Глава II. Инстинкт

  Я вместил себя уже в две главы. Но что же конкретного можно узнать обо мне?
  Мой день имеет весьма свободные временные рамки. Хочется спать - ложусь спать. Хочется есть - ищу пропитание. Такова моя философия. Я питаюсь не пищей, а впечатлениями. Мой мозг отдыхает во время размышлений обо всем, что меня окружает.
  Однако не думайте, будто я одинок. Я общаюсь с людьми, но преимущественно это то дно, посетителем которого я являюсь.
И вот во время одной из таких вылазок в чужой мир, я узнал одну трагическую историю. Охранник местного клуба поведал мне ее.
  Дело обстояло так.
  В одну из ночей во время полнолуния молодежь и прочий сброд набивались в один из здешних клубов. Удивительна планировка этих заведений. С виду небольшое, непримечательное помещение, едва ли кто обратит на него взгляд, а внутри - огромная территория во главе с мерцающим дискоболом.
  Как только упомянутые представители рода людского заняли это магическое пространство, музыка ( если это можно назвать музыкой) заревела громче. Доморощенный хипан с подобием бородки пробубнил в микрофон приветствие, переполненное американскими новомодными словечками, и все были рады и счастливы. Студенты с опухшими алкогольными глазами заполонили стойку бара, разряженные девицы усеяли танцпол, а остальной люд разбрелся по залу.
  Все новые и новые компании врывались в разношерстную толпу, атакуя пространство. И вот кругом была сплошная пестрая масса. Люди совершали дикий танец в такт обезумевшей музыке. Красные огни прорывались сквозь темноту и вновь исчезали, съедаемые мраком.
  Вдруг где-то в толпе стал мелькать рыжий огонек. Он сражался-сражался и, наконец, вылез из толпы, добравшись до пустого уголка. Это оказалась девушка с прекрасными огненно-рыжими волосами. Она встала, облокотившись о стену, и своими изумрудными глазами-калейдоскопами пыталась обнаружить что-то во тьме. Никто не знал, зачем она пришла. Может, она ждала кого-то. Но, похоже, что никого. Ей теперь было все равно, куда идти и что делать. Она лишь пыталась как-то бороться с пустотой, стремительно пытающейся лопнуть внутри нее, как воздушный шар. Ей казалось, будто ее голова упирается в невидимый потолок, и это омерзительное ощущение никак ни покидало ее. Она выглядела потерянной и никому не нужной.
  Стрелки часов уже давно перебежали за полночь. Жизнь в клубе набирала обороты. Масса требовала зрелищ. Тысячи возгласов висели в воздухе, сливаясь с музыкой в один диссонанс. И тут некто бросил на съедение публике идею, мол, устроим конкурс "для отчаянных". Было оговорено: найдется ли в зале девушка, что не пожалеет своих волос ради купюры.
Толпа взвыла. Идея пришлась по вкусу. Казалось, что-то первобытное вдруг проснулось в каждом. Люди яростно выплевывали звуки. Дымка застилала их глаза. Они беспечно отдавались этому чувству с головой. Кровь запела и вышла из берегов, наполнила собой помещение, накрыла волной массу. Она заполонила разум, влилась в сердце и забурлила, закипела, изрыгая жгучие брызги из своих недр. Все посреди зала вдруг стали расступаться. Раскрашенный нелюд уже держал в руках приготовленное лезвие. Оно дразнило толпу, сверкая своим невидимым оскалом.
 - Кто готов? - повис над толпой вопрос.
  Ревело пространство. Но это безумие, казалось, теперь не понимало слов.
 - Эй! Кто согласен?
  И тут чьи-то два зеленых изумруда вдруг сверкнули во тьме. В углу послышалось: "Я согласна..."
Толпа безобразно ликуя вытолкнула девушку в центр зала.
 - Итак, мы начинаем!
  Жертву усадили на стул.
  Отвратительные визги сотрясали округу.
 - Стойте! Перестаньте! - молвил голосок.
  Никто не услышал этих слов.
  Никто не желал их слышать.
  Массой овладело безумие. Должно быть, также выглядели первобытные племена в гонке за очередной жертвой. Также древнейшие народы совершали свои языческие жертвоприношения богам. Также жители Рима наблюдали за кровавой бойней гладиаторов. Таким же путем свершались революции. Человек вышел из животного. И он никуда не запрячет то, что всегда сидело в нем.
 - Режь! Режь! Режь! - раздавалось над толпой.
  Первые пламенные пряди посыпались на пол, оголяя кожу на голове девушки.
  Лезвие заполучило власть над ней. Движение - потеряешь не только волосы.
  А над массой все раздавалось оглушительное "режь!", разжигая пламя внутри девушки. Смешанные чувства одолевали ее. Огонь сжигал все внутри нее. Она чувствовала себя истерзанной рыбой, выброшенной на берег. Она жадно хватала ртом воздух, но он был губителен и ядовит. Лишь слезы стекали по ее щекам, отражая кровавые огни безумия.
  Опустела ее кожа, некогда вмещавшая в себя леса огненно-рыжих волос.
  Толпа высыпала на улицу. Багровое небо, разбавленное кровью, встречало людей. Луна, зловеще подмигнув, растворилась в пространстве.
  И я видел эту лысую женскую головку с огромными зелеными глазами. Она мелькнула средь улиц, выбросив на ветер зажатые в кулаке деньги.
  Зал был пуст. И лежали на полу лишь пламенные пряди прекрасных девичьих волос и ледяное лезвие.
  Через несколько дней я узнал, что ее звали Елена.
  Она покончила с собой.