Я тебя слышу

Я теребил ее теплую руку и слушал наставления врача.

«..Когда она совсем перестанет слышать, считайте, что осталось не больше месяца.»

Как же сильно меня раздражает этот очкарик. Хотя и правда, зачем утешать человека, который умирает? Докторам ведь за это не доплачивают.

Мы выходим из кабинета и плетемся по длинным холодным коридорам городской поликлиники.

-Я ведь умру, да? – ее теплый голос разлился по моей черепной коробке, а я не смог найти слов, что бы ответить на этот довольно простой вопрос.

Сажусь на корточки, что бы видеть ее полностью.

-Эй, давай поиграем в игру? – ее лучезарная улыбка заставляет меня плакать, но я сдерживаю жидкость в себе. Лишь бы она не заметила. – Ты сейчас поворачиваешься ко мне спиной а я шепну тебе кое-что.

В ее глазах появился азарт. Она тут же повернулась ко мне спиной.

Шепчу ей:

«Я люблю тебя.»

-Я тоже тебя. - Она поворачивается, крепко обнимает меня и целует в нос.

…

Каждый день, утром, когда она сидит на веревочной качели, которую я повесил на крыльце нашего дома, и считает проезжающие мимо машины, я подхожу к ней сзади и шепчу наши заветные слова. Она оборачивается. «Я тоже тебя». Я вижу ее счастливую улыбку за которой следует поцелуй в нос. И так день за днем.

…

Наступила зима. Качели мы сняли. На улице выпал снег и теперь мне приходится каждое утро ходить за дровами на задний двор. Когда я возвращаюсь, я складываю поленья в печку и наблюдаю за тем, как она сидит на подоконнике и так же считает машины. Тогда я подхожу к ней со спины и шепчу: «Я люблю тебя», а она поворачивается и целует мой красный, замерзший нос и произносит давно устоявшийся ответ.

…

Птицы снова начали посещать наш участок. Я вышел во двор, что бы вычистить остатки снега. Она стояла там в своей любимой фиолетовой курточке, которую я подарил ей на день рождения. Куртка была слишком тонкой для такой ранней весны.
Я окликнул ее, но, кажется, она была слишком занята проезжающими машинами.

Подхожу ближе, кладу руку на ее маленькое плечико.
-Эй, сходи домой, переоденься, здесь слишком холодно.

Она оборачивается, целует мой нос и с той же лучезарной улыбкой на лице произносит:
-Я тоже тебя.

…

То был последний день, когда моя десятилетняя дочь считала машины.

Я похоронил ее.