая прошлой осенью поступила в ветеринарный техникум и жила теперь в Искитиме. Пять лет прошло, как на охоте провалился в полынью и навсегда ушел под лед муж Тимофей. С тех пор вдова ни о чем и не помышляла, как вдруг судьба одарила ее таким видным мужчиной, который к тому же утверждал, что не женат и без ума от высоких дам.
         После первого тоста сразу же опустело блюдо с сервелатом. Загоревшие дочерна руки с въевшимся земляным налетом торопливо хватали сочащиеся янтарной слезой копченые ломти. Нарезали еще порцию, которая исчезла после второго тоста. Селяне закусывали, нахваливая продукт, и закатывали к потолку посветлевшие глаза. Вскоре после третьего тоста чугунок стоял опустевшим, а захмелевшие обитатели Старых Плывунов заметно повеселели.
         Очки Василия отражали льющийся с потолка электрический свет. По его правую руку расположился брат-председатель. Слева – друг далекой босоногой юности, а ныне школьный учитель Дымка. Вообще-то звали преподавателя Дмитрий Сергеевич, но здесь не любили длинных имен.
         Удивительно, что во всей деревне имелись только две фамилии, два клана-династии. Буторины и Шмидты. Все они были дальними и близкими родственниками и жили одной дружной семьей. В селе стояла школа-четырехлетка, после нее ученики доучивались в районном интернате. Должности директора, преподавателя и завхоза совмещал Дымка, неунывающий человек интеллигентной наружности. Во всей деревне лишь у него был мотоцикл с коляской да у председателя служебный уазик. Другой техники, кроме велосипедов, на хуторе не было. Любознательный педагог устроил на чердаке своего дома небольшую обсерваторию. Четыре года копил деньги на телескоп. Съездил в город, приобрел и вот уже много лет ночами изучал звездное небо, мечтая увидеть в космических далях инопланетные корабли.
         Увлекаясь уфологией, старался убедить обывателей в существовании внеземного разума. Даже верующие бабки заколебались, настолько убедительно учитель доказывал присутствие гуманоидов и скорейшую встречу с пришельцами. Приезжая в книжные магазины Дымка покупал научную литературу, учебники по астрофизике, а также книги по астрологии и все свободное время изучал эту сомнительную науку. По каким-то одному ему ведомым признакам составил пожизненные гороскопы на всех жителей хутора, напугав их таинственными предсказаниями и самодельными графиками звездных домов.
         Рядом с главой села, поставив под ноги низкую табуретку, выглядывала крупная голова необычного человека. Это был Павел Андреевич, главный бухгалтер и делопроизводитель, а по совместительству электрик. Он был лилипутом-карликом около полутора метров ростом, не выросшим по непонятной причине, хотя родители и родственники были вполне приличной высоты. Закончил три полных курса электротехнического института, в совершенстве знал бухучет и складское дело. Бросил учебу и вернулся домой с молоденькой женой не намного выше его. И совсем скоро по деревне бегала парочка проворных чумазых гномов, целыми днями играя в прятки с родителями. Павла Андреевича в селе уважали, ибо только он мог правильно оформить нужную бумагу, грамотно написать письмо и рассчитать зарплату.
         Витя сидел на скамье зажатый двумя старушками в черных платках, которые, радуясь чему-то, беспрестанно подливали ему самогон:
         – Пей, пей сынок. Чистый нектар, – дружно нахваливали питье, вкусно цокая языком.
         Виктор пил мутный, невероятной крепости нектар, а потом долго не мог отдышаться, с трудом приходя в себя. Бабки радушно угощали, накалывая ему на вилку то редиску, то соленый огурец, то крупно нарезанного сала и он покорно жевал, с интересом разглядывая присутствующих. Не было видно ни одного парня или девушки. Лишь вездесущая детвора носилась по хате, залезала под стол, прыгала по скамьям и вообще чрезвычайно обрадовалась новым лицам. Пожилые мужики и женщины аппетитно закусывали, с удовольствием наполняя бокалы и слушая витиеватые тосты заезжего тамады.
         Малыш был в ударе и произнес пышную здравицу за хозяйку дома. Народ одобряюще загомонил, Наталья зарделась, опустив глаза и вдруг, стиснув в крепком объятии, с чувством расцеловала смутившегося кавалера. Села, не сводя с него горящего василькового взгляда. Со счастливой улыбкой на раскрасневшемся лице подкладывала ему на тарелку соленые рыжики и куски жаренного в печи индейского петуха. Сатир упивался вниманием общества, с серьезным видом отвечая на вопросы незадачливых селян.
         – Сергей Борисыч, а что в стране деется? – вопрошала его обеспокоенная бабуля. – Потоп будет ли?
         – Потоп будет. Потом. А сейчас пришло царствие антихриста и вершитель дел его Лель правит нами, – Малыш умышленно нагонял страх.
         – Кайтесь пока не поздно миряне, ибо сказано у Иеремии: велики грехи рода человеческого, все канут в геенну огненную!
         Напуганные бабки истово крестились, мужики не верили. Седобородые старцы, рядком сидящие на широкой лавке, прикладывали ладонь к слабослышащему уху.
         – Ась? – белоголовый старик еле слышно прошамкал беззубым ртом. – В сорок первом тоже антихрист приходил, кое-как землю отстояли.
         – Сейчас хуже, деда, – Серега хитро блестел глазами. – Ядерный век, дикие нравы. Никто не спасется в безумии мира сего.
         – Да что за времена-то такие? Пенсию задерживают, магазин-будка уже три недели не едет! – бабки возмущенно перешептывались друг с другом.
         Незаметно за разговорами люди пьянели и красные, разгоряченные потребовали от гармонистов грянуть чего-то такого, чтобы душа зашлась! Музыканты, растянув меха довоенных тальянок, завели «барыню». Народ повеселел и пустился в пляс, выбивая каблуками частую дробь. Женщины выплывали сизокрылыми утицами, мужики крутились возле них, изображая селезней во время гона. Били себя ладонями в грудь, доставали до пяток, притопывали и прихлопывали. Иные с разбойничьим свистом шли вприсядку, выбрасывая вперед одетые в стоптанные сапоги ноги.
         Бедовая разбитная плясунья, сложив перед собою руки, исполняла чечетку, тонко взвизгивая и игриво сверкая глазами в сторону Василия. Тот громко хлопал в ладоши и благодушно улыбался. Недолго думая шалунья подскочила к нему, выдернула из-за стола и увлекла в пляшущий круг. Василий, недолго думая по-молодецки тряхнул стариной и выдал сумасшедшего «казачка». В юности он был отличным танцором и пользовался успехом у деревенских барышень. Очки запотели, волосы взмокли, грудная клетка бурно вздымалась от торопливого дыхания. Он с честью принял вызов, не уступая спутнице в мастерстве. Но та не подумала остановиться, решив утомить Василия переплясом. В ответ ветеран сделал целый ряд таких залихватских оборотов, что изба дрогнула от рукоплесканий. Гармонисты разыгрались и наяривали во всю мочь.
         Танцовщица, скинув платок, громко стукнула сапожком оземь, подняла вверх руки и движением бедер выдала такой умопомрачительный пируэт, что зрители заревели, вспоминая далекую молодость. У Василия от изумления упали с носа очки, и он едва успел подхватить их из-под каблучков разгорячившейся озорницы. Пал на колено, признавая поражение, и протянул руки. Женщина, взяв под локоть поверженного исполнителя, торжествующе плыла лебедушкой. Музыканты, поиграв еще немного, стихли, утомленные. Ветеран, придерживая партнершу за талию, степенно разливал «Столичную». Чокнулись и выпили на брудершафт, напряженно глядя в глаза друг другу.
         Витя сидел в тягучей приятной истоме, с удовольствием наблюдая за доверчивыми селянами. Ему здесь нравилось. Люди открытые, душевные, а главное бесхитростные и добрые. Он хотел вместе со всеми пуститься в пляс, но, вскочив на ноги, почуял слабость в коленях и предпочел остаться на месте. Бабки не позволяли ему скучать и строго следили, чтобы его бокал не оставался пустым, беспрестанно подливая из графина огненный нектар и угощая свежим крыжовником.
         Гармонисты ухнули «русскую», неостывшие танцоры вскочили на ноги, готовые пуститься в яростный перепляс. Один край скамьи освободился и резко подпрыгнул вверх. Витя, сидящий с бабками на другом конце, почувствовал, как он низвергается в пропасть, падая и заваливаясь набок. Струганный пол ударил в спину, сверху посыпались не удержавшиеся старухи. Гремя костями, приземлялись рядом. С выражением недоумения и испуга тянули перед собой когтистые пальцы. Следом бухнулась опрокинувшаяся скамья. Музыка остановилась, вся хата сотрясалась от хохота. Нерасторопные гуляки ползали на четвереньках, ощупывая себя со всех сторон. Громко охали, хватая друг друга за руки, и ругались вполголоса. Кое-как успокоились, подняли скамью, сели и наполнили кубки. Выпили залпом. Музыканты растянули меха заливистым перебором. Все поднялись, и Витя вновь летел в бездну, ударяясь боками и зажимая в кулаке скатерть, за которую ухватился в отчаянии, теряя равновесие. Тарелки и чашки, недоеденные куски хлеба летели вслед. Опытные бабки в этот раз устояли и посмеивались беззубыми ртами, глядя, как вдребезги разбивается посуда. Он с трудом поднялся, уселся на табуретку, с извинением улыбаясь и пьяными глазами наблюдая, как хуторяне убирают осколки.
         Быстро постелили свежую скатерку, выставили уцелевшие приборы, наполнили чары. В третий раз рванули меха гармонисты, и пошла, загудела, заколобродила деревенская потеха. То ли самогон давал такой заряд бодрости, то ли сами жители истосковались по веселью, но отрешенно плясали все. Один только Витя да несколько седобородых старцев аплодировали сидя на скамье. Всех остальных увлекал безудержный мотив. Взявшись за руки, как кузнечики прыгали малые дети. Василий мелким бесом кружился вокруг своей дамы, поблескивая очками и улыбаясь. Дымка дробным шагом шел вприсядку, сложив руки за спиной. Лилипут Павел Андреевич носился на коротких ножках, пытаясь не отставать от раззадоренных пляской сельчан и, отталкиваясь от пола, взлетал на пустую скамейку. С безумными глазами пробегая всю длину, растопырив как крылья руки, будто хмельная белка-летяга приземлялся на кровать, застланную пуховой периной и белым полотном.
         Чернобровая Натали выступала с молчаливым достоинством, тая в глубине наполненного сокрушающей страстью тела, огненные бурлящие потоки, готовые в момент вырваться неуправляемым вулканом и в прах испепелить любого, дерзнувшего расшевелить стихию. Расширенные зрачки, румянец, играющий на матовых ланитах, с трудом сдерживаемое дыхание все это готово было повергнуть в боязливый трепет и надолго смутить неуверенные сердца.
         Но не робкого десятка оказался загорелый мускулистый авгур. Показывая неуемную удаль, одетый в джинсы-пирамиды полуголый хмельной фавн сводил с ума лесную дриаду, исполняя фантастический танец, странную смесь латинских стилей и европейского канкана. И все никак не мог оторвать зачарованный взор от спелых налитых боков прелестницы.
         Остальной народ резвился, не отставая и не желая ни в чем уступать. Женщины, разметав волосы, бойко перебирали ногами, били каблуками в пол. Помогая себе выразительным взвизгиванием, в упоении размахивали цветистыми платками. Мужики в самозабвении бросали кепки, кричали и топали сапожищами. Наконец утомленно потянулись к столу. Произнесли тост за здоровье председателя и бабки затянули «Хасбулат удалой». Им хрипло вторили мужские басы, и слаженное хоровое пение рекой лилось по притихшему хутору. В окна заглядывали любопытные, которым не хватило места за общим столом. На улице стемнело, тучи мошкары и таежного гнуса кружились вокруг зажженных фонарей, звонко гудели бесчисленными крылами, ведя хаотичный хоровод.
         Малыш с Натальей скользили в томном медленном танце. Истосковавшаяся женщина крепко сжимала плечи нежданного обольстителя. Высокая грудь вздымалась, не в силах сдерживать рвущийся пламень сладостного томления. Демон-искуситель горячо шептал на ухо, касался губами пахнущие сосновой хвоей волосы, жался к кипящему негой телу и все тянул, все выжидал чего-то, вводя темпераментную хозяйку в состояние мучительного исступления. Вымотанная клокочущей страстью, больше не имеющая сил сдерживать себя, она вонзила ногти в голую спину ухажера. Чуть присела на подогнувшихся коленях и, ухватившись за ремень, потащила зазевавшегося соблазнителя в спальню, хлопнув напоследок дверью. Народ загудел, голоса взревели: «ой мороз, мороз…». Многие сидели, уронив голову, громко храпя. Бабули подхватили захмелевшего Витю, и он, в состоянии полнейшего изумления шел с ними, удивленно глядя по сторонам.
         Его отвели на сеновал, положили на свежескошенную траву. Ночное небо, усеянное россыпью мерцающих звезд, взорвалось на множество молекул. Звуки отодвинулись, и Витя уснул, провалившись в бездонную глубину.
 
         Солнечное утро переливалось пением птиц, ревом домашней скотины и утробным курлыканьем индейских петухов, горделиво расхаживающих по двору. Виктор открыл тяжелые веки и долго не мог сообразить, где он находится, пока крупный овод не ужалил его в пятку. Голова жутко болела, во рту пересохло, тело ломило с жестокого похмелья. Едва добрался до журавля-колодца. Поднял бадейку воды, с жадностью приник губами. До ломоты в зубах пил ледяную живительную влагу. Затем скинул одежду и разом опрокинул на себя. Будто обожгло всего. Мысли мигом прояснились, тело пронзили тысячи раскаленных игл. Стало намного легче, и он бодро зашагал в дом.
         В горнице свежая как утренняя роса Наталья с улыбкой порхала от печки к столу. Румяные, обильно политые маслом блины горкой возвышались на блюде. Дядя Вася уже завтракал, обмакивая очередной блин в густую сметану и запивая чаем из широкого блюдечка.
         – Кушать садитесь, – лицо хозяйки сияло. – Блинчиков отведайте, – любезно пригласила Виктора.
         Он сел за стол, чувствуя сильный голод. Из блестящего самовара налил крепкого чаю и начал с жадностью есть. Горка поджаристых с хрустящей корочкой блинов уменьшалась на глазах.
         – А друг мой где? – вопросил с намеком.
         – Сергей Борисович отдыхают. Утомились за ночь, – Наталья опустила ресницы, прикрыв сверкнувшие глаза.
         – Жив-здоров молодец?
         – Здоров! – она озорно фыркнула и кинулась снимать очередной блин.
         Из спальни показался Малыш, оглядел заспанным взглядом хату. Хозяйка набросила ему на шею вышитый рушник и повела умываться. Поливала из ковша водой, с любовью глядя в небритое лицо удалого молодца. Тот вытерся полотенцем и прижал к себе радостно взвизгнувшую молодку.
         Пока любвеобильный сатир утолял аппетит, Наталья рассказала, что в амбаре устроили засолочный цех. Шурка с мужиками готовит тару и чаны для вымачивания грибов. А женщины успели сделать пару заходов, каждая принесли по два ведра отборных грибов. Бабка Маланья, единственная в деревне целительница, собирает особую, лишь ей одной ведомую траву, чтобы при засолке использовать как приправу. Собранная на рассвете, эта волшебная трава гонит грудную хворь, а при добавлении в соленья дает терпкий незабываемый вкус и аромат цветущего клевера.
         В импровизированном цеху давно шла работа. Возле стены горкой навалены крупные лисички. Сборщицы вернулись и сидели на перевернутых ведрах, разрезая и тщательно промывая каждый гриб. Павел Андреевич топил печь, на которой бурлил огромный бак. Чистые грибы варились десять минут, потом отбрасывались в ванну с холодной водой, где их вымачивали два дня. Воду меняли каждый день утром и вечером. Затем лисички выкладывались в бочке ровными слоями. Их посыпали солью, прокладывали специями. Использовали смородиновый лист, лист хрена, горсть молотой гвоздики и эстрагон. И обязательно сыпали пригоршню заветной травы от бабы Маланьи. Добавляли толику родниковой воды, для чего приходилось уходить далеко в лес, применяли уксус. Сверху клали гнёт, тяжеленный камень. Для всех работы было немало.
         Сергей с Виктором целыми днями таскали воду, кололи дрова. Василий с бригадой с раннего утра уходил в лес и приносил огромное количество грибов. После обеда их дружно мыли и чистили. Лилипут топил печь, отваривал лисички в кипятке, мужики делали тару. Собрали тридцать первоклассных бочек, выскоблив до белизны. Наталья вкусно кормила и готовила на всех. Председатель осуществлял общее руководство. Через неделю кропотливой работы готовыми стояли пять пузатых бочек. Для полной готовности должно было пройти не менее полутора месяцев, поэтому на днище раскаленными клещами выжигалась дата-клеймо.
         Долгими вечерами не знали чем занять себя. Старые Плывуны принимали всего два телевизионных канала и то с сильными помехами. Местные жители свободное время тратили на подсобное хозяйство, ухаживали за домашней скотиной, заготавливали сено. Трудились на огородах, выращивая и обрабатывая овощи, картофель. Вите становилось скучно, хоть и помогал бабке Маланье наводить порядок в усадьбе. Сидел со стариками на завалинках, слушал воспоминания о прошлой жизни, обсуждал события и новости, в изобилии льющиеся с телеэкрана. Курил крепчайший табак-самосад, которым его угощали селяне. Потом всей компанией собирались у Натальи и под стопку-другую жгучего самогона резались в карты, закусывая разносолами и рассказывая друг другу всякие небылицы. Хозяйка сидела возле Малыша, не сводя взгляда с проигрывающего любвеобильного постояльца. Все не могла нарадоваться своему негаданному счастью. Еще больше похорошела, расцвела как нежная фиалка. Словно хризантема сияла светлым ореолом, окружив любезного ухажера беззаветной заботой. Когда на небо всходили первые звезды, Наталья обнимала кавалера, и горячо что-то шептала ему. Селадон делал вид, что занят игрой, но доиграв партию, хватал обольстительницу на руки и, покрутившись по избе, уносил до утра в спальню. Признавался, что такой жаркой женщины никогда не встречал в своей жизни.
         Остальные игроки до ночи сидели за столом, играя в покер и шестьдесят шесть. Ставки были небольшие и хитрый карлик Павел Андреевич, обычно снимал банк. Сгребал детскими пальчиками мелочь, предлагая всем удвоить ставки.  Учитель-звездочет по ночам куда-то гонял на мотоцикле и возвращался только к рассвету.
С гордостью показывал гостям астрономическую обсерваторию. Витя, Василий и Малыш часами слушали фанатичные предположения о скором инопланетном пришествии. Долго смотрели в телескоп, наблюдая множество не видимых простому глазу звезд. Где-то на невообразимой высоте сверкали метеоры и трассы астероидов сгорающих в верхних слоях атмосферы. Были видны блики, отраженные от пролетающих космических спутников.
         Дымка рассказал, как недавно проводя мониторинг ночного неба, он узрел двигающуюся со стороны созвездия Волопаса горящую необычайным светом крохотную точку. За четверо суток она сдвинулась совсем на небольшое расстояние. Потом войдя в границы Солнечной системы, резко увеличилась в размере. На седьмую ночь астроном увидел, что это крупная комета, сближающаяся с Землей. При входе в атмосферу она превратилась в раскаленный шар о шести лучах. Дмитрий Сергеевич сразу понял, что это никакая не комета, а идущий на посадку межпланетный корабль. В телескоп невозможно было наблюдать слепящее сияние, и он выбежал на улицу.
Хутор спал погруженный в ночь, темнота поглотила все вокруг. Высоко в небе, в серебрящемся мерцании, ниспадающем из туманных высот, ярко разгоралось брызжущее огнем свечение. Дымка отчетливо наблюдал, как пылающий объект, оставляя вытянувшийся след, спускается на хутор, голубоватым свечением озаряя окрестности до самого горизонта. Все это происходило в полнейшей тишине. Вдруг раздался хлопок, и объект разлетелся на множество осколков, горячими брызгами осыпавших спящие леса. Один из них, самый крупный упал недалеко от села.
         Учитель заметил, как за окоемом темного леса поднимается столб дыма. Он вскочил на мотоцикл, и помчался на поиски. Долго пробирался, петляя по лесным дорогам. Наконец, на вершине холма поросшего кустарником, заметил следы затухающего огня. На рассвете уфолог поднялся на вершину, обследовал дымное пепелище, но ничего интересного там не обнаружил. Видимо основной осколок взорвавшегося инопланетного корабля ушел глубоко в землю. Никто из жителей ничего не видел и не слышал в ту ночь.
         А Дымка не раз замечал в небе над местом крушения четыре огненных шара идущих уступом со стороны востока и светящимися лучами ощупывающих земную поверхность. Казалось, они пытаются найти след разбившегося космолета, но никак не могут обнаружить место катастрофы. Школьный учитель решил, что нужно своими силами помочь инопланетному разуму. И вот уже две недели как отправляется к месту крушения. На вытянутой поляне зажигает костры в форме устремившейся стрелы, острием направленной на холм. В том, что над лесом взорвался корабль пришельцев, он ничуть не сомневался. В до сих пор не остывшую воронку учитель опустил капсулу с посланием к неземной цивилизации, написанном на русском, немецком и английском языке и схему расположения Млечного Пути с координатами Земли и Солнца. Заодно астроном обратил внимание на активность солнечного вещества и связанное с этим возмущение геомагнитного поля, которое зафиксировали приборы в обсерватории.
         Никто ему не верил, но слушать было интересно. Рассказы об искривленном пространстве, черной материи, из которой состоит все мироздание, звездных червоточинах ведущих в места находящиеся вне границ вселенной звучали весьма убедительно. Чувствовалась подготовка по астрофизике.
         Еще учитель используя формулу Герона доказал, что именно здесь, на Алтайской литосферной плите, в пределах которой стоят Плывуны, находится центр земной силы. Энергетическая воронка, которая засасывает метеориты и прочую звездную пыль. И что пришельцы обязательно высадятся в этом районе, ибо магнитные поля тут имеют форму вогнутого пластероида, что может гораздо облегчить пилотирование и посадку. А разбившийся корабль однозначно был сбит боевым лазером с американского спутника. По радио Дымка слышал, как недавно такая система была выведена на орбиту в рамках осуществления Соединенными Штатами программы противоракетной обороны, этакого космического зонтика, способного противостоять угрозам любого агрессора. Чем это кончится непонятно, но мы, земляне, должны доказать инопланетному разуму, что имеем мирные намерения и готовы к сотрудничеству с посланниками Вселенной.
         Виктор с Василием чтобы не заскучать ездили с учителем жечь костры и подавать сигнал пришельцам. Делать все равно было нечего. Так за учеными разговорами и спорами проходила вся ночь. С рассветом, затушив угли, возвращались на хутор.
         Стояла середина жаркого, засушливого августа. Летний зной раскалял звенящий, наполненный терпким ароматом воздух нагретого солнцем леса. Струящиеся запахи созревшей ягоды, цветущие растения, источающие смоляной дух деревья наполняли все вокруг восторженным умиротворением. Ночами не успевшая остыть земля, укрытая ковром трав, исходила блаженной росой блестевшей в лучах лунного света.
         Спящий лесной покой разрывал треск мотора, казавшийся оглушительным в тишине ночного леса. Мотоцикл пробирался узкими тропами, гремя коляской и прыгая по корневищам деревьев, вытянувших свои длинные узловатые лапы. Одинокий луч света метался по тесно стоявшим стволам, ненадолго выхватывая ближайший участок дороги. За рулем в глухом гермошлеме и мотоциклетных перчатках-крагах, будто наездник на горячившемся скакуне восседал Дымка. В коляске в позе впередсмотрящего устроился Василий, а сзади на жестком сиденье примостился Виктор. Они возвращались домой, наконец-то успев подать сигнал гуманоидам. Сегодня в небе показались крутящиеся шары и должно быть заметили огненную стрелу. Пролетели над холмом и будто растаяли. Учитель ликовал как ребенок, радуясь, что его задумка сработала.
         Уже подъезжая к селу, они увидели, как высоко взметающиеся языки пламени охватывают чью-то избу, отсвечивая мерцающим заревом. Резко набрали скорость и, оставляя за собою пыльный шлейф, помчались на хутор.

         Сергей с Натальей утомленные ласками крепко спали, не замечая прыгающих по стеклам кроваво-красных сполохов. По двору бежали раздетые люди, что-то кричали и звенели пустыми ведрами. В окно сильно застучали:
         – Вставайте! Пожар!.. Пожар!
         Малыш вскочил первым, кинулся к растворенному окну. Рядом полыхал дом бухгалтера Павла Андреевича, с другой стороны разгоралась кровля коровника. Сельчане, в спешке открывая ворота, спасали домашнюю скотину. Наталья с испуганными глазами наскоро одевалась. Он бросился в сени, на бегу надевая пирамиды и прыгая в сапоги сорок восьмого размера. Накинул джинсовую куртку и выбежал во двор.
         Деревянная изба карлика была объята стеной пламени, горели чердак и крыша. Куски шифера громко взрывались, разлетаясь во все стороны дымящимися осколками. Занимались багровым тлением стены и жители, набирая из колодца воду, в отчаянии заливали тлеющие бревна. Входная дверь оказалась запертой, из-под щелей валил светлый, веером растекающийся дым. Подъехал мотоцикл, из него выскочили и заметались, не зная за что хвататься, ночные гуляки. Председатель, крича и ругаясь во весь голос, расставлял людей в цепь. От колодца начали передавать полные ведра. Кто-то крикнул:
         – А хозяин-то где?
         В голос завыли женщины, ужасаясь страшной догадке. Лилипут с семьей не смог выбраться и находился в охваченном огнем доме. Становилось понятно, что уже ничем не остановить бушующую стихию. К дому было не подойти из-за нестерпимого жара. Все видели бесполезность своих усилий, и в растерянности продолжали плескать из ведер, видя как вода, коснувшись раскаленных стен, тут же исчезает, превращаясь в пар. Остановив взгляд на стоящем возле ограды мотоцикле, у Малыша мелькнула рискованная идея.
         – Лей! – не медля ни секунды, закричал он и, выхватив ведро, опрокинул на себя.
         – Лей! – закричал стоявшим, не понимающим хуторянам. Но подчинились громовому голосу, облили его студеной водой. Серега подбежал к мотоциклу, схватил висящий на руле гермошлем, одел на голову. Натянул длинные, с широкими обшлагами краги. Словно рыцарское забрало опустил стекло на шлеме. И, не медля ни секунды, бросился к пылающему дому. Чудовищным ударом высадил дверь и скрылся в клубах плотного дыма, клубами валившего из открывшегося проема. Слегка рассеялось, и жители увидели лежащего у порога Павла Андреевича. Сергей схватил его на руки, бегом вынес на безопасное место.
         – Лей! – кричал из-под стекла. На него вылили два ведра, и он помчался в трещавший, готовый вот-вот рассыпаться дом.
         Навстречу из горящего дверного проема быстрыми скачками выпрыгнула черная кошка, сжимающая в зубах жалобно пищащего, крошечного слепого котенка. Бросила под забор и кинулась обратно. Но из-за обжигающего жара не имея возможности приблизиться, страшно мяукала и визжала, высматривая остающихся в объятом огнем доме лишь неделю назад родившихся котят.
         Малыш ворвался в горницу, увидел лежащих в кровати маленьких гномов и миниатюрную златовласую женщину. Казалось, они мирно спят, не подозревая об опасности. Балки угрожающе затрещали, сверху посыпались горящие куски дранки, очертания комнаты утонули в густом смрадном дыму. От сильного жара невозможно было стоять на ногах. Он опустился на колени и поволок заскрежетавшую по парящему полу железную кровать. Взгляд упал на подстилку со сбившимися в комок жалобно мяукавшими котятами. Вокруг них уже бушевало пламя.
         Кое-как добрался до входных дверей. Схватив вместе с дымящимся матрасом лилипутов, шатаясь во все стороны, вынес к ограде и опустил на землю. Подбежавшие люди заливали их водой, хлопали по щекам. Сергей стоял с кружащейся головой, все вокруг качалось и плыло перед глазами. Подлетела Наталья, выхватила у кого-то полное ведро, опрокинула на прогоревшую тлеющую одежду. Обжигаясь, стянула обугленный шлем, обняла, прижалась крепко. Гигант стоял на подгибающихся ногах, ощущая во рту едкий вкус дыма, глубоко проникшего внутрь. Разум не соображал, хотелось упасть на землю и долго лежать без движения. Он остановившимся взглядом наблюдал, как огненные языки пожирают крышу, как на глазах сгорает охваченный пламенем дом. Вдруг блеснула ослепительная точка, и мысль разящей молнией взорвалась в закипающей голове.
         – Лей! – заорал он подбежавшему мужику. – Лей! – напугал второго, решительно отрывая от себя взволнованную Наталью.
         Мужики полными ведрами плеснули на мокрого до нитки спасателя, окатили водой широкую спину. Малыш вновь натянул на голову дымящийся шлем, опустил стекло и кинулся в разваливающуюся на глазах избу.
         – Нет! – с заклинающей мольбой крикнула Наталья, протягивая вслед руки. – Сережа, нет! Вернись... – забегала, заметалась вместе с обезумевшей кошкой подле всепожирающего пожарища.
         Серега скрылся в лижущих древесину языках пламени. Дом затрещал, прогибаясь внутрь, кровля провалилась горящими кусками. Пылающие стены начали заваливаться, люди отчаянно заголосили в предчувствии неотвратимой беды. Наталья упала на колени и с мучительным стоном закрыла лицо руками. На пороге среди дыма и огня возникла высокая фигура в обожженном мотоциклетном шлеме, имеющая вместо лица закопченное до черноты стекло. Руки в кожаных крагах прижимали к груди тонко пищавший шевелящийся комочек.
         В тот же миг дом с грохотом рухнул, окутавшись облаком огненной пыли. Пылающая потолочная балка соскользнула по шлему, тяжело ударила в спину и рассыпалась на багровые уголья. Малыш интуитивно сделал несколько шагов уходя прочь от невыносимого жара и весь дымящийся, грузный, как подкошенный свалился в беспамятстве, оступившись обессиленными ногами. Маленькие котята слепо тыкались во все стороны, вылезая из-под повергнутого спасителя, и тут же заползали обратно. Вокруг вертелась ошалевшая кошка и, выхватывая по одному, зажимая в зубах, уносила детенышей.
         Подбежала насмерть перепуганная Наталья, кое-как стащила дымящийся шлем и, обхватив руками стриженую голову, заливаясь горькими слезами, всхлипывая и причитая, неистово целовала и тут же, пытаясь привести в чувство, хлестала по измазанным сажей щекам своего находящегося в глубоком забытьи возлюбленного.
               
         По всем телеканалам беспрерывно показывали балет «Лебединое озеро». Такое случалось каждый раз, когда в стране происходили какие-то важные события. Периодически балет прерывался выпусками свежих новостей. Из Кремля транслировали срочное заявление только что созданного комитета по чрезвычайному положению. Консервативные чиновники в правительстве и коммунистической партии круглосуточно заседали, пытаясь донести до народа очевидную гибельность выбранного президентом курса. Сообщали, что задуманная перестройка потерпела полный крах. А воспользовавшиеся свободой, экстремистские силы взяли курс на уничтожение Советского Союза, захват власти и окончательный развал государства. ГКЧП в Форосе изолировали и отстранили президента, ввели танковую дивизию в волнующуюся столицу, оцепили Красную площадь. На случай мятежа привели в боевую готовность внутренние войска. Все силовые структуры были обязаны поддерживать режим чрезвычайного положения. Вице-президент, министр обороны, председатель КГБ и несколько партийных деятелей искренне желали повернуть время вспять и возродить могущество великой империи. Введением жестких мер обуздать недовольное, совсем распоясавшееся от гласности население. Отменить предательскую программу разоружения, навести порядок и доказать Западу неуязвимость социалистического строя.
         Сотнями тысяч, а может быть и миллионами, уезжали советские граждане на постоянное место жительства за рубеж. Хотя бы для детей и внуков, обеспечить им светлое будущее, а не это прозябание в «тюрьме народов», где наступал элементарный голод. Никто не верил, что сможет когда-нибудь вернуться назад за железный занавес. Навсегда прощались с родственниками, уезжая в неизвестность, оставляя молодость, здоровье, несбывшиеся мечты. Будто бабочки летели к дивному, обещающему невиданные блага свету свободы, здравого смысла, совести, к возможностям роста, материального благополучия.
         Как крысы с погибающего корабля бежали офицеры спецслужб и звездные генералы внешней разведки. Секретные агенты переходили на другую сторону, ничуть не сожалея об измене и устраивая свое благосостояние продажей государственных тайн. Соединенные Штаты сокращали боеголовки вместе с Советским Союзом, но одновременно вводили в действие программу противоракетной обороны. Запускались десятки космических спутников слежения и благодаря новейшей навигационной системе GPS, все участки земной поверхности были под неусыпным контролем сверхбдительной техники. В Пентагоне в любое время суток знали, что творится в самых отдаленных уголках планеты, наблюдая через сильную оптику и тщательно анализируя фотоснимки. Некоторые спутники были оснащены боевыми лазерами, способными выводить из строя электронное оборудование и системы наведения стоявших в шахтах советских межконтинентальных ракет. И тем самым устранять угрозу ответного ядерного удара.
         В центральном разведывательном управлении благодаря перебежчикам-офицерам ГРУ, знали позиции и координаты многих ракетных частей, размещенных на территории Союза, и держали под постоянным прицелом. Но оставшиеся расположения ракетных точек, тщательно охранялись и держались в особом секрете. Также существовали скрытые расчеты, передвигающиеся по железной дороге в виде вагонов-рефрижераторов, и ракетные автопоезда. Они представляли опасность для военных баз НАТО в Европе и на Ближнем Востоке. Стационарные же подземные шахты с ракетами Р-36 «Сатана» предназначались и были нацелены для ударов по крупным городам и промышленным центрам Америки. Именно они несли основную угрозу для США.

         Антанас сидел в кабинете Степана Салоеда и с интересом смотрел новости по телевизору. Неслышно появился секретчик, принес шифрограмму из Генерального штаба. Командир полка, прочитав приказ, недовольно сдвинул брови. В предписании сообщалось о скором прибытии группы специального назначения ГРУ под командой капитана Чижова. Предлагалось обеспечить полную поддержку и выделить в распоряжение группы любую технику. После выполнения задания отправить обратно и доложить лично Главкому военно-воздушных сил. Команда выполняет непосредственный приказ министра обороны.
         – Понятно, – с неприязнью протянул Салоед.
         – Что там? – отозвался бывший политработник Закарявичюс.
         – А-а!.. – махнул рукой командир. – Придется исполнять приказ путчистов.
         Следующим утром встречали военный транспорт из Подмосковной базы подготовки спецназа. Вооруженная группа из десяти человек сошла по трапу, выстроилась на летном поле. Высокий капитан доложил о прибытии, сказал, что нужен вертолет. Время выполнения задания – сутки. Вылет через два часа по секретному маршруту. Полковник отрядил в его распоряжение лучшего пилота. Предоставил винтокрылую машину и ровно в одиннадцать часов утра вертолет оторвался от земли, взяв курс на северо-запад. 
               
         На вытянутой в длину поляне светились разложенные в виде огненной стрелы небольшие костры. Учитель Дымка подкладывал в огонь хворост и сухие ветки из недалекого бурелома, загодя приготовленные и сложенные в кучу. Дядя Вася, Малыш и Виктор лежали на земле вокруг костра. Внимательно всматривались в звездное небо, рассказывая всякие удивительные истории.
         Два дня прошло, как сгорел дом бухгалтера. Слава богу, все лилипуты остались живые. Жена и дети вообще ничего не помнили, угорели во сне, незаметно наглотавшись дыма. Отец-карлик успел проснуться, но сделав несколько шагов к двери, упал без чувств. Если б не Сергей, погибли, сгорели, либо задохнулись всей семьей. Невозможно выразить какую благодарность питали к нему эти маленькие отзывчивые люди. Малыш с удовольствием купался в лучах героической славы. Сначала долго не мог прийти в себя. Кое-как Наталья привела его в сознание, едва не задушив постояльца в крепких порывистых объятиях.
         Весь следующий день он провел в постели, выпивая чудодейственные отвары, которые готовила бабка Маланья. От угара кружилась голова, тело ломило и лихорадило, спина болела от удара упавшей балки. Всю ночь глубоко проспал, а утром ощутил заметное улучшение самочувствия. Появился аппетит и желание двигаться. Но строгая целительница категорически запретила вставать с кровати. Лишь к ночи он упросил у нее разрешения отправиться с Дымкой, подышать свежим лесным воздухом.
         Тишина спящих деревьев навевала покой. Свет костра привлекал тучи мошкары и таежного гнуса, беспорядочно кружащегося возле языков пламени. Вокруг стояла плотная густая тьма. Мерцающие отблески озаряли погруженные во мрак кустарники, которые таинственно, будто притаившиеся вурдалаки, стояли в безмолвии, чутко остерегая покой заснувшего леса. Приятная прохлада опустилась на истомленную зноем землю. Стрекотанье сверчков и крики ночных птиц разбавляли идиллию отдыхающей природы. На черном небосводе в ореоле серебристого свечения взошел серп лунного полумесяца. Звездные россыпи терялись в вышине, едва заметно мигая зеленоватым сиянием и медленно сдвигаясь. В слоях атмосферы летели горящие метеоры, оставляя исчезающие дымные хвосты. Явственно ощущалось чувство великолепия мироздания, понимание бренности перед вечностью, природой. Космос и невероятной величины галактические расстояния, измеряемые миллионами световых лет, находились прямо над ними. Было страшно представить, что мы одиноки во Вселенной, невольно хотелось верить в присутствие похожей на нас, но, конечно более разумной цивилизации. Уфолог горячо уверял в скором контакте, со дня на день, ожидая появления огненных шаров и уповая на бесстрашное миролюбие гуманоидов. Его слушали рассеянно, все же сомневаясь в существовании инопланетян.
         Далеко на востоке посветлели небеса. А внизу темень еще больше сгустилась. Вязкий мрак непроглядной стеной опоясал тлеющие угли костра. Воздух становился все прохладнее, трава покрылась капельками росы, сверкающей в лунном свете. Показалось, что стоящие кусты сдвинулись ближе, окружили зыбкими тенями и притаились во мраке. Странное тревожное напряжение повисло в воздухе, что-то угнетающе давило. Ничем не объяснимое ощущение страха широко разлилось вокруг. Малыш приподнялся на локте, пошевелил палкой затухающий костер…
         – Лежать! Всем лежать! – яростная злая команда раздалась вместе с оглушительным грохотом автоматных очередей. Из-за кустов стремительно выскочили черные призраки. Сшибли на землю ничего не понимающих контактеров с инопланетным разумом. Заломили за спину руки, надели наручники, заткнули рты кляпами.
         Жуткий грохот разорвал ночную мглу, это опускался вертолет, вмиг разметавший чуть теплящиеся кострища. Несколько бойцов кинулись затаптывать краснеющие головешки, размалывая уголья в золу. Другие быстро подхватили заготовителей грибов и непутевого учителя, мгновенно погрузились в вертолет. Боевая машина, взревев на предельных оборотах, оторвалась от земли и, прикрываясь верхушками леса, устремилась к светлеющему вдали горизонту.
               
         Они лежали на тонко вибрирующем полу, не имея возможности пошевелиться и не чувствуя заведенных за спину обездвиженных рук. Из-за плотного кляпа становилось трудно дышать, сердце билось бешеными толчками, вот-вот готовое разорваться. Но понемногу приходили в себя от внезапного шока, осматривались, незаметно скосив взгляд. Перед глазами стояли ботинки сидящих на металлических скамьях рослых бойцов, одетых в зеленый камуфляж и бронежилеты. В руках короткоствольные автоматы, рядом уложенные аттестаты и подсумки с запасными магазинами. Сергей слегка шевельнулся и тут же получил болезненный удар берцем под ребра.
         – Лежать! – склонившийся боец нанес несколько увесистых ударов. – Тихо, сказал!
         Малыш дергался от боли, мотая головой и сотрясаясь всем телом. Плотный тряпичный кляп вывалился изо рта:
         – Полегче, военный!
         – Что? – рассвирепел спецназовец. – А ну молчать! – грубо и сильно ткнул массивной подошвой в лицо, разбив губы в кровь. Серега сплюнул сгусток крови вместе с выбитым зубом прямо на ненавистный ботинок.
         – Сука!.. – ожесточенно прошамкал окровавленным ртом, с ненавистью глядя в помутившиеся от злобы глаза обидчика.
         – Что сказал? – боец снова вскочил на ноги.
         – Чмель, оставь его! – со всех сторон раздались остерегающие голоса.
         – Лейтенант Чмелев, сядь на место! Здесь тебе не Афган! – голос командира гремел, перекрывая гул вертолетного двигателя.
         – Сволочь! – бешено завращал зрачками лейтенант и с оттяжкой ударил скованного Малыша. – Лежать, не двигаться! Всех касается! – яростно и разъяренно пинал каждого из пленников по ребрам. Те, не зная как закрыться от болезненных ударов, только извивались на полу.
         – Всех касается! И тебя! И тебя! И тебя!
         – Лейтенант, успокойся, сказал! – командир решительно подскочил к обезумевшему от гнева бойцу и с силой оттолкнул его. – На место пошел!
         – Все, все капитан, – Чмель устало опустился на сиденье. – Сволочь! – в последний раз ударил тяжелым берцем Малыша.

         Полковник на летном поле встречал прибывающий борт. Вертолет коснулся бетонного покрытия и начал глушить ревущие двигатели. Из открытой двери показались спецназовцы, вытаскивая из заднего отсека задержанных, которые с трудом передвигали негнущиеся ноги. Подхватывали под руки и бегом тащили к казармам. Командир полка с удивлением узнал в пленниках своих грибников-заготовителей. Подошел капитан, доложил о выполнении задания. Салоед слушал рапорт, глядя на усталого, проведенного почти сутки в лесу офицера, а внутри разливались неприятные чувства. Но он не подал вида.
         – Всех задержанных на гауптвахту, – распорядился, обращаясь к дежурному по части.
         – Что они натворили? – командир полка с недоверием посмотрел на капитана.
         – Извините, товарищ полковник. Приказ!
         – Вы не ошиблись?
         – Никак нет.
         – Понятно. Через час жду у себя в кабинете, – командир вскинул руку к козырьку фуражки и пошел прочь. Надо было что-то делать. Множество противоречивых новостей совершенно сбивало с толку. Он никак не мог сообразить, чью сторону принять и какое решение будет единственно верным.
         Государственный переворот, миллионные митинги по всей стране, неопределенное положение армии и флота, сомнения высшего руководства, все это ставило командира полка в патовое положение. Лучше всего было конечно, не торопя события выждать, чем закончится эта катавасия с ГКЧП. Но задержали людей Антанаса, очевидно, ни в чем не виноватых и по какому-то невероятному совпадению обративших на себя внимание контрразведки Генерального штаба.
         Он ворвался в помещение гауптвахты. Подскочил с докладом начальник караула.
         – Проводите к задержанным.
         – Товарищ полковник! – офицер просительным голосом попытался что-то объяснить.
         – Что? – сурово нахмурил брови командир. – Выполнять! – старший лейтенант бросился открывать камеру. – Закрой дверь! – рявкнул полковник, входя в зарешеченное помещение, озаряемое матовым светом фонаря.
         – Что произошло? – требовательно посмотрел на окровавленного Малыша. Тот молча кивнул в сторону Дымки. Степан вытащил кляп и учитель, захлебываясь словами, перескакивая с одного события на другое, с жаром и обидой рассказал историю их неудачного контакта с инопланетной цивилизацией.
         Полковник слушал сначала недоверчиво, потом внимательней, а под конец расхохотался так, что обвальщики, несмотря на свое положение заулыбались. Вошел начальник караула.
         – Значит так! – командир, вытирая выступившие от смеха слезы, принял окончательное решение. – Караул в ружье! – на глазах посуровел он. – Пойдете со мной. Дежурного по полку ко мне!
         – Есть! – офицер умчался выполнять приказание.
         Салоед размашистым шагом двинулся к зданию штаба. Подбежал дежурный.
         – Где бойцы?
         – Чистят оружие, – доложил майор.
         – Капитан Чижов?
         – В канцелярии. Составляет рапорт и радиодонесение для шифровки.
         – Всем за мной! Приготовить оружие! – голос командира гремел решительными аккордами. – Полная готовность!
         Поднялись на второй этаж, скопом ввалились в комнату. Чижов поднялся из-за стола, с изумлением глядя на ворвавшийся караул.
         – Вы арестованы! – в голосе полковника звучали металлические ноты. – Сдать оружие. Документы на стол.
         – Что случилось? – спецназовец с недоумением смотрел в наведенные стволы автоматов.
         – Вы обвиняетесь в пособничестве изменникам, совершившим государственный переворот! Министр обороны, чье задание выполняла ваша группа, и все участники ГКЧП арестованы. Сдать оружие, – еще раз повторил командир.
         Капитан пожал плечами, расстегнул кобуру, положил пистолет на стол. Достал из нагрудного кармана офицерское  удостоверение и командировочное предписание. Устало сел на стул, обхватил голову руками. Дежурный майор забрал оружие и документы.
         – Всем выйти! Оставаться в коридоре! – распорядился полковник. Все вышли, плотно прикрыв двери.
         – Рассказывай, капитан. Говори, если желаешь избежать трибунала.
         – Товарищ командир, особая секретность, вы же понимаете!.. – капитан Чижов умоляюще смотрел в жесткое лицо Степана.
         – Я лично знаю этих людей. И знаю, чем они там занимались. Заготавливали грибы для меня! Вы, там, в Генштабе все напутали, а тебя капитан просто ввели в заблуждение. Тоже, нашли диверсантов! Обвальщики с мясокомбината и сумасшедший, помешанный на инопланетянах школьный учитель, который разжег эти костры, встречая пришельцев. И это шпионы? Выкладывай, иначе я тебе гарантирую срок за измену Родине.
         Капитан сидел, опустив голову. Разные мысли метались в утомленном тяжелыми сутками мозгу. Долго думал, потом махнул на все рукой и рассказал, что было известно. Советский разведывательный спутник из космоса зафиксировал огненную стрелу. Аналитики и дешифровщики четко определили: острие указывает на расположенный в восемнадцати километрах ракетный расчет с пусковыми шахтными установками, в которых находятся межконтинентальные баллистические ракеты Р-36М «Сатана». Не осталось никаких сомнений, что диверсанты, таким образом, посылают сигналы американским спутникам слежения о местоположении ракетной точки. Был получен подписанный министром обороны приказ о захвате шпионов.
         – Теперь все ясно, – командир встал на ноги. – Ждите здесь до моего прихода.
         Возле двери два автоматчика и начальник караула вытянулись по стойке «смирно».
         – Отвечаете головой! – пригрозил командир.
         Из здания гауптвахты гуськом, с облегчением растирая затекшие руки, выходили Виктор, Малыш, Василий и учитель Дымка. Замыкал шествие командир полка. Они, выстроившись в колонну по одному, шли к летному полю.
         Забрезжил ранний рассвет. Солнце пока не взошло, но было светло, и казармы отражались темными окнами. Личный состав спал, со стороны летного поля раздавался приглушенный расстоянием рев авиационных двигателей. Пустынные дорожки и растущие по обочинам кустарники блестели утренней росой. В курилке, обступив заполненную песком бочку, шутя и улыбаясь, стояли бойцы спецназа, закончившие чистку оружия. Перекусив сухим пайком, умывшись и освежившись, спокойно курили, дожидаясь командира. У всех висели на плече разряженные, без магазинов автоматы. С удивлением смотрели, как приближаются освобожденные пленники. Никто ничего не понимал.
         – Подожди-ка, Степан Сергеевич. – Малыш круто повернул, направляясь к курильщикам. Витя двинулся за ним. Следом ковылял, прихрамывая и сверкая разбитыми очками Василий. Полковник остановился, с интересом наблюдая за происходящим.
         – Здорово, Чмель! – Сергей приблизился к лейтенанту, улыбаясь окровавленными губами и щербатым ртом.
         – Здор… – не успел закончить фразу боец.
         Скрытый удар, в который была вложена вся тяжесть и мощь восьмипудового тела, отбросил мучителя пленников. Он упал, ударившись об асфальт, и затих, потеряв сознание. Стоявший рядом сержант кинулся на выручку товарищу, но Виктор ждал этого. Пробил, целясь сопернику в грудь, но тот, уходя от удара, чуть присел на пружинящих ногах, как их учили инструктора рукопашного боя. И налетел на короткий апперкот, угодивший в горло. Кадык хрустнул и боец, схватившись за гортань, захрипел, покатившись по земле.
         – Кто еще хочет? – Виктор гневно сжимал кулаки.
         Спецназовцы смотрели на корчившегося товарища и помалкивали, не зная как себя вести. Все помнили дурацкую сцену в вертолете, которую никто не одобрял. К тому же останавливало то, что командир полка был на стороне задержанных. А тем временем Василий подобрался к очнувшемуся, стоящему на коленях лейтенанту. У него было сотрясение мозга и перелом челюсти, кровь капала с разбитого подбородка. Дядя Вася поднял отлетевший автомат. Снял подсумок с боеприпасами, вытащил заполненный боевыми патронами магазин. Вставил в ствольную коробку, передернул затвор, убрал предохранитель с одиночного огня. Выпрямился и, направив на оцепеневших бойцов ствол, от бедра, напоминая собой рассерженного немецкого полицая, выпустил поверх голов ошеломленных спецназовцев длинную очередь. Они мгновенно упали на землю, закрывая головы руками.
         – Всем лежать! – бешено орал Василий, поливая раскаленным свинцом. Пули рикошетили о стену и на излете отскакивали в разные стороны. Кирпичная крошка сыпались на лежавших воинов, покрывая спины мельчайшей пылью. Вскоре грохочущий автомат захлебнулся, магазин опустел.
         – Спецназ ГРУ!.. – презрительно бросил хладнокровный ветеран и опустил дымящееся оружие в бочку с окурками. Обвальщики переглянулись между собой и пошагали прочь от поверженного противника. Полковник смотрел за всем издали, не проронив ни слова, показывая железную выдержку. Со всех сторон к нему бежали взволнованные, разбуженные выстрелами солдаты и офицеры-летчики.
         – Слушай мою команду! – грянул вдруг рассвирепевший командир. – Группа спецназа немедленно выдвигается к самолету. Вылет через двадцать минут.
         – Выполняйте! – отрывисто приказал дежурному по части. Тот уже строил обескураженных бойцов.
         Полковник поднялся к капитану Чижову:
         – Все, капитан. Вот твои документы и табельное оружие. Чтобы через пять минут вас здесь не было! Оправдывайся там у себя, как хочешь, но лучше помалкивай о том, что было. И своим скажи... И это… еще двум вашим медицинская помощь нужна будет.
         Через двадцать минут военно-транспортный самолет оторвался от земли, унося группу специального назначения. Следом поднялся командирский вертолет, взяв знакомый курс на хутор Старые Плывуны.
               
         К середине октября тридцать пузатых бочек были заполнены солеными лисичками. После пожара помогали собирать все жители хутора, уходя далеко в тайгу. Селяне напрямую договорились с олигархом, чтобы вместо положенной им зарплаты он прислал несколько машин леса на строительство дома для Павла Андреевича. Антанас обеспечил два лесовоза с бревнами и машину кедрового теса. В знак благодарности каждый был премирован сервелатом.
         Огромный турбовинтовой вертолет забрал бочки. Через несколько дней военным транспортом доставили груз на базу под Гдыней. Перекупщики рассчитались на месте и коллега особист, получив свой посреднический процент, с обратным бортом выслал кожаный саквояж, доверху набитый американскими долларами.
Степан и Антанас, взяв в долю губернатора, приступили к организации первого в городе казино, которое было с торжественной помпой открыто через несколько месяцев. Назвали казино «Клеопатра». Олигарх часть собственной доли отдал Малышу и Виктору, введя их в состав учредителей.
         Полковник Салоед уволился из армии. Объединившись со спортсменами, успешно продвигал игровой и охранный бизнес, попутно открывая сеть ночных клубов и ресторанов. Выстроил легальный стрелковый тир, которым назначил руководить легендарного дядю Васю.
         Малыш регулярно приезжал в Старые Плывуны, где его встречали как героя и спасителя. Для Натальи эти визиты были единственной отрадой. По весне у нее родился темноволосый мальчик, лицом похожий на приезжего сатира. Серега разрывался между двумя семьями, но, кажется, был счастлив, не оставляя, впрочем, своего увлекательного хобби.
         Антанас уехал к себе в Литву и там развивал бизнес, переведя часть активов в Москву, где ими успешно управлял Петр, который после долгих и отчаянных ухаживаний все-таки женился на Марине. Екатерина Карловна блистала художественными талантами в столице, создавая яркие программы и всюду появляясь со своими подругами баядерками, без которых не проходил ни один созданный ею музыкальный спектакль. Ирина надолго уезжала в командировки, и Виктору никак не удавалось с ней встретиться. Как-то исподволь, незаметно она вышла замуж и уехала в другой город.

         Неудержимый вихрь перемен опрокинул страну, низвергнул империю, разбросал осколки по географической карте. Появились новые государства, народы и нации, пали ненужные запреты. Воздух свободы ворвался, будто в запечатанный сосуд, принес освежающую волну, вымел остатки безумных идеологий, окропил надеждой смущенные души. Прозрачные звенящие хрустальными мечтами потоки вливались в этот очарованный мир, парадоксальным образом совпадая с биением пульса вселенной. Это и был ветер,               
                … ветер времени.
               
                Февраль 2012г.