Лопатник

      После не продолжительной стоянки в Клайпедском порту Василий  возвращался из ночного клуба к месту своей дислокации, а точнее на теплоход. Его походка была не совсем прямолинейной,  движение к заданной цели скорее походили на яхту,  рыскающую в поисках попутного ветра. Подгребая к проходной порта, он увидел мощную фигуру охранника с лицом, походящим на не свежий картофель. Слегка  иронизируя,  Вася озвучил известную фразу:
    -   Наших  в городе много?
Литовец от слова «наших» замер как  восковая фигура. После затянувшейся паузы охранник, со свойственным прибалтийским акцентом заявил:   
     - Ваши документы.         
Документы у Васи были в порядке, вот только наш морячок  слегка загулял, а попросту был пьян.
     - В таком состоянии я не могу пропустить Вас на территорию порта. Инструкция не позволяет, а это документ, как устав для солдата – сурово выдавил охранник.
     Тогда Василий извлек из заднего кармана брюк свой главный аргумент. Это был шикарный портмоне, который только одним своим видом,
говорил о финансовых возможностях его обладателя. Из него он извлек
банкноту с изображением «вождя» мирового пролетариата. Купюра мгновенно исчезла в ловких руках охранника, а суровый взгляд сменился на улыбку, напоминающую восход солнца после полярной ночи.
     - Если  захочешь «добавить», обратись к моему брату Валдесу, он дежурит на втором причале – дружелюбно предложил он.
     - Не плохой семейный дуэт – буркнул Василий и скрылся за дверьми проходной. 
     Поднявшись по трапу на борт судна, он добрел до кают-компании и, расположившись на мягком диване у телевизора, вскоре уснул. Проснулся Василий оттого, что кто-то тряс его за плечо. Открыв глаза, он увидел улыбающегося старшего помощника капитана.
   - Конечная остановка, все пассажиры выходят – пошутил он – Скоро отходим,  заполни таможенную декларацию и иди в каюту.
    Пошарив по карманам и не найдя свой портмоне Василий с тревогой в голосе спросил.
   - А где мой «лопатник»?
   - Ты меня об этом спрашиваешь? У нас в экипаже на такие темы не шутят - суровым голосом отрезал старпом.
     Дело в том, что Василий не числился постоянным членом экипажа, а был прислан отделом кадров в качестве ремонтного механика.   
       Пары «Бахуса», витавшие в голове не протрезвевшего Василия, сыграли свой заключительный аккорд. Его словно сорвало с якорей.
   - В рейс я не иду – решительно заявил он  и, не дожидаясь ответа, моментально исчез с глаз удивленного старпома.
     В каюту Василий не просто вошел, он влетел будто на гребне волны в штормовую погоду. Быстро осмотревшись, он перекинул через плечо еще не распакованную спортивную сумку и также мгновенно исчез, хлопнув дверью.
     О произошедшем инциденте старпом доложил старшему механику и попросил его успокоить своего разгорячившегося подопечного.
        Андрей Петрович был опытным моряком, имевшим заслуженное уважение в экипаже. За душевную доброту и развалистую походку, имевшую схожесть с обитателем южных широт, моряки с присущей им смекалкой и юмором, между собой называли его «пингвин». Выйдя на палубу, Петрович увидел быстро спускавшегося по трапу ремонтного механика.
      - Васька! -  крикнул он – Брось бузить и поднимайся на борт! У нас ремонта в рейсе по самые «уши», а с «лопатником» твоим завтра разберемся.
      Но остановить Василия было уже не возможно. Его действия лишний раз подтверждали простую житейскую истину, что одна хорошая пьянка -  равняется двум пожарам. 
      - Это ты что ли разберешься «пингвин»? Может, ты его в клюве мне принесешь? – Со злостью ответил Василий и быстро ретировался в сторону проходной.
       От такого неожиданного ответа Андрей Петрович просто остолбенел. Он еще хотел что-то сказать, но не найдя нужных слов махнул рукой и медленно побрел в свою каюту. Придя, он долго сидел за письменным столом, анализируя происшедшее и обдумывая предстоящий разговор с капитаном.
       Наступавшее утро ложилось тяжелым камнем на душу Василия, а его жаждущее внутренней влаги тело, покоилось в мягком кресле ночного экспресса. Память, постепенно возвращавшаяся в его «больную» голову, вырисовывала мрачные картины прошедшего вечера. За все случившееся Василий презирал себя. В мыслях он казнился за содеянное и зарекался, что с этой минуты его любимым напитком будет молоко, ведь утрата портмоне – это такая мелочь, на фоне предстоящей «разборки» с инспектором отдела кадров пароходства.
       Тем временем теплоход, который так спешно покинул наш «герой», держал курс на французский порт Гавр. Экипаж судна, после краткосрочного отдыха, входил в повседневный ритм судовой жизни.  Вахты в машинном отделении и штурманской рубке сменяли друг друга, боцман с матросами наводил порядок на палубе, кок с камбузником суетились у плиты, а буфетчица Валентина Ивановна наводила порядок в кают-компании. Поправляя диванные чехлы ее руки, ощутили какой-то предмет, находящийся между спинкой и сиденьем дивана. Им оказался солидный и увесистый портмоне.
      - Сергей Сергеевич - обратилась буфетчица к старпому – Посмотрите, что я нашла.
      - О! – воскликнул старший помощник, который сидя за столиком, просматривал почту, принесенную во время стоянки в порту – Да это же Васин «лопатник» всплыл.
      - Жаль только, что его хозяин движется в обратном направлении – с грустью заметила Валентина Ивановна.
      - Да. Они в настоящее время действительно идут противоположными курсами. – С улыбкой сказал Сергей Сергеевич и,  взяв находку, с чувством душевного облегчения, направился в каюту капитана.