Брэдбери

     Еще в ранней юности мне попалась скромная книга в бумажном переплете под названием «Фантастика» Рэя Брэдбери в переводе Л.Жданова. О переводчике – достойном человеке – ничего сказать не могу, но инициал и фамилию запомнил, хотя книги этой у меня давно нет, она была зачитана до дыр и исчезла. И название ее, очевидно, было придумано составителем, ибо такого сборника Брэдбери, скорее всего, не публиковал. Это подборка рассказов.

     Первый –  там был про бабочку, которую, отправившись в доисторические времена, раздавил, кажется, сенатор. И эта досадная оплошность привела к тому, что, вернувшись в настоящее, путешественники по времени застали не того президента США, которого избрали, а его соперника по предвыборной кампании. Я не верю сегодня в эволюцию. О ней не может идти речи по той причине, что с каждым годом зло приумножается (выражение Бродского). Однако читать Брэдбери – удовольствие вне зависимости от взглядов, которые он в тот или иной момент своей долгой жизни разделял.

     Потом были «Марсианские хроники» – увлекательные, трогательные, щемящие до боли. Теперь мне думается, что эта книга посвящена не колонизации Марса, а колонизации самой Америки.

     Потом на сданную макулатуру  я приобрел толстый и солидный том. Из него помню миниатюру о взорвавшемся звездолете. Два оставшихся в живых астронавта в скафандрах разлетаются в разные стороны Вселенной и начинают упрекать друг друга в произошедшей аварии. У них сохранилась радиосвязь, и жизнедеятельность обеспечена на час или два, а они ругаются на весь космос! Истинно христианское произведение.

     Когда я в 1974 году пришел в спецшколу номер 23, то в список дополнительной литературы для учащихся включил и Рэя Брэдбери. Одна семиклассница (помню до сих пор ее лицо и темно-каштановые волосы) написала сочинение, посвященное роману «451 градус по Фаренгейту». Столько в ее строчках было и одиночества, и печали, и желания правды, и сочувствия Гаю Монтэгу, который отказался сжигать книги, и поиска чистой любви, которой он был вознагражден за противоборство злу. Осенние мотивы романа переплелись с осенними мотивами сорокалетней давности...