Дождёшься ли, отчизна хлеборобства?..

Никаб


  Люля-кебабу я по-свойски рад,
 но ляля плюс никаб почти зловеще
 стыкуются. Похоже, в краткость вещи
 включён причин и следствий долгий ряд.
 Сквозь щель никаба – Вавилон, шахид,
 шумер, Искариот и цезарь Тит,
 смешавшись, словно в дьявольском коктейле,
 сулят семь чёрных пятниц на неделе.
 Да так, что брезжит в ближней параллели
 усач Усама, олигарх-скиталец
 с оленьим грустно-масляным зрачком, -
 любовник смерти, чей не в силах палец
 со спуском «Калаша», с курком-крючком
 ни наяву расстаться, ни во сне…
 Бен Ладен с молодой женой в никабе. –
 Как живо входят в мой расклад оне!
 И чёрный автомат на чёрной бабе
 всего лишь длит багровый ток знамён
 кровоточивых, - всклень моих! – времён…
 Когда-то с «Калашом» на юной вые
 я клятву Красной армии давал.
 Но грянули откаты роковые
 с её кончиной. Чернозёмный нал

 вовсю питает корни паханата.
 Трещит душа по швам, а с краю хата
 куриной лапой рвётся мне в карман,
 поскольку волчий криминальный клан
 удавкой дожимает коммунальной
 свой люд – овечьих, видимо, кровей….
 По дедовской шкале, по пятибалльной
 кол пишется чернухе смутных дней
 сообществом, чуть бурого окраса.
 Но в целом масса без боеприпаса
 не в силах одолеть сама себя,
 подспудно, вдоль генетики, любя
 своё же вековечное холопство…
 Усама же приносит неудобства
 Всем тем, кто сам с усам, кто по слезам
 спешит в шузах из кожи страусиной.
 B мне всё чаще снится кол осины…
 И прав Коран: достойней во сто крат
 безбожия, стяжательства-уродства,
 достойней беспредела – шариат!
 Дождёшься ли, отчизна хлеборобства?
 И что никаб? – В очах его: «Свят, свят…»