Глава 2. Живая Живая

Незнакомка едва кивнула головой и вдруг издала протяжный стон, полный боли. По ее щекам все катились слезы, хотя было видно, как девушка стыдится этого, пряча глаза от своего неожиданного спасителя. Хотя, может, ее больше стесняла нагота. Вот только Мартин старательно отводил взгляд от обнаженного тела длинноволосой.

Нет, мужчина не был таким уж порядочным, да и женское тело видел нечасто. Как правило, девушки не хотят иметь дело с тем, кто сжигает нечистое. Так что мужчине хотелось украдкой оглядеть женские прелести, пусть и довольно скромные, но все же. Вот только не получалось. Какая-то неведомая сила в его голове давила на него, заставляя прилежно отводить взгляд от самых пикантных мест, но в то же время требуя, чтобы сжигатель помог незнакомке.

-Но как я открою эту дверь? – пробормотал себе под нос Мартин, лихорадочно соображая.

-Белое Солнце, ты ведь сжигатель? Так сожги эту чертову дверь! - прохрипела девушка.

Мартин посмотрел на нее с удивлением, опешив.
-Откуда ты знаешь?.. Но я не смогу поджечь ее, это дерево слишком долго горит! Нас засекут раньше, чем ты выберешься.

Длинноволосая вскрикнула, прикусив губу, и свернулась калачиком. Она вся дрожала от боли.

-Мартин, сделай что-нибудь, быстрее!  Она убивает меня! - прохрипела незнакомка сочащимся от отчаяния голосом.
 
"Откуда она знает меня?" - удивлялся сжигатель. Но он тут же вышел из оцепенения. В его голове вертелась беспокойная мысль о том, что действовать надо незамедлительно. Мужчина попытался продумать план побега незнакомки, но так как все мысли были беглыми и лихорадочными, путаными и перебивающими друг друга - Мартин не мог сосредоточиться.

Отчасти этот мандраж в его сознании был рожден мыслями о том, что перед сжигателем, возможно, последняя мирайка. И если он не спасет ее - наступит Великий Исход.

Но также что-то инородное, внешнее прокрадывалось в его голову и гремело там отчаянными, невероятно чувственными, но не его мыслями.

-Так, ладно... Тогда приведи мне того, у кого могут быть ключи!

-Но что ты будешь делать? 

-Предоставь это мне. Давай, зови кого-то из ваших ублюдков в балахонах. 

-Это Чистые Жрецы, - поправил Мартин.

-Мне плевать, - отчаянно взвизгнула девушка, пережидая новую боль, - спеши, а то меня сейчас разорвет этой мирой!

Да-да, к-конечно, - едва выдавил Мартин и побежал к корпусу жрецов.

-Имей ввиду! Я последняя из моего рода! Ты должен спасти Мирай, Мартин!

У мужчины перехватило дыхание от торжественности возложенной на него задачи. После этих слов он не остановится не перед чем, лишь бы спасти девушку.

Сжигатель бежал по коридорам, перепрыгивал через ступеньки на мраморной лестнице, едва не спотыкаясь. В самом низу он чуть не налетел на высокого худощавого мужчину в длинном балахоне, черном как ночь. Чистый брезгливо отстранился и посмотрел на парня неодобрительно.

-Чистый жрец! Я ищу как раз вас! - воскликнул Мартин почти ликующе, увидев на поясе мужчины крупную связку с ключами. Жрецы любили носить так свои копии ключей от темниц и прочих помещений. Тем самым они демонстрировали свою власть. Чистые были крайне честолюбивыми. Иногда Мартину даже казалось, что их выбирают из самых честолюбивых и заносчивых.

-Отец Акелла? - с некоторой неуверенностью спросил Мартин, припоминая имя Чистого. 

-Совершенно верно. Что ты хотел, сжигатель? - спросил Акелла низким голосом и посмотрел на Мартина, как на докучающую букашку.

-У вас же есть ключ от комнаты дьяволов? Я случайно проходил мимо и услышал кое-что оттуда.

Пренебрежение и нетерпение на лице Акеллы сменилось заинтересованностью. 

-И что же ты слышал, мальчик?

Мартин замешкался, но быстро сообразил, какой ответ больше всего заинтересует Чистого. 

-Ведьма исповедуется в своих грехах. Она близка к смерти, сдается мне.

-Как, уже? Мы же только вчера заперли её, накаченную усыпляющим ядом.

-Не знаю, господин. Судя по ее словам, она на последнем издыхании. Может, слабая попалась? Так ведь и умрет, и никто не услышит ее исповеди. Никто не узнает ее тайн.

Жрец нахмурился. Мартин почувствовал, как взыграло в нем честолюбие. В отце Акелле боролись две мысли. С одной стороны, он понимал, что стоит позвать с собой еще кого-нибудь из жрецов, на случай опасности. Но с другой стороны, что с ним может случиться? Ведьма почти умерла. У нее нет сил, чтобы причинить ему вред. Зато вся слава достанется ему. Только он будет знать ее тайны, только он сможет рассказать о них другим жрецам. И даже самому Сказателю.

Сказатель - посланник божий в их грешном мире. Жрецы испытывали поистине благоговейный трепет перед ним. Сказатель разговаривал с богом. С Великим Вершителем, создавшим этот мир и диктующим свою волю устами Сказателя.

И, конечно, Жрец не стал долго раздумывать. Братство Чистых - это конечно прекрасно, но личная беседа с самим Сказателем давно виделась ему в сновидениях. Это же такая честь!

-Идем скорее, - выговорил Акелла, на ходу перебирая связку ключей в поисках того, что отпирает комнату дьяволов. Второпях он даже не подумал, зачем этот ключ может понадобиться. Жрец чистоты Акелла Анистон был не очень умным, как и многие его собратья. К тому же, сейчас его вело самолюбие.

Сжигатель робко и осторожно улыбался, смиренно опустив глаза. Он шел позади жреца, пропуская чистого вперед. А голова Акеллы уже была полна мыслей о том, как его чествуют за разоблачение коварных планов нечистых ведьм.


Они довольно быстро добрались до темниц и комнаты дьяволов, из которой доносились леденящие душу вопли. 

Жрец прислушался в надежде разобрать слова исповеди, но не услышал ничего, кроме стонов и криков. Акелла недовольно посмотрел на сжигателя.
 
-Ну и где же ее исповедь? - спросил Чистый, разбрызгивая слюну в негодовании.
-Сейчас! Она то исповедывается, то кричит. Терпение, отец Акелла, вы все услышите! - воскликнул Мартин так громко, как только мог, чтобы зеленоглазая ведьма услышала его.

Расчеты оказались верны, девушка поняла, что от нее требуется. Она вскрикнула ещё три раза и принялась причитать, всхлипывая и стеная.
-Упаси мою душу, небо! О, Северный ветер, пощади меня, г-грешницу! - провыла ведьма и закашляла кровью.

-Что за чертовщину она несет? - удивляясь, спросил жрец.
Мартин пожал плечами. Он и сам не знал, при чем тут небо и ветер. 

Акелла рискнул приблизиться к двери. Он не очень-то опасался умирающей, измотанной ведьмы, а зря.

-С-с-вятой отец! Вы пришли! - хрипло проговорила зеленоглазая. 
Акелла брезгливо поморщилась. Он решил не уточнять, что он не святой отец, а чистый жрец.

-Да, я пришел, чтобы исповедовать тебя, ведьма. Хотя вряд ли тебе поможет это - за все твои грехи придется тебе вечно гореть в аду... Но... Это потом. Сначала расскажи мне о ваших ведьминских злодеяниях и о том, где вы прячетесь.
 
Зеленоглазая откашлялась и с трудом ответила через стиснутые зубы. Ей действительно было очень больно.

-Я последняя из нашего поганого рода, Акелла. Давай, Акелла, открой мою дверь и отдай мне свое оружие. Тебе не придется марать руки, ты слишком чист для такого. Я сама убью себя. А ты прослывешь жрецом, уничтожившим последнюю ведьму. Очистившим землю от зла. 

Мартин оцепенел. Что на уме этой девчонки? И неужели она верит в то, что жрец послушает ее? Что откроет дверь и отдаст свой клинок проклятой небом?

-О-о-о-у-у... - завыла ведьма от боли, - я не смогу причинить тебе вред. Только себе. Я просто... Должна... Убить себя. Недостойная жить. Акелла. Если ты не сделаешь этого, твой Бог не простит тебе.

Глаза жреца стекленели, пока он слушал все это. Мысли текли вяло, медленно... Да и были-то эти мысли совсем не его. Желание отпереть комнату дьяволов заполняло все его естество, вытесняя из головы мысли о собственной безопасности. А услыхав свое имя, Акелла и вовсе размяк. Теперь он был полностью во власти ведьмы.

-Кх-х... Давай, Акелла. Вставь. Ключ. В замок, - прерывисто проговорила девушка, едва сдерживая кашель.

К удивлению Мартина, деревянная рука жреца нащупала в связке нужный ключ и вставила его в скважину. Сжигатель услышал характерный щелчок поворота.

-Вот так... Давай, ты на пути к славе! - хрипло шептала зеленоглазая.

У Мартина по спине поползли мурашки. Ему поплохело, когда он понял, что на его глазах человек превращается в безвольную куклу. И все это после слов обессилевшей девушки.

Кажется, перед ним была Живая... Но как? Ведь все они вымерли?

А тем временем Акелла прошел в камеру. И действительно протянул мирайке свой клинок, как она и говорила.

Мартин приготовился быть начеку. В его руках не было никакого оружия - сжигателям оно не полагалось. Мужчина порыскал глазами в поисках чего-нибудь, что могло бы сгодиться за оружие. Но, конечно, вокруг были лишь голые стены и двери в разные пыточные камеры.

Пока мужчина думал о том, как достать со стены факел, освещающий коридор, мирайка сомкнула пальцы на рукояти оружия Акеллы и нанесла удар.

Прямой, очень умелый удар прямиком в сердце жрецу, который в своем сонном оцепенении смог отстраниться лишь на пол шага. Это не спасло его. С усилием нажав на рукоять, девушка вогнала клинок еще глубже, пронзая сердце. Она действительно была истощена, но её движения были слаженными, отточенными и стремительными. Мартин восхищался, глядя на этот четкий и прямой удар. Наносящая его не знала ни сомнений, ни пощады. Ее лицо оставалось каменным.

Зеленоглазая потянула за рукоять, высвобождая лезвие... Ноги Акеллы подогнулись, и он упал на пол, хрипя что-то неразличимое. Но жрец был отыгранной картой, он больше не интересовал живую.

Вслед за телом на пол упал и клинок, лязгнув лезвием так громко, что Мартин вздрогнул. Девушка, уронившая его, даже не взглянула в ту сторону. Она смотрела на Мартина остекляневшими глазами. Совсем недавно такие были у Акеллы. Сжигатель сглотнул, неотрывно смотря в эти ледяные глаза.

Губы девушки двигались лихорадочно. Казалось, зеленоглазая не контролирует свою мимику. Наконец, она разлепила губы, сомкнув зубы. Один уголок губ перекосило кверху, щека девушки дернулась, будто обожженная холодом.

Выглядело это жутко, если прибавить еще и замершие глаза.

Мирайка стояла совершенно голая посреди комнаты дьяволов и пыталась совладать со своей мимикой.

Решив, что ей, должно быть, до сих пор больно и оттого так сложно успокоить свое лицо, Мартин стряхнул кровь с кинжала и положил его в сумку, чтобы девушка нечаянно не напоролась на него и взял ее за руку, пытаясь осторожно вывести мирайку из ужасной камеры.

Едва он прикоснулся к ней, как девушка невероятно быстрым, звериным движением, схватила сжигателя за руку и проворно укусила за палец. Мартин взвыл. Острые зубы легко прокусили кожу, и кровь оросила подбородок обезумевшей мирайки.

Мартин попытался вырвать палец, но девушка еще крепче вцепилась в руку, продолжая вгрызаться зубами. Кусая губы до крови, чтобы не закричать вновь, Мартин исхитрился поймать зеленоглазую другой рукой и вытащить ее за порог камеры.

Но ничего не изменилось. Мертвой хваткой ведьма продолжала вгрызаться в кожу, попутно всасывая капли крови со звериной жадностью.

Оголенная грудь девушки уперлась в Мартина, но зеленоглазую это совершенно не смущало. Она продолжала диким волчонком впиваться в несчастный палец сжигателя.

А у Мартина отключилась способность рассуждать, едва он осознал, что обнимает обнаженную девушку. Сжигателей остерегаются люди, боясь подцепить какой-нибудь ужасный ведьминский сглаз. И девушки в том числе. И Мартин никогда в жизни не видел обнаженную девушку так близко, да еще и прижимающейся к нему.

А между тем, обгладываемый палец начинал отмирать. Мартин испугался, что девушка откусит его и вдруг вспомнил, что грудь одна из самых чувствительных частей тела женщины.

Не долго думая, Мартин сжал в руках одну из маленьких грудей девушки так сильно, как только мог.

От неожиданности она взвизгнула, открыв рот, и Мартин наконец смог освободить свой палец из стального капкана её зубов.

Взгляд девушки больше не был стеклянным. Она смотрела испуганным олененком. Так жертва смотрит на палача.

-Кто ты? - проскулила ведьма, - ты хочешь изнасиловать меня?

У этой прекрасной зеленоглазки, которая сейчас испуганно укуталась в длинные волосы, пытаясь скрыться от хищного взгляда Мартина, были все шансы опасаться этого. Да, Мартин очень хотел ее. Но человеческая натура в его душе победила звериную. Нет. Он не сделает этого… Тем более, с последней мирайкой несчастной, обессиленной и обезумевший после заточения и мощного воздействия на мозг человека…

Сжигатель лихорадочно думал, пытаясь совладать со своим разгоряченным телом, алчущим женской плоти. Инстинкты, пробудившиеся в нем, мешали думать. Нужно что-то сказать, что-то сказать, чтобы девчонка перестала дрожать и косить на него испуганным изумрудным глазом…

Чтобы расслабиться и отвлечься от пошлых мыслей, Мартин взглянул на поверженного жреца. На черном, словно ночь, балахоне, кровь была не видна.

Предыдущая глава (Глава 1. Зеленые глаза) - http://www.proza.ru/2014/08/29/1345
Следующая глава (Глава 3. Оружие сжигателя) - http://www.proza.ru/2014/11/19/992