Кровавые ветры над Россией

     Государство может, государство
обязано, когда оно находится в опасности,
принимать самые строгие, самые
исключительные законы, чтобы оградить
себя от распада.

                П.А.Столыпин.
           "Нам нужна великая Россия".
                Полное собрание речей
             в Государственном совете.
                1906-1911. С. 74.


     Что нас смущает? Если нет людей -
их надо найти. Если нет динамита - его
необходимо сделать. Но бросать дело нельзя
никак. Плеве во всяком случае будет убит.
Если мы его не убьём - его не убьёт никто.

                Б.Савинков.
              Воспоминания террориста.
                М., 1990, С. 44.


Не плачьте над трупами павших борцов,
   Погибших с оружьем в руках,
Не пойте над ними надгробных стихов,
   Слезой не скверните их прах.

Не нужно ни гимнов, ни слез мертвецам,
   Отдайте им лучший почёт:
Шагайте без страха по мертвым телам,
   Несите их знамя вперед!

С врагом их, под знаменем тех же идей,
   Ведите их в бой до конца!
Нет почести лучшей, нет тризны святей
   Для тени, достойной борца!

                Лиодор Пельмин.
                REQUIEM.1865.


Не в ярко блещущем уборе
И не на холеном коне
Гуляет, скачет наше Горе
По нашей серой стороне.
Пешком и голову понуря,
В туманно-сумрачную даль
Плетётся русская печаль.

            И.М.Минский.
        Наше горе. 1878.


Когда-то гнет крестьянской доли
Тебя, певец, потряс до слёз,
Но Боже, сколько зла и боли
С тех пор увидеть довелось.

          И.Джугашвили (Сталин).
        Посвящение поэту, певцу
      крестьянского труда князю
               Рафаэлу Эристави.


Мы всё взорвём, мы всё разрушим
Мы всё с лица земли сотрём
Мы солнце старое потушим,
Мы солнце новое зажжем...
Мы, разнося грозу и пламень,
Зовём к восстанью, к мятежам...

             Павел Арский, поэт.


   
     Лазарь Моисеевич, престарелый профессор и доктор исторических наук, даже не заметил, что летний день начал угасать и пора было включать настольную лампу. Перебирая свои старые рукописи, он поворачивал листы к свету, чтобы было лучше видно. Увлеченный работой, он не услышал, как распахнулась дверь кабинета и его жена, такая же старая, но еще достаточно бодрая женщина, уперев руки в бока, громко сказала:
     - И конечно, ты снова забываешь включать свет!
     - Свет? - недоуменно произнес он. - Ах да, свет... Конечно, конечно...
     Однако настольную лампу не стал включать, а, пригласив жену сесть напротив, обратился к ней:
     - Руфочка, я нашел интересную тему, которой так и не коснулись современные историки!
     - Святой Иешуа! Ему уже за девяносто, а он начал заново пересматривать родословную Авраама! - ехидно проговорила жена.
     - Да нет же, - начал терпеливо объяснять он, не обратив внимания на скепсис жены. - Я рассматривал время, предшествующее русской революции и обратил внимание на то, как активно евреи способствовали падению царизма и какую роль они играли на первых этапах становления так называемой советской власти.
     - Я надеюсь, у тебя хватит разума не публиковать это, - хмыкнула Руфина Израильевна. - На нас и без того косо смотрят в этой стране, а ты хочешь разжечь антисемитский костер. Нам это надо?
     - Да нет, - смутился Лазарь Моисеевич. - Я все понимаю, просто тема действительно интересная и почти не исследованная.
     - И ты хочешь пройти, словно Моисей по пустыне и научить евреев уму-разуму? Ты забыл, что случилось с ним, когда он в конце пути зачитал евреям скрижали Господа? Они отвергли его! Ты этого же хочешь?
     - Ну, что ты... Просто хотелось проанализировать и обобщить прошлое, чтобы мы больше не совершали подобных ошибок.
     - Каких ошибок? - сощурилась Руфина Израильевна. - Я знаю только одну ошибку, когда к еврейской крови примешивают другую. Как говорит Софочка Карецкая, от брака евреев с инородцами рождаются совершенно непонятные и непредсказуемые особи. И она права.
     - Ну, из всех случаев бывают исключения, - примирительно проговорил муж.
     - Эти исключения дают атомную смесь.
     - Зачем ты так? - упрекнул он жену.
     - Как это зачем? Он хочет сказать, что я не права. А ты вспомни того метиса, что взбудоражил весь мир!
     - Ты имеешь в виду Ульянова-Ленина-Бланка?
     - А кого я еще могу иметь в виду? Его дед по матери был из приличной еврейской семьи. А что получилось? Женился на русской, а сын их потом - на немке, которая сначала нарожала детей от императора Александра и была выдана замуж за человека с русско-калмыцкой кровью. И потом родила сына Володю. Вот что значит межнациональное смешение кровей...
     - Это частный случай, - отмахнулся Лазарь Моисеевич. - Я имею в виду чистокровных евреев.
     - Что ты имеешь с них? - настороженно спросила жена.
     - То, что о евреях, испокон веков живущих в России, написано слишком мало. Разве что вышедший в 1927 году двухтомник Ю.Гесселя "История еврейского народа в России" да "Еврейская энциклопедия" в шестнадцати томах 1991 года.
     - Этого мало? - спросила жена.
     - Руфочка, в истории никогда не бывает много - это наука неисчерпаемых возможностей. А роль евреев в последние годы русской истории чрезвычайно велика.
     - И чем евреи перешли дорогу этой самой России? - пожала плечами Рруфина Израильевна.
     - Понимаешь, в истории Руси совершенно не выделена роль инородцев в становлении ее как государства. А это очень интересно. Начиная с царя Ивана Грозного, а потом и первых Романовых сюда стали приглашать все больше иностранных специалистов - немцев, голландцев, шведов, французов, итальянцев. Особенно усердствовал в этом Петр I. Причем иностранцы постепенно замещали русских на высших должностях в стране. Достаточно вспомнить Миниха, Остермана, Блока - самарского губернатора, Венляревского - варшавского губернатора, а уж потом пошли другие инородцы - грузины, прибалты, поляки... Именно Петр положил начало искоренению славянской крови в русских самодержцах, женившись на проститутке Марте Скавронской, которая стала впоследствии царицей Екатериной I и от которой пошли все последующие правители, онемечивающиеся все больше и больше. И вот уж последние цари были в большей части немцы, чем русские.
     Да что говорить, если в последнем русском царе Николае II практически не было ничего славянского, а уж в его детях тем более. Да ты сама внимательно посмотри на их лица - это же типичные немцы, но никак не славяне!
     И что самое ужасное для России, что после последнего императора династия и без революции приказала бы долго жить, она бы попросту вымерла - по мужской линии могли рождаться только больные гемофилией.
     - Ты рассуждаешь, как пророк Иезикииль, - скривила в усмешке рот Руфина Израильевна.   
     - Такова из судьба, - ответил Лазарь Моисеевич. - Дело в том, что при  том состоянии медицины царевич Алексей умер бы в молодом возрасте. А девочки, выйдя замуж, все равно бы передавали свой ген любому ребенку мужского пола. Так что династия Романовых была обречена...
     Да ты в самом деле сама посмотри: во времена последнего русского царя страной управляли преимущественно немцы, многим из которых было глубоко наплевать на эту славянскую страну - Бенкендорфы, Гессены, Дрентальны, Майендорфы, Витте, Адлерберги, Ранненкамфы, Рихтеры, Фредериксы, фон Гилленшмидты, Эверты и тысячи других...
     Вот историки пишут, что революционные деятели и организации типа "Народной воли", "Черного передела" и других выступали против самодержавия. Но, по моему мнению, подсознательно они выступали против засилья немцев. И целились не столько в чуждый по духу политический строй, сколько в чуждых по духу правителей.
     А не шибко умный царь больше слушал своих советников, преследующих корыстные цели, чем людей разумных. Вот везде изощряются в издевательстве над Григорием Распутиным. А ведь этот простой мужик был более прозорлив и видел гораздо дальше самодержца. К примеру, он прекрасно понимал, что вступление в войну против Германии и Австро-Венгрии приведет к хаосу в стране, падению самодержавия и гибели царской семьи. Находясь на излечении в Сибири, он телеграфировал императрице Александре Федоровне: "Пусть Папа не затевает войну! С войной будет конец России и вам самим. Вы все погибнете!" И самому царю шлёт телеграмму: "Милый Друг! Говорю еще один раз. Грозна туча над Россией, горя много, темно и просвету нет, слёз-то море и меры нет, а кровь?.. Ты Царь, Отец народа, не попусти безумным торжествовать и погубить и себя, и народ. Вот Германию победят, а Россия? Подумать, так все по-другому. Не было от века большей страдалицы, все тонет в крови великой, погибель без конца, печаль".
     А немцы в руководстве страной действительно играли не малую роль.    Известно, что о всех планах русского командования сообщалось императору, а тот, в свою очередь, жене-немке. И все планы русских становились известны противнику. Не напрасно Александра Федоровна в письмах к мужу в ставку каждый раз спрашивала: "Как дела на фронте?" Едва ли не единственной успешной операцией стал знаменитый прорыв австро-венгерского фронта сразу четырьмя армиями, прорыв, который осуществил генерал Брусилов. И этот успех был обязан тому, что Брусилов ничего не сообщил о своих планах царю.
     Недовольство правящей кликой в России с каждым годом укреплялось все больше. И вот уже убивают московского генерал-губернатора, потом производят взрыв на даче премьер-министра Петра Столыпина, а потом в Киеве, в театре, его убивают, несмотря на предпринятые чрезвычайные меры охраны.
     - И конечно, во всем виноваты евреи! - снова усмехнулась жена.
     - Евреи принимали непосредственное участие в террористических актах, но в подавляющей массе террористами были русские - Вера Засулич, Дмитрий Каракозов, Степан Халтурин, Нечаев, Окунев... А евреи? Некоторых из них я могу понять - для них гешефт был превыше всего. И они становились осведомителями или даже провокаторами полиции. Такими, как Евно Фишелевич Азеф, скрывавшийся под кличками Виноградов, Филипповский, Евгений Николаевич, Иван Николаевич - один из руководителей партии эсеров. Или Георгий Гапон, выведший людей на демонстрацию перед Зимним дворцом. Именно здесь солдаты и казаки и открыли огонь по демонстрантам, дождавшись, когда государь изволит сбежать из Петербурга от греха подальше. Кстати, там был ранен Михаил Фрунзе, о чем нигде не пишут.
     - Ха, ты говоришь о гешефте! Что может иметь бедный еврей с полиции?
     - О, ты не представляешь, насколько это был выгодный бизнес! Сначала осведомителям платили по 100 рублей в месяц, а ближе к революции им стали платить по 700 рублей!
     - И на эти деньги можно было жить?
     - Еще как! - воскликнул Лазарь Моисеевич. - В то время министр царского двора получал зарплату всего 500 рублей. Слесарь получал 174, каменщик - 133, столяр - 180 рублей. И они неплохо жили.
     - Ты не очень преувеличиваешь, когда говоришь, что в русских царях почти не было славянской крови? - спросила жена.
     - Она говорит, что я преувеличиваю! - живо откликнулся Лазарь Моисеевич. - Я преувеличиваю!  А как можно рассматривать такое: дочь Петра I, полунемка, имела двух детей от бывшего запорожского казака Алексея Разумовского - девочку и мальчика.
     - Это та самая девочка, которая впоследствии называла себя княжной Таракановой? - спросила Руфина Израильевна.
     - Именно! - продолжил муж. - Но эти дети не могли претендовать на трон, поскольку считались незаконнорожденными.
     Когда нужно было найти наследника для трона, Елизавета выбрала племянника - сына сестра Анны герцога Гольштейн-Готторгского Карла-Петера-Ульриха, по достижении совершеннолетия ставшего герцогом Шлезвиг-Гольштейнским. По приезде в Россию, этого полунемца женили на принцессе Ангальт-Цербской Софии-Фредерике- Августе, чистокровной немке. Эта пара произвела на свет Павла и будущую императрицу Екатерину II.
     - Ты начал говорить о евреях в России, а выходит, что страной правили немцы, - остановила его рассуждения Руфина Израильевна.
     - Евреи на Руси всю жизнь занимались мирным трудом и за счет своего трудолюбия достигли успехов, в отличие от славян, которые вечно надеются на то, что им кто-то принесет хорошую жизнь, - терпеливо начал объяснять Лазарь Моисеевич. - Эта зависть и порождала еврейские погромы. Неприязнь к евреям подстегивалась примитивными людьми, которые возомнили, что они знают, как устроить лучшую жизнь для народа. Вот, исполком "Народной воли" писал в листовках: "Хто забрав у своi рукi землi, лiса та корчми? - Жиди. - У кого мужик, часом скрiзь слезы, просит доступить до своего лану? -У жидiв. Куда не глянешь, до чого нi приступиш, - жиди усюду". А вот что началось в 1917 году, вот это интересно. Завтра ко мне обещал придти Яков Самуилович и принести свою картотеку, которую собирал почти тридцать лет.
     - Вот и хорошо, - заключила Руфина Израильевна. - А сегодня тебе больше не надо портить глаза.


     Яков Самуилович, коллега и старинный друг Лазаря Моисеевича, был точен, словно швейцарский хронометр. Ровно в назначенный час он звонил в квартиру Губерманов. Открывшей ему Руфине Израильевне он церемонно поцеловал руку и сделал непременный комплимент:
     - Руфочка, вы, как всегда, прелестны и выглядите ровно как моя дочка Софочка.
     - Только не вздумайте меня соблазнять, у меня муж дома, - засмеялась она в ответ.
     - Значит, я пришел не вовремя? - также шутливо ответил гость.
     - Ну, это мы при случае обсудим, - хозяйка слегка потрепала гостя по седой шевелюре.
     В это время в прихожую вышел Лазарь Моисеевич. Обняв гостя, он шутливо произнес:
     - Нет, я все-таки срежу тебе пейсы, ловелас.
     - А ты эгоист - присвоил себе такую красоту, - не остался тот в долгу.
     - За стол! - категорическим тоном произнесла Руфина Израильевна.
     - О, благодарствую, чуть позже, - ответил Яков Самуилович. - Но без угощения не уйду - знаю, как вы прекрасно готовите.
     - Ладно, идите, черви бумажные, - согласилась та, подталкивая их к кабинету мужа.
     - А вы разве не составите нам компанию? - спросил гость. - Вы же тоже историк...
     - Я историк Древнего мира, точнее античного времени, - ответила она. - Но то, чем вы занимаетесь, мне тоже интересно. Я подойду чуть позже.
     Старики расселись по креслам.   
     - Вот, держи, - Яков Самуилович передал пакет хозяину. - Здесь довольно интересная коллекция, она, надеюсь, дополнит твою.
     - То, что мы задумали, конечно, интересно, но боюсь, что мы не сможем опубликовать это в широкой печати, иначе это вызовет непонимание у русских.
     - Ха, так мы можем опубликовать это на иврите - его здесь не знает никто, кроме нас, - отмахнулся гость. - И под псевдонимами.
     - Тоже верно, - согласился с ним Лазарь Моисеевич. - Но ты непременно будешь соавтором.
     В этот момент в кабинет вошла Руфина Израильевна.
     - О чем будет разговор? - спросила она.
     - Я думаю, что имеет смысл рассмотреть, что предшествовало 1917 году, - сказал Лазарь Моисеевич, вопросительно глядя на гостя и жену.
     - А что предшествовало? Конечно, публикация библии большевиков "Капитал", написанной в трактире гулякой и евреем Карлом Марксом.
     - Ты прав. "Капитал" взбудоражил всю Европу и породил революционное движение, - кивнул в знак согласия хозяин дома. - В первую очередь Центральную и Западную Европу.
     - Где как раз и шиковали на чужие деньги краснобаи и бездельники, ставшие потом бундовцами, меньшевиками, большевиками с прочей политической мишурой, - добавил Яков Самуилович. - У Маркса появились последователи во всех Скандинавских странах, Австро-Венгрии, на Балканах, в Болгарии...
     - И что любопытно, написав свой манифест, этот еврей взбаламутил главным образом еврейскую общину, - согласился с ним Лазарь Моисеевич.
     - И еще полукровок типа Ульянова-Ленина-Бланка, Дзержинского и иже с ними, - добавила Руфина Израильевна.
     - Да, - кивнул головой хозяин. - И вот здесь загадка: больше всех досталось опять-таки России. На нее накинулись, словно голодные псы.
     Он начал перебирать карточки свои и принесенные другом.
     - Обратите внимание, кто были эти революционеры в России:
     Янис Страуян (он же Эдвард Мастерс, Денис Окс, Станислав Кушанский) - латыш;
     Лейба Алие Хаждб (Николай Гордон);
     Давид Розенблюм;
     Моисей Мотькович Харитонов;
     Сарра Наумовна Равич;
     Залман-Бэрк Осерович Ривкин (Рывкин);
     Шая Зеликовна Абрамович;
     Моисей Брядинский;
     Юлий Осипов Цедербаум (Мартов);
     Яков Фюрстенберг (Ганецкий);
     Арон Коган (Бела Кун);
     Янкель Мовшевич Свердлин (Яков Свердлов);
     Цецилия Самойловна Зеликсон (Бобровская);   
     Михаил Маркович Грузенберг (Бородин);
     Моисей Маркович Гольдштейн (Володарский);
     Меер-Генох Мовшевич Валлах (Максим Максимович Литвинов);
     Овсей-Гершель Родомысльский (Зиновьев);
     Пинхус Лазаревич Вайнер (Войков);
     Лев Борисович Розенфельд (Лев Каменев);
     Далее: В.Розенгольц, И.Уншлихт, Б.Фельдман, Р.Эйдеман...
     - Ну, хватит, - прервала его жена. В этой толпе и не евреев достаточно.
     - Безусловно, - кивнул головой Лазарь Моисеевич. - Например, француженка Инесса Арманд, финн Халайнен, поляк Карл Бернардович Радек, латыши Берзин, Вацетис, Ульрих, Судрабс, Янкель Яков Суриц (финский еврей).
     - А вы обратите внимание, кого полукровка Ленин провез через Германию в Россию сразу после того, как был свергнут царь и в стране случилась Февральская революция, - заметил Яков Самуилович. - Очень своеобразная бригада:
     Герш Янкелевич Бриллиант (Сокольников);
     Симон Гершович Шнейсон;
     Давид Мордухаевич Розенблюм;
     Буня Хемовна Паговская;
     Фаня Гребельская;
     Мейер Кивович Айзенблуд;
     Усиевич, Губерман...
     - Не забудьте, что перед этим в Россию из Америки и на деньги американцев со своей командой прибыл Лейба Бронштейн (Лев Троцкий), - добавила Руфина Израильевна. - И здесь образовался мощный еврейский кулак.
     - Во время правления Сталина, я помню, как историки наперебой распинались о встрече Ленина на Финляндском вокзале в Петрограде, - заговорил Яков Самуилович. - Но я нигде в архивах не встречал воспоминаний очевидцев как этой встречи, так и участников митинга, на котором выступал с броневика Ленин.
     - Зато в то же время превозносили роль самого Сталина, - смеясь, добавила Руфина Израильевна. - А художник М.Соколов даже изобразил Сталина на ступенях вагона позади вождя, хотя самого Сталина в Петрограде не было в тот момент.
     - Что интересно, этих деятелей - Ленина, Троцкого, Дзержинского, Свердлова и иже с ними фактически не знали в России, - в раздумье проговорил Лазарь Моисеевич.
     - Кроме охранного отделения, - засмеялся Яков Самуилович.   
     - Да, - продолжил хозяин дома. - Эти тунеядцы ничем достойным не отличились и честным трудом практически не жили.
     - Ну, Ленин, однажды поработал адвокатом в одном судебном процессе, защищая крестьянина, - вступила в разговор Руфина Израильевна.
     - И это дело настолько бездарно провел, что был тут же с треском выперт из адвокатской конторы, - усмехнулся Лазарь Моисеевич.
     - Так что встречать Ленина на Финляндский вокзал едва ли кто пришел, разве что кроме немногих его соратников, - заключил Яков Самуилович.
     - Между прочим, у меня сохранился опубликованные в печати тех лет результаты опроса, - Лазарь Моисеевич достал пожелтевшую от времени бумагу. - В ней говорится, что о деятельности Ленина, равно как и о нем самом, знают всего лишь 0,05% (7 человек) из числа 13 014 опрошенных!
     - А по поводу выдворения его из страны, как немецкого шпиона, проходили целые демонстрации, - подтвердил мнение друга Яков Самуилович. - И с порочащими его статьями газеты отводили целые полосы.
     - Это же естественно, - пожала плечами Руфина Израильевна. - Эти деятели ездили на непонятно чьи деньги по заграницам, жили в лучших отелях, питались в лучших ресторанах, отдыхали на курортах, одевались по современной моде в дорогие костюмы, а когда приехали в Россию, так подавай им еще и власть!
     - Эта неприязнь народных масс к новоявленным вождям изрядно напугала
последних и они начали готовить себе "отходной маневр" - переводить государственные деньги на свои личные счета в зарубежных банках, - сказал Лазарь Моисеевич. -  При этом совершенно не стеснялись в масштабах воровства. На их счетах числилось:
     у Троцкого - 1 миллион долларов и 90 миллионов швейцарских франков;
     у Ленина - 75 миллионов швейцарских франков;
     у Зиновьева - 80 миллионов швейцарских франков;
     у Ганецкого - 10 миллионов долларов и 60 миллионов швейцарских франков;
     у Дзержинского - 80 миллионов швейцарских франков.
     У Свердлова после его смерти в сейфе обнаружилось золотых монет царской чеканки на сумму 108 525 рублей, золотых изделий, в том числе с драгоценными камнями - 705, кредитные царские билеты на 750 000 рублей, загранпаспорта на 7 человек, в том числе и на самого себя.
     - Лазарь, мне непонятно, как умер Свердлов? - поинтересовалась жена. - Здесь что-то от нас скрывают.
     - Да, об этом почти ничего не готовится, - ответил муж. - Дело в том, что он очень любил красоваться на митингах, разглагольствуя о грядущей счастливой жизни и всячески выпячивал свою роль. Однажды он приехал на персональном поезде в вагоне, обитом бархатом, в Орел и, как обычно, начал "петь свою песню" о скором рае. Но собравшихся он не воодушевил. Наоборот, его забросали камнями, а кто-то с силой бросил полено, которое попало Якову в голову. Он тут же сел в вагон, и поезд немедленно отправился в Москву. По прибытию в столицу у него поднялась температура, он стал терять сознание, начался бред и вскоре он умер.
     - Иными словами, его убили поленом простые люди? - удивилась жена.
     - Выходит, что так, - пожал плечами муж.
     - Боязнь новоявленных правителей собственного народа была достаточно высока и для этого были весомые аргументы. Нельзя наивно думать, что простой народ не видел, как жируют их революционные вожди. Сказки про то, как голодали Ленин и Дзержинский предназначались разве что для детей. Кстати, эти вожди не доверяли личную охрану русским, - добавил Яков Самуилович. - Например, Ленина охраняли латышские стрелки. Охранниками других высокопоставленных деятелей были мадьяры, евреи, китайцы, те же латыши...
     - А эта опасность действительно существовала и немалая. И не только от простых людей, но и от своих, - сказал Лазарь Моисеевич.
     - Ты имеешь в виду покушение на Ленина? - спросила Руфина Израильевна.
     - Хотя бы, - ответил муж. - Даже между собой в верху не ладили. Так, Троцкий-Бронштейн претендовал на лидерство в революции, полагая, что для ее свершения он сделал больше, чем Ленин.
     - И он в чем-то прав, - заметил Яков Самуилович. - Он прибыл в Россию из Америки раньше, чем сюда заявился Ленин, и со своей неуёмной энергией успел проделать огромную подготовительную работу. Выходит, что Ильич, как говорят, прибыл на все готовенькое.
     - Но об этом советские историки умалчивают, - дополнила Руфина Израильевна. И это понятно: Сталин оттеснил всех, а Троцкого объявил врагом народа, а потом его по приказу Сталина убили ледорубом.
     - Или возьмите случай с покушением на Ульянова, - снова заговорил Лазарь Моисеевич. - Сейчас как-то робко говорят о том, что это покушение, возможно, было организовано Янкелем Свердлиным. И не напрасно непосредственных исполнителей мгновенно убрали: Мойшу Глянца толпа убила на месте, а Фанни Каплан привезли в ведомство Свердлина, почти сразу расстреляли, а тело засунули в бочку в Кремле и сожгли. И никаких следов - концы в воду!
     - Да, это было то еще змеиное гнездо, - согласилась с ним жена. - Достаточно вспомнить убийства Куйбышева, Фрунзе, Кирова...
     - Меня поражает то, что многие террористические акты организовали евреи против евреев, - в раздумье проговорил Яков Самуилович. - Посмотрите: Моисея Урицкого убил еврей же Канигиссер, другой еврей Шнеур покушался на Овсея-Гершеля Зиновьева... Такого в истории что-то не припомнится со времен Древнего Иерусалима.
     - А что вы хотите иметь с этих людей? - всплеснула руками Руфина Израильевна. - Это же полуграмотные люди: Янкеля Свердлина после пятого класса выгнали из гимназии и он организовал бандитскую шайку, а в тюрьме, куда его посадили за бандитизм, числился, как сейчас говорят, "паханом" у сокамерников. Дзержинского выгнали после четвертого класса  и он пошел по тому же пути, что и Янкель.
     - А полуграмотный герой Гражданской войны Котовский был главным одесским бандитом, - усмехнулся Яков Самуилович. - И так далее... Веселенькая компания недоучек с бандитами и профессиональными тунеядцами.
     - И как после всякой революции в стране начинается полный развал промышленности, сельского хозяйства, вооруженные выступления недовольных масс, которые подавляются жесточайшим образом, как это было в Ярославле, Кронштадте, Тамбове, - дополнила Руфина Израильевна. - И непременный голод, унесший миллионы людей, доведенных до каннибализма. И все эти невзгоды приняла на себя титульная нация.
     - Да голод был действительно жуткий, когда родители поедали умерших своих детей, старики - своих малолетних внуков, - вздохнул Яков Соломонович. - И в то же время, как впоследствии вспоминал Троцкий-Бронштейн, они в то время объедались кетовой икрой. А в меню "голодающего" Феликса Дзержинского входили консомэ из дичи, лососина свежая, солянка грибная, котлеты телячьи, говядина булли, похлебка боярская, стерлядка паровая, осетрина ам, уха из стерлядей, индейка с мочеными яблоками, вишней, сливой, грибы в сметане... Не хуже питались и другие "вожди революции".
     - Кстати, уж коли мы заговорили о Феликсе Дзержинском, - начал говорить Лазарь Соломонович, - я хочу показать вам богато иллюстрированное издание, вышедшее в свет в 1987 году. В нем описывается, какой он был ангелоподобный ребенок и истинный патриот и борец за народное счастье, в результате чего окончательно подорвал свое и без того слабое здоровье.
     Так вот, это издание - сплошная ложь. В нем ничего не говорится о его происхождении, о его поведении в детстве. А здесь есть что скрывать от "трудящихся масс".
     - Как и о ранних годах Сталина, Тер-Петросяна и других бандитах? - спросила Руфина Израильевна.
     - Вот именно, - поддержал ее муж. - Так вот, история появления на свет этого "пламенного революционера" довольно любопытна.
     Некогда в Польше жила довольно богатая семья Янушевских...   
     - А кстати, - перебил его гость. - Одно время я пытался найти истоки его появления на свет и наткнулся на написанную им собственноручно биографию. Прелюбопытнейший, доложу я вам, документ. Она начинается со слов: "Родился в 1877 г. В 94 г., будучи в 7 классе гимназии вхожу в с.д. кружок саморазвития". И ни слова о том, где родился, кто его родители, как он провел детство с 77 по 94 годы. Словно он от святого духа к нам явился...
     Все засмеялись, после чего Лазарь Моисеевич продолжил:
     - Так вот, родители дочери Елены Игнатьевны Янушевской наняли учителя, кстати, еврея Эдмунда Иосифовича, а тот соблазнил 14-летнюю ученицу и она забеременела. Видя это безобразие, их быстро поженили и с глаз долой сплавили в Таганрог, где и родился Феликс.
     - Кстати, в гимназии в Таганроге у его отца учился маленький Антоша Чехов и будущий глава правительства Польши Иосиф Пилсудский, - вставил реплику Яков Самуилович.
     - Так и есть, - согласился с ним Лазарь Моисеевич. - Но только в своей автобиографии "железный Феликс" приврал, написал о 7 классах гимназии. Во-первых, в первом классе он остался на второй год, а, во-вторых, его выперли из пятого класса за то, что он ударил преподавателя немецкого языка.    
     Это был злой и непослушный мальчишка. Как он вспоминал: "Еще мальчиком я мечтал о шапке-невидимке и уничтожении всех москалей". И этого человека поставили во главе репрессивного органа в стране, чьих людей он люто ненавидел с детства. Потрясающая ненависть правителей к русским в России!
     После гимназии он сошелся с уголовниками, вступил в литовскую социал-демократическую партию и начал создавать "боювки" - группы вооруженной молодежи.
     - Совсем как Янкель Свердлин, - не удержалась Руфина Израильевна.
     - Да, - кивнул головой муж в знак согласия. - Так вот, Феликс рвался в рабочие коллективы, подбивая людей на забастовки. И в одну такую вылазку был искалечен рабочими, бившими его железными прутьями.
     - И здесь, как Янкель, - не удержалась от реплики жена. - А нам говорили, что слабое его здоровье связано с туберкулезом.
     Лазарь Моисеевич продолжил:
     - По свидетельству его же боевиков, члены "боювки" беспощадно убивали всех, на кого подало подозрение в связях с полицией. Феликс неоднократно задерживался полицией, но его отпускали, поскольку подельники убивали всех свидетелей его преступлений.
     А потом он шиковал в Европе - ездил на Капри, в итальянскую и французскую Ривьеры, в Монте-Карло, в Швейцарские Альпы, в Германию, в Лугано... И своей любовнице, а впоследствии жене Софье Сигизмундовне Мушкат, высылал в Швейцарию по 300 рублей - огромные по тем временам деньги.
     - Которые брал из того же источника, из которого открывались счета в банках Швейцарии и Америки, - добавил Яков Самуилович. - А что их было считать, если в ведомство Дзержинского мешками свозили деньги и драгоценности, реквизированные у богачей. Причем эти мешки не опечатывались, учета ценностям не было никакого - бери, кому сколько нужно!
     - Точно так поступил, видимо и бабник, наркоман и пьяница Пинхус Лазаревич Вайнер, присвоивший себе перстень с рубином, снятый с руки убитого царя, - согласился с ним Лазарь Моисеевич. - А вообще время это было странное и страшное. Карательные отряды как со стороны красных, так и со стороны белых, состояли из всякого сброда, преимущественно не русских - латышей, мадьяр, чехов, китайцев... А в карательном отряде атамана Анненкова, входившего в армию Колчака, состояли китайцы, афганцы, сербы, но особенно зверствовали казаки, считавшие себя отдельной, не русской, нацией. И головы пленным рубили как красные, так и белые...
     - "Увы, народ грешный, народ обремененный беззакониями, племя злодеев, сыны погибельные! Оставили Господа, презрели Святого Израилева, - повернулись назад", - процитировала Руфина Израильевна выдержку из Книги пророка Исайи.
     - Да. То, что началось с приходом новой власти большевиков, уму не постижимо. Гражданская война словно языком слизала 10 миллионов человек, - вздохнул Лазарь Моисеевич. - Жестокость превзошла все мыслимые пределы. И белые, и красные без всякой жалости убивали даже своих родственников, воевавших на противоположной стороне. У меня где-то лежала выписка об одном подобном эпизоде. А, да вот она. Послушайте - некий А.Г.Купцов в "Мифе о красном терроре" приводит воспоминания своего отца, воевавшего на стороне красных: "по станице уже вылавливали и сгоняли на площадь перед церковью и школой пленных... Они все стояли, ожидая чего-то, когда с боковой улицы на легких рысях вылетела с матом группа всадников, гоня кого-то меж коней нагайками. Один из всадников вылетел вперед, кто-то из группки командиров крикнул: "Видал эту сволочь? Он Семёна подстрелил!" какие-то крики и команда: "В капусту его!" Человека связали по стойке "смирно". Притащили оглоблю, ее использовали, как удочку: задний держал конец, середину положили на плечо крепкого казака, а на другом конце была уже привязана петля.Но за шею нельзя - человек, повиснув на шее, потеряет сознание - весь цимес насмарку. "Тащи штык!" - И штык вогнали в щеку с одной стороны, проткнув ее насквозь, и за него вокруг головы зацепили петлю "удочки".
     Тот, кому кричали о каком-то Семёне, выхватил шашку и подал знак рукой кому-то, кто встал уже слева сзади, и начали четко и резво-легко пластать живого человека "в капусту".
     А потом собравшихся на площади загнали в амбар и многих уничтожили. И далее он пишет о "развлечениях" казаков: "Людям загоняли оглобли в задний проход, четвертовали, кастрировали, сдирали кожу... Вырванные глаза, обрезанные уши, обгорелые ноги, прибитые к бревну над костром".
     Далее автор пишет, как в селение вошли войска красных: "Горе было тому, в ком узнавали палачей. Вывели старого (и авторитетного) казака, чей сын, оказывается, перерубил комиссара и полоснул по голове отца. Тому дали под дых и, когда он осел, за волосы дернув, поставил на четвереньки. Отцу дали шашку: "Мсти, Жорка!" Отец (а это тогда был подросток) рубанул по шее, но только надрубил мышцы: слабость и рана - не стимулятор. Командир свистнул саблей, и голова хлопнулась вниз раньше тела.
     Уже после, когда в конце Гражданской войны полк отца перебросили на Туркестанский фронт, отец видел ряды посаженных на колы и слышал хриплые жуткие вопли: "Добейте!! Добейте!!!"
     - Ужас какой, - воскликнула Руфина Израильевна. - Такого зверства даже во время татарского нашествия не было! А сколько людей было уничтожено в Крыму по приказу комиссара Розы Самуиловны Залкинд (Землячки). Устав от бесконечных расстрелов и в целях экономии патронов, она нашла более рациональный способ избавляться от "врагов революции" - связанных их погружали на баржи и топили в Черном море. За что и была одной из первых награждена высшим орденом Советской республики.
     - Подобное варварство наблюдалось не только когда сходились противоборствующие стороны или когда "наводили порядок" в захваченных областях, - сказал Яков Самуилович. - Даже обычный народ совершенно озверел, забыв о морали, нравственности, христианском постулате "Не убий!". К примеру, в воспоминаниях Антона Ивановича Деникина приводится случай, когда на Кубани случился временный период безвластия. И тогда "мирные" казаки станицы Рязанской, взяв ножи, косы и другое подвернувшееся под руку оружие, под корень вырезали жителей двух соседних адыгейских аула, не пожалев ни стариков, ни женщин, ни детей. И все ради того, чтобы ограбить их - забрать приглянувшиеся тряпки, мебель, посуду, сельскохозяйственный инвентарь... Потом казаки Деникина, отступавшие к морю, увидели в этих аулах расчлененные трупы, человеческие внутренности на стенах...
     - Я читала в юности, как зверствовали басмачи во время Гражданской войны, - вмешалась в разговор Руфина Израильевна. - Красный боец вез донесение и, когда его схватили басмачи, он проглотил бумагу. Недолго думая, главарь распорядился достать ее. И тогда живому человеку взрезали желудок, достали из него донесение и прочитали.
     - Да, "веселое" было времечко, - вздохнул Лазарь Моисеевич. - А потом настало время чекистов. - эту контору из-за страха организовали специально для защиты правящей верхушки, для уничтожения потенциальных врагов и нагнетания страха среди населения, чтобы никто и пикнуть не смел! И это им удалось - народ запугали до смерти.
     - И опять-таки вы только посмотрите на состав ЧК и НКВД, а руководить самой страшной организацией - ВЧК - поручили злобному монстру и профессиональному бандиту Феликсу Дзержинскому. Один только перечень сотрудников этих контор заставляет серьёзно задуматься:
     Сергей Шпигельман - один из руководителей НКВД;
     Раппопорт, Коган, Апер, Файвилович, Зегельман, Фриновский, Яков Блюмкин, Заковский - сотрудники ВЧК;
     Кацнельсон - зам. начальника московского НКВД;
     Гордон - секретарь Дзержинского;
     В.Д.Фельдман - член коллегии ОГПУ; Магго - палач, член карательного отряда ВЧК, начальник тюрьмы на Лубянке, самолично расстрелявший не менее 10 000 человек; Якобсон - следователь; Мейкман, Гиллер, Модель, Розмирович, Диэсперов, Исилевич, Бухан, Мербас, Пайкис, Анвельт - члены коллегии Петроградской ЧК; Лейба Лазаревич Фельдман - заместитель Дзержинского...               
     - Справедливости ради надо сказать, что в свою контору "железный Феликс" взял немало прибалтов - латышей, эстонцев, - заметил Яков Самуилович. - Достаточно вспомнить Мартина Судрабса, Якова Петерса, Яна Буйкиса, Р.Берзина, И.Смилгу...   
     - Да, русским мало доверяли проводить репрессии против своих, - согласился с ним хозяин дома. - Неровен час и помиловать могут...
     - Но Дзержинский запомнился и другим - он неплохо руководил восстановлением промышленности, а борьба с детской беспризорностью? - заговорила Руфина Израильевна. - Сколько детских жизней было спасено благодаря ему!
     - Что верно, то верно, - согласился с ней муж. - Сотни тысяч детей были направлены в детские дома и трудовые колонии и судьба их была направлена в нужное русло.
     - А вы знаете, что случилось с некоторыми евреями, которые эмигрировали за границу, - после небольшого раздумья проговорил Яков Самуилович.
     - Интересно, расскажите, - попросила Руфина Израильевна.
     - Например, Пинхус Розенберг, тот самый, что спас Гапона в 1905 году во время расстрела демонстрации у Зимнего дворца - отстриг ему бороду, переодел в рабочую одежду. А потом, уже будучи вне пределов России, разоблачил Гапона как осведомителя полиции и убил самолично.
     Или, например, революционерка Анжелика Исааковна Балабанова эмигрировала в Италию, устроилась на работу в редакцию газеты итальянской социалистической партии "Аванти" и на короткое время сблизилась, с кем бы вы думали?
     - Не томи, рассказывай, - поторопил друга Лазарь Моисеевич. - Как можно угадать?
     - С молодым сотрудником по имени... Бенито Муссолини, - эффектно заключил рассказчик.
     - Да вы что! - искренне изумилась хозяйка дома.
     - Да, так и есть, - продолжил Яков Самуилович. - Или вот еще персонаж. Сын Владивостокского ювелира Рафаила Бермана Павел служил в 1-м Аргунском казачьем полку, участвовал в войне с японцами и в Первой мировой, дослужился до ротмистра (капитана). А когда случилась революция, уехал на Украину и вступил в армию гетмана Скоропадского, назвав себя полковником. Потом режим Скоропадского пал и он оказался у немцев. Здесь организовал из русских белогвардейцев и дезертиров свою армию, которая объединилась с немцами под общим командованием фон дер Гольца.
     - Ну и что - обычное для того времени событие, - недоуменно произнес Лазарь Моисеевич.
     - Дело в том, что Павел служил вместе с будущими фельдмаршалами Третьего рейха Леебом, Кюхлером, Клейстом и будущими генералами Фричем, Гудерианом, Арнимом, Штильпнагелем, - победно глянул на собеседников рассказчик.
     - Ничего себе знакомства, - удивился хозяин дома. - Так он что, остался в немецкой армии?
     - Нет, у них своих "героев" хватало. Павел же болтался среди них, попал в американскую зону оккупации, был репатриирован в Америке, где и умер в 1973 году.
     - Вот ловкач, ну и пройдоха, - засмеялся Лазарь Моисеевич.
     - Кстати, во время войны он был еще и одним из организаторов фашистской партии в Прибалтике, - добавил Яков Самуилович.
     - Еврей в руководстве фашистской партии? - воскликнула Руфина Израильевна. - Такого еще мировая история не знала.
     - Да, а в России тем временем настали времена нового жестокого диктатора - Сталина, - вздохнул Лазарь Моисеевич. - И репрессии приобрели массовый характер И снова гонения на евреев - Осип Мандельштам, Евгения Гинсбург... Да разве всех перечислишь...
     - Но здесь в большей мере пострадали русские, - возразил Яков Самуилович. - А евреи... Посмотрите: Матвей Давыдович Берман руководил ГУЛАГом, Абрам Трилиссер - руководил внешней разведкой НКВД, Сергей Шпигельглас - его заместитель, Зиммельман - агент НКВД в Австрии, Эйтингон - легендарный разведчик, Генрих Люшков - ведущий сотрудник НКВД, Мехлис -  начальник Политуправления Красной Армии, Гершель Иегуда, он же Генрих Ягода, - народный комиссар внутренних дел, М.Фриновский - заместитель другого комиссара внутренних дел Николая Ежова, Лейба Фельбин - резидент советской разведки, Лев Абрамович Радус - член Высшего Совета Народного Хозяйства, В.Д.Фельдман - член коллегии ОГПУ, Аркадий Розенгольц - полномочный представитель СССР в Англии, Самуил Гинсбург (Вальтер Кривицкий) - резидент советской разведки на западе...
     - Что там говорить! Я прекрасно понимаю, почему на западе на русских смотрят, словно на дикарей. Но русских нельзя обвинить в отсталости - все их беды в негодном руководстве, - начал рассуждать Лазарь Моисеевич. - Славяне почти всю       свою историю находились под властью инородцев. Сначала были рюриковичи, наследник Рюрика Олег убил единственного славянского князя Кия и объединил славян под своей властью. Позже было всего трое исконно русских правителя - Михаил Федорович, Алексей Михайлович да взбалмошный Петр I. А потом пошли правители с немецкой кровью. Их сменил метис Ульянов, за ним пришел грузин Джугашвили. Тот помер и русскими стали править хохлы Хрущев и Брежнев... А возьмите последних руководителей Горбачева и Ельцина. - Первый - самовлюбленный подкаблучник с уровнем мышления совхозного комбайнера, второй - спившийся "фараон на час", любящий повторять фразу "Я, как президент России..."
     - Вот именно "как", - усмехнулась жена.
     - Да уж, этот вечно пьяный правитель сделал вреда для России, как подсчитали, в 2,5 раза больше, чем Гитлер, - грустно покачал головой Яков Моисеевич.
     - А я все не могу забыть его пьяные выходки, - сказала Руфина Израильевна. - Как он в Штатах пил в умывальнике водку из стаканчика для полоскания рта, как при возвращении из Америки в самолете напился так, что свалился с постели на пол и, простите, облевался, как на параде в Берлине отобрал палочки у барабанщика и начал сам стучать ими, как пьяный пошел к женщине, а когда та не пустила его, свалился с моста в речку. Позорище на весь мир...
     - Ему очень хотелось приравнять себя к сонму "великих" и уподобиться Ленину - тот в баснях о нем вскарабкался выступать на броневик, а этот забрался на танк, - засмеялся Яков Моисеевич. - Я как раз на том митинге стоял метрах в десяти от него и отметил, насколько он косноязычен и ограничен в лексике. Примитивный человечишко, которого волей случая занесло на вершину власти в огромной стране.   
     - За тысячелетнюю историю страны все предыдущие правители России собирали земли и народы в единый кулак, а пришел Ельцин и в момент все это развалил, - заметил Лазарь Самуилович. - А ведь именно Россия вытянула многие народы из дикости и нищеты. И вот сейчас раздробленную и ослабленную страну клюют все, кому не лень.
     - И компанию себе он подобрал своеобразную - Чубайса, Алксниса, Бурбулиса, Березовского, Абрамовича, Гайдара - внука садиста Голикова-Гайдара Егора, - подтвердил Яков Самуилович.
     - Да, Аркадий Гайдар - это тот еще неврастеник был, - согласился с ним Лазарь Моисеевич. - По его приказу в годы Гражданской войны невинных живых людей баграми  заталкивали под лёд Солёного озера, рубили шашками, расстреливали. Причем он сам принимал в этом участие, находя, видимо, наслаждение в убийствах. В одной деревне "Хайдар", как звали его хакасы, по его приказу завалили колодец трупами убитых, в другой - лично "перекосил" из пулемета 86 человек. В третьем селении застрелил молодого хакаса на глазах у его бабушки, которая потом соскабливала мозги внука со стен дома. Там же, в Хакассии, в одном из сёл лично зарубил 12-летнего мальчишку приняв его за связного одного из таёжных отрядов. Об этом очень подробно написал В.Солоухин.
     - А по окончании Гражданской войны писал книжки для детей, не добитых им, - усмехнулся гость.
     - А под конец жизни попал в сумасшедший дом, - дополнила Руфина Израильевна. - Ладно, вы посидите здесь, а я пойду накрою стол в столовой - одними разговорами сыт не будешь.
     - Правда, я что-то проголодался, - бросил ей вслед муж.
     Оставшись одни, мужчины продолжили разговор.
     - Говоря о русских, мне порой становится искренне жаль их, - заговорил Яков Самуилович. - Это нация несчастных, вечно пребывающих в рабском состоянии людей. И это отразилось на их генетике. Тысячу лет назад они находились под властью князей, которые не считали своих подданных за людей и без конца бросали их в битвы против соседей - таких же славян. Сломали их веру, заставив поклоняться не привычным идолам, а таким же идолам, но нарисованным на досках.
     - Ну, здесь вы перегибаете палку, - возразил Лазарь Моисеевич.   
     - Ничуть, - возразил гость. - Я не имею в виду традиционных христианских святых, но возведение в этот ранг княгини Ольги, Александра Невского и последнего русского царя - увольте! Первая жестоко расправилась с древлянами, убившим ее мужа-подонка князя Игоря, второй рвал носы, отрезал уши и рубил головы новгородцам за то, что они не согласились повторно давать дань, то есть поступил так же, как и воспетый композитором Бородиным князь Игорь. А третьего не напрасно прозвали Николаем Кровавым.
     - Его признали стратотерпцем, - заметил хозяин дома.
     - Заметьте, стратотерпцем назвали того, кто отдавал приказы на убийство, а не убитых им простых людей, - не согласился с ним гость. - Нелогично...
     - А трехсотлетнее иго татар, - напомнил Лазарь Моисеевич.
     - Ну, с этим еще надо разбираться, было ли это действительно татарское, а не княжеское иго. И материальных следов на местах битв с ними найдено крайне мало, да и почему-то они, татары, с таким уважением относились к  православным священнослужителям, охраняя не только их, но и их имущество и храмы. Вам не кажется это странным? - сказал Яков Самуилович.
     - А что вы хотите, если первые книги по истории России написали немцы, а последующие отечественные историки в своих исследованиях опирались на них, как на первоисточники. А отсутствие истинной истории отразилось и на менталитете россиян и на их культуре, - в раздумье проговорил Лазарь Моисеевич. - Я до сих пор не могу понять, как это случилось, что огромный пласт культуры XIX века признанный уникальным всем миром, был перечеркнут откровенно примитивными работами Василия Кандинского, Казимира Малевича, Натана Альтмана, Марка Шагала, Давида Штеренберга, Давида Бурлюка и иже с ними? А вслед за ними потянулись и недалекие, но жутко амбициозные русские. Помните, у В.Кириллова:

               Мы во власти мятежного страстного хмеля;
               Пусть кричат нам: "Вы палачи красоты",
               Во имя нашего завтра - сожжем Рафаэля,
               Разрушим музеи, растопчем искусства цветы...
               Э, поэты, эстеты, кляните Великого Хама,
               Целуйте обломки былого под вашей пятой,
               Омойте слезами руины разбитого храма,
               Мы вольны, мы смелы, мы дышим иной красотой.

     - Точно сказано: "Мы во власти... хмеля", А пьяный способен такого наворотить, что ни один трезвый не распутает, - улыбнулся Яков Самуилович. - Вот и сейчас мы находимся точно в таком же положении: замутили голову народу, обокрали его, награбленное вывезли в зарубежные банки. И, как а в революцию 1917-го, плодами этого бардака воспользовались люди не коренной нации - Абрамович, Березовский, Вексельберг, Фридман, Миллер, Ходорковский, Греф, Лисовский, Дерипаска, Гусинский...
     В это время из столовой донеслось:
     - Мальчики, заканчивайте дискуссию. Пора обедать!
     - Ничего не поделаешь: приказ хозяйки - закон, - засмеялся Лазарь Моисеевич. - Пошли к столу...