Дыра

   Было это почти сорок лет назад. Служил я тогда в должности старшего следователя Руднянского РОВД на Смоленщине. Впрочем, приставка «старший» начальника из меня не делала, поскольку был я в милиции  единственным следаком. А это значит, что все выезды на происшествия- мои, днём ли, ночью ли…
       От постоянных побудок у меня на лбу не проходила шишка, поскольку я еженощно врезался этой частью тела в дверной косяк, кидаясь к отчаянно звонящему аппарату, стоящему в прихожей. А от ночных выездов на места происшествий образовался хронический недосып, который приходилось компенсировать засыпаниями, сидя на всяческих совещаниях и собраниях. Поспать по-человечески днём не удавалось, потому, что наутро уже были назначены следственные действия: допросы, очные ставки, проверки показаний на месте и т.п.
        Кроме того, я выезжал на так называемые прокурорские дела, поскольку следователь прокуратуры дед Шейдин, ретроград и космополит, так и не смог научиться владеть фотоаппаратом, кинокамерой и другими атрибутами следственного чемодана. Именно по этой причине в один из летних дней я оказался километрах в пятидесяти от райцентра в странной деревушке без названия, состоящей из десятка обветшалых изб, в которых проживали не менее убогие старики. Причиной нашего приезда явилось утопление   молодого мужика по имени Фёдор в местном озерке под названием Дыра.
         Озеро это находилось прямо посреди деревни и представляло из себя совершенно круглую водную гладь диаметром метров двести. Идя к озеру от милицейской «канарейки», я ощущал всё нарастающее внутри беспокойство, неуверенность, переходящие по мере приближения к воде в панический страх и желание немедленно бежать отсюда куда глаза глядят. Именно о таких ощущениях рассказывал мне по дороге в деревню лихо заруливающий на нашем УАЗике водитель Миша, который был родом из Понизовья и  наслышан   о странностях озера Дыра.
         Подойдя к берегу, я увидел, что вода в озере маслянисто-чёрная,  без всякой, несмотря на крепкий  ветерок, ряби. Она стояла вровень с берегами, на которых не было абсолютно никакой растительности: ни травинки, ни осоки, ни камышинки…  В воде не толклись привычные представители пресноводья, по ней не скользили водомерки…Не было слышно лягушачьих трелей.  Более того, я заметил, что к озеру даже не приближаются, чтобы поплавать в прохладной водичке, да покопаться клювами в донном иле, гуляющие по пыльной деревенский улице гуси и утки.  Ещё удивительнее казалось то, что ни на берегах озера, ни над ним не роились непременные для сельской местности рои кровососущих: от элементарной мошкары и комаров, до тяжеловесных водней и шершней.
          Прямо посреди озера  застыл на воде бревенчатый плот с настилом из досок, на котором стоял щитовой домишко с распахнутой настежь  фанерной дверью и парой окон с двух сторон. Плот покоился на натянутом между   берегами тросе, проходящем в аккурат через центр  озера-круга.               
          Приковылявший с нами к озеру от ближней  хаты дед крикнул, закашлявшись:  «Семён! Поди - кось…», и из домика на плоту вышел, потягиваясь и зевая, молодой рыжеватый парень. Поглядев на нас из-под ладони, он встал к канату и вскоре плот причалил к нашим ногам. Я представился, показав удостоверение.
         Взойдя на плот и заглянув в домик, я увидел   стоящую на дощатых столах и  стеллажах мудрёную аппаратуру. Все приборы были выключены, лишь на одном, оказавшемся рацией, мигал зелёный глазок и подрагивали стрелочки шкалы.
         Выслушав мой вопрос, рыжий смачно, живописуя, рассказал, что мы находимся на исследовательской станции министерства обороны, где проходят испытания глубоководные приборы, предназначенные для установки на батискафах, батисферах, подводных лодках и т.п., а также -автономному использованию при исследованиях на глубинах от трёх километров до бесконечности… Их НИИ находится в Смоленске, в здании бывшего Управления Калининской железной дороги по проспекту Гагарина. Их здесь всего двое: он - кандидат физико-технических наук, да Федька- местный, его подсобный рабочий.
          Сегодня, чуть  свет,  Федька, перебравший с вечера сивухи, решил слетать в магазин, в деревню километров за семь, за опохмелкой. Но он, Семён, отказался тянуть плот к берегу, поскольку с вечера настроил аппаратуру и опустил на триста метров прибор для глубоководной панорамной съёмки. Отмахнувшись от Фёдора, он лёг досыпать, а тот, несмотря на строжайший запрет, сиганул в озеро и поплыл к берегу.
           Семёна разбудил страшный вопль, от которого кровь застыла в жилах. Он выскочил из домика в исподнем, но с фотиком в руках, так как жизнь учёного приучила его всё фиксировать на фото и кино,- плёнку. В сумерках утра он успел заметить метрах в тридцати от плота нечто огромное, облитое жирными потоками воды. А впереди этой глыбы маячила, привиделось ему, Федькина голова с длинными русыми и, как бы, розоватыми волосами. Он успел щёлкнуть затвором фотоаппарата. Молнией блеснула фотовспышка и видение сгинуло, озеро вмиг успокоилось: ни маслянистого чудища, ни Федьки… Семён бросился к прожектору, стал водить голубым лучом по чёрной воде, пустынным берегам.  Фёдора нигде не было. Семён вернулся в дом и включил рацию… Дежурящий по НИИ офицер связался с дежурным по УВД , а тот позвонил в наш отдел…
           Пока Семён мне это рассказывал, прилетел вертолёт с водолазами для поиска тела утонувшего. Мы с Семёном в это время обсуждали обстоятельства происшествия. Я считал, что произошёл несчастный случай: Фёдор был нетрезв, в одежде и сапогах, свою роль сыграл также перепад температур… Семён, в свою очередь, был уверен, что на Федьку напало живущее в озере с незапамятных времён реликтовое чудовище. Его жертвами в разные времена становились, по местным преданиям, как люди, так и животные, а также осмелившиеся  плавать в озере утки и гуси. Так нападению неизвестной особи подверглись рабочие, монтировавшие эту научно-техническую станцию, решившие после работы помыться в озере. Двое из них были утащены под воду каким-то огромным, глазастым монстром, тела их так и не всплыли, а поиск   с помощью багров ничего не дал. В другое время исчез пасшийся вблизи воды на привязи годовалый бычок. Привязавшая его бабка нашла лишь обрывок плетёного каната, обрезанный, как бритвой. Многие хозяева недосчитывались своих водоплавающих: их с водной глади как корова языком слизывала, только перья потом всплывали… Не водилась в озере и рыба, по крайней мере на глубине, доступной имеющимся рыболовным снастям.
           Развернув свои причиндалы, аквалангист и водолаз громко спорили по поводу подводного поиска Федькиного тела. Аквалангист считал, что ему в этом озере делать нечего, он о нём много чего наслышан. Несколько лет назад тут пропал его коллега из ДОСААФ, пытавшийся отыскать тело утонувшего мальчика, приехавшего на лето в гости  к бабушке из Москвы. Ни этого мальчика, ни аквалангиста больше никто не видел. Всплыли,   только кислородные баллоны…
           Солидный, лет старше сорока водолаз, ворчал, напяливая с помощью двух товарищей тяжёлую амуницию:
- Понапридумывали разной хреновины! Озеро, как озеро… Щас спущуся и сам всё посмотрю.
           Его коллеги сноровисто устанавливали на берегу ручную помпу, катушку со шлангом и телефонным кабелем. Навернули на голову водолазу тяжеленный бронзовый шлем с иллюминаторами и тот, подобно роботу, неуклюже зашагал к воде. Вращаемая одним из водолазов помпа с шипением гнала воздух. Подойдя к самой воде, водолаз сделал очередной шаг, считая, что нога ступит на дно прибрежного мелководья. Но никакого мелководья не  было, берег представлял из себя вертикальный обрыв, и водолаз, нелепо взмахнув руками, кувыркнулся в воду. Из переговорного устройства громыхнул четырёхэтажный мат!
         Водолаз быстро уходил в глубину, хрипло комментируя увиденное:
- Бляха- муха, никогда такого не видал! Вот уже тридцать метров глубины, а дна всё нету. И берег – ровный, гладкий, как вертикальная скала! Ни лягушки, ни зверушки, ни рыбёшки… Вниз свечу - дна нет! Хотя… вот, вот что-то блеснуло… Что-то огромное, метров тридцать в длину и пять в ширину,  как подлодка всплывает из глубины… Не-а, братцы, я тут не игрок! Всплываю экстренно! Через несколько секунд метрах в пяти от берега из воды, как пробка из бутылки шампанского, вылетел раздутый воздухом скафандр с горе - водолазом. Двое подсобников дружно потащили его к берегу.
- Смотрите! Смотрите!!!- вдруг завопил у меня под ухом Семён. – Я глянул туда, куда он махал рукой и увидел, как  над поверхностью воды в том месте, где только что всплыл водолаз, появляется чудовищной величины пасть с торчащим в ней частоколом белоснежных зубов, загибающихся внутрь, наподобие крючков. На этот раз чудовище промахнулось, водолаза уже тащили под руки от берега его товарищи.
- Вот она - кара господня за все грехи наши!- истово молился, стоя на коленях, соседский дед.
          Полузадохнувшегося водолаза ( мужики забыли крутить помпу!) с трудом выволокли из скафандра и потчевали спиртом…
          Через час, оформив отчёты и подписав их у нас с Семёном, водолазы улетели. Я, попросив Семёна сделать мне для отказного материала фотки, пошёл по деревне собирать фольклор об озере и его обитателе. А когда вернулся, Семён показал мне снимок, на котором видно было, как огромная рыбина гонится за русоголовым Федькой, раззявив чудовищную пасть и сверкая тарелками глазищ. Мне стало нехорошо…
            Деда Шейдина мой отчёт не удивил. Он спокойно сел и написал постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Ему было уже под шестьдесят и он стал следователем прокуратуры ещё во время войны, окончив четырёхмесячные курсы красных следователей и судей. Александр Фёдорович с лёгким сердцем отказал в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием факта преступления, поскольку Фёдор утонул сам. Про обитателя озера Шейдин в своём постановлении не упомянул. Озеро было под юрисдикцией Министерства обороны СССР и о том, что там происходит, не следовало знать никому.
            По прошествии многих лет я, вспоминая тот случай, пытался найти это озеро, съездить к нему, чтобы раскрыть его тайну. Но… на карте озеро не значилось. Название у той деревушки отсутствовало.  НИИ давно расформировали. А по памяти найти дорогу к озеру я так и не сумел…

13.11-2014 г.
               
                Евгений Гордеев

На снимке из отказного материала: неизвестное животное из озера Дыра.
Перед ним видна русоволосая голова Федьки.