Угол утраченных иллюзий

Сказать, что район в котором мы живем является каким-то особенным, будет явным преувеличением. Район такой же, как и множество других в крупных городах соединенных штатов, прилегающих к центру. Шныряющие по переулкам бомжи в надежде найти что-нибудь съестное. Всякого рода бродяги неудостоенные титулов бомжей. Много собак, особенно в часы пик.  Практически у каждого второго есть собака или две. Иногда возникает чувство, что собака здесь вроде обязательного члена семьи, чтобы считаться полноценной. Например: только в нашем здании с тринадцатью квартирами семь семей имеют собак. С нашим псом, пока он не скончался, было восемь. Любовь, искренняя привязанность, привычка, социальные стереотипы, одиночество: что было истинным побуждением обзаводиться этими питомцами? Наверное всего понемногу.

В районе преимущественно проживает молодежь до тридцати и поэтому детей редко можно увидеть. Днем, непосредственно на улице перед нашими окнами, довольно спокойно. Кроме одного или двух дней в неделю, когда на автобусную остановку кто-то высыпает целый мешок подростков. Если я точно помню в четверг и пятницу. Это дети из близлежащей школы. Почему-то именно в эти дни они пользуются общественным транспортом. Здания в районе в основном жилые и редко выше четырех этажей. Большинство из них достигает в возрасте около сотни лет, потому обладают особым очарованием одухотворенности. Вдоль тротуаров высокие и зрелые деревья создают благоприятную возможность прогулок под их кронами, особенно в вечерний летний день. План района довольно примитивный по извилистости. Зато довольно удобный для всяких экстренных служб. Все кварталы деляться на прямоугольники которые пересекаются переулками и опоясываются дорогой. Неподалеку обширный парк с разного рода приспособлениями для активного отдыха, с открытыми тропинками и тенистыми аллеями. Учитывая что вокруг поблизости нет ни больших рек ни озер, где можно было бы искупаться в жаркий летний день, парк является альтернативой номер один для многих людей с различными интересами.
 
  Совсем рядом, а точнее через квартал от нас, на весьма оживленном перекрестке базируются двенадцать разных бизнес предприятий, этакие островки общих и неизменных интересов, которые занимают все четыре угла, таких как: крупный супермаркет "Whole Foods" с парковкой и небольшой верандой, где постоянно кто-то завтракает, обедает и ужинает. Дальше по часовой, и в то же время напротив, стоит бар "Barracuda" - просторное заведение с двумя залами: один где можно есть и пить в довольно спокойной обстановке, а в другой бильярд, дартс, пинбол, и очень шумно. Главным преимуществом был дешевый алкоголь, потому и контингент здесь бывал тоже колоритный. Рядом по стене на углу располагается алкогольный магазин. А за поворотом по другой стене приглушенным светом сквозь стеклянные окна почти до самой земли мерцает весьма изощренный и довольно дорогой ресторан, меню в котором обновляется каждое время года, да и цены тоже. Через дорогу по кругу услуг темным пятном выделяется в чем-то претенциозная сэндвичная забегаловка. За ней следует игровая комната, а еще дальше вплотную раскинулась обширная, светлая, святая святых - прачечная. Еще через дорогу на четвертом углу напротив прачечной пицерия с влекущим названием "Sexy pizza". Пицца, которую там продают, настолько противная, что нужно быть изрядно пьяным и голодным чтобы позариться на нее. Может в этом и заключался тайный смысл ее сексуальности. Пьяный человек как правило неразборчив и нуждается в жирной еде. А тут перед ним соблазнительная, сексуальная пицца. Сразу за поворотом на том же углу вдоль одной длинной стены, вроде барачной, можно войти в такие заведения как, магазин первых нужд из сетки "7-eleven", китайский ресторан "Wokano", тоже помоему размноженный, еще один бар наподобие "Barracuda", название которого я почему-то никак не могу запомнить и в самом углу, как будто на задворках вселенной, химчистка. Вот такой шерстистый, и активный, почти 20 часов в сутки, перекресточек. Затишье длилось где-то между тремя и семью часами утра.
 
  Иногда, весь этот набор напоминает мне родной поселок, где невинность познавала прелести жизни и где я провел несколько лет, ошиваясь на границе двух государств. Там тоже центром движения является перекресток сразу после которого раскинулась по обе стороны реки таможня. Вообще с тех пор как я здесь (стоит брать во внимание и страну) пустил корешки и до сегодняшнего дня, я много раз для себя определял этот район по-новому. В такой последовательности: первое впечатление, потом ощущение реальности, дальше полнейшее отрицание со срывом на депрессию, и наконец полное признание с возможностью вливания. Должен поделиться: если ты хочешь чтобы место тебя приняло и былом щедрым с тобой, ты тоже его должен уместить в своем сердце, как бы трудно не было. В противном случае, лучше его покинуть. Но не стоит расслабляться, вполне возможно, этот самый круг или немного в измененном виде пролетит перед моими щупальцами, которые непременно его коснутся. Но а пока я на стадии полного примирения и соития, решил описать одну ночь во время которой мне довелось бодрствовать и наблюдать ее поэзию. Она была настолько поэтична, что может показаться неправдоподобной. Тем не менее, ее никто не отменял.

   Который был час, я сейчас уже точно и не вспомню. Да это и не важно. Помню, что было поздно, около полуночи, когда я вышел на балкон выкурить сигарету. Ночь стояла тихая и приятная. С первого взгляда ничем не отличавшаяся от других. Я сел на стул и закурил. Выдыхая очередные клубы дыма и о чем-то размышляя, я услышал резкий и громкий крик. Такое часто здесь случается и я не сразу им заинтересовался.

   Помнится, как-то сидя на кухне часов в пять-шесть вечера, я услышал душераздирающий, невыносимо-жуткий крик. Я подскочил и выглянул в окно. И сразу за первым прозвучал еще один умопомрачительный вопль. Мне показалось, что крики доносятся с противоположной стороны улицы и я стал всматриваться в окно, но ничего понять не мог, пока этот надрыв вырывался все чаще и продолжительнее. По телу пробежала дрожь. Мне представилась картина ужасного насилия и я бросился к двери. В том крике было столько паники и обреченности вперемешку с потерей рассудка, что мне стало немного не по себе. На пути я врезался в проснувшуюся от дневного отдыха супругу, у которой на лице было явное выражение ужаса. Она каким-то не своим голосом спросила, что за чертовщина, я сказал что не знаю и сам шокирован. Через секунду я выскочил на коридор и через мои уши в самую душу влетел внутриутробный крик с первого этажа нашего дома. Все кто был дома не оставили сей факт без внимания и тоже вышли на коридор тревожно смотря друг на друга. "Что за хрень... не знаю... снизу... молодая девушка" - такие обрывки фраз прозвучали, перед тем как мы осмелились спуститься вниз. Крик доносился из квартиры прямо у подножия лестницы. Мы сбежали по лестнице вниз и в это же самое время в здание вошли два полицейских. Мы указали быстро откуда извергается звук и они направились прямиком к квартире. Дверь была приоткрыта. Они постучали. Никто не ответил, но крики прекратились. Они постучали еще раз и толкнули дверь. Прямо перед дверью со слезами на щеках и безумными глазами стояла сумасбродная жительница не старше лет двадцати пяти. Полицейские спросили ее что происходит. И она виноватым и дрожащим голосом пролепетала: вода хлещет из унитаза. Что? - крайне удивленно с примесью возмущения спросили копы. И она снова, перепуганным голосом простонала: Вода льется через край, я не знаю что делать, - и всхлипнула еще разок.

Полицейские вошли посмотреть на это интимное и устрашающее явление. Потом вышли и один из них взглянул на нас глазами полного недоумения с оттенком легкого упрека по отношению к до смерти напуганной девушки унитазной водой. Она выползала из унитаза словно каша из горшка, во всем известной сказке. Удивительный контраст между пережитым событием и реакцией на него! Впрочем, вскоре она отсюда съехала не прожив и полгода. Учитывая тот факт, что контракт обычно подписывается минимум на год, можно предположить что либо она, либо владелец выплатил неустойку в размере месячной платы другому. Так что после того случая трудно было поверить в адекватность населения, тем более по ночам.
   
    Итак, первый крик меня не взволновал и я спокойно сидел и курил. Потом крики стали учащаться. Я услышал что кричит не один человек, а пошла какая-то перебранка между несколькими людьми. Голоса были мужские. И с каждой секундой громкость увеличивалась. Я поднялся, развернулся в сторону откуда исходили крики и увидел на углу, примерно в тридцати метрах от меня, четырех остановившихся молодых людей. Двух с велосипедами, а двух без. Крик возобновился, но разобрать что именно они кричали друг другу, я не мог. Звуки вылетали из их утроб слишком резко. Как вдруг один бросил велосипед и со всего размаху правой рукой зарядил другому в ухо. Тот каким-то чудом устоял и бросился на насильника без особого понимания дела. Неосмысленными движениями ему удалось забраться в клинч. И они как две опершиеся друг на друга неустойчивые колонны покачивались из стороны в сторону. Двое других просто стояли и наблюдали, иногда подбадривая бойцов. Бойцы качались до тех пор пока зачинщик не использовал колено осознавая его в качестве свободного оружия и не вырвался из объятий: он подпрыгнул выставив одно колено вперед и оттолкнулся им от груди второго. И снова кулаком справа отметил его точно в челюсть. После такого выплеска эмоций тот не устоял и завалился на клумбу перед темными окнами. Другой запрыгнул на него зажал ногами руки и стал до омерзительности хлестко взбивать кулаками лицо, словно это было тесто. Он продолжал его мутузить в таком русле еще секунд пять-восемь. Пока соглядатаи не начали довольно разборчиво кричать: Все! Хорош! Ты ****ь, убьешь его! Прекрати - закричал его друг, схватил под локти и оттащил от уже беспомощного тела. Не мертвого, но не в силах сопротивляться. Да и поднялся он не сразу.

Как выяснилось поверженный как и его друг был очень пьян. А другие двое, те что победители, возвращались откуда-то пешком катив рядом велосипеды. Высвободившись из рук друга, утомленный боем он встряхнул несколько раз рукой, словно повредил ее, сплюнул в сторону и обозвал валяющегося на земле придурком. Прежний хаос улегся и теперь можно было слышать что они говорят. Мудак твой друг - сказал он другому, засмеялся и поднял велосипед. Пока, козел, не нарывайся больше, - и они стали удаляться. Оставшийся стоять бросился помогать другу-терпиле встать. Тот кое-как поднялся и сразу же осел на траву. Когда другие отошли почти на расстояние целого квартала, жестоко избитый выкрикнул что-то вроде: ты мразь поганая, да я бы тебя замочил, если бы не был пьяным. И с немного меньшим энтузиазмом добавил: Давай! Иди сюда, я тебе наваляю скотина. Велосипедисты засмеялись и триумфатор издевательски крикнул в ответ: "А я бы был. Иди жуй мыло и пускай пузыри шизофреник". Со временем товарищ его успокоил. Они разошлись. И мир снова завладел нашими пределами.
 
     Я вернулся в квартиру и думал про весь этот спектакль. Всплывали какие-то мысли. И я спросил себя, почему я не предпринял никаких действий, и понял что это природное столкновение могло только усугубиться при привлечении еще одной стороны. Да и помощь моя была бы лишней. Подспудно я чувствовал, что ничего страшного не может произойти. Это всего лишь драка, через которые проходят миллионы людей. И продолжают дальше вполне себе нормально жить. В детстве мне довелось видеть страшное безумство физического насилия в разных его проявлениях. Потому я понимал что грань не возврата, в этом случае, далеко.

Еще ребенком я стал свидетелем, как одним воскресным утром группа людей из человек 12-15 избивала молодого коммерсанта из Одессы за то, что тот не хотел заплатить им дань. При всем этом присутствовала его молодая жена с маленьким ребенком. Все это было на рынке. На виду у десятков, если не сотен людей. За место он уплатил, но так как у него был дорогой товар, контролирующие по понятиям хотели поиметь с него не прописанную мзду, которую молодой коммерсант отказывался им платить. Члены банды избивали его руками, ногами и всеми подручными средствами. Ребенок плакал. Жена кричала и звала на помощь. Но никто, совсем никто не откликнулся. Люди только смотрели, перешептывались и продолжали дальше идти по рядам. Когда коммерсанту и его семье наконец удалось укрыться в своем минивэне, преследователи стали раскачивать машину чтобы ее перевернуть. Я ни чем помочь не мог. Мне было страшно за тех кто внутри и я только стоял и повторял про себя: Пожалуйста стой, пожалуйста стой, пожалуйста стой... Перевернуть они не смогли, или не захотели, и стали выбивать стекла. Когда молодая семья пыталась вырваться из этого кошмара и выехать с территории базара, на выезде почему-то оказался трактор с большим прицепом и без водителя. Его снова достали из машины и стали избивать с еще большей жестокостью. Насколько я знаю, пострадавший спустя некоторое время скончался в больнице. Ему поотбивали внутренности. И спасти его докторам не удалось.

Несколько человек из банды получили не долгие сроки, а многим совсем удалось избежать правосудия от государства. Одним из заключенных в тюрьму оказался директор базара. И он же лидер группировки. По моему ему дали больше всех - десять лет. Выпустили через семь. К тому времени я уже покинул свой поселок. По возвращению мне довелось общаться с ним. Ну не бросаться ведь мне было на него с топором. Цивилизация! И он как бы отбыл наказание. Плюс к тому сколько времени минуло и чем бы лучше я сделал применив насилие? Хотя да, я мог проигнорировать его существование. Но я этого не сделал. Скажу больше: зная историю в которой он принимал весьма активное участие, подспудно мне даже было интересно встретится с ним один на один. С человеком наводившим ужас на небольшое население наших краев в первой половине девяностых. Увидеть вблизи, поговорить с ним - узнать хоть немного какой он.
 
   Маленький, кругленький, с плешиной как у католического монаха, наглой рожей и толстыми, золотыми цепями на шее и запястье. На цепи на шее висел крупный золотой крест поверх майки, поверх которой была распахнута рубашка. Ничем более возвышенным он не отличался на первый взгляд. Таким я его видел со стороны детским глазом.
   
Когда я с ним повстречался непременно с глазу на глаз мне было почти тридцать. Теперь я увидел немного иное зрелище. Маленький ростом, еще меньше чем был раньше, но толстый как бочка. Вылезая из машины он пыхтел словно сделал марш-бросок. Оттого что жиру на ляжках было сверх нормы, он передвигался на манер утки. Это вызывало у меня улыбку. Пока мы ехали он громко и многословно рассказывал мне о теориях сверхчеловека и эволюции. Также много говорил о евреях и почему, по его словам, евреи одни из самых влиятельных людей в мире, куда ни глянь. Учитывая при этом что их по официальной версии мелкое число. Должен отдать должное, рассказывал он с достаточной долей эрудиции и собственных домыслов, грубоватым но притягательным языком, чтобы не дать мне зевать. Ругался и высказывался он можно сказать уникально. Уникальность, что принадлежит особому региону. Этакая народная мудрость. Также он что-то рассказывал мне про своих спиногрызов, так он называл своих детей, и про то, что мол надо научить их уметь выживать в этом жестоком мире. Иногда хитро подмигивал вызывая во мне искушение подмигнуть ему тоже.
   
Я хотел услышать хоть какие-то откровения и стал расспрашивать его про молодые годы. Начав с перестройки, чтобы плавно перейти к разговору о беспредельных девяностых. Я вел себя словно в жизни о нем ничего не знал. Но дорога была не очень долгой, потому много мне узнать не удалось. Но фразы типа: "тогда только сильнейший мог жить, а не выживать" или "когда я принимал решение, я его не отменял, как эти лицемерные политики" - имели место быть. О каких решениях он говорил, я могу только догадываться. Когда мы встретились с человеком от которого зависело предприятие. Человек этот был государственным чиновником. Мой попутчик вел себя крайне грубо и вызывающе. Они были хорошо знакомы. И тот ему позволял, но не поддавался напору. Впоследствии когда те рычаги обломались, он стал вести себя как подхалим и лизоблюд. Это тогда, давно он был глава преступной организованной группировки, а значит всем на своей территории. Теперь же он вынужден был пресмыкаться. Видимо новая теория о сверхчеловеке. Мы с ним расстались и больше я его не видел. Я даже не уверен жив ли он. С его-то ожирением.
   
Говорили, что случившееся минимальное правосудие должно было быть благодарно родственнику погибшего, который был главным прокурором одесской области. На рынках, вообще в те безумные времена очень часто случались эпические столкновения. Я и сам в лет тринадцать одним летним днем на глазах у многих соседей торгашей стал жертвой рэкетиров. Я продавал персики тогда. Практически всю выручку собственноручно я отдал так называемым крышовикам. Заступился за меня кто-то? Абсолютно нет! Страх за свою собственную шкуру сковывал всех. Но благодаря расставанию с деньгами, я не был избит. И на том спасибо. Сами посудите, какие у меня были шансы.
   
Потому драка - один на один, воспринимается в ином свете. Красят ли нас подобные действия? Оттягивают ли они наш путь к просветлению? Это уже другой вопрос. Получили ли оба бойца на углу перекрестка по заслугам? Возможно, на данный момент. Хотя в душе я всеравно немного жалел потерпевшего фиаско. Я жалел его не потому что он был прав или не прав. Тем более я не знаю кто был зачинщиком провокационных словес. Знаю только кто первым нанес удар. Вернее будет сказать, не жалел, а сочувствовал его судьбе в данную минуту. Где-то что-то не срослось и он сорвался в пропасть между двумя волосками разорванного благодушия. Возможно только такие уроки он мог усваивать. Чтобы уметь избежать похожей участи в следующий раз. А может он кому-то хотел что-то доказать. Или просто напросто, как говорится, не на того нарвался. Как на следующее утро он взглянет на произошедшее? Осознает и примирится с этим фактом в силу трезвости или эго будет настолько уязвленным, что начнет пожирать его изнутри? Этого мы тоже не узнаем.
   
Спустя некоторое время после уличного боя, я включил Бойцовский клуб. Этот фильм я и раньше смотрел, но мне почему-то снова захотелось его просмотреть. Его атмосфера и диалоги, на фоне облегчающего насилия, вот что наверное меня привлекало.

   Когда главный герой прислонился головой на огромные висящие сиськи заплаканного мужика, я услышал как с улицы доносился непонятный звук. И секунды через две я понял - это смех. Но смех не чистой радости, а с примесью какой-то высшей злобы. Он был периодично-однообразным и немного приглушенным, как будто силой выдавливался из гортани. Гха-ха-ха-ха-ха - недолгая пауза и снова - Гха-ха-ха-ха-ха. Я остановил кино и прислушался. Смех стал, как мне показалось, громче и я решил удовлетворить свое любопытство. Не знаю почему, но такие вещи не оставляют меня равнодушным.
 
   Дерево перед окном заслоняло вид откуда доносился смех и я вышел на балкон. Прямо перед балконом наискосок через дорогу располагается автобусная остановка, а на скамейке обложившись баулами, по приметам - все личные вещи бомжа, сидел на вид пожилой, опустившийся на дно социальной лестницы человек. Сидел и продолжал наполнять улицу своим жутким смехом. Это было настолько странно, что я оторопел. Я уставился на него и некоторое время слушал с помощью своей фантазии не обнадеживающий смех. Что за черт? Какого дьявола он притащил сюда свои страдания и какого рода эти страдания были?
 
    Пока он продолжал смеяться, я все еще смотрел на него. Видел ли он меня, я не знаю, но если у него были глаза и он поднимал свой взгляд выше первого этажа, то вполне может что и видел. Его смех вдруг стал звонче и громче. Хотя и продолжал быть довольно механичным, теперь он раскачивался, как будто морские волны бьющиеся о берег. И со временем он стал для меня как данность. Безумец - я решил. Вернулся в квартиру и снял фильм с паузы.
   
  Главный герой страдал от бессонницы. Посреди ночи из-за взрыва в квартире он остался на улице, подобно смеющемуся бомжу на скамейке за моим окном. Развитие сюжета разворачивалось непредсказуемым и стремительным полотном. В одном из эпизодов главный герой поехал помочь своей знакомой определить больна ли она раком груди. Она не хотела тратить деньги на докторов. Которых у нее было немного.
   
  Два лица крупным планом. Он ощупывает ее грудь приблизившись сзади. Она спрашивает: ничего нет? Он отвечает: Нет, ничего. И сразу после этой сцены, я слышу мужские вопли, прямо под моим окном в переулке. Вопль откровенной злости, бессилия и презрения.
- Твою мать, сука, где ты была? Я облазил весь бар в поисках тебя!
В ответ молчание и он снова вопит:
- Ты что оглохла, отвечай!
- Да пошел, ты на хрен! Ты меня так задолбал, со своей гребаной, идиотической ревностью, - не менее несносно ответила особь женского пола.
- Ты, конченная шлюха, ты опять с кем-то трахалась в туалете.
- Что ты несешь, козел!
- Только не говори, что тебе не понравилось, шлюха подзаборная. Давай, я тебе у скамейки засажу. Пусть смотрят.
- Урод! Тварь ты мерзкая! Иди себя трахни, ублюдок!
- Ах, ты ж сволочь! В бордель тебя нужно сдать, хоть какая-то польза будет.
- Пошел на хрен, скотина! Не могу тебя больше видеть!
- Да нужна ты мне! Иди! Давай иди, мать-перемать.

Смеющийся человек, после сорока минут несмолкаемого смеха, лежал на скамейке и не издавал никаких звуков. Словно труп, лежал на скамейке мужичок. Руки на груди, ноги выпрямлены вместе, голова на сумке как на подушке из опилок. Парочка с воплями приблизилась к нему и разошлась в разные стороны продолжая выкрикивать всякие гнусности.
   
  Интересно, я снова запустил кино, а сам в течении нескольких минут думал о тех отколовшихся друг от друга на развилке ночи. Они изрядно терзали мой мозг, но я так и не понял почему они так отчаянно-грубо себя вели. Вернее, почему они довели себя до такого состояния. Было очевидно, что это не первая ссора, да еще и в таком русле. Я не мог найти этим действиям оправдание.
 
   Они пронеслись мимо, словно тревожный сигнал, настолько же мощно как и стремительно. Бог мой, да это было как взрыв атомной анатомии. Ни то что я не слышал или не наблюдал в жизни ничего подобного, но в таком формате и с таким наполнением - эта гротескная реприза явилась весьма далекой от человеческих, да и социальных идеалов. Все-таки через какое-то время я их оставил и вернулся к фильму.
   
  В туфлях, трусах и плаще он бежит наперез всему что движется. Он спешит. Он только узнал о себе втором и чудом спасшийся от кастрации бежит, чтобы успеть спасти все то, что он поставил под угрозу. В открытом минивэне обнаруживает с десяток огромных канистр с нитроглицерином. На его лице прозрение... и в этот момент я слышу звук мощного удара. Спутать, который практически невозможно ни с чем. А за ним еще несколько полегче. Такой грохот в пределах города обычно означает, что произошла авария. Затем, я услышал крики ругани и буксующие по асфальту колеса. Я подскочил к окну, но ничего не увидел и поспешил на балкон. Только аварии еще не было для полного букета. Может быть немного позже здесь и стрелять начнут когда все окна потухнут, - родилось предположение.
 
  На балконе курил сосед и почти всё, по его словам, видел. На том же углу где буквально часа два назад я наблюдал драку, вернее избиение, случилась авария. Один автомобиль на узкой улице приближался к перекрестку, по словам соседа, на довольно высокой скорости, учитывая что впереди знак "Стоп", а в это же время из третьей от перекрестка машины с правой стороны кто-то решил выбраться и нараспашку открыл дверь. Ехавшая машина с легкостью оторвала дверь от стоявшей машины, и дверь в свою очередь полетела вперед и хорошенько прочесала две впереди стоящие. Из истребителя выбежала девушка, увидела, что с другим водителем все в порядке и она не отрезала ему ногу, запрыгнула в машину и только шины ее свистели. Пострадавший выскочил и во все горло стал орать всякую брань. Потом позвонил в полицию и осмотрел свою машину. Затем снова обошел ее вокруг, выругнулся и пошел осматривать две других.
   
Какое отвратительное утро кто-то испытал на следующий день. Прийти и увидеть что твои колеса, твои крылья серьезно помяты - кому такое понравится. А если еще и планы срочные, так это бесспорно нарушит благотворные колебания. Да что я говорю, и так все понятно - разбит кит цивилизации. А их всего-то у людей раз, два, три, пусть даже четыре, и поэтому потерять одного из них весьма чувствительно. Человек скорее будет ущемлять себя в здоровой пище, нежели в скорости существования. В фильме герой говорит: "Только когда потеряешь все, ты обретешь свободу". Интересно, что бы ответили владельцы всех этих пострадавших автомобилей, на столь просветленный выпад. Одного из них я мог слышать еще той ночью: петляющий вокруг машины он не мог найти себе места. И повсеместно взрывался очередным ругательством. Он не мог поверить, что это случилось с ним. Конечно, он уже предвидел, как заходит в квартиру, его встречает любимый пес, ласкается к нему, тот треплет его холку, потом шлепает по бедру и уходит в спальню. Включает телевизор. Целует жену. Смотрит новости и засыпает под них. В течение секунды все чаяния пошли насмарку. Теперь при таких размерах повреждений и учитывая сбежавшую с места происшествия участницу этого миниапокалипсиса, придется отвечать на вопросы, тая тщетную надежду что ее найдут и она обязательно покроет все расходы, то есть ее страховка. Ведь несомненно в его глазах виновница она, а в ее вероятно он. Она быстро ехала. А он не вовремя открыл дверь. Пойди разберись. Да и будут ее искать - это тоже вопрос.
 
 Приехала полиция и я вернулся внутрь. Поставить фильм на паузу я забыл и уже бежали титры. Я отмотал назад и досмотрел фильм до конца.
   
У двери вытанцовывая незамысловатые па наматывал круги пес. Я взял поводок и пакет и мы вышли прогуляться. Не доходя до перекрестка я увидел как с левой стороны по поперечной улице приближается бегущий человек, высокого роста и с большим животом. Он бежал наклонившись вперед, как будто вес головы превышает скорость ног. И с каждой секундой его бега он наклонялся все больше и больше. Так, что мне казалось еще мгновение и он расползется всей своей тушей по тротуару. Но, он не только устоял он даже немного выпрямился и как будто бы побежал быстрее.
   
Через секунду перекресток. Из-за припаркованной машины у обочины не видно приходящей машины. Остановится или нет - Остановится или нет? - судорожно я переживал. Да, быть сбитым на перекрестке если не проявлять бдительность вполне возможно и поздней ночью. Не смотря на ограничение скорости, есть и такие, которых это судя по всему не интересует даже в весьма оживленном районе.
 
Он не останавливается, я задерживаю дыхание. Он выскакивает на дорогу и на разделительной полосе от него, словно оторвавшееся колесо машины, отлетает ботинок. По инерции он пересекает дорогу и пробегает еще дальше. Потом останавливается, возвращается шагом за ботинком. Поднимает его и с зажатым в руке снова начинает бежать в первоначальном направлении лишь сменяя сторону улицы. Еще мгновение и на углу от него отлетает еще один ботинок. Он проделывает практически все что проделывал в случае с первым включая инерцию неуемного бега. Останавливается, шагает, поднимает ботинок и следует изначальному плану. Теперь он бежал босым с ботинками в руках, словно это были варежки. Что его так заботило и не давало покоя? Что он совершил или чему стал свидетелем? Он словно был соучастником всех происшествий той ночью. И теперь в надежде скрыться от себя и от памяти ничего лучше придумать не мог чем бег. Я стоял и наблюдал за ним, пока он сверкая своими светлыми носками, постепенно удалялся в темноту.