Шрам

Он не болит, он никак о себе не напомнит, пока на него не взглянешь – маленький шрам.
Но если вдруг посмотрел случайно, увидел – забудь о покое.
Он заставит всё вспомнить, покинуть полный солнца и пустоты секретный ашрам,
спрятанный в сердце тайник, открытый лишь теплым и безмятежным ветрам,
но закрытый для всей той боли, даже самой ничтожной, что когда-то случалась с тобою.

Этот маленький шрам – будто ящик Пандоры. Стоит лишь приоткрыть – и адьё.
Вырываются семь жестоких ветров обезумевшей памяти.
Сносят стены и крыши, обнажают обиды и страхи, выплескивают бельё –
всё, о чем так давно забылось, казалось, давно поросло травой и стало быльём,
всё, что так неуместно теперь, в сегодняшнем светлом, безоблачном камеди.

Только тронь его взглядом, этот маленький шрам, и обрушится под тобой
казавшаяся в высшей степени твердой и безупречной опора
быта – расписного, расписанного по часам, хоть созданного из какого не вспомнишь сора.
Он лишен и вкуса, и цвета, и только маленький шрам – незаметный, призрачно-голубой,
доносит из прошлой жизни запах страданий, счастья, морского прибоя, соснового бора.

Только взглянешь на маленький шрам – и покою конец, и тянет в дорогу:
отдаться на волю ветра, который срывает с насиженных мест и уносит на волю скитальцев,
семьянина Верлена бросает в объятья Рембо и уводит в бессонную пьяную ночь от родного порога,
и никак не поймешь, что из этого правильнее и ближе, мечешься между дьяволом или богом.
И всегда возвращаешься с новыми шрамами, и годами на них не глядишь, и, обжигаясь, дуешь на слабые пальцы.