Шоу

ШОУ

          Зал молчал там, где нужно было подпевать. Зал не аплодировал, где положено. Ведущий исчерпал все  дежурные шутки и приемы. Зал не зажигался. Оживленно зал встретил только веселый детский ансамбль местного производства. Сценарий шоу был выстроен, в общем-то, неплохо. Действие развивалось динамично, номера становились все свободнее и раскованнее. Ведущий с деланно оживленным лицом вылетал на сцену, чтобы объявить следующий номер, но едва он доходил до середины сцены, у него появлялось острое желание тут же уйти. За кулисами он нервно вытирал лоб и старательно придерживал уголки губ, чтобы улыбка не стерлась. Наконец  действие достигло своего апогея. Начался номер, разогревающий любую публику. В круге света появилась танцовщица из ночного клуба, она была пластична и красива. Она старалась. Она выкладывалась, как могла. Публика оценила и вежливо похлопала.

          Конечно, если бы не эти награждения между номерами, концерт прошел бы очень хорошо. Публика была изысканная. В зале собралась творческая элита города. Завершился конкурс на застройку двадцати городских участков. В огромном аванзале были выставлены проекты жилых, торговых и общественных комплексов. Жилые дома с магазинами и поземными гаражами высились сверкающими символами замечательной жизни в квартирах с окнами на солнечную сторону и счастливым, устроенным бытом. Торговые центры манили обещанием обеспеченной, комфортной жизни в элегантной одежде с аксессуарами из натуральных материалов, в облаке головокружительных французских  ароматов. Развлекательные комплексы, похожие на римские термы, обещали сладкую праздность в компании близких друзей, пронизывающий жар сауны, волнующие отражения на стенах бассейнов и многое, многое другое, такое же праздничное, веселое и беспечное.

         В зале сидели взволнованно-напряженные авторы проектов, их коллеги, друзья, родственники. Здесь были богемного вида юные создания обоего пола с напускным безразличием на лице. Зрелые, солидные люди с несколько рассеянными, от чрезмерной занятости, взглядами. Пожилые, элегантно одетые, уже не скрывающие за маской спокойствия так и не утоленное любопытство к жизни. Все очень разные, но в них было и что-то общее, это и смущало ведущего, не давало ему почувствовать обычную легкость и свободу. 

        Во-первых, они слишком нетерпеливо ждали представления следующих победителей.
 
        Во-вторых, ведущему казалось, что этот зал с чрезмерно умными и проницательными глазами видит совсем не то, что он обязан видеть.

         Ведущему вдруг стало неловко за предельно открытый наряд танцовщиц, их раскованные позы поразили его своей комичностью. Работа музыкантов не была такой же слаженной, как обычно, ведущий вдруг поежился от сбоя в ритме и нестройности голосов. Собственные шутки показались ему грубоватыми. Он уже несколько раз скосил глаза на собственные, модные, элегантные туфли, как будто они могли запылиться от каждого выхода на сцену.

         Ему захотелось сбросить с себя это наваждение и вернуться к самому себе: веселому, легкому, остроумному. Его вдруг пронзила ненависть к этому глазастому залу: «Да кто они такие, эти проектанты?! Да за один вечер на частной вечеринке он получает столько, сколько они и за несколько месяцев не заработают! И у девочек прикид, что надо, не то, что у этих заумных, очкастых мымр в самодельных нарядах с доморощенными украшениями!»

          Напряжение в зале нарастало. Должны были объявить основных победителей конкурса. Вставные номера из шоу-программы раздражали все больше и больше. Эти неестественные, провинциально-пародийные телодвижения, песни местных шоу-звезд, собранные с миру по нотке, деланное воодушевление ведущего, привыкшего работать с разношерстной публикой с низкопробными вкусами – как все это мешало! Мешало насладиться интригой награждения, мешало порадоваться за себя и за своих коллег, получивших премии и возможность осуществить свои великолепные идеи. Но самое главное, что этот концерт, неплохой, в общем-то, врывался в сознание реальной жизнью, которая будет искать свое счастье в придуманных компьютерных домах. И в этой жизни не было места никому из тех, кто сидел сейчас в праздничном, торжественном зале. Но никто из них не хотел признаться в этом даже самому себе.
         
                2004