Вечер в деревне

Внезапный выброс энергии человека происходит вне зависимости от его минувшей деятельности. Он может породить некоторые изменения в сознании  самого индивидуума, а также заметные искажения реальности окружающих его предметов и людей. Например, ничем не обоснованные происшествия, неожиданные и необъяснимые я склонен относить к производной самого мозга и не привязывать это к так называемому потустороннему миру. Так или иначе все, что видит человек является работой его разума, соответственно, можно предположить, что все что происходит с конкретной личностью является воплощенным действием собственного сознания,  которое и создает окружающее человека бытие. То есть все что видит, чувствует, знает и хочет человек, весь мир, в котором он живет каждый придумывает сам. А воображение является лишь инструментом.
 

Мое воображение рисовало немыслимые картины, я лежал уткнувшись лицом в кровать. Она пульсировала. Я не знаю, была ли это она, или так сильно билось мое сердце. За окном металась в истериках зимняя вьюга, поезда стучали как лошади смерти, их равномерный стук колес и периодические гудки отдавались эхом в моей больной голове.
Меня все оставили, все, кто мог прийти и поговорить со мной разбежались, они ведут беседы в другом месте, либо вместе, либо по отдельности, а что касается меня – я лежу в ужасе в кровати на втором этаже четырехэтажного дома, я лежу один, никого рядом нет, и я знаю, что внизу, на первом этаже вокруг безумное количество зеркал. Они повернуты друг к другу и я боюсь их, мое сердце болит.
Внезапно меня охватывает злость, меня не страшат воющие призраки этого дома, не боюсь я и голосов у себя в голове, которые как в картине неизвестного художника хватаются за рты и расширяют глаза, мой страх умер, а когда он это делает, мы все знаем, что дело либо плохо, либо очень интересно.
Моя левая нога случайно задевает лежащую на полу биту, безумным порывистым движением я хватаю ее и спускаюсь по крутой деревянной лестнице.
Правой ногой я открываю настежь тяжелую деревянную дверь, в этот момент зимняя стужа наносит свой снежный удар прямо в окно, вокруг стоит невыносимый вой, газовая печка в левом углу комнаты издает хлюпающие звуки. Перед моим взором стоит громадная кухня, большой стол четко стоит на своих ногах, величаво выступает самовар посреди него, сервиз расставлен, будто бы я, единственный живой человек в этом доме с минуты на минуту жду в этом доме гостей.
Раздается дверной звонок, в своей правой руке я все еще держу биту. Кто-то настойчиво звонит и пытается пробраться в мой дом, я слышу как дергается ручка. Старый пес начинает петь свой протяжный хриплый лай, звонок звенит еще несколько раз и водворяется тишина. Я весь горю в своем гневе. Подумайте, кто-то позволил припереться в ночь, перелезть через ворота и не оставляет попыток прорваться в чужие владения. Может ли это быть кто-то из мне знакомых людей? Нет.
Моя рука сжимает биту сильнее. Я ловлю взглядом отражения моего безумного взгляда во множестве зеркал, они направлены друг на друга, я вижу себя будто в трех измерениях. На мое плечо будто бы ложиться чья-то ледяная ладонь, она задерживается на пару секунд и я начинаю разбивать зеркала, один за другим осколок летит в сторону. Вдруг я наклоняюсь к одному из них, высовываю язык, раскрываю глаза, которые чуть ли не вылезают из орбит и начинаю хрипеть, изображая не весть зная кого. Я ловлю себя на мысли, что начинаю душить себя.
Звонок звенит еще раз, истеричный протяжный звук, сравним с непрекращающемся воем собаки, чертов старый пес никак не угомонится. Я встаю на четвереньки, головой открываю скрипучую дверь и словно паук двигаюсь к заветному выходу за которым стоит незваный гость. Мой взгляд пылает раскаленной сталью.
Я встаю. Разглаживаю волосы и открываю дверь. Никого нет. Разбросаны ботинки, паук на подоконнике замер в виде отсутствия лунного света, вой становится сильнее. Выйдя на улицу, я вижу стоящего там пса, посереди двора, вне загона, он скалит свои клыки и совершенно не похож на себя. Он прыгает на меня, я отшвыриваю его одним движением и забираюсь в его будку, предварительно закрыв загон. Вьюга воет вместе с псом, который безуспешно клацает зубами сквозь перила. В будке тепло, я сладко зеваю и засыпаю.
Снег перестал идти, я слышу злой голос своей жены и тупые удары по моему телу. Открыв глаза, я окидываю взглядом улицу и понимаю, что я лежу на снегу, в недавно построенном для щенка моей дочери загоне.
Рядом, немного засыпанная снегом бутылка водки.