Серебряные колокола. Не надо о смерти. Эпизод 6

                Валерий  Мельников

                Не надо о смерти

По изнурённой засухой степи, лавиной хлестал дождь. Максим  бредил:
-Я вижу звезды, исчезающие в лучах восходящего солнца, я слышу пение птиц, шёпот травы, ощущаю теплое дыхание земли...  Ласкающее   дуновение легкого ветерка… Я вижу вокруг жизнь.  Я больше не чувствую ноющей, тупой боли.  Я ощущаю себя частью жизни, я теряю чувство времени… Я думаю о том, что мне подарена жизнь, что мне позволено жить. Об  этом моя мать громко кричала, при моём появлении на Божий свет.  Это есть прекрасно. И никто, ни те в чёрных мундирах шакалы в образе человеческом, ни  те, которые  укладывают навоз,  для благодатного произрастания  их, ни прочие подонки... Навозные мудрецы... Никто не имеет право отнять у меня это... Ты слышишь меня, Яков?
Яков прижал  Максима к себе:
-  Слышу, Максим, слышу.
-  Никто,- продолжал Максим,-чувство досады за убожество человеческое… Запомни… Калёным железом… Шакалье племя…  Запомни...
- Максим! Товарищ  мой! - стенал Яков, тряся Максима.- Не умирай, Максим, слышишь?! Друг мой…
-  Не надо о смерти, не надо... Жить…  Говори мне о жизни. Человек удивительное существо, способное улетать  на крыльях своего воображения и там  строить  города и замки... Надежды ...  Синяя птица… Молочные реки… На лодке с белыми парусами… Яков... О жизни... Каждое утро. Говори мне о жизни... Солнце восходит...
От воспоминаний  Якову стало как-то не по себе...
-Как бы научить людей чувствовать душевные и физические страдания других так, как свои собственные?- думал он. – Что с ним? - вскочила Наташа.
-  Ты чего? -вздрогнул Яков.
-  3а что они его?..
-  Тише, тише. Спи. Дурной сон, что ли приснился?
-  Ничего, я так... Ничего, ничего...
Яков покачал головой:
-  Эх, ребята, ребята… Разве так можно? Такого парня… Докатились... Эх, ты! Человеки  без «хребтов», без стержня... Эх, горе какое... Поползали бы по степи по-пластунски,  как я...
...Яков с остервенением двигался по-пластунски к жизни: плакал, шептал проклятия, грыз землю и опять полз туда, где была жизнь... К вечеру прополз эти проклятые четыреста, или пятьсот метров. Припал и невысокому окну хижины. Внутри горел огонь, на лавке сидел старик. Они некоторое время смотрели друг на друга...
-  Эй, старик! - Радостно кричал во все горло Яков. Так ему, во всяком случае, казалось.- Помоги же мне… Впусти меня в дом. Ты видишь, какой я измученный, - на мне нет живого маета. Я голоден. Вместо воды  много дней я лизал утреннюю  влажную землю и вот я здесь.  Помоги же мне! Видишь, мне плохо, или  ты слепой? Нет, ты не слепой, я вижу твои глаза, они напряженно следят за мной. А я, было, подумал, что ты слепой и даже мне показалось, что ты призрак. Нет, ты не призрак, ты  живой. Старик, к чертям эти шутки. Брось оружие! А? Не обманешь меня, дудки! Ну, так что  же ты сидишь и смотришь? Мне ведь очень трудно... Что-то   я совсем тебя не понимаю... Может быть, ты боишься меня? Глупо, старик, бояться такого человека, как я. Я нуждаюсь в помощи. Так помоги же мне, дьявол бери твою душу! Уставился, как истукан… Ты кто? Я тебя спрашиваю: кто ты? А? Ты что, не видишь, человек попал в беду и ему надо  помочь? Ты же человек! Может, ты меня не понимаешь? Ты  шакал? А? Тогда  мои дела плохи. Послушай, впусти меня в свой дом, мне очень плохо, а? Ты не  знаешь  какой я!   Я хороший до поры до времени. Я могу и разозлиться. Послушай, старик, вот я наберусь сил... Я не умру, не думай... Я  понял смысл своего существования  и никак не хочу расставаться  с  жизнью, слышишь? Я поправлюсь, вернусь сюда и сожгу до  тла  эту твою хибарку. Что ты тогда будешь делать, а? То-то  же... Вижу, не нравится? Ишь,  как бородой задёргал! А мне каково? Эх, дед, дед, шакалья твоя порода...
Якову вдруг стало легко и хорошо. Пламя свечи превратилось  в  маслянистое  пятно, и он стал  проваливаться в глубокий колодезь, в бездну...

Максим, глотая воздух, спешил сказать то, что должен был сказать:
- Яков  запомни, шакалы  дают о себе знать  и... то тут, то там  выползают и ползут  по круглому земному шару. Они проникают  в клетки, мозг... Грызут плоть, а снова ползут, рассевая семена, а за ними ползут прочие  навозные мудрецы, удобряя вселенную ложью, подлостью, обманом и другими тому подобным смрадом, который оседает  в сознании и плоти человеческой... Яков надо жить, надо... Не хочется умирать...

В хижине старик поил Якова молоком. Яков зашевелил  губами:
-  Послушай, почему ты все время молчишь? Это невыносимо, когда человека спрашивают, а он молчит. Я знаю, что ты очень долго зализывал мои раны. Ты спас мне жизнь. Ты поишь меня молоком - это  замечательно. Ты  делаешь добро человеку. С таким человеком очень приятно   разговаривать. Поверь мне, разговаривать с таким человеком как ты, огромное наслаждение. Прекрасно общаться с человеком, который делает добро. Ты меня понимаешь? Опять   молчишь? Я настолько  благодарен тебе, что  если бы у меня было  много золота  или, скажем, царство,  я  бы отдал бы тебе львиную долю. Но у меня  нет ни того, ни   другого и не  будет. Я  просто хочу с тобой   разговаривать. Я давно с людьми не разговаривал ... Я тебе скажу откровенно, старик,  что с  шакалами разговаривать противно, даже если   они произносят приятные на слух речи.  Я вижу, ты недоверчиво смотришь на меня. Тебя, очевидно, настораживают мои обещания по поводу золота? Или ты спас меня,  чтобы  затем убить  меня, а? И такое бывает... Но я верю, что это не так. Молчишь? Но я верю в то, что в скором времени выздоровлю, конечно, с твоей помощью и вернусь в одно проклятое место, где я должен, понимаешь, обязан поставить точки... Имеются некоторые незабываемые моменты из моей   биографии... Я не из тех, вторые считают, что  тараканы  сожрут  самих себя, понимаешь?  Вот такие  дела.  Мне действительно  очень хочется  отблагодарить  тебя за добро. Я понимаю, что человеку свойственно забывать добро я долго помнить зло... Бывает такое... И я не исключение... Я постараюсь, будь уверен...  Я заставлю  себя это сделать... У меня есть надежда. Что молчишь?
Старик улыбнулся:
-  Пошло дело, пошло...
-  Попробуй,  отними у человека  надежду, его иллюзии.… Для него все будет кончено,- продолжал Яков.
- Ну, вот и хорошо,- засуетился старик,- заговорил бедный человек, а то все время бормотал что-то, бормотал...
-  Как  «бормотал?» - удивился   Яков,- разве  я?..
-  Тебе так  казалось, сынок. Ты все время бредил, бормотал. Теперь  всё  будет  налаживаться. Ешь, поправляйся, накапливай силы для святых дел. Вот так-то...
-  Мне обязательно нужно выжить, понимаешь?
-  Понимаю, понимаю. Чегож тут не понимать? Все живое желает жить, а у нас дела-то идут на поправку. Дел-то  у тебя  не свершённых - тьма. Вон, проглядели-то:  саранчи, сколько  развелось  по белому свету... Святое дело надо делать.  Будешь жить...