О 20000 дней на земле

Мой отец когда-то зарабатывал деньги тем, что снимал биографические документалки по заказу. То есть, любой человек мог позвонить ему и сказать: "Сними обо мне фильм", и отец снимал, кем бы человек ни был. Даже если он ты, или я, или даже Рома Бордунов. Люди читали и редактировали сценарий о себе еще до съемок, говорили, что добавить, что вырезать, потом неустанно следили за монтажем и съемками, а потом сами же смотрели и радовались. Конечно же, фильмы получались однобокими и, если честно, не очень интересными, потому что, ясное дело, в фильме показывался не человек, а какая-то мечта человека о самом себе. Но клиент радовался и деньги платил, а большего мой отец и желать не мог.

Причем здесь фильм о Нике Кейве, моем любимом современном музыканте? А притом, что снята картина была явно по заказу Кейва и по его сценарию. В связи с чем мы видим фильм, приятный и интересный самому Кейву, с важными для него мыслями, наиболее ценными воспоминаниями и его фигурой и лицом, картинно, по-визионерски вписанными в каждую мизансцену, но практически ничего не говорящий зрителям. В этом фильме Кейв так боится быть двусмысленным и неоднозначным, будто он и не великий музыкант вовсе, а один из тех мегаломаньяков, которых снимал мой отец. В итоге, 20000 дней на земле - это приятный баритон Кейва, наговаривающий трюизм за трюизмом, затянутые диалоги с психологом, вычищенные лайвы и полуторачасовая самореклама.

Критиковать этот фильм чрезвычайно тяжело, потому что Кейв явно вкладывал в него душу и очень хотел нам что-то сказать, причем что-то очень важное. Но гораздо больше о Кейве может сказать его музыка, чем этот красивый, но однобокий и чересчур личный фильм.