Просто говорить

Просто говорить о том, что ты думаешь и чувствуешь, общаться с людьми. Понятно и естественно почти для всех и даже для многих из моих сверстников. И долгие годы недоступное для меня.

Доверительных отношений с матерью никогда не было. Я ей просто была не очень нужна, порой раздражала. Ближе был отец, но о чем он мог говорить с 4 – 5-летней девочкой? Тем более приходя с работы, где он уставал от постоянного общения с детьми. Он брал меня с собой на рыбалку. Но там мы либо ехали, либо шли по дороге, надо было внимательно смотреть по сторонам. И не пищать, если острая, мокрая трава режет ноги, на руки никто не возьмет. А у воды надо смотреть на поплавки, не пугать рыбу лишними разговорами.

Дома я с братом, который старше на два года и чаще всего тоже не знает ответов на мои вопросы. Но не показывать же это девчонке, лучше посмеяться:
- Не знает, не знает! Даже этого не знает!
В свою мальчишескую компанию они меня берут, но иногда приходится упрашивать:
- Возьмите! Я тоже хочу!
- Тебе туда нельзя, ты девчонка. Ну ладно, пойдем.
Велосипед у нас с братом один на двоих, меня везут по очереди на багажниках. Больше всего достается Вовке Рябову, который приезжает в наш город только на лето с родителями:
- Ты ее жених, ты и вези!
Моим женихом называет его отец Вовки.

Потом брат начинает учиться в школе, а бабушка уезжает к дочери в Узбекистан. Я сижу дома одна. Узнаю от брата буквы и начинаю читать книжки.

В школе я долго не могу ни с кем подружиться. У мальчиков и девочек свои компании, я не подхожу ни тем, ни другим. Первые подруги появляются только в шестом классе.

Но вот школа за плечами. Пытаюсь поступить на физический факультет университета и проваливаюсь на письменном экзамене по математике из-за неуверенности в себе. Не поверила, что может быть такой простой алгебраическая задача, сама усложнила условие и не получила определенного ответа. На другие задачи не хватило времени.

Работаю лаборанткой физического кабинета в школе у отца. Учителей и пионервожатых стесняюсь, самая младшая из них старше меня  на пять лет. Опять одна.

Поступаю в университет. В общежитии подселяют к старшекурснице:
- Что ты там опять зубришь? Пойдем лучше в кино, на танцы.
Готовиться к экзамену по математическому анализу уезжаю домой. Заниматься в библиотеке я еще не умею. Дома нет учебников, спросить не у кого. Экзамен я заваливаю.

Влюбленность на третьем и четвертом курсах заканчивается нервным  расстройством, болезнью, академическим отпуском. Университет я оканчиваю с другой группой, где не успеваю никого узнать – преддипломная практика, защита диплома.

Работаю в «почтовом ящике», потом в воинской части. Связана подписками о неразглашении и режимом секретности, о котором лучше всего говорит Альбина Ефимовна, работавшая библиотекарем в секретной библиотеке:
- Попаду к врагам, пытать ведь начнут. А что я им скажу, если сама ничего не знаю?

На работе я не могу говорить об обстановке дома из опасения навредить близким. Отец начал сильно пить, брат тоже. В кругу друзей ни слова о работе, я даже свою должность не имею права называть, просто служащая СА. О политике, разумеется, нельзя, кто знает ни стукач ли рядом.

Но вот я на пенсии, можно говорить. Не все и не при матери. Ей все равно ничего не докажешь, травмировать ее лишний раз незачем.

Я чуть не упала со стула, когда меня назвала  в компании простодушной одна из сравнительно недавних подруг. Хотя она сама призналась, что я показалась ей совершенно недоступной при первом знакомстве. А говорить и общаться с людьми, оказывается, приятно. Просто говорить.