Оберег

   Когда мой дядя уходил на войну, моя бабушка  повесила ему на шнурке оберег.
На  металлической пластинке из дорогого металла было отлито изображение  Иоанна Крестителя. Эта небольшая иконка - ладанка была найдена   в Иерусалиме и вывезена нашим дедом.
   Все девять  детей Матрёны Филипповны родились с верой в Бога. А когда беда постучала  в наш дом,   несмотря на репрессии семьи и ссылки, все  сыновья записались на фронт. Родина в опасности.
   Дядя Ваня  рассказывал, когда пришёл домой с войны.
Стреляли так, что голову не могли наши бойцы поднять. Пули со свистом как шмели пролетали рядом. Перед этим большим наступлением, бойцы помылись, переоделись в чистую одежду. Кто верил в Бога, молились. И кто не верил, тоже молились. Делали это тихонько, кто как умел и мог.
  Эту иконку, когда ходили мыться, дядя положил в нагрудный карман и застегнул на пуговицу.
   На рассвете пошли в наступление. И впереди оказался немецкий дзот. Не обойти, местность открытая и хорошо простреливается и просматривается. Лежать под пулями в грязной жиже так же не по себе, когда далеко впереди другая рота уже с криком ура рвётся вперёд.
  И вот нервы у кого не выдержали, он вскочил и с криком,- «За родину, за матерей наших», - рванулся вперёд перебежками, то все тоже вскочили и бросились  в атаку. Пулемёт косил так, что по нескольку человек сразу рядом падали. 
   Когда мы ещё  с одним бойцом  проскочили,  что-то тоже от страха кричали, то оказались в «мёртвой» зоне. Обойдя  дзот, зашли с обратной стороны и ворвались туда. Увидели фашиста с вытаращенными от безумия глазам. Он был цепью прикован к пулемёту.
   Уже был на грани помешательства, как  сумасшедший от всего этого и ничего не соображал. Я  подскочил первый, он выхватил пистолет и в упор выстрелил. Я упал. Его конечно быстро скрутили…
   Лежу, думаю всё умираю, истекаю кровью. Он же мне прямо в грудь выстрелил. Жжёт так грудь спасу нет.
   А мой друг подскочил ко мне.
- Иван, ты жив?
- Не знаю Серёга, -  говорю ему, -  посмотри, что со мной  вся грудь болит. Гимнастёрку подняли,  она как ножом порезана от касательных пуль. А там, где иконка в кармашке лежала застёгнутая на металлическую пуговицу, красное пятно по гимнастёрке расползлось вокруг и прилипло, саднит.
  Иконка целёхонькая от  попадания пули и мне хоть бы что. Господь отвёл.
Дядя Ваня на этом месте всегда закуривал. Пальцы от воспоминания, что смерть рядом прошла, подрагивали.
Моя бабушка хранила этот оберег, чтобы передать на память младшей внучке.