Обнажённая натура

В студии новая модель. Вообще-то, в студии эти модели меняются гораздо чаще, чем Виктору бы хотелось. Получается какая-то поверхностная изучаемость анатомии
тела. Нет, Виктор успевает. Единственно, что он заметил, успевает только он.
Чего пытаются постичь остальные художники, ему непонятно. Его законченные рисунки выглядят красной тряпкой для "быков". Быки это - соседи по мольбертам.

Все художники давно уже с дипломами, кто с престижным, кто, как Виктор, с "худ-графовским". Но всех в "Промышленно-производственых мастерских" Художественного Фонда Республики заставляют творчески работать.

Это самое рисование непременно женского, обнажённого тела Виктора несколько смущает. Получается, будто это мероприятие придумано исключительно для него.
Кто-то незримо наблюдает за его успехами. Заметив, что он, кажется, закончил рисовать на приличном уровне, староста объявляет конец учебного процесса.

В этот раз на подиуме прежняя модель. Уровень её красоты можно было охарактеризовать одним словом - тёлка. Виктор так и решил про себя. Огромные груди, широкий до предела таз. Для полового слияния - то самое. Не свалишься.
Лицо ближе к деревенской девушке. Блоковского - ни грамма. На подиуме полностью исчезли признаки интеллигентности. Между ног свисают волосики. Бесстыдство позы Виктора чуточку смущает.
Девушка смотрит на него в упор. Чтобы не смотреть натуре в глаза, Виктор старательно рисует ноги. Потом волосики. Чёрт возьми! Во-время спохватывается, растушёвывает подробности.
Дальше карандаш поднимается к талии, схватывает груди, скользит по плечам,
 перечисляет пальчики. Это, конечно, не пальчики, а патлы. Значит, девушка из рабочей среды. Уж не грузчица ли?
Наконец, лицо. Не позволяя карандашу создать подробности, Виктор набрасывает штрихи, в которых похожесть смазывается до удобоваримого уровня.
Виктор не считает приличным изобразить девушку по принципу фотографа. Немножечко недоговорённости в портрете позволяет показывать этот рисунок кому угодно.
Девушка накидывает халат и обходит мольберты. Небрежный взгляд бросает и на портрет, созданный Виктором. Взгляд был мимолётный, это Виктор сразу заметил и решил, что девушка в искусстве - случайный человек.

Далее произошло совсем неожиданное. Староста студии громогласно объявил, что Виктор должен нарисовать портрет натурщице и подарить.
Теперь Виктор стоял рядом с одетой девушкой, она смотрела в сторону, ничем не вызывая согласие.
-Ну, улыбнитесь друг другу и договаривайтесь, где вы этот портрет будете создавать! - бодро предложил староста.
Девушка повернулась всем телом к Виктору в ожидании.
-Можно у меня дома, - сказал нерешительно Виктор.
-Вот и сопровождайте даму к себе домой! - громогласно объявил староста.

Виктор быстро отнёс рисунок в свою мастерскую, оделся и почти бегом догнал девушку.
-Поедем на автобусе! - сказал он, не догадываясь, что в таких случаях предлагают такси.
-Поедем на автобусе, - эхом отозвалась девушка.

Дома девушка присела на стул напротив дивана. Виктор во всех подробностях изобразил портрет. Увидев портрет, девушка вся расцвела.
-Вы знаете, я считала себя красавицей. Но когда я увидела, что вы нарисовали, я стала сомневаться в этом. Вы открыли мне правду!

Ещё раз посмотрев на портрет, девушка свернула его в рулон. Виктор протянул ей шнурок от туфли. Девушка аккуратно завязала рулон.

-Давайте поужинаем! - предложил Виктор.
-Я согласна!
Виктор сбегал на первый этаж к матери, похватал всё, что мог унести в один раз.
Мать поднялась следом. Ужин получился на славу.
Девушка не собиралась уйти.
-Ну, куда мне сейчас садиться? - спросила она, явно устав сидеть на стуле.
-Да, вот же - диван! - сказал Виктор, предполагая, что с заданием группы художников справился. О продолжении задания он просто не догадывался.

Посидев на диване рядом с девушкой, он поднялся.
-Я вас провожу!
Наверно, ему надо было более внимательно посмотреть в глаза бывшей натурщице.
Уже на улице оказалось, что автобусы не ходят, оставался трамвай. От трамвая они уже шли как-то отчуждённо. Виктор выполнял акт вежливости, девушка шла в автомате.
Наверно, ей хотелось материться, если она была рабочей девушкой или хотелось плакать, если она была интеллигентной.

Виктору же было страшно даже подумать, что бы было, если бы он переспал с натурщицей!
Больше они не встречались. Виктор потом много лет жалел о своём поступке. Ведь совсем нелепо было думать о том, что всей группой художников планировалось и не было выполнено! От Виктора не столько требовали портрет, сколько приласкать натурщицу, которая насмотрелась за вечера на могучих молодцов, а в постель залезла одна!

ноябрь